Диктат иллюзий

Москва
ИНФРА-М
2022

ДИКТАТ 
ДИКТАТ 

ИЛЛЮЗИЙ
ИЛЛЮЗИЙ

ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß
ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß

Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ
Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ

УДК 122/129(075.4)
ББК 87
 
Б82

ISBN 978-5-16-011363-0 (print)
ISBN 978-5-16-103560-3 (online)

Борзых С.В.
Диктат иллюзий : монография / С.В. Борзых. — Москва : 
ИНФРА-М, 2022. — 119 с. — (Научная мысль). — DOI 
10.12737/5317.

ISBN 978-5-16-011363-0 (print)
ISBN 978-5-16-103560-3 (online)

Данная книга последовательно рассматривает вопросы восприятия 
человеком своего места в мире, себя, а также других. Предполагается, что 
во всех этих областях люди страдают иллюзорными представлениями как 
о своем превосходстве, так и о своей самости и отличии от прочих.

УДК 122/129(075.4)
ББК 87

Б82

© Борзых С.В., 2016

Подписано в печать 28.02.2021.
Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times. 
Печать цифровая. Усл. печ. л. 7,44.
ППТ10. Заказ № 00000

ТК 439700-1862218-251215

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Прежде всего, нам бы хотелось поблагодарить читателя, который 
взял нашу книгу в руки. Авторы нередко лукавят по поводу того, что 
пишут для самих себя. На самом деле любой текст на кого-нибудь нацелен и создается для того, чтобы с ним кто-нибудь ознакомился. Кроме 
того, не стоит забывать, что всякий печатный труд – это приглашение к 
беседе, потому что без адресата он почти неизбежно становится бессмысленным. Теперь, собственно, к заглавию данного раздела нашей 
работы.
Предисловие, как жанр, это преимущественно прояснение подхода 
автора к тем темам, которые он рассматривает и затрагивает в своем исследовании. Мы не станем уклоняться от этой традиции, а потому сделаем ряд критических замечаний, которые, как мы полагаем, помогут 
нашему читателю лучше понять то, что последует ниже.
Во-первых, мы сразу хотим предупредить, что никаких окончательных выводов мы не делаем. В завершающем этот труд разделе Вы не 
встретите ни итогов, ни каких-нибудь результатов, ни чего-то еще в том 
же духе. Да и сами главы призваны, скорее, побудить к дискуссии, 
нежели чем поставить точку. Мы предлагаем пищу для размышлений, 
но как с ней обращаться – это личное дело каждого.
На наш взгляд, многие, но, заметим, не все, ученые неправы в том, 
что пытаются дать точные и исчерпывающие ответы на те вопросы, которые они перед собой ставят. Мир – это открытая книга с таким же 
финалом, и нет какого-либо смысла в том, чтобы привести окончательное решение. История продолжается, и это означает, что ставить точку 
не просто рано, но и необдуманно и даже нелепо.
Поэтому, во-вторых, наша работа катастрофически неполна и страдает колоссальной недосказанностью. Если честно, то мы попросту не 
знаем, как преодолеть подобный недостаток в принципе. Вполне возможно, что кто-то и способен, садясь за написание какого-либо труда, 
составить четкий и последовательный план и точно придерживаться его. 
Но нам кажется, что подобный подход лишает и автора, и результат его 
работы интриги, но, самое главное, негативно сказывается на качестве 
самого текста.
Мы честно признаемся, что, приступая и к данной, и ко всем прочим 
нашим работам, мы были не в курсе того, что у нас должно получиться. 
Слова и фразы имеют огромную власть над нами, и, как нам представляется, было бы неосмотрительно или же неинтересно не дать им позволить завладеть вами. Мы снова испытали на себе всю магию разворачивающегося нарратива, который, скорее, вел нас, но не мы его. И мы 
желаем того же нашему читателю.
Кстати, по той же причине это вступление пишется не в начале работы над книгой, но в самом конце. Нам неизвестно, насколько это общепринятая практика, но тут мы поступили так нарочно, хотя бы для того, 
чтобы предупредить нашего читателя о том, с чем ему или ей предстоит 
столкнуться в дальнейшем.

В-третьих, о названии нашей книги. Вообще-то изначально предполагалось, что наша работа будет обозначаться как «Двойная иллюзия», 
и, собственно говоря, и в нынешнем своем виде она вполне соответствует такому ярлыку. Тем не менее, и снова в согласии с предыдущим 
абзацем, в ходе процесса написания выяснилось, что речь идет о чем-то 
большем, и заглавие пришлось изменить.
Опять же, мы не думаем, что существует какой-то диктат или же тотальность иллюзий, которые рассматриваются ниже. Это слишком 
сильные слова для того, чтобы описать то, что имеет место в действительности. Мир неизмеримо сложнее любых наших попыток втиснуть 
его в рамки и нашего языка, и наших концепций. Впрочем, несмотря на 
это, мы оставляем заголовок именно таким, хотя бы для того, чтобы 
привлечь внимание.
В-четвертых. Увы, но на протяжении всего процесса написания данной работы нам приходилось сталкиваться с понятиями, которые не 
имеют четкого и прозрачного определения. Это вообще беда всех гуманитарных наук, которые вынуждены описывать куда более комплексные явления, чем так называемое естествознание. Конечно, физикам, 
математикам, химикам и другим представителям «точных» дисциплин 
комфортно в их мире искусственных абстракций, но мы не вправе себе 
позволить свести реальность к упрощенным моделям.
С другой стороны, подобное положение вещей это не столько препятствие, сколько возможность. Если у вас есть четко очерченные категории, это, безусловно, хорошо и удобно, но в таком случае вы оказываетесь в не вами заданных границах, которым посвящено столько 
внимания ниже. А это уже, согласитесь, не так здорово, как кажется на 
первый взгляд. Гуманитариям в этом смысле жить интереснее, хотя, разумеется, и намного труднее.
Как бы то ни было, но в каждой подобной ситуации мы старались не 
изобретать велосипеда заново, но прибегали к, если и не совсем честному, то хотя бы оправданному приему интуитивного знания. Или же просто разбирали громоздкие и неясные понятия на части, рассматривая их 
по отдельности, а то и выделяли отдельный аспект целого. Таким образом, мы избежали умножения сущностей, а, тем самым, и обвинений в 
создании собственных определений.
В-пятых, ниже очень часто будет говориться о среднем человеке. 
Давайте сразу проясним нашу позицию. Мы не имеем в виду никого 
конкретного, хотя, конечно, нам не составит труда привести примеры из 
жизни. Все, что нас здесь интересует, это, скорее статистика, а не отдельные люди. И вновь – мир сложнее наших построений. Упрощая его, 
мы сумели, по крайней мере, подобраться к его разгадке, в противном 
же случае мы бы так и остались в полном неведении относительно его 
качеств и свойств.
По большей части мы относимся к этому типу отрицательно. Вообще говоря, люди не такие уж и милые создания. Т.е., конечно, некоторые из них очень даже ничего, но подавляющая часть их ничем ни интересным, ни чем-то выдающимся не отличается. Хуже того, она, как 

правило, еще и не очень умна. Как еще не раз будет отмечено ниже, гуманитарии заблуждаются по поводу предмета своего изучения, придавая ему те качества и характеристики, которыми он, положа руку на 
сердце, не обладает.
Мы не утверждаем, разумеется, что все таковы. Слава Богу, на свете 
появлялись и еще обязательно родятся и гении, и просто талантливые 
люди. Но большинство, как ни крути, не таково, а, значит, и их жизни 
тоже пресны, скучны и банальны. С одной стороны, это несколько 
обидно, с другой – как-то иначе на этом свете не может и быть. Мир таков, каков он есть. И с этим надо смириться. Мы же как-то принимаем, 
скажем, свой рост, и то же самое нужно сделать в отношении и интеллекта, и других наших качеств.
Да, мы будем применять к среднему человеку довольно нелицеприятные эпитеты, но они лишь призваны отразить то, что и наблюдается в 
действительности. И потом это только слова, как к ним относиться – это 
уже совсем другое дело. Пусть нас и обвинят в некоторых надменности 
и даже высокомерии, но если мы хотим и впредь оставаться непредвзятыми и трезво мыслящими людьми, то какой-то другой подход просто 
обречен на провал.
В-шестых, как это еще тоже промелькнет не раз ниже, все наши выводы, сколь бы промежуточными они ни были, касаются, разумеется, и 
автора этих строк. Научная честность предполагает одинаковое отношение и к себе, и ко всем остальным. И, если, например, мы говорим о 
том, что свободы воли, по сути, не существует – извините, что снижаем 
градус интриги – то нет ее и у нас.
То, что отличает автора от других людей, заключается не в наличии 
у него свободы, но то, что он, по крайней мере, осознает это. И потому и 
сама эта книга, и он сам есть результат всех тех воздействий, которые и 
будут рассмотрены в последующих главах. Как-то иначе не может и 
быть, даже принципиально не реализуемо ни на практике, ни в теории.
Все мы разделяем одно общее место проживания, и было бы глупо и 
странно полагать, будто кому-то из нас удалось или же получится в будущем избавиться от того давления, которое оказывает на нас наша среда обитания. Для подобного свершения ни у кого из нас нет ни необходимых ресурсов, ни соответствующего потенциала. И даже сама мысль 
о том, чтобы перевернуть мир, приходит к нам, как правило, тогда, когда уже непоправимо поздно приступать к этой задаче. А если кому-то и 
кажется, что он трансформирует реальность или уже это сделал, то это 
то и есть – иллюзия.
И, в-седьмых. Либо в конце, либо в начале работы принято благодарить тех, без чьей помощи сей труд был бы невозможен. Как станет понятно ниже, в таком случае мы должны выразить слова признательности 
всем, с кем нам пришлось встретиться, а также огромному количеству 
своих непосредственных предков. И обо всем мире, между прочим, не 
забыть тоже.
Напоследок или же в качестве напутствия хочется отметить следующее. У Ч. Айтматова есть замечательное произведение «Тавро Кас

сандры». Вне зависимости от принятых в нем предпосылок, нужно подчеркнуть вот что. Жизнь на самом деле не так интересна, как обычно 
считается. И только в нашей власти рассматривать ее иначе, потому что 
все в мире иллюзия, так пусть хотя бы одна из них будет приятной и согревающей.

ИЛЛЮЗИЯ ПРЕВОСХОДСТВА

Название данной главы, несмотря на свою прямоту, не должно никого вводить в заблуждение. И это не игра слов. То, что человек, по крайней мере, по каким-то параметрам превосходит других животных не вызывает никаких сомнений. Вопрос стоит, следовательно, не в том, 
имеется ли какое-либо доминирование, но в чем именно оно проявляется. И точнее – там ли, где до сих пор его принято было находить.
Скажем, любой человек весит больше мыши, он, очевидно, сильнее 
насекомого и выше кошек. Но все эти утверждения, сколь бы верными 
они ни были, ничего, в сущности, не дают. Хотя, разумеется, все зависит от цели высказывания. Наша задача здесь состоит в том, чтобы показать, что вопреки расхожим взглядам, причем разделяемыми не только обычными людьми, но и учеными, наше отличие от братьев наших 
меньших в гораздо более скромной степени покоится на таких понятиях, как интеллект, социальная природа, язык или культура. Собственно 
говоря, в этом и проявляется наша иллюзия превосходства.
Одновременно с этим нельзя воспринимать наши слова и дальнейшие рассуждения как доказательство того, что люди совершенно идентичны зверям. Это, конечно, не так. В широкой перспективе вообще все 
животные не похожи друг на друга – будь то среда обитания, повадки, 
поведение, когнитивные способности, устройство организма, рост, вес и 
т.д. В узком смысле это тоже не так. В конце концов, отдельные особи 
уникальны, хотя бы в том, что занимают свое собственное место в пространстве и времени.
Это приводит нас к тому, чтобы предупредить читателя о нескольких 
важных моментах или замечаниях, которые критичны для понимания 
нижеследующего текста. Начнем с самого, пожалуй, интересного.
В некоторой степени данная глава, выражаясь мягко, избыточна. 
Нет, мы не имеем в виду того, что то, о чем она повествует, не важно 
или же не нужно. Но в том-то и дело, что, в принципе, вся наша работа 
могла обойтись и без нее, причем без ущерба для понимания. Тем не 
менее, мы включаем ее в наш труд и делаем это сознательно, более того – помещаем в самое начало. Почему мы так поступаем?
Несколько предваряя дальнейшие выводы, мы хотим заметить, что 
человеку вообще присуще ошибаться. Иллюзия, вынесенная в заглавие 
данной главы, настолько распространенна, что мало кем оспаривается, 
хотя, естественно, честные ученые – а такие пока еще встречаются –
нисколько не страдают ею, и даже больше – опровергают ее самой своей работой.
Эта глава нацелена на то, чтобы несколько поумерить пыл тех, кто и 
вправду считает себя венцом творения. Мало того, что это не так, никаких вершин в процессе эволюции нет и не может быть в принципе. А 
если уж мы так страстно желаем их отыскать, то стоит всего лишь оглянуться по сторонам, потому что, в таком случае, абсолютно все животные совершенны, хотя бы из-за того, что пока не вымерли.

Но есть и еще один момент, который оправдывает включение данной 
главы в нашу работу. В общем и целом, он сводится к тому, что обобщает ее, но делает это не самым привычным образом. Как уже было 
указано в предисловии, это исследование многое ставит с ног на голову, 
поэтому не так уж и странно, что именно с опрокидывания устоявшегося мы и начинаем.
Остальные замечания касаются, собственно, самого содержания главы. Во-первых, несмотря на отсылки, которые мы будем делать в дальнейшем, увы, приходится признать, что они не только не точны, но и 
попросту грубы. Проблема тут, как и во многих других подобных случаях, состоит в интерпретации, хуже – в человеческом ее проявлении. 
Выражаясь грубо, необходимо сознаться, что мы не способны мыслить, 
чувствовать и вести себя так же, тогда же и там же, как, когда и где это 
совершают животные.
Никто не станет спорить с тем, что эксперименты, проводимые с ними, не просто полезны, оправданны – за некоторыми исключениями, а 
также плодотворны. Их можно и нужно, даже строго необходимо продолжать, но при этом иметь в виду озвученное выше замечание. Кроме 
того, это единственный способ узнать о братьях наших меньших – не 
устоим все-таки указать здесь, что в подобном словосочетании уже содержится намек на превосходство, даже его яркое выражение – хоть 
что-нибудь в принципе.
Разрешить дилемму толкования, а также сопутствующую ей проблему невозможности оказаться в шкуре другого животного нельзя ни при 
каких условиях. Однако, если мы откажемся, пусть и от далеко не совершенных попыток понять своих собратьев, мы вообще останемся ни с 
чем. Как бы то ни было, но мы еще не раз укажем на грубость оценок, 
составленных с помощью проводимых экспериментов.
Во-вторых, несмотря на то, что это уже было отмечено в предисловии, нельзя, даже противопоказано понимать дальнейшие выкладки 
применительно к конкретному человеку. Люди отличаются друг от друга по многим параметрам. Средний представитель нашего рода – это на 
самом деле выдуманное существо, хотя, вполне вероятно, такие индивиды и встречаются в действительности.
Тут речь идет не столько о ваших знакомых, вас самих или о чужих 
вам людях, сколько об усредненном человеке, который хорошо знаком 
статистикам, а не другим ученым. С первого взгляда это может показаться странным. Если уж такие индивиды и не существуют на самом 
деле, то зачем вообще о них говорить? Но, во-первых, как, мы надеемся, 
станет ясно ниже, наши выводы и логика нашего исследования от этого 
ничуть не страдают, а, во-вторых, наука обычно оперирует моделями, а 
не живыми организмами, и здесь к нам не к чему придраться.
Разумеется, существуют такие личности, которые не впишутся в обрисованные нами рамки. Но это-то и здорово. В противном случае без 
них человечество до сих пор бы прозябало в пещерах и откалывало от 
кремней тонкие пластинки, каждый день рискуя стать вымершим видом.

И, в-третьих. Автор этих строк долго думал над тем, по какому 
принципу выстроить дальнейшее повествование. Вариантов на самом 
деле не так уж и много, но каждый из них задает определенное направление движения, а, значит, и выводы, и даже саму логику выражения. В 
конце концов, было решено последовать общему принципу работы, и 
выуживать примеры, а также сферы предполагаемого превосходства более или менее наобум.
Это не означает непоследовательности. Очень трудно, если осуществимо на практике, не поддаться искушению принять тот строй, который 
используется повсеместно. В этом смысле мы вполне нарочито пытаемся быть диссидентами. Но и при таком раскладе результат не сильно отличается от того, при котором мы бы следовали строгой логике освещенного временем порядка. Как бы то ни было, но судить об итогах 
предстоит читателю.
Имея это в виду, мы один за другим рассмотрим следующие области, 
где якобы превосходство человека над животными проявляется наиболее ярко. Это интеллект, чувства, поведение, духовность, мораль, социальность, культура и речь. Мы специально не стали включать последний 
в предшествовавшую ему. Позже мы поясним, почему мы так поступили. Собственно, то же самое касается и прочих сфер. Итак.

Само название нашего вида предполагает, что наше главное отличие 
от всего остального живого мира состоит в нашем разуме. Другие представители той же семьи были прямоходящими, умелыми, маленькими, а 
то и вовсе выделялись лишь тем местом, где находили их первые останки. В некоторой степени это вполне оправданный поступок и более чем 
объяснимый подход. В конечном счете, никто из наших предшественников или членов других ветвей древа эволюции ничем подобным никогда не занимался. Или же нам это попросту неизвестно. Впрочем, важно 
другое.
Та литература, которая посвящена вопросам интеллекта, если, конечно, она не лукавит, всегда сталкивается с одной и той же проблемой, 
а именно – с определением данного понятия или термина. Существует 
бесчисленное множество попыток разрешить ее или хотя несколько ослабить ее железную хватку, но все они, положа руку на сердце, неудовлетворительны. Как итог исследователь обычно смиряется с тем, что 
уже есть, т.е. с неким интуитивным или количественным пониманием 
разума, а дальше уже следует своей главной цели. Что из этого получается – вопрос интересный, но не в рамках нашей работы. Однако укажем на несколько примеров.
Есть такой тест для грызунов – преимущественно крыс – в котором 
они должны находить пищу в лабиринте. Что здесь неявно, а также открыто предполагается? Во-первых, считается, что – и это предпосылка 
отличает очень многие эксперименты – еда является неоспоримым и 
наиболее притягательным стимулом для всякого животного, которое 
пойдет чуть ли не на все, чтобы заполучить ее. При этом игнорируются 

настроение зверя, его темперамент, характер, предшествовавшие события и т.д.
О сообразительности крыс в этом случае судят по времени прохождения лабиринта. Чем оно, соответственно, меньше, тем животное умнее. Существуют, разумеется, модификации данного опыта, но суть от 
этого сильно не меняется. И тут встает самый большой вопрос к экспериментаторам и их выводам, который, кстати, касается и всех прочих 
попыток выяснения интеллекта братьев наших меньших. Почему люди 
считают, будто изобретенные ими способы проверки разума зверей 
сколько-нибудь релевантны тому, с чем те сталкиваются в реальности? 
Это, между прочим, во-вторых. Поясним, что мы имеем в виду.
Как известно, с шимпанзе проводили опыты, в которых те изучали 
язык жестов глухонемых – все-таки речевой аппарат у них не предназначен для нормального разговора. Эти долголетние исследования показали, что наши ближайшие родственники вполне способны усваивать до 
нескольких сотен слов, разумно – на взгляд людей, естественно – их использовать, а также составлять из воспринятого репертуара новые сочетания, более или менее отражающие суть того, с чем они сталкивались. 
Последующее развитие событий, как правило и к большому разочарованию ученых, заканчивалось тем, что конкретная особь ничего и никому не передавала, более того – ее поведение вообще мало менялось в 
связи с новыми знаниями, по крайней мере, сущностно. Давайте рассмотрим этот пример подробнее.
В дикой природе обезьяны пользуются определенными звуками, которые они издают сами, в качестве сигналов. Обычно это предупреждение о приближении хищника или же сообщение об обнаружении пищи. 
В действительности репертуар подобной коммуникации очень ограничен – или же мы не знаем всей ее подноготной. Значит ли все это, что 
приматы плохо приспособлены к своей среде обитания или же что они 
тупы? Ни то, ни другое, и вот почему.
Единственным критерием успешности того или иного вида является 
его присутствие на поверхности Земли в количестве, достаточном для 
его продолжения. Т.е., скажем, две особи – явно неудачная иллюстрация, хотя они и могут произвести потомство. Обезьян на свете довольно 
много, хотя их число и сокращается, но по не зависящим от них причинам, что означает нормальную их приспособленность. Теперь внимание.
Если наличный арсенал поведенческих реакций позволяет обладающему им виду выживать, то зачем нужно что-то еще? Язык жестов – явно избыточная нагрузка на мозг примата, который и без него спокойно 
выживает. Нет никакого биологического смысла в том, чтобы передавать его кому-то другому, равно как и нет оправдания тому, чтобы его 
усваивать в принципе. Например, ловля термитов с помощью очищенной палки увеличивает белковый рацион, поэтому эта технология сохраняется, но коммуникация, которая выходит за пределы необходимого – это очень неумная трата времени и сил.
И, между прочим, это касается и человека. Мозг потребляет огромное количество энергии, вследствие чего люди редко используют его в