Критика знания

Москва
ИНФРА-М
2022

КРИТИКА 
КРИТИКА 
ЗНАНИЯ
ЗНАНИЯ

МОНОГРАФИЯ
МОНОГРАФИЯ

Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ
Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ

Борзых С.В.
Критика знания : монография / С.В. Борзых. — Москва : 
ИНФРА-М, 2022. — 118 с. — (Научная мысль). — DOI 
10.12737/6239.

ISBN 978-5-16-010093-7 (print)
ISBN 978-5-16-101820-0 (online)

Данная книга рассматривает вопросы знания, начиная с того, что им 
является, и заканчивая современной картиной мира, созданной наукой. 
Предполагается, что человек обладает лишь частичными и крайне ограниченными представлениями о реальности как вследствие своей собственной 
природы, так и благодаря процессу получения знания.

УДК 16(075.4)
ББК 87.22

Б82

УДК 16(075.4)
ББК 87.22
 
Б82

ISBN 978-5-16-010093-7 (print)
ISBN 978-5-16-101820-0 (online)

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

© Борзых С.В., 2015

Предисловие 
 
Данная работа появилась на свет благодаря многим факторам и обстоятельствам жизни автора. Однако самым серьезным толчком послужило своеобразное глухое недовольство, даже отчаяние от того, в какое 
болото мы – мы имеем в виду, прежде всего, ученых – попали. Чтобы 
хоть как-то спустить пар и успокоиться, мы, собственно, и написали сие 
нетленное произведение. Шутка. 
Если же серьезно, то поводов для недовольства и чувства тотальной 
безысходности не просто много, но их катастрофическое число. Некоторые из них освещены ниже, другие обойдены вниманием, на третьи 
есть только намеки и подсказки. В конечном счете, мы не смогли, да и 
не сумели бы в принципе рассмотреть их все. Тем не менее, мы хотя бы 
попытались. 
Мы прекрасно понимаем, под какой удар подставляем себя этим 
трудом и шире – мыслями, которые в нем изложены. Однако терпеть 
дальше то, что сегодня именуется наукой, настолько невыносимо и 
нестерпимо, что мы все-таки решились на критику и знания, и подходов 
к его получению, по крайней мере, тех, что нынче практикуются как 
рутинные. 
На наш взгляд, сегодня большинство – не все, конечно – ученых 
превратились в обывателей от мира науки. Они ходят на работу, получают зарплату, проводят какие-то эксперименты, что-то думают и т.д. 
вовсе не потому, что хотят что-то узнать о мире и получить истину, но 
из-за того, что ничего другого они не умеют, не хотят и вообразить себе 
не могут. 
Впрочем, давайте о более приятном. Обычно, в начале любого исследования, ученый должен – не понятно, почему – показать, в чем заключается актуальность и новизна его работы. Все это крайне дикие 
требования, но мы решили последовать им, хотя бы ради того, чтобы те, 
кто, увидев первые абзацы и сразу решив, что это не научный труд – о, 
это самое страшное обвинение! – все-таки удосужились с ним ознакомиться. Итак. 
На дворе уже какое-то время разворачиваются процессы глобализации. Они настоятельно и жестко требуют от втянутых в них людей, а 
также их групп не только перестройки экономики, политики, социальной и культурных сфер бытия человека и общества, но также – о чем 
нередко забывается или что часто замалчивается – и изменения мышления. Потому наша работа своевременна и да, актуальна, если судить по 
общепринятым – но кем именно? – критериям. 
Современный мир жаждет нового Просвещения или Возрождения, 
или же Нового времени. И наша работа – это первый, весьма, кстати, 
скромный шаг в данном направлении. Мы не льстим себе тем, что действительно предложим полноценную, румяную, с пылу с жару новую 
парадигму мышления, но хотя бы задуматься о ней мы уже предлагаем. 
И, как нам кажется, это не так и мало, особенно если судить, что другие 
не больно и хотят совершить то же самое, что и мы. 

Новизной наша работа также обладает хотя бы потому, что рассматриваемые в ней темы, как правило, либо не изучаются вовсе, либо же 
находят весьма скромное место в построениях ученых. Кроме того – о 
чем дальше речь уже не пойдет – мы пытаемся представить здесь свежий подход к предмету своего интереса. Автор этих строк долго думал 
о том, как преодолеть это дурацкое и совершенно надуманное требование быть рациональным и объективным. И пришел к следующим двум 
вариантам. 
Первый. Можно воспользоваться металогикой, т.е. подвергнуть сомнение сомнению. Разумеется, на этом не надо останавливаться, но 
продолжать критиковать до такого уровня абстракции, до которого 
только мы способны дойти. Конечных истин нет, не было и никогда не 
будет. И лишь процесс постоянного их пересмотра позволит нам более 
или менее уверенно оставаться на плаву. 
Второй. Логика, как показано ниже, может быть разной. Если мы 
примем во внимание, по мере своих сил и потенций, естественно, все ее 
разновидности, то получим гораздо больше по сравнению с тем случаем, при котором мы вынуждены цепляться за лишь один ее рациональный тип. Не бывает ничего сугубо разумного или чувственного. Мы все 
думаем так, как это свойственно человеку, т.е. и интеллигибельно, и 
эмоционально, если уж так необходимо разводить эти способы по сторонам. 
И еще несколько замечаний. Во-первых, мы субъективны и охотно в 
этом признаемся. Ниже станет понятно, почему мы это столь поспешно 
подчеркиваем, но пока отметим, что быть человеком означает переживать, сострадать, чувствовать и вообще иметь все недостатки – хотя кто 
это сказал? – свойственные всем людям без исключения. Автор этих 
строк не автомат, а живое существо, а, значит, он не объективен в принципе. 
Во-вторых, и это более технический момент. Логика изложения материала в этой работе кому-то может показаться странной, а другим и 
вовсе безосновательной. Но, если посмотреть на первый пункт, а затем 
подумать, почему вообще должен быть какой-то порядок – установленный свыше, что ли? как становится ясно, что последовательность – это 
выбор и удел самого автора и его предпочтений, страстей и склонностей. Кроме того, таким образом мы хотим показать два варианта изгнания все равно не работающей рациональности из мира науки, а равно из 
других сфер тоже. 
В-третьих, автор этого труда живет и работает в России, что неизбежно сказалось на его выводах и результатах, но, подчеркнем особо, не 
слишком сильно. В любом случае это необходимо иметь в виду, хотя и 
обращаемся мы не только к жителям своей родной страны, но и ко всем 
ученым вообще. 
Здесь же нужно добавить, что, в основном, но не исключительно, мы 
также имеем дело с гуманитарными науками. Представители точных – 
как это называется – дисциплин, однако, не должны расслабляться, потому что и их наши выкладки и кое-какие выводы касаются в не мень

шей степени, чем первых, а то, возможно, и больше. Мы всего лишь 
говорим о том, что сами принадлежим к общественному направлению 
познания – и только. 

И последнее. Читатель, желающий найти в конце какие-то твердые 

выводы, наверняка будет слегка расстроен, а то и вовсе разочарован. 
Проблема в том, что предложить новую парадигму мы не можем. И 
вряд ли кто-то на это способен в принципе. В конце концов, она создается усилиями многих, мы лишь предлагаем начать процесс ее изготовления и обсуждения. Собственно в этом, а равно и в другом, уже познавательном ключе и стоит воспринимать эту работу. 

И еще одно. Нам известно, что мы ничего не знаем. И мы очень 

надеемся на то, что и нашему читателю это станет ясно. И если вы не 
хотите почувствовать себя невеждой, оставьте этот текст прямо сейчас, 
если же вы желаете понять больше, милости просим, мы вам рады. 

Что такое истина? 
 
Вопрос, вынесенный в заголовок данной части нашего исследования, 
несколько странный. Большинство ученых ответят на него сразу и без 
запинок, потому что им прекрасно известно, что истиной является знание, соответствующее действительности. Несмотря на столь широкий 
консенсус, мы, тем не менее, на протяжении всего этого текста попробуем задать несколько риторических, как нам представляется, вопросов, 
а затем попытаемся ответить на них. Собственно говоря, первый из них 
уже поставлен, но исключительно им мы не ограничимся. 
Прежде чем приступать к столь сложному и, не побоимся сказать 
это, опасному – особенно в свете того, что последует ниже – мероприятию, нам бы хотелось сделать ряд предварительных замечаний, которые, с одной стороны, позволят лучше понять то, что мы намереваемся 
здесь донести до нашего читателя, а с другой – помогут нам, или мы 
надеемся на это, отвести некоторые, но, увы, не все, претензии в наш 
адрес. 
Во-первых, и большей частью, мы тут, ни много ни мало, постараемся обрисовать новую парадигму мышления. Скорее всего, из этой нашей 
затеи вряд ли что-то получится, по крайней мере, что-то такое, что 
представляло бы собой стройную систему, но мы не отчаиваемся. Тому 
есть множество причин, но мы назовем лишь пару. Первая – это непосильная и, в сущности, неподъемная задача для одного человека. Вторая – сопротивление старого прямо пропорционально времени его существования в качестве догмы. Впрочем, об этом подробнее ниже. 
Как нам представляется, в современной науке назрел огромный кризис, вызванный не большим числом факторов, но лишь одним. Может 
быть, мы и ошибаемся, но нам кажется – и креститься мы не собираемся – что научное сообщество как-то подуспокоилось, что ли. Исчез дух 
авантюризма, на смену которому пришел его, в действительности, тезка – стяжательство. Мы еще не раз вернемся к данной теме, пока же 
просто зафиксируем наше предположение – поиск истины выдохся. 
Во-вторых, в данной работе мы не рассматриваем никого конкретно. 
Нам бы хотелось видеть в ней, скорее, призыв, чем укор. Впрочем, несмотря на это, к некоторым личностям мы все-таки обратимся, однако 
постараемся избежать обсуждения индивидуальных характеристик, 
а сосредоточимся лишь на том, что имеет самое непосредственное отношение именно к науке, а не к людям, ее творящим. 
Поэтому если кто-то и узнает в нашем тексте себя, убедительная 
просьба не обижаться. Помимо прочего, само звание ученого предполагает определенного рода честность, которую все же необходимо соблюдать, а не апеллировать к эмоциям или, того хуже, званиям и степеням. 
А она предполагает, даже больше – настойчиво требует быть откровенным с самим собой, особенно в свете очевидного, но редко попадающегося на глаза. 
В- третьих, и здесь мы последуем общепринятой традиции, актуальность задаваемых в нашей работе вопросов, на наш взгляд, не должна 

вызывать никаких возражений. Сегодня мир переживает довольно бурный период своего существования, связанный с эпохой глобализации, в 
которую нынче погружен буквально каждый из нас. Если это не достаточная причина для того, чтобы усомниться в некоторых, а еще лучше – 
во всех доселе действующих догматах, то мы понятия не имеем, что 
может служить в качестве таковой. 
Увы, но с прискорбием вынуждены отметить, что современная наука 
не актуальна, но лишь соседствует по времени со всеми остальными 
злободневными явлениями. Живя в эпоху великих свершений – а мы 
полагаем, что это именно так – как-то странно наблюдать за тем, что 
ученые, по сути, игнорируют требования века. А некоторые вообще 
умудрились застрять в трясине давно не функциональных и даже вредных концепций. 
Конечно, нас можно спросить, почему мы наделили себя правом задавать вопросы без каких бы то ни было на то санкций, но, во-первых, 
любой обладает им в силу собственного разумения, а, во-вторых, мы не 
видим очереди из желающих сделать это, или мы что-то упустили. И все 
это на фоне, повторимся, колоссальных трансформаций, которые теперь 
переживают люди, а, значит, и научное сообщество, как часть всего человечества. 
В-четвертых. Чтобы не быть неправильно истолкованными, мы хотим заранее предупредить о следующем моменте. Мы намеренно и, в 
определенном смысле, со злорадством почти не обращаемся к чужим 
исследованиям. Может статься, что нечто подобное тому, что читатель 
найдет ниже, уже встречалось где-то когда-то и у кого-то. Но мы не видим в этом ничего страшного по трем причинам. 
Первая. Вообще говоря, странно, что ученые постоянно ссылаются 
друг на друга. В последнее время же эта тенденция приняла буквально 
монструозные черты. Так, скажем, автор этих строк однажды увидел 
англоязычную статью на одном из специализированных сайтов, сплошь 
испещренную заимствованиями из сторонних источников, и это норма. 
Разумеется, мы должны знать, что предшествовало нам и стараться не 
повторяться, но не настолько же! 
Понятно, что в современном мире избегать цитирования и ссылок 
сложно. С одной стороны, вас постоянно к этому подталкивают, потому 
что существуют требования и стандарты и т.д. и т.п. С другой стороны, 
предполагается, что необходимо знать проблемное поле и не топтаться 
там, где уже оставили свои следы другие. Но это ложные предпосылки. 

Во-первых, обходились же как-то древние греки, деятели эпох Возрождения, Нового времени, Просвещения, вообще все ученые вплоть до 
середины девятнадцатого века почти совершенно без них. Почему Руссо 
можно было писать без того, чтобы сверяться с чем бы то ни было, а 
нам – нет? Чем мы хуже? Если кто-то и высказывает похожую мысль, 
то, по крайней мере, способ ее подачи будет отличаться от предшествующего, что, кстати, в современном мире ценится довольно высоко. 

Во-вторых, и мы еще коснемся этого ниже, любая чрезмерность в 
правилах убивает всякое творчество на корню, а люди науки почему-то 

в большинстве своем забыли, что занятие ею это и есть создание нового, 
а не точное повторение старого. В конце концов, какая разница, что, 
например, К. Маркс сказал то-то и то-то? Все и так в курсе, чего, спрашивается, снова и снова репродуцировать его слова? Порой бывает 
страшно читать отдельные исследования, посвященные как будто не 
открытию чего-то своего, но репликации чего-то чужого. К чему это? 
И, в-третьих, вставка огромных кусков из текстов, написанных и 
иным стилем, и ради иных целей, портит ваш собственный труд, пусть 
хотя бы и в эстетическом отношении. С нами не согласятся многие, но 
научные работы, особенно в гуманитарных дисциплинах – это художественные произведения не в меньшей мере, чем исследования важных 
проблем. 
Поэтому, вторая причина. Как нам кажется, контекстного упоминания более чем достаточно. Потому что, если читающий данный текст 
плохо знаком с соответствующей проблематикой, то ему будут совершенно ни к чему бесконечные сноски и ссылки, на которые придется 
постоянно отвлекаться в ущерб пониманию самого исследования. Кроме того, такому человеку, все равно, ничего не скажут незнакомые для 
него фамилии. В свою очередь, специалист легко разглядит прекрасно 
известные ему теории и концепции и, естественно, не окажется в заблуждении по поводу их авторства. И, между прочим, тоже сосредоточится в большей степени. 
Тот факт, что кто-то о чем-то сообщает, еще ничего не говорит о 
том, что он приписывает данные слова или их последовательности исключительно себе. Подавляющую часть истории человек, вообще-то 
говоря, повторял чужие мысли, пересказывая мифы и легенды, доставшиеся ему от предков. И это нисколько не мешало общественному прогрессу. И потом, если, например, мы упомянем о теории эволюции, то 
на кого нам ссылаться? На Ч. Дарвина или на всех его последователей, 
которые внесли колоссальный вклад в его учение? И не превратиться ли 
в таком случае наша работа в паноптикум сносок, как, заметим, у многих и получается? 
То, что мы здесь предлагаем в качестве новой парадигмы мышления, 
снимает необходимость бесконечного цитирования и повторения. Слова 
не принадлежат никому. Было бы дико услышать, что кто-то, скажем, 
зафиксировал свое право на «собаку» или, того хуже, на какую-нибудь 
букву. Хотя, заметим, кстати, сегодня это можно сделать в интернетпоисковиках. Однако в отношении отдельных предложений это почемуто работает. Мы же полагаем, что того самого контекстному упоминания вполне довольно, потому что главная задача ученого не сверяться с 
огромным количеством источников, а искать истину, нахождению которой первое занятие явно препятствует, а нередко и вредит. 
И третья причина, как будто двух предыдущих мало. Мы не желаем 
перегружать читателя, потому что уважаем его или ее. Как уже было 
отмечено, ссылки увеличивают объем произведения без добавления качества. Избегая их, мы можем сосредоточиться на действительно существенном, а такое досадное обстоятельство как необходимость цитиро

вания проигнорировать. Плохо это или хорошо – решать, в конечном 
счете именно вам. 
И, в-пятых. Мы вынуждены признать и повториться, что знакомы 
преимущественно с российской научной системой, то, как доподлинно 
работают ученые в других странах, нам неизвестно. Мы, конечно, можем делать некоторые выводы из опосредованных источников, но это, 
все равно, не прощает это наше упущение. С другой стороны, мы обращаемся ко всем профессионалам, не в какой-то одной отдельной стране, 
но по всему миру. 
Кроме того, надо понимать, что наука сегодня везде работает по почти идентичным лекалам. Какая-то разница, безусловно, сохраняется, но 
она не слишком существенна. Гораздо важнее другое. Хотя мы и будем 
говорить, в том числе, и об организации научного прогресса, а данный 
процесс действительно устроен в каждом государстве по-своему, основной посыл нашей работы – это все-таки существующая ныне пара-
дигма. А ее сегодня разделяют всюду. Собственно, она и станет главным предметом и нашей заинтересованности, и нашей критики. 
Как бы то ни было, но мы отдаем себе отчет в том, что в России, 
возможно, наука работает несколько иначе, особенно по сравнению с 
западными моделями развития. Т.е. своя специфика у нас имеется. 
Но если смотреть на вещи шире, то разница, повторимся, не представляет собой особой проблемы, потому что парадигма по всему миру одна 
и та же. Имея все это в виду, мы теперь приступаем к изложению нашей 
точки зрения. 
 
Для того чтобы выяснить, что представляет собой истина, нам нужно 
ответить на два следующих вопроса. Первый. Что подразумевает человек под утверждением о том, что он нечто знает? И второй – что такое 
соответствие? Решение этих задач будет представлено ниже, пока же 
мы обратимся к тому, что обуславливает наш взгляд на мир. 
Начнем с самого фундаментального. Общим местом стало утверждение о том, что сама наша анатомия предопределяет наше восприятие 
действительности. Однако она гораздо многограннее чем это обычно 
себе представляют. Перечислим все ее составляющие по порядку, стараясь ничего не упустить. 
Во-первых, наши органы чувств способны регистрировать только 
ограниченный набор внешних раздражителей. Поэтому мы и видим, и 
слышим, и обоняем, и осязаем далеко не все, что происходит в мире. 
И в этом, собственно говоря, нет ничего нового. Да, скажем, те же птицы имеют на одну колбочку больше и потому для них существуют такие 
краски, которые даже потенциально для человека не представимы. Однако тут важно другое. 
Проблема состоит в том, что для нас видимы не просто не все явления и вещи окружающей нас среды, но специально подобранные нашим 
воспитанием и шире – социализацией. Поясним это подробнее. Вообщето, мы редко задумываемся о том, что в действительности мы воспри

нимаем. Мир очень богат, а регистрируем мы лишь отдельные его стороны. Покажем это на примере. 
Если вы идете по улице, то замечаете вы не каждый отдельный 
фрагмент реальности, но лишь те, которые в некотором смысле критичны для нормального протекания процесса вашего перемещения в пространстве. Не раз говорилось о том, что также в поле нашего зрения – 
вообще всех чувств – попадает все странное, необычное, угрожающее, 
новое. И это все. Так происходит по одной простой причине. Нет особого резона в том, чтобы видеть решительно все, потому что в таком случае мы окажемся перегружены информацией, которая либо не играет 
никакой, либо весьма скромную роль. Впрочем, об этом ниже. 
Социализация же вмешивается в данный процесс не просто косвенно, а напрямую. В нашей иллюстрации человек, как правило, не замечает других людей, точнее, он фиксирует их наличие исключительно для 
того, чтобы с ними не столкнуться, ну, или для узнавания знакомых 
лиц. В остальном они ему безразличны. Однако это-то и глубоко ошибочно с точки зрения биологической, а, значит, и сущностной нашей 
природы. Но почему? 
Подавляющую часть истории человечество жило маленькими, особенно по современным стандартам, группами. Встреча с представителями посторонних коллективов почти всегда ассоциировалось с опасностью, по крайней мере, с осторожностью. Чужак – это вызов, потому 
что никогда не известно, что у него на уме, а, следовательно, к нему 
нужно подходить с предельным вниманием. 
Сегодняшние общества представляют собой просто колоссальные 
скопления индивидов, и оправданное с позиции эволюции поведение в 
них было бы по меньшей мере странным, а то и вовсе вредным. Именно 
поэтому члены подобных социумов с детства учатся тому, чтобы игнорировать посторонних, как не представляющих ничего интересного или 
опасного. Далее. 
В нашем примере человек также не реагирует на различные звуки и 
быстро меняющуюся обстановку. Конечно, он не индифферентен полностью, но опять же, по сравнению с нашими предшественниками он 
крайне неосторожен. Чего, скажем, стоят сигналы, издаваемые автомобилями или другие городские шумы, которые в реальности – подчеркнем, мы редко об этом задумываемся – крайне болезненны для задач 
выживания. 
Понятно, что городская среда, если соблюдать некоторые правила, в 
целом, благосклонна к своим обитателям, но мы все также прекрасно 
знаем и о кирпичах на крышах, грозящих сорваться в любое мгновение, 
и о неадекватных водителях, не следящих в должной мере за дорогой, и 
о многом другом, что способно прервать нашу жизнь в самый неподходящий для этого момент. Поэтому для того, чтобы тут не попасть в беду 
нужно обучиться тому, чтобы не придавать всем этим факторам особого 
значения, а значит, попросту не замечать их, по крайней мере, на постоянной основе. Что, собственно, и происходит с каждым из нас.