Теория перевода (онтологические основания)

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации 

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 

 
 
 
 
 
 
О. Г. ШЕВЧЕНКО 
 
 
 
 
ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА 
(ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ 
ОСНОВАНИЯ) 
 
 
Утверждено 
Редакционно-издательским советом университета 
в качестве учебного пособия 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
НОВОСИБИРСК 
2020 

ББК 81.18я73 
  Ш 379 
 
 
 
Рецензенты: 
Дьяков А.И., д-р филол. наук, профессор кафедры  
иностранных языков и русской филологии СибУПК 
Ивлева М.А., канд. филол. наук, доцент кафедры  
иностранных языков гуманитарного факультета НГТУ 
 
 
 
Шевченко О.Г. 
Ш 379 
Теория перевода (онтологические основания) : учебное пособие / О.Г. Шевченко. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2020. – 223 с. 

ISBN 978-5-7782-4171-8 

Учебное пособие содержит теоретические материалы, представляющие основные положения лингвистической теории перевода, включенные в программу профессиональной подготовки переводчиков.  
В пособии делается попытка описания и анализа фундаментальных понятий теории перевода: определение понятия «перевод», переводческие 
соответствия и несоответствия, проблемы эквивалентности, методы и 
приемы перевода с точки зрения философского осмысления. В конце 
каждой главы предлагается блок вопросов и заданий для самостоятельной работы студентов. 
Для студентов-бакалавров лингвистики по направлению «Перевод 
и переводоведение». 
 
 
ББК 81.18я73 
 
 
 
 
ISBN 978-5-7782-4171-8 
© Шевченко О.Г., 2020 
 
© Новосибирский государственный 
 
    технический университет, 2020 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ 

Настоящее учебное пособие написано в соответствии с программой 
по курсу «Теория перевода». В нем в значительной мере используются 
основные принципы построения лекционного курса «Теория перевода», читаемого автором в Новосибирском государственном техническом университете на факультете гуманитарного образования. Пособие 
предназначено для студентов, обучающихся по направлению 45.03.02 
«Лингвистика», профиль/специализация «Перевод и переводоведение». 
Целью учебного пособия является введение в проблемы переводоведения, обозначение ключевых проблем по некоторым аспектам общей теории перевода. 
Учебное пособие состоит из семи тематических глав. В каждой 
главе пособия представлены основные положения лингвистики перевода, соответствующие разделам учебного пособия: «Перевод как разновидность межъязыковой и межкультурной коммуникации (проблема 
онтологического определения)», «Аспекты переводоведения», «Эквивалентность в интерпретации переводоведения», «Адекватность и эквивалентность как базовые онтологические категории перевода. Проблема разграничения», «Моделирование перевода», «Переводческие 
трансформации. Типология и классификации», «Проблема определения единиц перевода». В каждом разделе содержатся концепции нескольких авторов – ведущих отечественных исследователей перевода, 
что позволяет сравнить имеющиеся в науке о переводе различные подходы к пониманию ее ключевых вопросов. 
Все тематические главы имеют типовую структуру: «теоретическая 
часть: введение, определяющее ключевые понятия; основные теоретические установки; аргументы за и против»; «выводы» – «термины» – 

«вопросы» – «задания» – «список литературы». Особое внимание уделяется выработке навыков самостоятельного решения теоретических 
задач, предлагаемых автором в разделах «Вопросы» и «Задания». Это 
позволяет закрепить материал, изложенный в главе. Каждая глава завершается списком литературы для самостоятельного изучения и обсуждения на семинарских занятиях. 
В центре внимания автора учебного пособия – проблема сущностного определения перевода, описание процесса перевода как сложноорганизованной системы передачи смыслов из одной лингвокультуры 
в другую, что потребовало решения следующих проблем: выявление 
онтологической сущности перевода, обоснование критериев качественного/некачественного перевода: рассмотрение различных концепций эквивалентности и адекватности с позиций тождества и различий. В основу положено противопоставление речевой феноменологии 
структурной метафизики знака. Постулируется двойственность онтологии перевода, в которой выделяются структурно-лингвистический и 
коммуникативно-деятельностный аспекты. В рамках структурнолингвистической онтологии перевод рассматривается как форма межъязыковой/межкультурной коммуникации. В рамках коммуникативнодеятельностной онтологии перевод – это форма языкового посредничества. 
Теория перевода продолжает задавать вопросы, на которые вряд ли 
есть ответ. Как преодолеть языковой барьер? Как растолковать подлинник по своему разумению, оставаясь, однако, исполнителем авторской воли. Как сделать перевод явлением своей литературы, своего 
языка, сохраняя при этом, как того требовал В. Гумбольдт, едва заметный оттенок чужого? И какова допустимая здесь мера? 
 
 
 
 
 
 
 

 

ГЛАВА 1 

ПЕРЕВОД КАК РАЗНОВИДНОСТЬ 
МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ 
КОММУНИКАЦИИ (ПРОБЛЕМА 
ОНТОЛОГИЧЕСКОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ) 

1.1. ПЕРЕВОД И ФИЛОСОФИЯ:  
ТОЧКИ ПРЕЛОМЛЕНИЯ 

Почему мы начинает разговор о переводе с философии? Потому 
что переводческая практика, существующая уже более 20 веков, доросла до науки о переводе не более полувека назад. Тот факт, что возникновение науки о переводе на двадцать веков отстает от практики, 
при всей парадоксальности объясняется вполне объективными причинами. Теория перевода не могла появиться до тех пор, пока не были 
созданы предпосылки в области ряда наук, которые можно считать 
фундаментальными по отношению к переводоведению. Речь идет о 
лингвистике и ряде наук о человеке и его деятельности. Наука о переводе утвердилась прежде всего как наука лингвистическая. А проблемы языка стали господствующими философскими темами XX века.  
Во-первых, потому что появилось много разноязычных философий и 
стало понятно, что не может быть единой системы философской терминологии. И здесь нужно привести сакраментальный вывод Гадамера 
о том, что на базе переводов невозможен философский обмен мнениями [Гадамер, 1991, с. 59]. Во-вторых, потому что мы не можем ответить на главный вопрос философии языка – является ли язык нашим 
инструментом? Используем ли мы его для наших целей или язык както ограничивает нас, в чем-то определяет нашу личность? И если можно говорить о философии перевода, то главный вопрос, который мы 

могли бы задать, – в какой мере перевод является философским актом 
[Марков]? 
Т.Г. Щедрина отмечает, что проблемы теории перевода обсуждаются в современном философском сообществе (Куренной, Автономова, Махлин, Мотрошилова, Артемьева, Микешин) [Щедрина, 2010,  
с. 25]. В этих дискуссиях рассматриваются вопросы, фундаментальные 
для теории перевода: переводческие стратегии и их принципиальное 
основание, а также множество других переводческих понятий. Например, апория переводимого/непереводимого. Эта проблема обсуждается 
на протяжении уже многих лет. И ее разрешение в терминах лингвистического анализа оказалось столь трудной задачей, что некоторые 
исследователи предлагают переводить ее из области лингвистики в 
область совершенно иную – социально-договорных отношений. Центральный, непреходящий характер проблемы переводимости/непереводимости обусловил специфику всех основных понятий переводоведения. 
Апорический характер проблемы переводимости/непереводимости 
сказывается на содержании понятий «перевод», «эквивалентность», 
«адекватность». А это фундаментальные понятия современного переводоведения. 
Такое апорическое напряжение, некоторая двусмысленность основных понятий теории перевода являются главным признаком многих 
концепций и теории перевода. Г.Д. Воскобойник предполагает, что в 
двойственности проявляется лингвофилософская основа переводческой деятельности [Воскобойник, 2005, с.19]. 
Мы начинаем изучать основы общей теории перевода. Этот аспект 
переводоведения не предлагает конкретных переводческих рекомендаций, а занимается исключительно общими, фундаментальными, по сути, философскими вопросами. Одна из задач общей теории перевода – 
осмысление и анализ тех фундаментальных понятий, аксиом и гипотез, 
на которые опирается тот или иной практический подход. Это и есть 
философия перевода. Выдающийся переводчик-практик и философ 
В.В. Бибихин размышлял о том, может ли теория перевода обеспечить 
переводческую практику понятийной и мировоззренческой базой 
[Бибихин, 2002, с. 15]. Наверное, ученые еще так до конца и не решили 
этого вопроса. 
Приведем один интересный пример решения поставленного  
В.В. Бибихиным вопроса. Во всей обширной (как западной, так и оте

чественной) литературе по теории перевода существует совсем не много сопоставлений перевода и философии. В качестве примера такого 
сопоставления можно привести размышления Энтони Пима. Он говорит о том, что во все времена переводчики пытались теоретически 
осмыслить процесс перевода. Столкнувшись с проблемой, они, как 
правило, вынуждены рассматривать несколько возможных вариантов 
решения. Допустим, нужно перевести английский термин Tory, используемый для обозначения Консервативной партии в Британии.  
В зависимости от ситуации можно рассмотреть несколько вариантов: 
использовать английский термин и ввести в текст дополнительную 
информацию, поясняющую его; добавить постраничную сноску; применить дословный перевод английского выражения «Консервативная 
партия»; ввести наименование соответствующей части политического 
спектра в переводящей культуре; опустить проблемное слово вообще. 
Все перечисленные возможности вполне допустимы с учетом условий 
соответствующего текста, цели и заказчика. 
Операции по отбору всех возможных вариантов перевода (генерирование) и выбору одного из них в качестве окончательного перевода 
(селекция) могут оказаться весьма сложным делом. Однако именно 
этим постоянно занимаются переводчики, решая такие задачи в считаные секунды. Когда они делают это, отдавая предпочтение одному варианту из нескольких возможных, они мысленно перебирают целый 
ряд представлений о переводе и о том, как его осуществить. Они размышляют – выстраивают теорию – теоретизируют. 
И участниками такого теоретизирования должны быть сами переводчики – именно так и должна создаваться теория перевода. Если, как 
это часто бывает, у нас есть много вариантов, но нет четкой и ясной 
теории, которая помогла бы нам сделать этот трудный выбор, то для 
защиты того или иного решения (чаще, увы, в теории, а не на практике) мы можем обратиться к философским дискурсам. Любая теория 
выстраивает площадку, в пределах которой производятся генерирование и селекция. Таким образом, переводчики не только постоянно 
строят теории, но и применяют их к различным видам концептуальных 
площадок. 
В ходе рассуждений по перебору и выбору вариантов переводчики 
могут пользоваться терминами: перевод, исходный текст, исходный 
язык, целевой язык и текст. Означают ли эти слова, что мы уже пользуемся теорией? Такие взаимосвязанные «имена вещей» имеют тен

денцию складываться в модели перевода, а модели не бывают 
нейтральными – они зачастую маскируют мощные направляющие 
идеи, способные сформировать вполне связную картину, которую 
можно именовать теорией [Пим, 2018, с. 16]. 
Сказанное вовсе не означает, что наше внутреннее теоретизирование обязательно превращается в обнародованные теории. Частное теоретизирование превращается в публичную теорию только в случае 
разногласий относительно разных способов перевода. Когда разные 
переводчики предлагают разные решения для перевода Tory, один может утверждать, что «перевод должен разъяснять особенности исходной культуры» (при этом он использует английский термин и дополнит его пространными примечаниями); другой заявит, что «перевод 
должен быть понятным целевой культуре» (при этом он выберет в качестве соответствия «ведущая правая партия»); третий будет доказывать, что «перевод должен воспроизводить реалии целевой культуры» 
(при этом он использует название консервативной партии, существующей в целевой культуре); а четвертый вообще скажет, что поскольку 
в начальном тексте речь идет не о политике, то не стоит тратить время 
на декоративные элементы (при этом он попросту выкинет данный 
термин из текста). 
Таким образом, роль философии должна заключаться в разработке 
терминологии и понятийной базы для помощи в выборе конкретного 
варианта перевода. А одной из задач теории перевода стала бы интерпретация и адаптация философских идей. Другая взаимосвязь перевода 
и философии – в предписывающем характере действий переводчика. 
Если мы хотим предписывать, т.е. открыто принимать сторону того 
или иного подхода (преподавание чаще всего к этому обязывает), то 
без философии уже не обойтись. 
В.И. Фролов [Фролов, 2014, с. 44] подытоживает концепцию преломления перевода и философии: переводовед, стоящий на позициях 
лингвистической теории, должен постоянно осознавать, что для него 
язык – это знаковая система, что знак материален, двусторонен и произволен, что человек познает мир в соответствии с теорией отражения 
и т. д. и т. п. А все это – система допущений и гипотез. Конечно, каждому лингвисту эти допущения кажутся очевидностью. Однако сомневаться, ставить под вопрос самое ясное и очевидное – одна из задач 
философии. 

Давайте посмотрим на взаимосвязь перевода и философии в более 
глобальном масштабе. Как отмечает С. Фокин, философия перевода не 
есть только деятельное признание философией своего родства с переводом, философия перевода заключает в себе историческое становление идеи перевода в тесной связи с идеей философии, как она развивается в той или иной национальной культуре. Нельзя сказать, что вся 
философия осталась глуха к проблеме перевода. Однако в силу определенных институциональных, исторических, культурных, литературных, политических и прочих обстоятельств случилось так, что такого 
рода глухота сильнее всего поразила русскую философию, не желавшую признавать перевод собственной проблемой. 
А вот в немецкой философской культуре, начиная с рубежа XVIII–
XIX веков, складывается полноценная философия перевода, то есть 
сознающая себя идея в отношении того, что такое перевод в его пересечениях с философией, историей философии и философией истории. 
В русской культуре перевод, вплоть до самого последнего времени, 
оставался вне внимания философов [Фокин, 2011, с. 212]. 
Так что такое перевод? Невзрачная изнанки роскошного ковра  
(М. Сервантес), утопия (Ортега-и-Гассет), цикорий вместо кофе, всё 
равно что карта в сравнении с ландшафтом (Гадамер)? Или это настойчивые поиски подходящего слова, доходящие до границ непереводимого (Гёте)? Сможет ли общая теория перевода ответить на эти вопросы? Поможет ли философия дать ответы на фундаментальные вопросы 
переводоведения? Выяснить эти вопросы – наша задача! 

1.2. ПОНЯТИЕ ПЕРЕВОДА. ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПЕРЕВОДА 

Что такое перевод в нашем повседневном, непрофессиональном 
понимании, пожалуй, объяснять не надо. Любой случай, когда текст, 
созданный на одном языке, перевыражается средствами другого языка, 
мы называем переводом. Однако это перевыражение не является объективным природным процессом, его осуществляет человек. Человек 
обладает индивидуальностью и способностью к творчеству. Именно 
эти два качества позволяют ему при перевыражении выбрать из нескольких вариантов перевода свой. Но эта свобода выбора не абсолютна. А чем она определяется? Этим вопросом и занимается теория перевода [Алексеева, 2004, с. 5]. 

В XX веке полемика переводческой мысли развивалась вокруг вопроса: является ли перевод наукой или искусством? Перевод осуществляли поэты и писатели. Основное требование к переводчику выражалось так: переводчик должен быть талантлив, тогда и перевод 
будет хорош. В своей классической книге «Высокое искусство» К. Чуковский прекрасно изложил кредо переводчика: «Не букву буквой 
нужно воспроизводить в переводе, а улыбку – улыбкой, музыку – музыкой, душевную тональность – душевной тональностью». Все положения этой книги являются недостаточными, чтобы сделать научные 
выводы. Что можно считать мерилом переводческой дисциплины и где 
начинается произвол переводчика? 
Одних наблюдений над результатом перевода оказывается недостаточно, чтобы решить целый ряд вопросов, связанных с процессом  
перевода как особым видом деятельности человека [Львовская, 1985,  
с. 12]. 
Работа переводчика всегда имела и должна иметь теоретическую 
базу. Принципиально важный вопрос – нужно ли переводчику знать 
теорию перевода? Сформировалась она относительно недавно, долгое 
время переводчики без нее обходились и как-то не особенно страдали. 
Они и до сих пор предаются иллюзии, что знания конкретных приемов 
на каждый случай и личного опыта достаточно, чтобы быть профессионалом. И что множество сложных переводческих решений никак не 
объяснимы с точки зрения теории, не обобщаемы и принимаются с 
помощью профессиональной интуиции и творческого вдохновения переводчика. Многие теоретические базовые положения теории перевода 
до сих пор пребывают в статусе эмпирических понятий. 
Это действительно иллюзия. Современная теория перевода показывает, что у сложных случаев и сложное объяснение, но оно есть.  
Знание теории поможет переводчику убедиться, что его решение объективно. Многие известные переводчики занимаются сейчас теоретическими обобщениями. 
Кроме того, наука обладает терминологическим аппаратом. Термин 
позволяет с помощью одного слова обозначить сложный процесс, комплексное явление. Любая профессия в современном мире не терпит 
«винтиков», которые слепо исполняют свои функции, не понимают, 
что делают. Современные представления о человеке требуют, чтобы, 
исполняя свою роль, он знал общие ее особенности, ее суть. В нашем 
случае – современному переводчику как представителю человечества