Риски социальной трансформации российского общества: культурологический аспект

И.Г. ЯКОВЕНКО

В критических ситуациях человек обращается к
критике устойчивых традиций  собственного
бытия, к анализу базовых оснований своей
культуры. И чем масштабнее кризис, чем выше
риски и серьезнее опасности, тем глубже и
бескомпромисснее должен быть подобный
анализ.

И. Яковенко

И.Г. ЯКОВЕНКО

РИСКИ 

СОЦИАЛЬНОЙ  ТРАНСФОРМАЦИИ 

РОССИЙСКОГО  ОБЩЕСТВА: 

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ СОЦИОЛОГИИ

ПрогрессТрадиция
Москва

УДК 316
ББК 60.5
Я 47

Научноисследовательский проект осуществлен
при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 010300257А

Яковенко И.Г.
Я 47 Риски социальной трансформации российского общества:  
культурологический аспект. – М.: ПрогрессТрадиция,       
2006. – 176 c.

ISBN 589826258х

Монография посвящена рискам, т. е. негативным последствиям человеческой деятельности или социальным издержкам существования общества. В эпоху больших преобразований объем рисков возрастает настолько, что это может блокировать процессы развития и стать фактором
деструкции общества.
В монографии риски трансформации российского общества исследуются через призму актуальной культуры, которая задает собой все поведение человека. С этих позиций устойчивые характеристики ментальности, специфика традиционной культуры и процессы трансформации культуры предстают как факторы, порождающие разнообразные риски.
ББК 60.5

На обложке:
К. Малевич «Спортсмены». Фрагмент

© И.Г. Яковенко, 2006 
© Г.К. Ваншенкина, оформление, 2006
ISBN 589826258х
© ПрогрессТрадиция, 2006

ВВЕДЕНИЕ

Российское общество переживает всеобъемлющую социальную
трансформацию. Стремясь выразить суть происходящего и обозначить масштаб перемен, исследователи говорят о целостном
трансформационном процессе, или историческом транзите. Постепенно складывается убеждение, что подлинный масштаб происходящего сегодня можно будет оценить лишь с ретроспективной позиции, когда отшумят самые бурные перипетии и раскроется веер более или менее отдаленных последствий фундаментальных преобразований российского универсума.
Преобразования такого масштаба неизбежно несут в себе драматические коллизии, сопровождаются большими и малыми потерями
самого разного характера, чреваты резким ростом неопределенности.
Речь идет о негативных, нежелательных и опасных для человека последствиях социальных изменений. Надо сказать, что и рутинное существование общества также вызывает негативные последствия.
Они рождаются в каждом  акте человеческой  деятельности и социального взаимодействия. Однако пласт социальных издержек относительно стабильного существования общества опривычен и воспринимается как нормальный фон жизнедеятельности. В обществе
формируются механизмы решения возникающих проблем, которые
частично берут на себя компенсацию негативных последствий функционирования социального организма. Наряду с этим негативные
последствия человеческой деятельности накапливаются, создавая
экологический, генетический, социальный, технологический, культурный груз. Груз этот не заявляет о себе до поры до времени, не
воспринимается обществом как серьезная проблема, но влияет на
происходящие процессы и резко актуализируется в эпохи масштабных преобразований, когда срабатывают стратегические и тактические факторы. Драматизм происходящего обновляет видение и дает
обществу шанс приметить многое из того, чего не замечают люди,
живущие в относительно благополучные времена.
Сущности, о которых идет речь, – опасности, потери, негативные последствия человеческой деятельности – в рамках
социологической традиции концептуализуются в понятии риска.
Риски – базовая категория и основной объект исследования рискологии. Социальная рискология –  энергично развивающаяся
отрасль социального знания, предметом которой является двойственная созидательноразрушительная природа всякого социального действия [Яницкий, 2003].

5

Социология риска возникла на Западе несколько десятилетий
назад. Основания рискологии покоятся на цивилизационных основах западной культуры. Она предполагает определенный тип
ментальности, которой свойственна глубокая рациональность и
специфически рыночное, калькулирующее мышление. Такое
мышление ориентировано на постоянную оптимизацию поведения человека. Последняя достигается оценкой возможных приобретений и потерь, оценкой рисков и выбором оптимального
варианта, для которого можно ожидать наилучшее соотношение
приобретений и потерь при допустимых значениях риска.
Общественные науки в СССР не интересовались концептуализацией проблемы риска. Это связано как с глубинными основаниями российской культуры, в которой описанное рыночное
мышление профанировано и существует на периферии общественного сознания, так и с идеологической спецификой советского общества. Финалистический оптимизм коммунистической
идеологии предполагал, что построение коммунизма стоит любых жертв и усилий. В такой ценностной перспективе калькуляция приобретений и потерь смотрелась плохо. Советское общество избегало обсуждения проблемы социальных издержек и исторической цены социальных преобразований. А разговоры о рисках, имманентно присущих советскому обществу, представлялись
клеветой на социалистический строй.
С началом эпохи реформ в обществе коренным образом изменилась социокультурная ситуация. Рыночный тип мышления
последовательно завоевывает позиции и утверждается. Советская идеология утратила статус директивной истины. Мера
включенности России в общемировые процессы существенно
выросла. Наконец, резко увеличился масштаб осознанных обществом проблем. Все это способствовало формированию отечественной рискологии. 
Концепция общества риска позволяет расширить перспективу
теоретического видения социальных и культурных процессов.
В этой теоретической перспективе риск предстает как неустранимый момент, внутренне присущий человеческой деятельности. Так
называемые «нормальные риски» производятся обществом постоянно в рамках легитимных процедур и институциональных структур. Производство, распространение и потребление рисков составляет один из аспектов функционирования современного общества.
Причем его развитие ведет к накапливанию рисков. Согласно
У. Беку, в отличие от опасностей прошлых эпох, риски – следствия
модернизации и порождаемых ею чувств неуверенности и страха.

6

История развития рискологических исследований освещалась
в работах зарубежных и российских специалистов. Подробный
обзор ключевых идей западной рискологии можно найти в работах О. Яницкого, А. Мозговой, Е. Шлыковой [Яницкий, 1996,
1998, 2003; Мозговая, 2001; Шлыкова 2001]. Опираясь на положения рискологической теории, автор обращается к разворачивающимся на наших глазах процессам социетальной трансформации
нашего общества. При этом социологическая перспектива рискологического анализа центрируется на культуре. 
Человек существует «внутри» культуры и неотделим от нее. Все
его отношения со Вселенной опосредованы культурой, а потому
проблема рисков выводит нас на проблематику культуры. Исследуя устойчивую специфику культуры конкретного общества, а также рассматривая стадиальные характеристики этой культуры, можно выявить и описать факторы риска, «упакованные» в ткань культуры. Факторы, коренящиеся в ментальности, в устойчивых элементах психологии, в заданных культурой нерефлексируемых
оценках, мифах и фобиях, в диктуемых культурой гносеологических процедурах, аксиологических конструктах и моделях разрешения типичных проблем, принадлежат пространству культуры.
Как правило, эти сущности ускользают от внимания неспециалиста. Их выявление и развернутый анализ требует специальных
исследовательских процедур. Более того, каждая культура прячет
от своих носителей базовые установки и в известном смысле манипулирует человеком. Все это маскирует детерминированные
культурой факторы риска. Впитывая родную культуру с молоком
матери, человек усваивает присущую этой культуре конфигурацию типичных рисков. В данной ситуации необходимо обращение к аппарату культурологии. Методологические и содержательные наработки гуманитарных дисциплин культурологического
цикла (культурология, цивилизационный анализ, россиеведение,
цивилизационная компаративистика) позволяют решать предложенную проблему и выделять аспекты и факторы риска, заданные культурой общества. В этом отношении настоящая работа
может быть охарактеризована как взгляд на проблему рисков
трансформации российского общества глазами культуролога. 
Специфика актуальной и традиционной культуры рассматривается нами в аспекте потенции к порождению рисков. Исследуется, как, в каких моделях культура предлагает своему носителю осмысливать риски, какие оценки рисков она диктует,
какие механизмы поведения в ситуации риска предполагает. В
этом – специфика и новизна настоящей работы. Исследование

7

проблемы рисков под культурологическим углом зрения раскрывает новое, неизученное пространство, позволяет нам лучше
узнать самих себя, дает основания для развернутых прогностических суждений. 

I. —¨ ˚¨ ¨ ˚ ¸
—

Глава 1. КУЛЬТУРНАЯ   
СОСТАВЛЯЮЩАЯ РИСКА

Теоретические предпосылки

В силу фундаментальных обстоятельств, коренящихся в природе
бытия, риски представляют собой неустранимый фон человеческого существования. Не только любой акт деятельности, но и
фрагмент бездеятельности, иными словами, любое человеческое
поведение может привести к последствиям, не совпадающим с
желаниями и позитивными ожиданиями субъекта. 
Концептуализуя понятие риска, социологи говорят об опасностях (hazards), которые есть угрозы (threats) людям и тому, что
они ценят. Тогда риски (risks) – это меры опасностей (hazards).
Таким образом, риски возникают в связи с нежелательным,
опасным для человека развитием событий и осознанием этих угроз. Риски связаны с неустранимой неопределенностью значимых параметров среды человеческого существования. Причем
эти параметры либо полностью, либо частично неподконтрольны человеку. 
События, несущие в себе опасности, представляются нежелательными как для отдельного человека, так и для общества в целом. Безопасное состояние связано с понятием порядка и организованности. Уточним: с таким порядком, параметры которого
соответствуют биологическим, культурным и социальным потребностям человека. Опасности лежат на противоположном полюсе и связаны с понятием хаотизации, дезорганизации среды
человеческого существования. То есть такого измерения параметров этой среды, которое делает ее неоптимальной и неприемлемой для человека. 
Решая задачи самоподдержания, отдельный человек и общество в целом постоянно воспроизводят требуемые параметры
внутренней и внешней среды. В этой перспективе хаотизация
среды предстает как результат самых разнообразных ошибок – в
прогнозировании, оценке, деятельности, во взаимодействии с
другими социальными акторами и т.д. Ошибки делятся на обратимые и необратимые. Обратимые ошибки можно исправить. Ре

зультаты необратимых ошибок разгребают те, кто остались в живых. Здоровое, адекватное ситуации общество следит за тем, чтобы количество ошибок не превышало некоторого критического
уровня. Накопление ошибок ведет к хаотизации социального
пространства. Кроме того, в любой замкнутой системе при температуре выше абсолютного нуля растет энтропия. Природное
пространство, в которое вписано общество, само по себе перманентно вносит дезорганизацию и рождает риски.
Упорядоченное состояние любой системы не есть наиболее вероятное. Упорядочивая одно пространство, субъект деятельности
неизбежно хаотизирует другое. Для описания этого процесса допустим образ: перекачивание упорядоченного состояния из одного пространства в другое. Отходы и порождающие риски последствия (социальные, культурные, экологические) сопутствуют любой целерациональной деятельности. В числе факторов, порождающих риски, – то обстоятельство, что человек в принципе не может знать всю совокупность близких и отдаленных последствий
своей деятельности. Он работает в ситуации неполного знания и
неполноты информации (плюс неустранимые частичные искажения) в  масштабе реального времени, когда принимаются и исполняются решения. В процессе деятельности человек также ошибается, нарушая идеальный план деятельности.
Имманентно конфликтная природа социальных взаимодействий несет в себе многообразные опасности и чревата нежелательным развитием событий для субъекта такого взаимодействия. Конфликт личностных и групповых интересов, идеологий, культур и субкультур, этнических и социальных целостностей, поколений, стилей и образов жизни и т.д. несет в себе тенденцию к хаотизации пространства человеческого бытия. 
Человек существует «внутри» культуры и неотделим от нее.
Все его отношения как с обществом, так и с природным окружением опосредованы культурой, а потому проблема рисков выводит нас на проблематику культуры. Хаос в принципе, по понятию, предшествует космосу. Культура может пониматься как ответ на задачу борьбы с хаотизацией, как механизм противостояния неустранимым тенденциям хаотизации социокультурного
пространства, которые растут по мере усложнения общества и
культуры. Культура структурируется многократно дублирующимися системами исправления ошибок, корректировки, взаимоувязывания, регулирования и дехаотизации.
Антропои культурогенез связаны с генезисом ритуала. С ритуала, собственно, и начинается формирование пространства че10