Философия истории

ФИЛОСОФИЯ 
ИСТОРИИ

В.Д. ГУБИН
В.И. СТРЕЛКОВ

2-е издание, переработанное и дополненное

Москва
ИНФРА-М
2021

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Рекомендовано Учебно-методическим советом ВО в качестве учебного пособия 
для студентов высших учебных заведений, обучающихся 
по направлениям подготовки 47.03.01 «Философия»,
46.03.01 «История» (квалификация (степень) «бакалавр»)

УДК 930.1(075.8)
ББК 87я73
 
Г93

Губин В.Д.
Г93 
 
Философия истории : учебное пособие / В.Д. Губин, В.И. Стрелков. — 2-е изд., перераб. и доп. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 370 с.
— (Высшее образование: Бакалавриат). — DOI 10.12737/textbook_5bd0
0f200b5441.93996954.

ISBN 978-5-16-013687-5 (print)
ISBN 978-5-16-106346-0 (online)
Имеет ли смысл человеческая история? Есть ли прогресс в истории? 
Можно ли выявить законы в истории и управлять ею? На все эти вопросы 
отвечает учебное пособие, посвященное обзору и критическому анализу 
философско-исторических концепций прошлого и современности, от философии истории Античности до философско-исторических воззрений 
постмодернистских мыслителей. Анализируются воззрения Дж. Вико, 
Г.В.Ф. Гегеля, В. Дильтея, Г. Риккерта, Т. Лессинга, О. Шпенглера, 
Р.Дж. Коллингвуда и многих других. Авторы учебного пособия в качестве 
цели ставят перед собой задачу восполнить пробелы в исследовании философии истории, существующие в отечественной историософии.
Соответствует требованиям Федеральных государственных образовательных стандартов высшего образования последнего поколения.
Учебное пособие предназначено для студентов и аспирантов гуманитарных факультетов, а также для всех интересующихся актуальными проблемами философии.

УДК 930.1(075.8)
ББК 87я73

Р е ц е н з е н т ы:
Сидорина Т.Ю., доктор философских наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»;
Нижников С.А., доктор философских наук, профессор Российского 
государственного университета дружбы народов

ISBN 978-5-16-013687-5 (print)
ISBN 978-5-16-106346-0 (online)
© Губин В.Д., Стрелков В.И., 2019

Предисловие

Имеет ли смысл человеческая история? Есть ли в прогресс 
в истории? Можно ли выявить законы в истории и управлять ею? — 
на все эти вопросы отвечает учебное пособие, посвященное обзору 
и критическому анализу философско-исторических концепций 
прошлого и современности, от философии истории Античности 
до философско-исторических воззрений постмодернистских мыслителей. Анализируются воззрения Дж. Вико, Г.В.Ф. Гегеля, 
В. Дильтея, Г. Риккерта, Т. Лессинга, О. Шпенглера, Р.Д. Коллингвуда и многих других. Авторы учебного пособия в качестве цели 
ставят перед собой задачу восполнить пробелы в иссле довании философии истории, существующие в отечественной историософии.
Учебное пособие предназначено для студентов и аспирантов гуманитарных факультетов, а также для всех интересующихся актуальными проблемами философии.
Содержание пособия охватывает круг вопросов, связанных 
с философским пониманием исторических процессов, реализовывавшимся начиная с Античности вплоть до нашего времени. 
Изучение философии истории предполагает совершенствование 
навыков критического мышления, а также эффективно развивает 
аналитические способности, что в дальнейшем помогает грамотно 
читать и анализировать философские тексты, четко представлять 
себе историко-философский контекст, обнаруживать генетические 
связи между интеллектуальными процессами нового и новейшего 
времени. Ознакомление с проблематикой философии истории 
обеспечивает более глубокое понимание других учебных дисциплин и способствует формированию у изучающего основ для восприятия широкого спектра абстрактно-теоретических знаний.
Цель пособия: освоение обучающимися, во-первых, историкофилософского наследия как одной из составляющих культурного 
пространства и интеллектуальной традиции начиная с Античности 
и кончая современностью. Предполагается изучение основных тем 
и направлений в философии истории, ее воздействия на интеллектуальный климат той или эпохи. Во-вторых, пособие предусматривает изучение основных историко-философских систем, заявивших о себе на протяжении двух последних тысячелетий.
Задачи учебного пособия:
 
• изучающие должны узнать центральные идеи и смысловые узлы 
философии истории;

 
• ознакомиться с философским значением основных подходов 
к истории начиная с Античности до наших дней;
 
• научиться правильно понимать и использовать в философском 
дискурсе основные термины и понятия, разработанные в философии истории.
В результате освоения дисциплины «Философия истории» обу чающийся должен демонстрировать следующие результаты образования:
знать
 
• основные направления, проблемы, теории и методы, разрабатывавшиеся в философии истории, содержание дискуссий, проводившихся по этому поводу, значение историко-культурных 
вопросов, решавшихся в контексте историко-теоретического 
осмысления действительности;
уметь
 
• использовать в профессиональной деятельности знание традиционных и отчасти современных философских проблем гуманитарных наук, а именно истории;
 
• использовать в процессе деятельности знание традиционных 
проблем философии истории;
владеть
 
• культурой мышления, способностью в письменной и устной 
речи правильно и убедительно оформить результаты мыслительной деятельности;
 
• способностью анализировать социально значимые проблемы 
и процессы и использовать основные положения гуманитарных 
и социальных наук в различных видах профессиональной и социальной деятельности.

Введение

Это учебное пособие посвящено философии истории, точнее, 
некоторым важным этапам на пути становления философско-исторического мышления, существующего преимущественно в рамках 
западноевропейской философской традиции. Философия истории 
является теоретическим выражением исторического сознания человечества. В ней фиксируется некая вовлеченность людей в стихию 
истории, оформляется своеобразная власть истории над человеком. 
Впрочем, историческое сознание появилось задолго до возникновения дисциплины, о которой пойдет речь. Представляя собой 
один из разделов философии, философия истории не возникла одновременно с первой. Термин «философия истории» вошел в научный оборот сравнительно поздно. Его ввел в 1765 г. Вольтер, опубликовав работу с таким названием. Но хотя феномен философии 
истории значительно старше этого термина, соответствующая дисциплина появилась позже и онтологии, и теории знания, и этики.
Можно сказать, что философско-историческая рефлексия вовсе 
не является обязательной составляющей философского отношения 
к миру. Были целые эпохи в истории мировой и, в частности, европейской философии, когда философско-историческая проблематика оказывалась вне поля зрения абсолютного большинства 
мыслителей. Таковой, по мнению многих, была античная эпоха. 
Но были и времена, когда философия истории находилась в центре 
внимания и задавала определяющую форму для философствования 
вообще. Таким был, например, XIX век для русской философии, 
ведь философия для большинства русских мыслителей этого времени, начиная по крайней мере с Петра Чаадаева, представлялась, 
прежде всего, попыткой ответа на вопрос об исторических судьбах 
человечества вообще и России в частности. Неслучайно, разделение русских философов на западников и славянофилов (разделение фундаментальное, составлявшее некую специфическую особенность философской мысли именно нашей страны) возникло 
главным образом в связи с противоположными ответами, данными 
представителями этих направлений в результате осмысления исторического опыта России, с разноречивой оценкой ее прошлого, 
настоящего и будущего.
Позднее по сравнению с исконными темами философской рефлексии появление философии истории обусловлено многими обстоятельствами. Философия истории появляется, когда уже суще

ствует общая интеллектуальная ориентация человека в мире, когда 
уже возникает привычка теоретического, обобщающего осмысления реальности, когда уже выработан язык такого рода осмысления.
Кроме того, для появления философии истории важна изменчивость социального бытия человека. Собственно, предпосылки 
для возникновения философии истории и реализуются благодаря 
тому, что человек замечает эту изменчивость, отдает себе в ней 
отчет. Во времена общественно-политической стагнации, когда, 
с точки зрения обывателя, время течет почти незаметно, когда нет 
событий, способных завлечь участников исторического процесса, 
философия истории перестает развиваться. Иными словами, она 
является дочерью перемен. В эпоху перемен время приобретает 
упругость. Изменчивость оказывается злобой дня. Текучесть человеческой жизни делается явной. Историческое бытие превращается 
в проблему для философа.
Подойдем к вопросу о том, что такое философия истории, 
с другой стороны. История представляет собой одну из отраслей человеческого знания, возникшую на заре веков. Существование различных отраслей человеческого знания довольно давно уже было 
осознано людьми как некая проблема, вернее, ряд проблем. Прежде 
всего это касается знания, приносимого наукой, возможности достижения такового, выявления его специфики, условий его реализации и пределов. Если согласиться с тем, что отдельные научные 
дисциплины и философия при всей их смежности суть не одно 
и то же, то подобные вопросы относятся к компетенции не столько 
самих наук, сколько философии, в частности особой ее области — 
философии науки. Последняя возникала в Новое время как форма 
осмысления ряда наук, которые принято называть точными. Речь 
идет прежде всего о математике и физике (в частности, о таком ее 
разделе, как механика) в той мере, в какой физика может принять 
математическую форму, допускает превращение из качественной 
(античная физика) в количественную дисциплину (физика Галилея, 
Декарта, Ньютона). Применимость математических методов в той 
или иной научной дисциплине превратилась в основной критерий 
их точности, научности, адекватности изучаемому предмету.
Этот критерий казался философам Нового времени (и, в частности, философам-просветителям) универсальным. Соответствовала ли ему история? Пожалуй, нет. Большинство мыслителей 
XVII–XVIII вв. историю наукой не признавали, во всяком случае, 
ту историю, которая реально существовала в то время. Методы 
и стиль исторического описания, принятые в начале эпохи Нового 

времени, критиковал Ф. Бэкон — один из основателей британского эмпиризма. Радикальной же критике традиционное историописание подверг шотландец Д. Юм. Под влиянием этой критики 
находились (и во многом пребывают до сих пор) многие поколения 
англоязычных философов, обращавшихся к истории. Важнейшим 
для этой интеллектуальной традиции был философский вопрос 
о специфике истории как науки, о том, достижима ли истина 
в истории, о том, наконец, как работает мышление историка.
Критицизм в отношении к традиционной (большей частью 
средневековой, схоластической) философии был инициирован 
многими европейскими мыслителями (достаточно вспомнить 
Р. Декарта), однако крупные метафизические системы были созданы в той же Европе в XVII в. И хотя в следующем столетии 
французские философы-просветители открыто выступили против 
метафизики, против «духа систем» в целом (а метафизика представляет в некотором роде кульминацию этого духа, являясь попыткой 
создания некоей системы систем), в это время вполне сформировалась концепция исторического прогресса, метафизическая природа 
которой не вызывает сомнения.
Метафизика применительно к истории предполагает стремление объяснить все происходящее в истории исходя из единой, 
всеохватывающей системы первопринципов, позволяющей свести 
воедино отдельные эмпирически фиксируемые исторические 
факты, встроить их в единую причинно-следственную цепь, выявить логику исторического процесса, его основные движущие 
силы, постичь «смысл истории», увидеть через анализ прошлого 
человечества его будущее. Первой моделью метафизики истории 
традиционно (и во многом оправданно) считают концепцию Августина — мыслителя, принадлежавшего эпохе патристики, предшествовавшей европейской схоластике. В Новое время в Европе 
метафизика истории возродилась в творчестве итальянского философа Дж. Вико (на арабском Востоке она появилась еще раньше 
благодаря усилиям Ибн-Хальдуна). Вико жил в стране, оказавшейся в то время (конец XVII — начало XVIII в.) на периферии 
европейского интеллектуального развития. Идеи Вико, во многом 
опередившего свое время, были восприняты в европейском философско-историческом сознании намного позже. Первой весомо 
прозвучавшей в Европе попыткой создать философскую картину 
истории человечества стала концепция И.Г. Гердера, изложенная 
им в монументальном четырехтомном труде «Идеи к философии 
всемирной истории человечества» (1784 г.). Кульминации этот 
проект метафизического объяснения человеческой истории достиг 

в творчестве Г.В.Ф. Гегеля, попытавшегося в своей «Философии 
истории» положить конец философским дискуссиям на эту тему.
Таким образом, философия истории реально существует 
по крайней мере в двух ипостасях: в виде либо метафизической 
модели (иногда говорят спекулятивной, историософской и даже — 
теологической), либо критической модели. Эта двойственность 
отчасти вытекает из двойственности термина «история». Употреб ляя его, имеют в виду две разные вещи. Под историей понимают 
исторический процесс, совокупность событий, имевших место 
в прошлом. Но под ней можно понимать и описание этих событий, т.е. то, что составляет непосредственное содержание науки 
истории. Итак, история — это и то, о чем говорится, и то, что говорится. Соответственно, и философия истории может обращать 
преимущественное внимание либо на само течение исторических 
событий, либо на мышление историка, который эти события пересказывает. Понятно, что, отталкиваясь от столь различных исходных интерпретаций истории, мы придем к совершенно разным 
теоретическим дисциплинам. Философия истории есть общее название для двух групп философских проблем — спекулятивных 
и аналитических. Сказанное не означает, что между этими группами проблем не существует взаимосвязи, что внимание к одной 
из них исключает внимание к другой. Речь скорее идет о теоретических приоритетах, исходных позициях. Так, Гегель, будучи 
творцом одного из вариантов спекулятивной философии истории, 
посвятил немало времени анализу того, как историки описывали 
прошлое. Тем не менее очевидно, что главное внимание немецкий 
мыслитель уделял не конкретным образцам историописания, а логике истории, которая, согласно Гегелю, открыта как раз философу, 
а не ученому-историку, являющемуся знатоком эмпирического 
материала, за которым он не способен увидеть структуру истории 
как таковой именно в силу преимущественной ориентации на конкретные исторические факты.
Остановимся немного подробнее на тех проблемах, которые 
составляют предмет преимущественного интереса этих двух вариантов философии истории. Начнем с критической (аналитической) 
модели. Тут можно выделить несколько основных проблем. Вопервых, что есть история как наука и как она соотносится с другими 
научными дисциплинами? Эта проблема, в свою очередь, предполагает выяснение того, является ли история идентичной по своим 
методам, целям и результатам другим наукам или нет. История 
давно уже не ограничивается только сбором эмпирического материала, т.е. описывает не только то, что случилось в прошлом, 

но и то, почему это произошло. Историк вводит описываемое событие в рамки некоторой цепи событий. История — не просто запись прошлых событий, но осмысленная запись1. Как и благодаря 
чему возможно это соединение? Некоторые теоретики истории полагали, что в историописании эмпирические факты соединяются 
точно так же, как и факты в естественных науках, а именно посредством подведения того или иного факта к некоему общему 
принципу или закону. Этот закон и оказывается в конечном счете 
той причиной, общим условием, благодаря которому появился 
на свет и данный факт, и возможность объединения этого факта 
с другими. Подобная точка зрения предполагает, что у историка 
имеется некий набор общих законов (генерализаций), пользуясь 
которыми он может объяснить любые исторические факты и придать им смысл. Примерно так понимали задачи историописания 
и его практику позитивисты XIX в. Для них существовали лишь 
науки вполне развившиеся и развивающиеся. По сути же всякая 
наука представлялась им одной и той же практикой, отличавшейся 
лишь направленностью на стороны действительности. С этой точки 
зрения признавалось, что существуют как законы истории, так 
и законы природы. Цель историка заключается в выявлении этих 
законов и наполнении их эмпирическим содержанием, историческими фактами.
Однако на практике исторические исследования плохо вписывались в данную схему. Историка интересовали в неменьшей мере, 
чем события повторяющиеся, т.е. события, которые можно подвести под общий закон, события уникальные, неповторимые, т.е. 
выделяющиеся из общего ряда. В отличие от теоретиков истории 
практиковавшие историки прекрасно знали, что одно историческое 
событие почти никогда не повторяет другое событие, что уникальность встречается чаще, чем повторяемость, что важнейшая цель 
историописания — выявить эту уникальность. Это говорило, помимо всего прочего, о том, что история — это особая наука, которую можно и нужно сопоставлять с естественными науками, 
но которую нельзя сводить к последним, не утратив при этом чегото смыслообразующего.
Во-вторых, важнейшей проблемой в ряду других является 
проблема истины в историописании. Что такое исторический 
факт? В каком смысле утверждения историка истинны или ложны? 
Может быть, самое удивительное в истории состоит в том, что 

1 
См.: Walsh W.H. An Introduction to Philosophy of History. Hassocks, 1970. 
P. 18.

факты, которыми занимается эта наука, относятся к прошлому, 
т.е. к вещам, недоступным для непосредственного чувственного 
восприятия, которые нельзя прямо подтвердить или опровергнуть. 
Этим история радикально отличается от естественных наук, в которых, как правило, возможна ситуация, когда некий чувственно 
воспринимаемый факт, подтверждающий либо опровергающий 
ту или иную теоретическую посылку, может быть непосредственно 
воспроизведен в опыте. Подобных очевидных закономерностей 
история в принципе не знает. Прошлое нам не дано, непосредственно и у историка нет возможности сделаться очевидцем того 
или иного события.
Означает ли это, что утверждение историка невозможно проверить вообще? Очевидно, нет, ибо хотя прошлое само по себе нам 
не доступно, оно оставило какие-то следы, имеющиеся в настоящем, — документы, сооружения, социальные учреждения, артефакты и т.п. Любой историк основывает свои реконструкции прошлого на достаточно прочном фундаменте таких исторических свидетельств. Однако эти артефакты не позволяют однозначно судить 
о чем-либо. Они лишь инструменты, с помощью которых та или 
иная реконструкция исторического факта может претендовать 
на истинность. Но историк не принимает свидетельств, дошедших 
к нам из прошлого с абсолютным доверием. Он по необходимости 
должен относиться к ним критически. Обращаясь к ним, он всякий 
раз решает, верить им или нет, опираться на них в своих утверждениях или игнорировать. Исторический факт каждый раз устанавливается. Он никогда не дан1. Это касается не только конечных 
выводов исторического исследования, но и тех положений, с которых историк начинает свою реконструкцию. Ученый, основывая 
свою работу на считающихся достоверными фактах, решает, что же 
является достоверным. Но если истина в описании прошлого зависит от того, что мы в настоящем признали в качестве достоверного, то не значит ли это, будто всякая история вообще является 
историей настоящего, а не прошлого (так считал, например, крупнейший итальянский философ и историк Б. Кроче)? Иными словами, не следует ли признать, что историописание выражает не то, 
что было раньше, а исключительно то, как прошлое видится нам 
сейчас, оставаясь для нас закрытым?
С проблемой истинности историописания соотносится 
проблема его объективности. С одной стороны, всякий историк 

1 
См.: Walsh W.H. An Introduction to Philosophy of History. Hassocks, 1970. 
P. 20.