Наука глазами гуманитария

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК 

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ 

НАУКА 

ГЛАЗАМИ ГУМАНИТАРИЯ 

Прогресс-Традиция 

Москва 

УДК 1/14
ББК 87
К 55 
Издание осуществлено  при финансовой поддержке  
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) 
проект № 0403–16145

Ответственный редактор — 
членкорреспондент РАН В.А. ЛЕКТОРСКИЙ

Наука глазами гуманитария / Отв. ред. В.А. Лекторский. — М.: ПрогрессТрадиция, 2005. — 688 с.

ISBN  58298262482

В книге освещаются современные проблемы взаимоотношения естественнонаучного и гуманитарного подходов в науке, а также взаимоотношения ценностей и знания в науке вообще, в науках о человеке в частности и в особенности. Обсуждаются вопросы о науке и научности с точки зрения гуманитарного
подхода, о единстве, конфронтации и взаимодействии естествознания и гуманитарного знания, о научности как аксиологической проблеме. Специально
анализируются структура повседневности как предпосылки знаний о человеке и обществе, структура теорий в социогуманитарных науках, деятельностный подход в психологии и других науках о человеке, взаимоотношение
компьютерной метафоры и гуманитарного подхода в психологии, методологические проблемы современного исторического знания, проблемы диалога как
способа получения знания и коммуникативная парадигма в науках о человеке
и обществе. Специальный раздел книги посвящён анализу философии в её отношении к естествознанию и гуманитарному знанию с точки зрения её когнитивной и ценностной функции.

The book is devoted to the relations of natural and human sciences, of values
and knowledge in science. Such problems, as science and scientificity from the
point of view of humanities, the unity, opposition and interaction of natural and
human sciences, science as a problem of axiology have been discussed. The structure of everyday life as a background of human sciences, the structure of theories
in human and social sciences, the activity approach in psychology and other
human sciences, the relations of a computer metaphor and human approach in
psychology, the methodological problems of the contemporary historical knowledge, a dialogue as a means of obtaining knowledge and the communicative paradigm in human and social sciences have been especially analyzed. A part of the
book is devoted to the investigation of the relations between philosophy and natural and human sciences from the point of view of cognition and value.

УДК 1/14
ББК 87

ISBN 58298262482

К 55

© Коллектив авторов, 2005
© Ваншенкина Г.К., оформление, 2005
© «ПрогрессТрадиция», 2005

Оглавление

Предисловие

Раздел I. Наука как знание и как ценность

Глава I. Возможна ли интеграция естественных наук 
и наук о человеке? — В.А. Лекторский  . . . . . . . . . . . . . . 13
Глава II. О соотношении естественнонаучного 
и гуманитарного познания (Проблема 
методологического изоморфизма). — М.А. Розов  . . . 23
Глава III. Природа и особенности гуманитарного 
познания и науки. — В.М. Розин  . . . . . . . . . . . . . . . . 59
Глава IV. Идеология науки. — Е.П. Никитин  . . . . . . . 94
Глава V. Наука и научность как аксиологическая
проблема. — Е.Л. Черткова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113

Раздел II. Социальное познание, диалог, коммуникация

Глава VI. Повседневность как философскоэпистемологическая проблема. — И.Т. Касавин  . . . 137
Глава VII. Философия, специализированное 
социальное знание и жизненный мир человека. — 
Н.М. Смирнова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167
Глава VIII. Структура теорий в социогуманитарных 
науках. — А.В. Юревич . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202
Глава XIX. Коммуникативная парадигма 
в социальном познании. — И.П. Фарман . . . . . . . . . . . 229
Глава X. Диалог:  гносеологический механизм и
гуманитарная функция. — Г.Д. Левин . . . . . . . . . . . . . . 262
Глава XI.  О возможности диалога в науке. — 
Л.А. Маркова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 287

Раздел III. Человек как предмет знания: деятельностный
подход, компьютерная метафора, историческое знание

Глава XII. Деятельностный подход: кризис или
возрождение? — В.А. Лекторский . . . . . . . . . . . . . . . . . . .327

Глава XIII. Деятельностный  подход  к пониманию
«феномена человека» (Попытка современного
осмысления). — В.С. Швырёв  . . . . . . . . . . . . . . . . . . 345
Глава XIV. Рефлексия и деятельность. — М.А. Розов  . 384
Глава XV. Ценностные основания концепций 
деятельности в психологии и современной 
методологии. — В.М. Розин . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 410
Глава XVI. Гомогенизация, компьютерная метафора 
и поиски онтологии деятельности в когнитивной
психологии. — Ф.М. Морозов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . 429
Глава XVII. Человек расколотый: конструктивистская
интерпретация самосознания и коммуникации. — 
А.Ю. Антоновский  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 447

Раздел IV. История как проблема эпистемологии

Глава XVIII. История, историософия и методология 
истории. — В.П. Филатов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 483
Глава XIX. Историческое познание и ценности 
практики. — С.П. Щавелёв  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 501
Глава XX. Возможна ли история a priori? — 
А.Н. Круглов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 523
Глава XXI. Гносеологическое и семиотическое 
понимание истории. — А.В. Суховерхов . . . . . . . . . . . . . 551

Раздел V. Философия как тип знания

Глава XXII. Философия: трудности становления 
и путь. — Н.С. Мудрагей  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 581
Глава XXIII. Рациональность философии 
как ценность культуры. — В.Н. Порус  . . . . . . . . . . . . . 604
Глава XXIV. Философия и филология. – 
Н.С. Автономова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 634
Глава XXV. Вера как гуманитарная ценность
(мировоззренческий и гносеологический 
аспекты). — А.А. Новиков  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 659

Предметный указатель  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 684

Предисловие

С тех пор как в XVII веке в истории западноевропейской
философии произошел «эпистемологический поворот» (т.е.
эпистемологическая тематика оказалась в центре философствования), большинство проблем, относящихся к анализу
знания и познания, рассматривались в контексте того представления о знании, которое возникло в науке Нового времени.
Ибо именно наука (в отличие от обыденного знания, здравого смысла и даже от того типа знания, которое пыталась
вырабатывать философская метафизика) стала в это время
считаться воплощением совершенного знания, эталоном того, что вообще можно и должно считать таковым. Важно
иметь в виду, что при этом речь идет о естественнонаучном
знании, так как только оно с этой точки зрения отвечает
условиям, необходимым для новой научной парадигмы. Вопервых, настоящее знание считается принципиально отличным от обыденного. Основные положения перипатетической
физики (а она и была когдато воплощением науки, как последняя понималась в античности) выступали как обобщения обычного опыта. Совсем иначе обстоит дело в науке
Нового времени. Здесь научное и обыденное резко противопоставляются. Действительное движение Солнца совсем не
таково, каким оно представляется. В законах классической
механики (а она в это время выступает как парадигма научной рациональности вообще) формулируются такие характеристики движущихся тел, которые противоречат тому, что
наблюдается в опыте. Ибо наука основывается на эксперименте, а в последнем создаются искусственные условия, в которых обычный человек не может действовать. Это и есть
второе условие научности с этой точки зрения. Научное (т. е.
настоящее) знание позволяет на основе эксперимента в принципе точно предсказывать природные процессы, а поэтому
контролировать и регулировать их, и тем самым создает для
человека возможность стать господином природы.
Но при таком понимании изучение человеческих осмысленных действий выглядело как нечто чуждое самому ду

ху науки. В результате мнение о существовании принципиальной разницы между исследованием природы и изучением человека и человеческих отношений приобрело большую популярность.
Поэтому все философы, которые исследовали общие проблемы эпистемологии, ориентировались именно на эпистемологию научного познания, а еще конкретнее — на эпистемологию естественных наук. Возможность наук о человеке
и обществе казалась в течение многих столетий проблематичной для большинства философов. Тогда же, когда стали
делаться попытки создания такого рода наук, подражание
методам более успешных естественных наук казалось единственно правильным путем. Я имею в виду, в частности, понимание в конце XIX века В. Вундтом, создателем экспериментальной психологии, психологического эксперимента
как имитации физического и использование создателем социологии О. Контом метафор «социальная статика» и «социальная динамика», навеянных классической механикой.
Большинство проблем классической эпистемологии связано именно с ориентацией на математическое и естественнонаучное знание как на эталон знания вообще. Это и проблема взаимоотношения первичных и вторичных качеств
(бессмысленная для аристотелевского понимания знания
и научности), и знаменитые кантовские вопросы о том, как
возможна чистая математика и чистое естествознание (для
Канта это способ ответа на вопрос о том, как возможно знание вообще), и критика логическими позитивистами метафизики и обыденного языка.
В данной книге мы пытаемся показать, что сегодня ситуация стала принципиально иной. Это вызвано двумя обстоятельствами.
Вопервых, ныне имеются серьезные основания иначе
понимать естественнонаучное знание. Оно существенно изменилось. Возникновение и развитие теории относительности, квантовой механики, синергетики означали появление
новых представлений о способах описания и объяснения
мира, о возможности эксперимента и предсказания будущих событий. В то же время другим стало наше понимание
характера и способов функционирования этого знания.
К настоящему времени изучено много процессов, свидетельствующих о том, что естественнонаучное знание может

6
Предисловие

и должно быть понято в контексте развития человеческой
деятельности, в связи с коммуникативными отношениями,
в рамках существования тех или иных культурных эталонов и систем ценностей, а также определенных социальных
институтов. Сегодня предметом острых дискуссий является вопрос о человеческой и культурной ценности естествознания и основанной на нем техники — вопрос, который не
существовал для классического естествознания и классической философии. Иными словами, взгляд на естествознание глазами современного гуманитария открывает в этого
рода знании такие проблемы, которые ранее не обсуждались, потому что они просто не были выявлены.
Вовторых, многое произошло в развитии наук о человеке и обществе. Сегодня уже ясно для большинства исследователей в этой области, что эти науки могут успешно развиваться тогда, когда они не имитируют успешные в прошлом
методы естествознания, а развивают собственные, относящиеся прежде всего к изучению осмысленных человеческих действий и семиотических систем, воплощающихся
в культурных объективациях, в социальных институтах
и определяющих способы межчеловеческой коммуникации. Самое интересное состоит в том, что эти методы оказываются значимыми и для понимания естествознания (роль
диалога в развитии знания), и для понимания тех процессов, которые до недавних пор казались чисто естественными: как, например, представления о ментальных репрезентациях и интерпретативной деятельности в работе
центральной нервной системы, развиваемые в современной
когнитивной науке. Иными словами, развитие современных наук о человеке и обществе меняет классические представления о знании и науке в целом и задает немало новых
проблем для эпистемологии, которые в прошлом не обсуждались и обсуждаться не могли. Это и понимание таких специфических объектов познания, как деятельность и коммуникация, как принципиальная роль мира повседневности
и обыденного знания для наук о человеке и обществе —
прежде всего для психологии и социологии (как я писал выше, классическая наука и классическая философия противопоставляют науку и обыденное знание). Таким образом,
речь идет, по существу, о новом понимании знания, познания, науки в целом в связи с развитием наук о человеке,

7
Предисловие

о новой, исключительно важной и перспективной проблематике эпистемологии и философии науки (последняя
и есть не что иное, как эпистемология научного знания).
В книге обсуждаются современные эпистемологические
проблемы таких наук о человеке, как психология, психофизиология, когнитивная наука, социология, история в целом и история науки в частности, филология, культурология. Осуществляются сопоставления естественнонаучного
и социальногуманитарного знания. Обосновываются соображения о месте философии в современной культуре в связи с новой ситуацией в развитии науки.
Как заметит читатель, авторы высказывают разные,
иногда даже диаметрально противоположные позиции по
отдельным вопросам. Мне кажется, что это хорошо. Ибо
проблемы, которым посвящена данная книга, в высшей
степени дискуссионны. Мы только начинаем их обсуждать
и намерены продолжать обсуждение этих и других проблем, относящихся к эпистемологии современных наук
о человеке, в последующих наших трудах. А существует немало острых проблем, которые ставит развитие этих наук,
которые мы не смогли в полной мере исследовать в данной
книге (в некоторых статьях мы только подошли к ним)
и которые, вместе с тем, можно рассматривать как вызовы
современной эпистемологии и одновременно как «точки ее
роста». Назову только некоторые из них.
Сегодня есть основания говорить о когнитивном повороте в науках о человеке и обществе. Возникла совершенно
новая ситуация. Успешно развивается когнитивная социология, когнитивная социальная психология, даже когнитивная политология. Появилась «экономика знаний». Наконец, переживает бум когнитивная наука, которая
пытается интегрировать исследования познания в разных
дисциплинах и объединяет психологов, лингвистов, математиков, логиков и философов. Когнитивный поворот
означает попытку понять как отдельного человека (в частности, его субъективность, переживания, действия), так
и коллективную деятельность, межчеловеческие отношения, отношения социальных групп, институтов, экономическую деятельность с точки зрения процессов выработки,
распределения и использования знания. Познавательные
процессы оказываются, таким образом, не чемто суще8
Предисловие

ствующим наряду с другими видами индивидуальной
и коллективной деятельности (побуждениями, стремлениями, эмоциональными импульсами, борьбой за власть,
отстаиванием своих интересов, групповыми, классовыми
и этническими конфликтами и т. д.), а в некотором смысле
центральным для понимания всего остального. Для эпистемологии это означает необходимость философского
осмысления таких центральных для когнитивной науки
понятий, как индивидуальные и коллективные ментальные репрезентации (и их отношение к реальности), интенциональность, когнитивные схемы, социальное и культурное распределение знания и др.
Нуждается в новом рассмотрении понятие субъекта
(и его внутреннее проявление в качестве «Я») как носителя
сознания, знания и познания. С легкой руки постмодернистов стало популярным в некоторых кругах (в том числе
и среди ряда наших философов) мнение о его исчезновении.
С этим мнением нельзя согласиться. Но следует признать,
что сегодня проблема субъекта (и связанные с ним проблемы сознания и бессознательного) стала в ряде отношений
проблематичной и нуждается в новом понимании. Требуют,
в частности, переосмысления понятия индивидуального
и коллективного субъекта. Сегодня становится ясным (получено много фактов в пользу такого понимания), что индивидуальное Я имеет различные несознаваемые уровни, которые можно интерпретировать даже как разные Я или
субЯ, находящиеся в отношениях коммуникации друг
с другом. Поэтому сам индивидуальный субъект может
быть понят как некая коллективная сущность. Отличие индивидуального субъекта от коллективного прежде всего
в том, что первый воплощен в индивидуальном теле. Но сегодня обсуждается и возможность существования индивидуального субъекта в разных телах. Таким образом, граница между индивидуальным и коллективным субъектом во
многом размывается. К тому же более сложной (изменчивой, а иногда размытой) становится идентичность индивидуального и коллективного субъектов. Но в этом контексте
во многом поновому можно понять сознание и бессознательное, индивидуальное и коллективное познание.
Мне представляется, что новые вызовы эпистемологии
идут и от развития такой практики, как проектировочная

9
Предисловие

деятельность. Если до недавних пор человек проектировал
технику, среду своего обитания и способы деятельности, то
сегодня начинают обсуждать вопросы о проектировании
самого тела человека. Ясно, что все  это может иметь далеко идущие последствия (в том числе весьма негативные)
для будущего человека. Но очевидно также и то, что вопрос
о взаимоотношении познания, т. е. постижения того, что
существует реально, и проектирования, т. е. создания чегото искусственного, — стал исключительно острым. Существует мнение о том, что проектирование сегодня вообще
вытесняет познание, что знание должно быть понято лишь
как способ деятельности, конструирования, что понятие реальности не только в науках о человеке, но и в науках о природе устарело. Весьма популярны идеи так называемого радикального конструктивизма в эпистемологии. Этот круг
вопросов — в частности, понимание реальности как необходимого коррелята знания в контексте современного развития наук о человеке и наук о природе, — по моему мнению,
сегодня один из острых и дискуссионных в эпистемологии.
Таким образом, данная книга относится к начальной
стадии обсуждения нашими философами эпистемологических проблем современных наук о человеке. А это вопросы
такого рода, которые выходят (как в этом убедится читатель) на представления о будущем науки и научной рациональности вообще и в этой связи о будущем культуры и самого человека. Поэтому продолжение их обсуждения
насущно необходимо.
Я выражаю благодарность Российскому гуманитарному
научному фонду, который поддержал наше исследование
данных проблем и сделал возможным издание книги. Благодарю также кандидата филологических наук И. П. Фарман и кандидата философских наук Е. Л. Черткову за большую и самоотверженную работу по подготовке рукописи
книги к печати.
В.А. Лекторский

10
Предисловие