Типические характеры в произведениях А.С. Пушкина

Москва

ИНФРА-М

2022

ТИПИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРЫ 
ТИПИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРЫ 

В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.С. ПУШКИНА
В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.С. ПУШКИНА

Ñ.Þ. ÏÎÐÎÉÊÎÂ
Ñ.Þ. ÏÎÐÎÉÊÎÂ

Монография
Монография

Поройков С.Ю.
Типические характеры в произведениях А.С. Пушкина: моногра
фия. — Москва : ИНФРА-М, 2022. — 184 с. — (Научная мысль). — 
DOI 10.12737/1646.

ISBN 978-5-16-006596-0 (print)
ISBN 978-5-16-100773-0 (online)

Рассмотрены характеры персонажей А.С. Пушкина из циклов 

произведений «Маленькие трагедии», «Повести Белкина», а также 
цикла сказок. Проведен сравнительный анализ портретов пушкинских героев, а также их сопоставление с образами персонажей 
«Мертвых душ» Н.В. Гоголя и пьес В. Шекспира. Разобраны общие принципы построения сюжетов названных произведений.

Книга будет интересна педагогам, учащимся, студентам педа
гогических вузов, а также всем ценителям творчества А.С. Пушкина.

УДК 82-1/-9(075.4) 

ББК 83

© Поройков С.Ю., 2013

П59

УДК 82-1/-9(075.4)
ББК 83
 
П59

Р е ц е н з е н т ы :
доктор филологических наук, проф. Т.Е. Владимирова;
доктор психологических наук, проф. Л.А. Григорович

ISBN 978-5-16-006596-0 (print)
ISBN 978-5-16-100773-0 (online)

ВВЕДЕНИЕ 
 

Пожалуй, нет в России писателя, чье творчество столь знакомо 

и любимо всеми поколениями так, как наследие гения отечественной словесности Александра Сергеевича Пушкина. Диапазон его литературного наследия чрезвычайно широк. Поэт и прозаик, критик и драматург, историк и фольклорист, Пушкин поистине явился энциклопедистом своего времени. 

Пушкину удавалось чрезвычайно натуралистично передавать 

внутренний мир своих героев, что во многом основывалось на его 
чуткой восприимчивости к жизни и людям. «Ты учился у природы», – так отозвался о писателе П.А. Вяземский в своем стихотворении «Поминки». Как подметил митрополит Антоний (Храповицкий), пушкинские творения насыщены «правдой жизни» [1, 
с. 99]. По сути, Пушкин не столько воображает своих персонажей, сколько художественно отображает в своих произведениях 
окружающую действительность. О психологической реалистичности созданных Пушкиным образов наглядно свидетельствует 
тот факт, что среди его героев современники нередко узнавали 
известных им лиц, послуживших прототипами тех или иных литературных персонажей. «Каждый стих для меня есть воспоминание или отрывок из жизни», – отозвался однажды о творчестве 
писателя его друг П.А. Плетнев [5, т.2, с. 268]. 

Между тем мало кто из современников Пушкина в полной ме
ре смог распознать всю глубину и масштаб его творческого 
наследия. Не случайно Ф.М. Достоевский назвал Пушкина «великим и непонятым еще предвозвестителем». Известно свидетельство Н.В. Гоголя: «Пушкин есть явление чрезвычайное … это 
русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится 
через двести лет» [6, с. 9]. 

И вот, со времен Пушкина минули два века. За это время бес
смертные творения писателя, ставшие поистине общенациональным культурным достоянием, равно как и сама его жизнь, кажется, изучены практически досконально. Тем не менее, свойство 
художественного дара писателя таково, что, вновь и вновь перечитывая его творения и, погружаясь в знакомый с детства едва не 
каждому мир его произведений, мы каждый раз открываем для 
себя нечто новое. Мы обнаруживаем незамеченное нами ранее 
даже в, казалось бы, заученных наизусть хрестоматийных стро

ках, ибо глубина пушкинской мысли удивительна. В частности, 
длительное время оставались не в полной мере исследованными 
психологические и философские подтексты его произведений 
[10]. «Можешь себе представить, – писал Баратынский одному из 
своих друзей, разбирая после смерти Пушкина бумаги поэта, – 
что меня больше всего изумляет во всех этих письмах. Обилие 
мыслей. Пушкин – мыслитель. Можно ли было ожидать». 
Обратимся к пушкинскому циклу «Маленьких трагедий». 
Каждая из этих драм являет собой целостное, законченное произведение. При этом основная тема каждого из произведений цикла 
не повторяется в других трагедиях. Гармонично дополняя друг 
друга, все вместе они составляют нечто целостное, объединенное 
единым замыслом писателя. Идеи, нашедшие отражение в «Маленьких трагедиях», звучат также в «Повестях Белкина», определяют сюжеты пушкинских сказок. Во всех названных циклах 
Пушкин не только выделил определенное число типических сюжетных линий и характеров персонажей среди всего возможного 
многообразия, но и последовательно структурировал их [11]. Используя различные формы литературного самовыражения, Пушкин снова и снова обращается к глубоко волнующим его вопросам. Будто на сцене театра, перед нами сменяются декорации, 
чередуются жанры и художественный стиль представления. 
Между тем неизменной остается галерея изображенных Пушкиным человеческих характеров и судеб. 
Пушкинская проза явилась событием в мире словесности. Известно, что Л.Н. Толстой многократно перечитывал «Повести 
Белкина», считая их в своем роде «непревзойденной школой художественной прозы». Говоря о Пушкине – драматурге, трудно 
не согласиться со словами известного литературоведа И.М. Андреева: «Маленькие трагедии Пушкина – исключительно гениальны. … В Маленьких трагедиях Пушкин глубже Шекспира, а 
потому должен быть признан непревзойденным гением не только 
русской, но и всемирной литературы» [1, с. 73-74]. 
Между тем сам Пушкин признавал влияние В. Шекспира на 
свое творчество. Так, в письме к Н.Н. Рылееву писатель отдает 
должное великому британцу: «Шекспиру подражал я в его вольном составлении типов и простоте» [1, с. 54]. Известно, что 
Шекспир стремился к натуралистичному изображению человеческих характеров. Поразительную психологическую реалистич

ность шекспировских персонажей, в частности, отмечает выдающийся немецкий психолог К. Леонгард: «У Шекспира опять-таки 
немало художественного преувеличения, и все же он создает впечатляющую картину психики людей, каких в действительности 
есть немало» [7, с. 350]. Устами Гамлета, одного из самых известных своих героев, Шекспир указывает на подлинное назначение театра – являться «зеркалом», отражающим истинную человеческую природу: 
«Нарушение меры отступает от назначения театра, цель которого во 
все времена была и будет: держать … зеркало перед природой». 
Соответственно, Шекспиру можно было бы отдать приоритет 
в описании психологических типов. Так, именно благодаря изучению шекспировских пьес Пушкин выявил определенную «драматическую систему», о чем свидетельствует одна из его заметок, 
посвященная творчеству британского драматурга. Между тем, 
как известно, Шекспир сам заимствовал сюжеты большинства 
своих произведений, равно как и действующих в них лиц. Подсчитано, что писателем позаимствованы сюжеты тридцати четырех из тридцати семи созданных им пьес из произведений периода итальянского Возрождения, творений древнеримских и древнегреческих авторов, народных сказаний и легенд. 
Тем самым можно говорить о многовековой традиции изображения типических образов персонажей, сопряженных с определенного рода сюжетами. В то же время Пушкин был первым, кто 
последовательно систематизировал соответствующие психологические типы и сюжеты в специальных циклах своих произведений, изобразив целую галерею психологически реалистичных, 
узнаваемых человеческих портретов. 
Циклы «Маленьких трагедий» и «Повестей Белкина» были созданы Пушкиным практически одновременно Болдинской осенью 1830 года. В течение нескольких месяцев писатель реализует 
замыслы более чем трехлетней давности. Заметим, что цикл драм 
был задуман Пушкиным в 1826 году, традиционно соотносимом с 
началом так называемого позднего этапа его творчества – периодом художественного реализма. 
Завершив циклы трагедий и повестей, Пушкин в течение ряда 
последующих лет создает свои знаменитые сказки. Писатель заимствует сюжеты большинства из них. Фактически Пушкин решается лишь на литературно-художественную обработку сказок и 

их систематизацию согласно избранным им темам, не сводимым 
друг к другу. Вместе с тем Пушкин не расстается с идеей описания галереи человеческих характеров, вероятно, придавая этому 
чрезвычайно большое значение. 
Как известно, замысел одного из произведений Пушкин передал Гоголю. «Авторская исповедь» Н.В. Гоголя содержит следующее свидетельство: будучи поражен «способностью угадывать 
человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как 
живого», Пушкин «отдал мне свой собственный сюжет, … которого, по словам его, он бы не отдал никому другому. Это был 
сюжет "Мертвых душ"». В письме В. Жуковскому Гоголь рассматривает «Мертвые души» как «священное завещание» Пушкина. Реализовав пушкинский замысел в ставшем поистине бессмертным произведении, Гоголю удалось создать галерею человеческих типов, узнаваемых не только по чертам характера, но и 
по описанию их внешнего вида. При этом в «Мертвых душах» 
Гоголь сам указывает на типичность воплощенных им образов: 
«Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, 
может быть, только ходит в другом кафтане». 
Как уже отмечалось, циклы пушкинских произведений относятся к позднему этапу творчества писателя – периоду художественного реализма. Произведения Пушкина этого периода отличает натуралистичность отображения человеческой природы. 
Пушкинские персонажи отнюдь не обрисованы схематически одной – двумя чертами. Созданные Пушкиным характеры многогранны. Его героями движут определенные стремления, идеи; 
персонажам свойственно испытывать характерные эмоции и переживания. Особенности поведения героев переданы чрезвычайно живо и натуралистично, вплоть до тончайших нюансов. При 
этом, несмотря на всю детальность описания персонажей, достигается целостность их образов. Психологическая реалистичность 
пушкинских героев столь глубока, что порой поражает воображение. 
«Я психолог… о, вот наука!» – свидетельствует Пушкин устами одного из своих персонажей в «Сцене из Фауста». 
В статье «О Шекспире» Пушкин раскрывает один из секретов 
реалистичного изображения персонажей: «Лица, созданные 
Шекспиром, не суть … типы такой-то страсти, такого-то порока, 
но существа живые, исполненные многих страстей, многих поро

ков: обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные 
и многосторонние характеры». 

Отметим, что обращение к произведениям мировой литерату
ры с целью психологического описания характеров, часто встречающихся среди литературных героев – достаточно типичное явление в психологии. Так, с целью классификации психологических типов К. Леонгард провел характерологический анализ персонажей произведений свыше тридцати писателей, в том числе, 
Шекспира, Гоголя, Достоевского, Толстого. «Многие писатели, 
как известно, являются прекрасными психологами. Будучи весьма наблюдательными, они обладают способностью проникновения во внутренний мир человека, – отдает должное Леонгард 
психологическому мастерству классиков литературы. – Перед 
нами предстают не отвлеченные рассуждения, а конкретные образы людей с их мыслями, чувствами, поступками» [7, с. 253]. 
Использование литературных героев в качестве наглядных иллюстраций психологических типов стало столь общепринятым явлением, что даже в «Справочнике практического психолога» в 
качестве примера одного из типов личности приводится шекспировский Гамлет [13, с. 167]. 

В циклах своих произведений Пушкин раскрывает семь сю
жетных линий, наборов ролей и типов характеров персонажей [9]. 
Ключом к пониманию образов пушкинских героев является осознание движущих ими стремлений. Мотивы персонажей предопределяют играемые ими роли, сценарии их поведения, влияя 
тем самым на развитие сюжетов. Заметим, что пушкинская систематизация человеческих характеров соотносится с известными 
классификациями потребностей личности [2], [3]; [4]; [8], одновременно позволяя существующие типологии уточнить [9]. В 
этом контексте уместно вспомнить ставшее хрестоматийным высказывание выдающегося отечественного психолога А.Н. Леонтьева, что иерархия мотивов составляет ядро личности. 

Сравнительный анализ персонажей Пушкина и героев других 

классических авторов указывает на типичность подобных характеров для мировой литературы. Между тем анализ именно пушкинских персонажей, систематизированных в циклах произведений, позволил системно описать и классифицировать данные 
психологические типы [9]. Удивительно, но отображенная в пушкинских циклах систематизация человеческих характеров пред

восхитила их классификацию в рамках научной психологии без 
малого на два столетия. 
Целью настоящей работы является ознакомление читателя с 
типическими характерами и сюжетами, традиционными для мировой литературы, на примере циклов произведений Пушкина. В 
качестве иллюстрации также приведен сравнительный анализ 
персонажей ряда произведений Гоголя и Шекспира. 

Глава I. 
ХАРАКТЕРЫ ГЕРОЕВ «ПОВЕСТЕЙ БЕЛКИНА» 
 

Цикл «Повестей Белкина», включающий пять произведений, 

был создан Пушкиным в Болдино осенью 1830 года. Непосредственно по завершении данного цикла Пушкин приступил к работе над «Историей села Горюхина», оставшейся неоконченной. 
Она не вошла в изданный в 1831 году цикл повестей и была 
напечатана только после смерти Пушкина. Между тем о внутренней связи «Истории села Горюхина» с «Повестями Белкина» свидетельствует следующая фраза из «Истории...»: «Село Горюхино 
издревле принадлежало знаменитому роду Белкиных». В предисловии к «Повестям Белкина» упоминается, что «Белкин родился … в селе Горюхине». Указанное дает основания полагать, что 
все шесть повестей созданы на основании единого замысла. 
 
1.1. Станционный смотритель 
 

Завязка основной интриги повести «Станционный смотри
тель» начинается с того момента, когда проезжий гусар Минский 
обманом увозит с собой полюбившуюся ему Дуню – дочь станционного смотрителя Вырина. Любящий отец пытается вернуть 
дочь, при этом также не стесняясь в средствах достижения своей 
цели. Между тем, вкусив лоск столичной жизни, Дуня не спешит 
возвращаться обратно на захолустную станцию к отцу. 

Повесть предваряет обращение рассказчика, от лица которого 

ведется повествование, к теме социального статуса, различающего звания и сословия. При этом рассказчик повести делает вывод 
о целесообразности существующей системы чинов: 

«Что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин 

чина почитай ввелось в употребление другое, например: ум ума почитай? Какие возникли бы споры!» 

По ходу повествования упоминаются чины большинства пер
сонажей. К примеру, отмечается низкий статус станционного 
смотрителя, который характеризуется как «сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда». Равным образом рассказчик указывает собственный чин («находился я в мелком чине»). Упоминается воинское звание гусара Минского – ротмистр, а также унтерофицерский чин сослуживца Вырина, у которого станционный 

смотритель останавливается во время своей поездки в Петербург. 
Все это свидетельствует о том, что вопросам социального статуса в произведении отводится одно из первостепенных мест. 

Другим моментом, на котором акцентируется внимание чита
теля, является признание тех или иных достоинств героев. Так, 
многократно отмечается признанность всеми достоинств Дуни. 

«Что за девка-то была! Бывало, кто ни проедет, всякий похвалит, ни
кто не осудит», – восторгается Вырин дочерью. 

Даже сам рассказчик повести делает признание, что знаком
ство с Дуней оставило неизгладимый след и в его душе: 

«Много могу я насчитать поцелуев с тех пор как этим занимаюсь, но 

ни один не оставил во мне столь долгого воспоминания». 

Одной из отличительных черт Вырина является излишнее до
верие к незнакомым людям, что сослужило ему плохую службу. 
Поначалу станционный смотритель доверился проезжему гусару, 
не сумев распознать скрытых замыслов своего постояльца. Тот 
сказался больным, чтобы подольше побыть вместе с Дуней, а после обманом увез девушку: 

«Чего ж ты боишься? – сказал ей отец, – Ведь его высокоблагородие 

не волк и тебя не съест», – доверяет Вырин своему постояльцу подвести 
свою дочь до церкви. 

Впоследствии, стремясь вернуть дочь, Вырин сам подчас идет 

на обман, злоупотребляя доверием людей: 

«Барин твой приказал мне отнести к его Дуне записочку, а я и поза
будь, где Дуня-то живет», – лукавит Вырин кучеру Минского, чтобы 
узнать адрес гусара. 

Следует отметить также, что рассказчик повести, наблюдаю
щий за всем как бы со стороны, пытается вникнуть в смысл происходящего с тем, чтобы читатель мог извлечь для себя соответствующую мораль из наглядных жизненных примеров: 

«Вникнем во все это хорошенько», – призывает рассказчик читателя 

к осмыслению обсуждаемого предмета. 

При этом рассказчик упоминает, что он видит смысл в обще
нии с людьми, повидавшими жизнь, поскольку в подобных беседах можно почерпнуть для себя много поучительного: 

«Из их разговоров … можно почерпнуть много любопытного и по
учительного». 

Таким образом, анализ повести показывает, что особое внима
ние в ней уделяется проблемам социального статуса и признания достоинств персонажей. Особенностью характера главного