Противодействие киберпреступности: сравнительный анализ международных рекомендаций и норм зарубежного и российского уголовного права

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ
САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

С. Ю. Трофимцева

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ КИБЕРПРЕСТУПНОСТИ:

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ МЕЖДУНАРОДНЫХ РЕКОМЕНДАЦИЙ

И НОРМ ЗАРУБЕЖНОГО И РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

Монография

Самара 2021

УДК 343
ББК 67.408
     Т76

Рассмотрена 
и 
одобрена 
на 
заседании 
научно-экспертного 
совета
Самарского юридического института ФСИН России. Протокол № 6 от 09.09.2021.

Рецензенты:
Илюшин Д.  А. – заместитель начальника Бюро специальных технических
мероприятий ГУ МВД России по Самарской области, кандидат юридических наук,
полковник полиции;
Насреддинова К. А.
–
начальник кафедры уголовного и уголовноисполнительного права Самарского юридического института ФСИН России,
кандидат юридических наук, доцент, полковник внутренней службы.

Трофимцева С. Ю.
Т76 Противодействие киберпреступности: сравнительный анализ международных
рекомендаций и норм зарубежного и российского уголовного права: монография /
С. Ю. Трофимцева. − Самара: Самарский юридический институт ФСИН России,
2021. − 115 с.
ISBN 978-5-91612-349-4

Монография предназначена для специалистов в области информационной безопасности,
информационного и зарубежного уголовного права, преподавателей и студентов, обучающихся по специальностям: «Информационная безопасность», «Компьютерная безопасность»,
«Юриспруденция», «Безопасность информационных технологий в правоохранительной сфере»,
может быть использована для подготовки лекционных и семинарских занятий по дисциплинам:
«Организационно-правовое обеспечение информационной безопасности», «Зарубежное
уголовное право», «Основы информационной безопасности», а также для разработки спецкурсов
для студентов указанных специальностей.

УДК 343
ББК 67.408

ISBN 978-5-91612-349-4
© Трофимцева С. Ю., 2021
© Самарский юридический институт
ФСИН России, 2021

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Трансформация социума, вызванная, в
том числе, прогрессом технологий, привела к возникновению в 1980-х гг. новой
стадии общественного развития, определяемого частью исследователей как постиндустриальное или информационное общество, которое, как отмечено в конце ХХ в.
в Окинавской Хартии G8, уже тогда стало приобретать глобальный характер1.
Новые социальные процессы непосредственно повлияли и на изменение социальных отношений, новой разновидностью которых становятся информационные
отношения − отношения, согласно позиции А. А. Стрельцова, возникающие в процессе взаимодействия субъектов с целью удовлетворения их интересов в обладании
необходимо информацией, в передаче части имеющейся информации другим субъектам, а также в сохранении в неизвестности оставшейся части информации2.
Одной из специфичных черт информационных отношений является их возникновение по поводу обладания формально нематериальным предметом – информацией, овеществляемой на носителях и приобретающей в условиях информационного общества новые социальные характеристики.
В этой связи проблемы защиты информации, с одной стороны, точнее, если
рассматривать проблему с юридической точки зрения, проблемы защиты прав
собственников (обладателей) в отношении законно принадлежащей им информации, включающих возможность разрешать доступ иным субъектам к части информации или ограничивать такой доступ, хранить часть информации в неизвестности для третьих лиц, извлекать прибыль или избегать неоправданных расходов
посредством обработки информации и реализации политики разграничения доступа к ней, совершать определенные действия в экономической сфере; с другой
стороны, проблемы реализации права физического лица на защиту своей частной
жизни; и с третьей − проблемы реализации государством функции, направленную
на обеспечение национальной безопасности, защиту общества, социальных групп
и личности от воздействия негативной информации, придает исследованиям в области анализа правовых проблем информационных отношений, особую актуальность в настоящих условиях.
Трансформация социальной роли информации привела, с одной стороны, к
закреплению в законодательстве развитых стран права собственности на информацию, в частности, хранимую, обрабатываемую и передаваемую с помощью
компьютерных систем и сетей (что до настоящего момента считается неприемлемым для российского права3), а с другой стороны, к постоянному росту количества посягательств третьих лиц на информацию, находящуюся в обладании (собственности) субъектов информационных отношений, в том числе, на компьютер
1 Окинавская Хартия глобального информационного общества. Принята 22 июля 2000 г. Окинава [Электронный
ресурс]. – URL: www.g8russia.ru/g8/history/okinava2000/4// (дата обращения: 23.05.2014).
2 Развитие правового обеспечения информационной безопасности / под ред. А. А. Стрельцова. – М.: Престиж,
2006. – С. 20.
3 После изменений, внесенных в ГК РФ в 2013 г. в ст. 128, информация как таковая в РФ перестала быть объектом
гражданских правоотношений (за исключением объектов авторского и патентного права) (см. Гражданский кодекс РФ:
федеральный закон РФ от 30 ноября 1994 г. №51-ФЗ (в ред. Федерального закона РФ от 2 июля 2013 г. №142-ФЗ). Ч. 1 //
Собрание законодательства РФ. – 1994. − № 32. – Ст. 3301 (Российская газета. – 2013. – 5 июля).

ную информацию, системы и сети ее обработки, а также к росту числа преступных деяний, совершенных с их использованием.
Все действия злоумышленников в киберпространстве не только нарушают
права собственников (обладателей) компьютерной информации, но и создают
возможность использования компьютерных технологий в злонамеренных целях
(банковское и другие виды мошенничества, нарушение патентных и авторских
прав с помощью компьютерных технологий, компьютерный подлог и т. п.), что
приводит к крупному ущербу. Так, ежегодный экономический ущерб только в
США от компьютерной преступности еще в 1990-х гг. приблизился к
100 млрд долларов1. Проведенное в начале 2000-х гг. экспертами английской аналитической компании MI2G исследование показало, что в только 2003 г. мировой
экономический ущерб только от сетевых хакерских атак и распространения в сетях вирусов превышает 132 млрд долл., хотя годом раньше − 48,5 млрд2. А за период почти в двадцать лет ущерб вырос на порядок.
В Российской Федерации в начале XXI в. имела место тенденция роста числа киберпреступлений: к примеру, в 2012 г. подразделениями «К» МВД России на
всей территории страны зарегистрировано на 28 % больше преступлений подобного рода, нежели чем в 2011 г.3 В Самарской области, по данным отдела «К»
БТСМ ГУ МВД, было зарегистрировано в 2012 г. по ст. 272 – 12 преступлений,
по ст. 273 – 13; в 2013 г. по ст. 272 − 22, по ст. 273 − 33; а на начало 2014 г.
по ст. 272 − 8, и по ст. 273 − 8 преступных деяний. Однако в 2010-х гг. количество
зарегистрированных киберпреступлений в Российской Федерации стало падать.
Тем не менее, по статистическим данным, за 2009–2019 гг. всего киберпреступлений (компьютерных преступлений и компьютерных мошенничеств) было совершено 3160, из них компьютерных преступлений − 25894.
При этом ряд специалистов отмечает и несовершенство российского законодательства в области противодействия киберпреступности, и стереотипность
методов и приемов расследования киберпреступлений со стороны правоохранительных органов5, а также высокую латентность данного вида преступности: в
начале 2000-х гг. в развитых странах только 10–15 % компьютерных преступлений расследуются и доводятся до суда6, а в России на этот же период, по данным
некоторых специалистов, доля была еще меньше – около 0,1 %7. Возможно, некоторое снижение количества расследованных киберпреступлений в России (в 2009 г.

1 Карпов Н., Вертузаев М. К вопросу о борьбе с компьютерными преступлениями в Украине // Закон и жизнь.
– 2004. − № 7. – С. 29.
2 Осипенко А. Л. Борьба с преступностью в глобальных компьютерных сетях Интернет: монография [Электронный
ресурс]. – URL: http://www.s-quo.com/content/articles/335/949/ (дата обращения: 02.11.2020).
3 Национальный форум информационной безопасности обсуждает проблемы противодействия киберпреступности
[Электронный ресурс] // Официальный сайт МВД России. – URL: http://mvd.ru/news/item/830615/ (дата обращения:
11.11.2020).
4  Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Сайт Судебного департамента при Верховном суде
Российской Федерации. − URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 12.05.2021).
5 Осипенко А. Л. Указ. соч.
6 Карпов Н., Вертузаев М. К вопросу о борьбе с компьютерными преступлениями в Украине. − С. 29.
7 Васильев В. Расследование компьютерных преступлений как компонент обеспечения ИБ [Электронный ресурс] //
ИТ-безопасность. – 2001. − Май. – URL: http://www.pcweek.ru/security/article/detail.php?ID=131239 (дата обращения:
12.12.2020).

выявлено компьютерных преступлений − 347, в 2010 − 321, в 2011 − 258, в 2012 −
266, в 2013 − 264, в 2014 − 216, в 2015 − 235, в 2016 − 185, в 2017 − 203, в 2018 −
129, в 2019 − 165, компьютерного мошенничества − в 2013 − 49, в 2014 − 78,
в 2015 − 88, в 2016 − 124, в 2017 − 144, в 2018 − 54, в 2019 − 34)1 обусловлено
именно, в том числе, как недостаточной возможностью выявления злонамеренных
деяний в киберсфере и нежеланием потерпевших тратить время на расследование
ИБ-инцидента (инцидента в сфере информационной безопасности), так и недостаточной способностью правоохранительных органов компетентно провести расследование и довести дело до суда.
Исходя из очевидной общественной опасности злонамеренных деяний в киберсреде, в настоящее время разработаны и продолжают разрабатываться международные и внутригосударственные нормативные правовые акты, криминализирующие новые виды злонамеренных посягательств на компьютерную информацию, сети и системы ее хранения, обработки и передачи, а также регламентирующие процесс расследования киберпреступлений как на внутригосударственном,
так и на международном уровне. Однако нормативная база государств мира в
сфере уголовно-правового противодействия киберпреступности продолжает отставать от прогресса компьютерных технологий, достижения которого злоумышленники используют для совершения новых общественно опасных деяний, что создает реальную угрозу обеспечению прав субъектов информационных отношений.
Исходя из этого, можно констатировать, что специфика информационных
отношений требует тщательного правового регулирования, и в целях защиты прав
обладателей компьютерной информации и различных видов собственности необходима своевременная криминализация деяний подобного рода, в том числе,
на международном уровне, что обусловливает актуальность новых исследований
в рассматриваемой предметной области.
При этом следует отметить, что, по мнению специалистов, киберпреступления относятся к наиболее сложным в плане квалификации и расследования общественно опасным деяниям, поэтому, как подчеркивает Д. А. Илюшин, их выявление, раскрытие и расследование в современных условиях борьбы с преступностью
является приоритетной задачей, стоящей перед правоохранительными органами2.
В связи с этим, на сегодняшний день мировое сообщество сформировало
единое мнение о том, что эффективное обеспечение дальнейшего прогрессивного
развития информационного общества не может быть достигнуто без согласованных действий по правовому регулированию процессов противодействия киберпреступности.
Объектом исследования выступают информационные отношения между
субъектами информационной сферы, в том числе, в области защиты прав субъектов инфосферы от злонамеренных посягательств на компьютерную информацию,
сети и системы ее хранения, обработки и передачи.

1  Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Сайт Судебного департамента при Верховном суде
Российской Федерации. − URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 12.05.2021).
2 Илюшин Д. А. Особенности возбуждения уголовных дел о преступлениях, совершаемых в сфере предоставления
услуг «Интернет» // Вестник Самарского государственного университета. − 2007. − № 1 (51). – С. 9.

Предметом исследования являются нормы уголовного права, связанные с
криминализацией и расследованием злоумышленных деяний в отношении компьютерной информации, сетей и систем ее хранения, обработки и передачи как в
национальном праве некоторых государств, так и в международном праве.
Цель исследования: сравнительный анализ специфики международных рекомендаций на уровне Совета Европы и Содружества независимых государств в
области криминализации киберпреступлений, а также анализ реализации этих рекомендаций в национальном праве государств, ратифицировавших Будапештскую
конвенцию о киберпреступности, и государств – членов СНГ, противодействия
киберпреступности в международном, зарубежном и российском праве.
Степень научной разработанности темы. Общим проблемам в области информационного права были посвящены работы А. Б. Агапова, И.Л. Бачило,
О. А. Городова, 
Ю. Н. Дрешера, 
С. Н. Загородникова, 
Н. Н. Ковалевой,
В. А. Копылова, М. А. Лапиной, М. М. Рассолова, А. А. Тедеева и др.
Проблемы правового обеспечения информационной и компьютерной безопасности нашли отражение в работах В. А. Галатенко, А. С. Гринберга,
Н. Н. Горбачева, С. А. Диева, С. Я. Казанцева, А. А. Стрельцова, Э. Талапиной,
О. В. Танимова, А. А. Фатьянова, А. Г. Шаваева, В. И. Ярочкина и др.
Отдельные проблемы защиты компьютерной информации поднимались
в 
работах 
А. А. Антопольского, 
Е. Б. Белова, 
В. П. Лося, 
А. Брединского,
А. С. Демушкина, Ю. В. Ковалева, А. Б. Крысина, А. Кучерены, И. И. Локтионова,
О. С. Соколовой, Е. А. Степанова, В. В. Шлыкова и др.
Некоторые вопросы, связанные с правовым оборотом компьютерной информации, 
были 
затронуты 
в 
работах 
Н. Н. Богомолова, 
Н. И. Ветрова,
Г. Н. Горшенкова,
С. В. Еремина, 
А. Ф. Жигалова, 
В. И. Игнатенко,
Ю. И. Калинина, И. И. Карпеца, А. В. Касаткина, С. Н. Кленова, В. А. Копылова,
И. Майорова, А. Я. Минина, В. И. Першикова, В. М. Савинкова, В. А. Северина,
М. А. Севрука, Ю. Ю. Соковых, К. А. Сыча, Ю. В. Трунцевского, Ю. А. Фисуна,
М. Д. Шаргородского, 
И. В. Шмарова, 
Т. А. Шевцова, 
В. Н. Черкасова,
Е. М. Юцковой, а также в диссертационных исследованиях П. А. Ананьина,
Т. П. Бутенко, Н. И. Гусевой, Д. А. Илюшина и др.
Исходя из анализа научной литературы, следует утверждать, что, несмотря
на достаточно большой круг раскрытых исследователями вопросов в области правовых проблем киберпреступности, ряд вопросов, связанных с уголовноправовыми аспектами злоумышленных деяний в киберпространстве, особенно в
области международного и зарубежного права, вкупе с присутствием некой неопределенности уголовных норм в области информационного права, обусловили
выбор темы настоящего исследования.

Глава 1. КИБЕРПРЕСТУПНОСТЬ:
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1.1. Базовые дефиниции терминов «киберпреступления»
и «компьютерные преступления»
Итак, как было отмечено выше, развитие информационных отношений как
нового вида общественных отношений вкупе с прогрессом информационных технологий привел к росту злонамеренных посягательств на безопасность этих отношений. В этой связи криминализация подобных деяний требовала не только
введения в уголовное законодательство соответствующих норм, но и, прежде всего, четкой конкретизации дефиниций нового типа преступных деяний.
Конкретная дата появления терминов «компьютерная преступность» и «киберпреступность» до настоящего момента вызывает споры у специалистов. Однако для настоящего исследования больший интерес представляет не время начала
употребления термина, а его семантические и уголовно-правовые характеристики,
поскольку, в чем можно согласиться с М. Дубко, выработка однозначного корректного понятийного аппарата, в частности, используемого для обозначения рассматриваемого типа преступных деяний, крайне важна для уголовного права в целом и уголовного процесса в части деятельности конкретных сотрудников следствия и суда1. Отсутствие единого категориального аппарата на уровне внутригосударственного и на уровне международного права может создавать ряд проблем
как на уровне квалификации данных преступных деяний, так и на уровне международного сотрудничества в их расследовании.
Можно констатировать, что на настоящий момент как в российском уголовном праве, так и в уголовном праве ряда зарубежных государств отсутствует
единство терминологии, используемой для обозначения преступлений, так или
иначе связанных с посягательством или использованием компьютерной информации, средств или систем ее обработки, хранения, передачи. Как указывают
Н. Карпов и М. Вертузаев, несмотря на имеющиеся национальные законодательства по борьбе с компьютерной преступностью в ряде стран, «унифицированный»
состав терминологии до настоящего времени четко не определен2. Такая ситуация, по мнению указанных исследователей, связана с ростом криминальных возможностей программно-аппаратных и технических устройств, средств телекоммуникации, и методов самих преступников, что обусловлено развитием научнотехнического прогресса на фоне отсталости правовых норм, регламентирующих
борьбу с ними3.
Как отмечает ряд специалистов, в юридической науке и практике довольно
давно идет дискуссия по двум основным проблемам: во-первых, какими критериями следует руководствоваться, относя общественно опасные деяния к группе
«компьютерных преступлений», а во-вторых, насколько целесообразно и правильно использовать сами термины «компьютерные преступления» или «кибер
1  Дубко М. О понятии компьютерного преступления [Электронный ресурс]. – URL: http:// marketing2013.
ucoz.ru/blog/oponjatiikompjuternogo_prestuplenija/2013-01-19-632, (дата обращения: 15.05.2014).
2 Карпов Н., Вертузаев М. К вопросу о борьбе с компьютерными преступлениями в Украине.
3 Карпов Н., Вертузаев М. К вопросу о борьбе с компьютерными преступлениями в Украине.

преступления» или же необходимо заменить его другими1, к примеру, «информационные преступления» (В. В. Крылов.)2, «преступления, связанные с компьютером»3, «преступления, связанные со злоупотреблением компьютером»4, «преступления в сфере высоких технологий» (П. В. Зайцева, Е. В. Кротких)5, «преступления, совершенные с использованием информационных технологий»6, «преступления в сфере использования информационно-телекоммуникационных технологий»
(З. И. Хисамова) 7, «Интернет-преступления» или «сетевые компьютерные преступления» 
(Л. А. Осипенко), 
«киберпреступление»
8
, 
«компьютерноориентированные преступления»9.
Судя по анализу специальной литературы, наиболее ранним термином, вошедшим в употребление, становится понятие «computer crimes» («die Computerstraftaten») – «компьютерные преступления».
По мнению ряда нидерландских ученых, причиной отсутствия общепризнанного определения для термина «компьютерные преступления» является существование множества трудностей при формулировании определения, которое, с
одной стороны, было бы достаточно емким, а с другой – весьма специальным10.
Как 
указывает 
Б. Холист, 
согласно 
исследованиям, 
проведенным
Д. Б. Паркером (США), термин «компьютерная преступность» или «злоупотребления компьютерами» начал использоваться сразу после появления преступности,
связанной с системой электронной обработки данных, возникшей, по мнению исследователя, практически одновременно с появлением компьютерной техники
около 1940 г.11 По мнению других исследователей, в частности, Т. Г. Смирновой
и Б. Фентона, сам термин «компьютерная преступность» стал использоваться

1 Мамедов Н. Криминалистические проблемы расследования преступлений в сфере компьютерной [Электронный
ресурс] 
// 
Специализированный 
ежемесячный 
журнал 
«ЮРИСТ». 
– 
2008. 
– 
№ 
9 
– 
URL:
http://journal.zakon.kz/203375-kriminalisticheskie-problemy.html (дата обращения: 17.01.2017).
2  См., напр.: Крылов В. В. Информационные компьютерные преступления [Электронный ресурс]. − URL:
http://www.ex-jure.ru/law/news.php?newsid=382 (дата обращения: 10.05.2014).
3 Recommendation № R (89)9 of the committee of ministers to member states on computer-related crime [Электронный ресурс].
− URL: https://wcd.coe.int/com.instranet.InstraServlet?command=com.instranet.CmdBlobGet&InstranetImage=610660&Se
cMode=1&DocId=702280&Usage=2 (дата обращения: 20.08.2021).
4 UK: The Computer Misuse Act (1990) [Электронный ресурс]. – URL: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1990/18
(дата обращения: 30.07.2021).
5 Зайцева П. В., Коротких Е. В. Проблема определения понятия «компьютерные преступления» [Электронный
ресурс]. – URL: http://sibac.info/11881 (дата обращения: 30.07.2021).
6 См.: Recommendation № R (95)13 of the Committee of ministers to member states concerning problems of criminal procedural 
law 
connected 
with 
information 
technology 
[Электронный 
ресурс].
− 
URL:
http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/media/doc/cm/rec(1995)013_EN.asp (дата обращения: 21.07.2021).
7 Хисамова З. И. Уголовно-правовые меры противодействия преступлениям, совершаемым в финансовой сфере
с использованием информационно-телекоммуникационных технологий: дис. … канд. юрид. наук. − Краснодар:
Краснодарский университет МВД, 2016. − С. 30.
8  См.: Convention on Cybercrime, ETS № 185, Budapest, 23.11.2001 [Электронный ресурс].
− URL:
http://conventions.coe.int/Treaty/EN/Treaties/Html/185.htm (дата обращения: 27.07.2021).
9 См.: Резолюция AGN/64/P.RES/19 «Компьютерно-ориентированная преступность». Принята Генеральной ассамблеей Интерпола (4–10 октября 1995 г.) [Электронный ресурс]. − URL: http://newasp.omskreg.ru/bekryash/app1.htm
(дата обращения: 04.04.2021).
10 Цит. по: Панфилова Е. И., Попов А. Н. Компьютерные преступления (Серия: Современные стандарты  в уголовном
праве и уголовном процессе). – СПб., 1998. – С. 10.
11 Цит. по: Ястребов Д. А. Институт уголовной ответственности в сфере компьютерной информации (опыт международно-правового сравнительного анализа) // Государство и право. – 2005. – № 1. – С. 54.

не ранее 1950-х гг.1, когда в 1958 г. было зарегистрировано первое в мире компьютерное преступление2. С приведенными выше позициями ряд исследователей не
согласен, поскольку, по их мнению, указанное понятие впервые стало употребляться в американской литературе в начале 1960-х гг., когда случаи преступлений
преступлении с использованием ЭВМ стали неоднократными3, а некоторые исследователи относят появление термина лишь к 1970-м гг.4, хотя в Уголовный кодекс
Швеции в 1973 г. были уже внесены составы по компьютерным преступлениям.
В международном уголовном праве, кроме термина «computer crimes» используется также термин «Cybercrime» («die Cyberkriminalität») − «киберпреступность», широко применяемый, в частности, в документах Интерпола, и именно
этим термином были объединены преступления в отношении компьютерной информации, средств и систем ее обработки, хранения и передачи, а также некоторые преступления с использованием компьютерных технологий, и ряд преступлений в виртуальном пространстве Интернет в Будапештской конвенции Совета
Европы о киберпреступности ETS № 185.
Дефиниции термина «киберпреступность» являются также недостаточно
определенными и не общепринятыми. Следует согласиться с М. Дубко и еще с
рядом исследователей в том, что понятие «киберпреступность» по объему шире
понятия «компьютерная преступность», поскольку «охватывает как традиционные преступления, совершенные с помощью компьютера (кража, мошенничество,
вымогательство), так и преступления, в которых объектом являются компьютерные системы, программы и информация»5.
Сама приставка «cyber», как известно, была использована Н. Винером при
наименовании новой области научного знания – кибернетики – науки об управлении сложными искусственными системами. На основе анализа семантики данной
приставки, М. Дубко констатировал, что термином «cybercrime» можно именовать
преступность, связанную как с использованием компьютеров, так и с использованием информационных технологий и глобальных сетей, и, по мнению белорусского исследователя, термин «киберпреступление» имеет довольно широкое значение, к нему может быть отнесено любое преступление, совершенное в электронной среде6, поскольку, как указывает лексикограф Ричард Холден, редактор
«Оксфордского словаря английского языка», в западной культуре приставка
«cyber» прилагается к терминам, связанным именно с виртуальным пространством – киберсредой7.

1 Смирнова Т. Г. Преступления в сфере компьютерной информации и некоторые особенности их совершения организованными преступными группами // Проблемы повышения эффективности борьбы с организованной преступностью: сборник научных трудов / отв. ред. А.Ф. Токарев. – М.: Юристъ, 1998. – С. 129.
2 Фентон Б. Интерпол. – М., 1996. – С. 290.
3 См.: Скоромников К. С. Компьютерное право Российской Федерации. – М.: Юристъ, 2000. – С. 176; Каспаров А. А.
Создание, использование и распространение вредоносных программ для ЭВМ: уголовно-правовые аспекты: лекция.
– М.: МГУ, 2003. – С. 9; Козлов В. «Computer crime»? Что стоит за названием? (криминалистический аспект)
[Электронный ресурс]. – URL: http://www.crime-research.ru/library/CCrime.html (дата обращения: 21.05.2015).
4  Мосин О. В. Компьютерная преступность и Интернет [Электронный ресурс]. – URL: http:// www. ibil.ru/
index.php?Type=review&area=1&p=articles&id=1140 (дата обращения: 18.04.2015).
5 Дубко М. О понятии компьютерного преступления.
6 Дубко М. О понятии компьютерного преступления.
7  Цит.  по:  Целиков Д.  Странная история частицы кибер [Электронный ресурс].  –  URL:  http://  compulenta.
computerra.ru/chelovek/yazikoznaniye/10009050/ (дата обращения: 07.08.2016).

В качестве общего определения понятия «киберпреступность», с некоторыми корректировками, можно использовать распространившиеся в 1980-х гг. ХХ в.
в ФРГ дефиниции термина «die Cyberkriminalität»: «все противозаконные действия, при которых электронная обработка информации являлась орудием их совершения или объектом преступного посягательства»1. В отечественной правовой
науке схожее определение дал А. Н. Караханьян, который, используя термин
«компьютерные преступления», расширяет его, фактически, до объема термина
«киберпреступления», включая в него любые противозаконные действия, предметом или орудием совершения которых являются ЭВМ2.
По аналогичному мнению одного из первых белорусских исследователей
Н. Ф. Ахраменки (для позиции которого также характерно использование термина
«компьютерные преступления» в широком смысле как «киберпреступления»),
компьютерное преступление – это в самом общем смысле «совершение виновно
общественно-опасного противоправного деяния с использованием информационно-вычислительных систем, либо с воздействием на них»3. А согласно В. Козлову,
к числу компьютерных преступлений целесообразно относить преступления в
сфере компьютерной информации и ее защиты, а также преступления, совершаемые с использованием компьютерных технологий4.
В приведенных выше определениях можно выявить один принципиальный
момент: авторы не просто используют термин «компьютерные преступления» в
широком смысле, но и соотносят его с деяниями, имеющими различный объект
преступления, поскольку одна часть рассматриваемых виновных общественно
опасных деяний направлена на нарушение прав граждан (и апатридов) на безопасность непосредственно самого информационного процесса в киберсреде (защиту компьютерной информации, компьютерных сетей и систем ее обработки,
хранения и передачи). Что касается другой части, то эту совокупность общественно опасных деяний объединяет только то, что в процессе их реализации
компьютер и компьютерные технологии используются как средство (орудие)
осуществления таких деяний. В этой связи употребление термина «компьютерные
преступления» в отношении любого виновного общественно опасного деяния,
связанного с использованием компьютерных технологий, представляется неправильным в плане конкретизации уголовно-правовой нормы-дефиниции. Относительно идеи некоторых исследователей употреблять термин «компьютерные преступления» в узком и широком смысле, следует отметить, что, несмотря некоторую позитивность, данная идея выглядит сомнительной, поскольку это может создать проблемы при квалификации конкретного деяния по объекту преступления,
особенно для тех государств, где непосредственно компьютерные преступления
вынесены в отдельную главу уголовного кодекса (например, Россия и ряд стран  членов СНГ, а также Польша, Латвия, Литва, Эстония).

1 Цит. по: Козлов В. «Computer crime»? Что стоит за названием? (криминалистический аспект).
2 Полевой Н. С. [и др]. Правовая информатика и кибернетика. – М.: Юрид. лит-ра, 1993. – С. 243.
3 Ахраменка Н. Ф. Проблемы криминализации общественно-опасного поведения с использованием информационновычислительных систем: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Мн.: БГУ, 1996. – С. 6, 7.
4 Козлов В. «Computer crime»? Что стоит за названием? (криминалистический аспект).