Социолингвистический аспект интерференции во второязычной речи билингва

Ю.А. Трегубова 

 
СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ  
ИНТЕРФЕРЕНЦИИ  
ВО ВТОРОЯЗЫЧНОЙ РЕЧИ БИЛИНГВА 
 
НА МАТЕРИАЛЕ НЕКОНТАКТНОГО  
РУССКО-АНГЛИЙСКОГО ДВУЯЗЫЧИЯ  
УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ 
 
 
Монография 
 
 
2-е издание, стереотипное 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Москва 
Издательство «ФЛИНТА» 
2022

УДК 81'27 
ББК  81 
 Т66       

Рецензенты: 

Сребрянская Н.А., д-р филол. наук, профессор кафедры английского языка 
(ФГБОУ ВО «Воронежский государственный педагогический университет»); 

Лаврищева Е.В., канд. филол. наук, зав. кафедрой 
романо-германских языков и перевода  
(ФГБОУ ВО «Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина») 

Трегубова Ю.А. 
Т66      Социолингвистический аспект интерференции во второязычной речи 
билингва (на материале неконтактного русско-английского двуязычия 
учащейся молодежи Липецкой области): монография / Ю.А. Трегубова. – 
2-е изд., стер. – Москва : ФЛИНТА, 2022. – 159 с. – ISBN 978-5-97654894-7. – Текст : электронный.

Монография 
посвящена 
проблеме 
неконтактного 
русскоанглийского двуязычия учащейся молодежи. Предлагаемая монография 
состоит из двух частей. В первой части представлены теоретические аспекты понятия «двуязычие», «билингвизм» в лингвистической литературе, дана классификация типов и видов двуязычия. Также представлено 
исследование неконтактного русско-английского двуязычия учащихся в 
исторической ретроспективе с момента образования Липецкой области по 
2016 год и создана социолингвистическая модель неконтактного русскоанглийского двуязычия учащейся молодежи.  
Вторая часть монографии посвящена изучению интерференции русского и английского языков в английской речи учащейся молодежи Липецкой области в условиях неконтактного русско-английского двуязычия. 
В главе представлены результаты исследования фонетической, лексикосемантической и грамматической интерференции в английской речи русских учащихся, подтвержденные конкретными примерами из их устной и 
письменной речи на английском языке. 
Монография адресована студентам высших учебных заведений, методистам и лингвистам.  
УДК 81'27 
 ББК  81 

ISBN 978-5-9765-4894-7 
      © Трегубова Ю.А., 2022 
© Издательство «ФЛИНТА», 2022 

ПРЕДИСЛОВИЕ 

Исследование языковых контактов – одна из важнейших задач современного языкознания. Поскольку народы, государства вступают в непосредственные или опосредованные связи – военные, экономические, политические, культурные либо иные отношения, а языки контактирующих народов 
не функционируют изолированно, постольку такие контакты приводят к взаимодействию народов и их языков и к возникновению процесса двуязычия. 
Наблюдения показывают, что координативное двуязычие возникает не сразу. 
Этапы овладения вторым языком отражаются в интерференции, следовательно, проблема билингвизма и интерференция взаимосвязана.  
Лингвисты считают, что двуязычие было присуще людям еще при 
первобытно-общинном строе [Михайлов 1988:3,5]. Впервые ситуацию 
двуязычия (билингвизма) ученые отметили при изучении шумеров, жителей 
Месопотамии. Во втором тысячелетии до нашей эры шумеры были завоеваны аккадийцами, для которых шумерский язык стал вторым и священным. 
Здесь билингвизм аккадийцев представлен сосуществованием родного разговорного и священного (письменного) языков. Эта ситуация обусловила появление в Месопотамии первых одноязычных и двуязычных словарей. Двуязычные словари занимали важное место также в процессе преподавания 
языка в Вавилоне.  
Проблемы двуязычия (билингвизма) рассматривались и рассматриваются многими российскими и зарубежными лингвистами. В нашей стране 
большое внимание уделялось изучению исторически сложившегося руссконационального и национально-русского двуязычия [Аюпова 1998, Багироков 
2005, Блягоз 1976, Губогло 1979, Хашимов 1986 и др.].  
Функциональное распределение того или иного типа двуязычия представляет интерес в плане воздействия на структуру языковых предпочтений 
социума, что приводит к образованию в рамках данного социума одного или 
нескольких языковых коллективов; по социальной роли в данном социуме и 
по распределению социальных функций между отдельными языками в различных сферах коммуникации в рамках данного социума [Дьячков 1991: 
20-21].
В последние время под влиянием научно-технической революции и
усиления различных связей между народами и государствами расширяются 
характер, способ проявления и функции двуязычия. В частности, лингвисты 
считают, что появляется новый тип двуязычия – билингвизм по профессии, 
например, билингв-журналист, билингв-математик, билингв-бизнесмен, билингв-писатель и другие, которые овладевают языками не полностью, а 
только их профессиональным стилем, лексико-фразеологическим составом, 
свойственными той или иной профессии [Блягоз 2003:7-8].  
Двуязычие и многоязычие являются характерными особенностями современного мирового лингвистического процесса, так как в современном 

обществе, в условиях интенсивных межгосударственных и личностных контактов «без наличия двуязычия у известной части населения невозможно 
было бы организовать нормальное сотрудничество наций, народностей в политической, экономической и культурной жизни» [Дешериев 1972:5].  
В современном мире, который воспринимается как единая глобальная 
цивилизация «редкий представитель монолингвального общества не ощутил 
проникновение элементов иного языка и культуры в свою повседневную 
жизнь или профессиональную деятельность» [Куликов 2004:23].  
Классическое определение двуязычия принадлежит У. Вайнрайху, которое рассматривалось им как «практика попеременного использования двух 
или нескольких языков одним и тем же индивидом» [Вайнрайх 1979:18]. 
Однако остается спорным, дискуссионным само понятие билингвизма и его 
типов [Михайлов 1969:10; Вайнрайх 1979:22; Попова, Стернин 2004:192;  
Верещагин 1973:134; Мечковская 2001:168; Ахманова 2005:125; Багироков 
2005:26]. Нет единства мнений и относительно того, какого носителя можно 
считать билингвом [Ахунзянов 1978:25; Ахманова 2005:125; Аврорин 
1969:10; Филин 1972:13-25; Попова, Стернин 2004:193; Дешериев, Протченко 1972:36; Блягоз 2003:7]. 
В плане возникновения социально значимого (массового) билингвизма 
большое значение имеет способ овладения вторым языком – контактное или 
неконтактное двуязычие [Дешериев 1976:334-338; Щерба 1947:54]. В современных условиях возможен комбинированный способ овладения вторым 
языком [Хашимов 1986:110-111]. Второй язык в условиях контактного двуязычия может стать полноценным средством общения, если имеются соответствующие исторические и социальные условия [Проблемы двуязычия и 
многоязычия 1972; Развитие национально-русского двуязычия 1976; Розенцвейг 1972; Хашимов 1986; Аюпова 1998; Галимьянова 2003; Багана Жером 
2004; Миронова 2006; Суходоева 2006; Багироков 2005]. Совместное проживание двух народов на одной территории, длительное пребывание за границей, иммиграция, интернациональные браки и т.п. способствуют контактному двуязычию.  
В современную эпоху возникновение массового двуязычия связано не 
только с непосредственными языковыми контактами, но и с овладением вторым языком вне подобных контактов с носителями второго языка при помощи самостоятельного (индивидуального) и коллективного и целенаправленного изучения в таких организованных сферах деятельности человека, 
как сфера образования, а также при помощи средств массовой информации, 
сети Интернет. Следствием целенаправленного изучения иностранного языка в условиях, максимально приближенных к ситуации общения, а таковыми 
являются аудиторные занятия в высшей и средней школе, и, стало быть, воссоздающих реальную коммуникативную ситуацию, является возникновение 
неконтактного двуязычия. В подобных случаях второй язык как коммуникативное средство реализуется в ограниченных сферах общения. Такая ситуа

ция наблюдается в детских садах, школах, вузах, на различных специальных 
языковых курсах.  
Иностранные языки всегда были частью образовательной системы в 
нашей стране, основы их преподавания были заложены еще в царской России, и двуязычие образованных слоев общества, особенно дворянства, было 
распространенным явлением. Следовательно, в дооктябрьский (досоветский) 
период развития российского общества билингвизм носил групповой и сословный характер, так как не только среднее и высшее, но и начальное образование не всем было доступно, грамотными были всего 27% населения всей 
империи (См.: Исаев 1979: 25; Статистический ежегодник…: 1915: 97-99). 
В 20-е годы прошлого века был выдвинут лозунг: «Иностранные языки 
в массы!». В 1932 году в Постановлении ЦК ВКП (б) от 25 августа отмечается: «Признать необходимым, чтобы средняя школа обязательно обеспечила 
знание одного иностранного языка каждому оканчивающему школу» [Цели 
обучения иностранным языкам …2002:3]. Однако надо признать, что двуязычие со вторым иностранным (западноевропейским) языком в СССР не 
стало массовым. Такой билингвизм не был распространен даже среди преподавателей и учителей иностранных языков, так как он активно не использовался вне аудитории, т.е. не было социальной и коммуникативной потребности в самом обществе. 
В 60-80-е годы XX века начинает развиваться международный обмен 
специалистами, туризм. Однако до 90-х годов стимул к овладению английским языком у учащихся не имел экстралингвистического подкрепления, не 
были созданы условия социальной мотивации, а возможности изучения английского языка широкими массами населения были ограничены. В советский период в изучении иностранного языка преимущество отдавалось образовательной и развивающей целям. Социальные условия для практического 
использования любого иностранного языка отсутствовали.  
С середины 90-х годов интерес к изучению английского языка стал резко возрастать. Это было обусловлено многими социальными и политическими факторами, а именно: был ликвидирован «железный занавес», открылись 
возможности для туристических поездок и общения с иноязычным населением зарубежных стран не только через гида, но и самостоятельно. Стали 
создаваться совместные предприятия, началась быстрая компьютеризация 
страны и развитие сети Интернет. В результате этих изменений появились 
новые сферы использования английского языка в России.  
В последнее время особенно возросло влияние английского языка и как 
средства общения, и как языка современных компьютерных технологий и 
средств массовой информации. Расширяется международное сотрудничество, интенсифицируются деловые контакты в области экономических и 
культурных связей, увеличивается возможность общения с населением других стран. В начале XXI века «открытость общества приводит к значительному расширению кругозора и объема знаний россиян, к значительному 
улучшению знания иностранных языков» [Попова, Стернин 2004:186].  

В современную эпоху увеличилось число информационных текстов на 
иностранном языке, иностранной литературы, газет и технической документации. Но, переводная литература, особенно в научно-технической области, 
не успевает за информационным взрывом, поэтому интерес к информации 
непосредственно из языка-источника усиливается. Потребность и мотивация 
знания иностранных языков становятся все более необходимыми для получения всей информации точно и быстро.  
Как следствие взаимодействия русского и английского языков резко 
возросло число заимствований [Ваганова 2005; Садик 2005; Крысин 1996, 
2002; Сешан Шармила 1996] по сравнению с заимствованиями из других 
языков, возросли английские вкрапления в русской речи [Еренков 1998:2930]. Это можно объяснить «потребностью в номинации новых предметов и 
понятий, появившихся в последнее время на российском рынке (например, 
импортная техника, средства связи и др.), а с другой стороны действием общемировой тенденции к интернационализации и глобализации лексического 
фонда развитых языков» [Попова, Стернин 2004:186]. Резкое увеличение англицизмов в русской речи свидетельствует о возрастающей тенденции не 
только процесса заимствования, но и процесса активизации русскоанглийского билингвизма.  
В новых социально-политических условиях широкое распространение 
получила тенденция овладения двумя языками вне естественной двуязычной 
среды. Известно, что процесс овладения вторым языком происходит постепенно, а опосредованные контакты предполагают менее благоприятные 
условия, чем непосредственные контакты. Потребности непосредственного 
общения и достижения взаимопонимания с носителями второго языка обусловливают интенсификацию, скорость процесса возникновения координативного двуязычия. В связи с этим актуальной становится проблема исследования неконтактного двуязычия со вторым английским языком и неизбежно возникающей интерференцией в английской речи русских (далее – АРР).  
Многие лингвисты занимались проблемами русско-иностранного двуязычия. Так, например, вопросам фонетической интерференции русского, 
английского и немецкого языков посвящена статья К.К. Дугашевой «Изучение фонетической интерференции в методических целях в условиях искусственного триязычия» [Дугашева 1989]. В результате изучения немецкого 
произношения русских студентов факультета английского языка лингвист 
делает вывод о том, что «основным источником межъязыкового переноса на 
фонетическом уровне в парадигматическом, синтагматическом и просодическом плане является родной язык, а в звуко-буквенном плане – первый иностранный» [Дугашева 1989:21]. Подобные вопросы рассматривает в своей 
работе также С.Н. Тохтахунова [Тохтахунова 1989:149].   
Проблемами интерференции в английской речи учащихся разных национальностей в условиях искусственного, неконтактного двуязычия занимались многие исследователи-лингвисты. Так, например, вопросы обучения 
английской 
интонации, 
произношению 
рассматриваются 
в 
работах 
Г.М. Вишневской  [Вишневская 1978, 2000], И.Е. Абрамовой [Абрамова 
1999]. 

В статье М.К. Исаева «Акцентная структура английского слова в интерферированной речи» [Исаев 1989] исследуются особенности просодической 
интерференции в английской речи студентов-казахов в процессе пятилетнего 
обучения английскому языку при неконтактном билингвизме.  
Вопросы обучения русских студентов английскому и американскому 
вариантам произношения в условиях русско-английского билингвизма рассматривает в своей работе Н.Б. Цибуля [Цибуля 2000]. 
Проблемы интерференции на других уровнях английской речи рассматривали в своих работах А.И. Шаповалов [Шаповалов 1989], И.С. Невмержицкий [Невмержицкий 1987], А.К. Григорьева [Григорьева 2004], А.Е. Карлинский [Карлинский 1989] и др.  
Процессы формирования двуязычной личности в условиях искусственного билингвизма исследуются в работе Д.В. Куликова «Становление двуязычной личности в условиях искусственного билингвизма (лексический и 
лексикографический аспекты)» [Куликов 2004]. Лингвист обращает особое 
внимание на вопросы становления искусственного билингвизма, под которым он понимает такую форму контакта двух языков, «при которой условия 
данного контакта создаются преднамеренно с целью развития билингвальной компетенции личности» [Куликов 2004:153]. 
Проблемы англо-русского и русско-английского двуязычия рассматривали также А.Е. Карлинский [Карлинский 1972], И.А. Петухова [Петухова 
1986], В.В. Кулешов [Кулешов 1987], Е.А. Эйнуллаева [Эйнуллаева 2003] и 
др.  
В лингвистическом и социолингвистическом аспектах представляют 
интерес работы следующих лингвистов: А.С. Еренков [Еренков 1998], 
А.Е. Попкова [Попкова 2002], Е.В. Яковченко [Яковченко 2003], Маркосян 
А.С. [Маркосян 2004], в которых анализируются различные факторы процесса овладения иностранным языком в условиях неконтактного двуязычия, 
а также уровни владения иностранным языком.  
Так, языковое сознание носителей английского языка и русских, изучающих английский язык в вузах, является целью исследования А.Е. Попковой, а языковая способность искусственного билингва – Е.В. Яковченко. 
А.С. Маркосян в своей работе исследует уровни владения иностранным языком, а также возрастные и индивидуальные факторы процесса овладения 
языком.   
Обычно взаимодействие языков в фонетике, лексике, грамматике, словообразовании рассматривают в плане заимствования, которое представляет 
собой языковую интерференцию. Однако билингвизм проявляется непосредственно в речи носителя второго языка. Только устная и письменная билингвальная речь, являющаяся результатом взаимодействия двух или более языков, может представлять реальный научный интерес в лингвистическом, 
психолингвистическом или социолингвистическом аспекте. Если в речи на 
втором языке проявляются отклонения от его норм, то мы имеем дело с речевой интерференцией. Однако интерференция зависит не только от степени 
владения вторым языком, но и от способа овладения им, от социального статуса билингва.  

Глава 1. Социолингвистическое исследование 
неконтактного русско-английского двуязычия 
учащейся молодежи Липецкой области 
 
§ 1. Теоретические основы социолингвистического  
анализа двуязычия 
 
1.1. Типы двуязычия по степени владения двумя языками  
В процессе исследования двуязычия неизбежен вопрос о степени владения вторым языком, т.е. важно определить, когда начинается двуязычие, а 
человек признается билингвом. Действительно, «опыт всемирной истории 
свидетельствует, что у разных народов в различные времена существовали 
неодинаковые условия и факторы приобщения к инонациональному языку, 
разные уровни знания и частота употребления второго языка, а также разные 
реальные потребности в нем» [Губогло 1998:65]. В данном вопросе в специальной литературе наметилось два основных понимания двуязычия – узкое и 
широкое.  
Некоторые исследователи, рассматривая двуязычие в собственно лингвистическом плане, определяют его как «одинаково совершенное владение 
двумя языками» [Ахманова 2005:125], как «приблизительно одинаково свободное активное владение двумя языками вплоть до способности думать на 
них без перевода с одного на другой» [Аврорин 1969:10]. Обычно под двуязычием понимают «свойство лица или определенной группы, свободно владеющих двумя языками …, т.е. под двуязычием подразумевается свободное 
владение двумя языками, один из которых унаследован от предшествующих 
поколений – родной язык, второй – чужой, иностранный» [Даурова 1964:34]. Так, например, Ю.Д. Дешериев и И.Ф. Протченко определяют двуязычие 
в лингвистическом плане как «владение в совершенстве общеупотребительными устной и письменной формами существования обоих литературных 
языков без проявления интерференции на каком-либо уровне их структур» 
[Дешериев, Протченко, 1972:33]. Следовательно, при таком понимании двуязычия нельзя считать билингвом человека, который допускает интерференцию, т.е. отклонения от норм второго языка. В работе «Общее языкознание» 
З.Д. Попова, И.А. Стернин отмечают, что «билингвами принято считать людей, свободно и продуктивно владеющих двумя языками», но, «если один из 
языков пассивно изучался в школе и человек на нем не говорит, то это не дает основания считать его билингвом» [Попова, Стернин 2004:193]. Однако 
что нужно понимать под билингвом, «под продуктивно владеющим двумя 
языками»? На наш взгляд, наличие интерференции не означает отсутствия 
продуктивности, т.е. самой речевой деятельности, наличия какой-то речи на 
втором языке. Отсутствие порождения речи (говорения) не всегда является 
признаком отсутствия понимания на втором языке. Вспомним, высказывание 
Г. Пауля о «необходимом минимуме понимания» [Пауль 1960:460] на вто

ром языке, так как наличие в высказывании 3-4 лексических единиц общего 
лексического фонда двух языков вполне может породить ситуацию понимания на втором (иностранном) языке. 
 При таком узком определении двуязычия сама проблема билингвизма 
превращается в чисто лингвистическую, а понимание двуязычия как свободного владения обоими языками, во-первых, «ограничивает масштабы его 
распространения, ибо билингвы, в совершенстве владеющие вторым языком, 
все же составляют меньшинство двуязычного населения» [Закирьянов 
1984:10], во-вторых, не учитывается то, что от состояния одноязычия и до 
полного билингвизма человек должен пройти несколько этапов овладения 
вторым языком. Можно и нужно согласиться с тем, что «степень совершенства владения вторым языком может быть различной» [Дешериев 1966:325330], что «абсолютно равное знание и использование в повседневном общении двух языков – явление редкое и не является массовым» [Хашимов 
1986:106].  
Некоторые лингвисты, отмечая степень владения двуязычием, признают 
необходимость учитывать социальное назначение билингвизма. В собственно социологическом плане понимали двуязычие как «знание двух языков в 
известных формах их существования в такой мере, чтобы выражать и излагать свои мысли в доступной для других форме, независимо от степени проявления интерференции и использования внутренней речи двуязычным индивидом в процессе письменного или устного общения на втором языке, а 
также умение воспринимать чужую речь, сообщение с полным пониманием» 
[Дешериев, Протченко 1972:36].  
Признание разной степени владения, использования второго языка легло в основу классификации билингвизма по данному признаку. Ф.П. Филин 
различает двуязычие в узком смысле этого слова, означающее более или менее свободное владение родным и неродным языками и двуязычие в широком смысле, которое подразумевает относительное владение вторым языком, 
умение им в том или ином объеме пользоваться в определенных сферах общения (научной, производственной, бытовой и т.п.). Второй тип двуязычия 
Ф.П. Филин называет неполным или частичным [Филин 1972:13-25]. Этот 
тип двуязычия является наиболее важным для социолингвистического исследования, так как случаи одинаково свободного владения двумя языками в 
массовом масштабе, как отмечалось выше, достаточно редки.  
В качестве примера неполного двуязычия Ф.П.Филин указывает на знаменитую пушкинскую Татьяну, истинно русскую по своему происхождению 
и душевному складу женщину, о которой поэт писал: «Она по-русски плохо 
знала. Журналов наших не читала, И выражалася с трудом На языке своем 
родном» [Филин 1972:13-25]. Отмечается, что неполное или частичное двуязычие распространено широко, а абсолютно одинаковое владение двумя 
языками, т. е. абсолютно полное двуязычие встречается не часто. В данном 
замечании Ф.П.Филина важно то, что указывается неполное знание (Она порусски плохо знала) и использование (И выражалася с трудом / На языке 

своем родном) родного языка, так как исследователи чаще обращают внимание на плохое знание второго (неродного) языка. 
По степени владения вторым языком Л.В. Щерба выделяет двуязычие 
чистое и смешанное. Чистым двуязычием он называет ситуацию, где языки 
совершенно изолированы друг от друга и никогда не встречаются – например, когда человек на работе использует один и только один язык, а дома – 
только другой, или когда дети учатся и говорят в школе на одном языке, а 
дома разговаривают с родителями на другом языке, так как последние не понимают первого языка. Подобное распределение сфер использования того 
или иного языка в лингвистике иногда называют принципом функциональной дополнительности [Швейцер 1976:76]. По мнению Л.В. Щербы, языки 
функционируют в сознании билингва в качестве двух автономных знаковых 
систем, изолированно друг от друга, не приводя к интерференции [Щерба 
2004:314]. В случае смешанного двуязычия люди постоянно переходят от 
одного языка к другому, они употребляют то один, то другой язык, сами не 
замечая того, какой в каждом случае употребляют. В таких ситуациях происходит взаимодействие, взаимопроникновение двух языков и их смешение. 
Люди при смешанном двуязычии свободно владеют обоими языками, свободно переводят, причем переключение с одного языка на другой для них не 
представляет трудностей [Щерба 2004:314-315]. Вместе с тем остается неясным, означает ли, что при чистом двуязычии функциональное распределение 
двух языков не ведет к свободному переключению с одного языка на другой, 
если возникнет соответствующая ситуация общения? Или при смешанном 
двуязычии в сознании билингва два языка не существуют автономно? На 
наш взгляд, термины чистое двуязычие и смешанное двуязычие не отражают сути описываемого явления.  
Критерий степени владения двумя языками лежит в основе выделения 
типов двуязычия У. Вайнрайхом. Он высказал идею о том, что билингвизм 
может быть составным, когда системы двух языков образуют нечто общее; 
координативным, когда системы двух языков существуют относительно 
независимо и субординативным, когда система второго языка постигается 
сквозь призму первого [Вайнрайх 1979:22; см. также: Беликов, Крысин 
2001:56-57]. Данный тип двуязычия нуждается в уточнении и лингвистическом определении, так как важно выяснить: до каких пор билингв использует систему родного языка, когда он приобретает черты координативного 
двуязычия? Субординативный вид билингвизма интересует и методистов по 
иностранным языкам, поскольку усвоение структурных особенностей иностранного языка в процессе его изучения в учебных заведениях строится на 
сравнении с родным языком. Однако отмечается, что такие идеальные случаи билингвизма очень редко встречаются в жизни. Реальная картина двуязычия далека от гармоничной, так как люди обладают разными языковыми 
способностями и не всегда могут овладеть каждым из языков одинаково хорошо и на максимально высоком уровне.