История русской философии

ИСТОРИЯ
РУССКОЙ
ФИЛОСОФИИ

Москва
ИНФРА-М
2020

УЧЕБНИК

Рекомендовано
Учебно-методическим советом
по философии, политологии и религиоведению
Учебно-методического объединения по классическому 
университетскому образованию в качестве учебника 
для студентов высших учебных заведений

Третье издание, переработанное

Под общей редакцией М.А. Маслина

УДК 1(091)(075.8)
ББК 87.3я73
 
И90

 

История русской философии : учебник / под общ. ред. М.А. Маслина — 3-е изд., перераб. — Москва :  ИНФРА-М, 2020. — 640 с. — 
(Высшее образование: Бакалавриат).

ISBN 978-5-16-006923-4

Настоящее издание представляет собой концептуальное систематизированное изложение взглядов русских мыслителей XI–XX веков. 
Книга дает развернутое представление об основных направлениях 
в истории отечественной философской мысли, ее проблемах, о своеобразии и взаимосвязях с мировой философией.
Авторы адресуют свой труд широкому кругу читателей, интересующихся историей философии в России. Книга рекомендована в качестве учебника для студентов и аспирантов высших учебных заведений.

ББК 87.3я73

ISBN 978-5-16-006923-4
© Коллектив авторов, 2013

И90

Рецензенты:
доктор философских наук, заслуженный профессор
Московского университета В.В. Соколов;
доктор философских наук, профессор В.В. Сербиненко

Редакционная коллегия:
М.А. Маслин, А.Г. Мысливченко, А.П. Поляков,
А.А. Попов

Научный редактор-составитель
П.П. Апрышко

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 11

От редакции

Русская философия — органическая и вместе с тем своеобразная часть мировой философии. Как и философия в целом, русская 
философская мысль представляет собой специфическую форму духовной деятельности человека, ориентированную на постановку, 
осмысление и  решение мировоззренческих вопросов, связанных с 
выработкой целостного взгляда на мир и место в нем человека, и 
стремящуюся к обобщению, синтезу всей наличной системы знания 
и совокупной человеческой культуры. Эта ориентация в отечественной философской мысли наиболее полно выражена в социальнонравственном отношении. И потому знакомство с опытом развития 
русской философии в условиях стремительно нарастающего ныне 
общего объема информации, продолжающейся дифференциации и 
специализации знаний и деятельности представляется весьма актуальным.
Предлагаемое вниманию читателя издание дает достаточно полное и систематизированное представление о многовековой истории 
отечественной философии начиная от многообразия философских 
идей, содержащихся в памятниках древнерусской письменности, до 
всего массива исследований и разработок, прямо или косвенно  тяготеющих к философии, осуществленных вплоть до ХХ столетия, о 
творчестве не только профессиональных философов, но и выдающихся писателей, ученых, богословов и т. д. 
Примечательная особенность данного учебника заключается в 
том, что в нем предпринята попытка выйти за узкие рамки характеристики творчества отдельных мыслителей и выявить общую 
логику развития философской мысли, ее основного проблемнотематического содержания, концентрировавшегося вокруг осмысления вопросов бытия, теории познания и человека.
Издание учебника получило многочисленные положительные 
отзывы как в нашей стране, так и за рубежом.

Авторский коллектив

А. И. Абрамов (разд. III, гл. I — 1, 2), л. Р. Авдеева (разд. 

III, гл. VIII), А. л. Анд реев (разд. VII, гл. II — 2), игумен 

Андроник (А. с. Трубачев) (разд. VI, гл. III в соавторстве),  

П. П. Апрышко (разд. III, гл. IV), А. И. Болдырев (разд. II, 

гл. II — 3, 4, 7), П. П. Гайденко (разд. V, гл. I—II; разд. VI,  

гл. V),  М. н. Грецкий (разд. VII, гл. III),  А. А. Гусейнов 

(разд. IV, гл. II), В. н. Жуков (разд. II, гл. II — 6; разд. III,  

гл. III — 2),  П. В. Калитин (разд. II, гл. I — 3), А. П. Козырев  

(разд. VI, гл. II), В. И. Кураев (разд. VI, гл. VI), О. В. Мар
ченко (разд. II, гл. II — 5; разд. VI, гл. VII), М. А. Маслин 

(разд. III, гл. I — 3, 4 в соавторстве, гл. II — 1, гл. VII— 2; 

разд. IV, гл. I),  В. В. Мильков (разд. I, гл. I, II, III — 1 — 4),  

А. Г. Мысливченко (разд. VI, гл. IV), А. Т. Павлов (разд. III,  

гл. V), А. В. Панибратцев (разд. I, гл. III — 5; разд. II, гл. I —  

1 — 2,  гл. II —1), И. К. Пантин (разд. III, гл. VI), В. Я. Па
щенко (разд. VI, гл. VIII), с. М. Половинкин (разд. VI,  

гл. III в соавторстве), А. А. Попов (разд. III, гл. I — 4 в соав
торстве, гл. II — 3,  гл. III — 1), В. Ф. Пустарнаков (разд. III, 

гл. IX; разд. VII, гл. I),  М. В. Романенко (разд. VII, гл. II —  

1, 3), А. А. Тахо-Годи (разд. VI, гл. IX), с. Р. Федякин (разд. VI, 

гл. I), л. Е. Шапошников (разд. III, гл. II — 2), М. О. Шахов 

(разд. II, гл. I — 4), П. с. Шкуринов (разд. II, гл. II — 2).

СтаНОВЛеНие ФиЛОСОФСкОЙ 
 МЫСЛи На рУСи (XI—XVII вв.)

Древнерусское духовное наследие относится к исторической 
эпохе средневековья и охватывает по крайней мере семь столетий  
письменно-книжной культуры. В XVIII—XIX вв., когда в русском 
общественном сознании утвердились элементы европейской культуры, заданные стандартами западного образования, в том числе и 
философского, со всей остротой обозначился вопрос: существовала 
ли философская мысль в России до того, как страна встала на путь 
освоения опыта Запада?
Многим русским мыслителям было свойственно игнорирование своеобразия древнерусского культурного наследия, а нередко 
и нигилистическое отношение к нему. Древнюю Русь преимущественно считали обособленной от всего человечества страной, 
пребывавшей в застывшем состоянии. Эту позицию как бы подытожил в своем «Очерке развития русской философии» (1922)  
Г. Г. Шпет. средневековый период умственной деятельности на 
Руси он охарактеризовал как «невегласие» (невежество), которое 
не только не способствовало зарождению философии, но даже не 
давало оснований для развития богословия. Ущербность отечественной культуры в тот период Шпет объяснял, в частности, тем 
роковым обстоятельством, что Кирилл и Мефодий ввели богослужение на славянском языке, и это, по его мнению, отсекло Русь от 
благотворных влияний культурных традиций античности и латинского Запада.
но наряду с нигилистическим отношением к духовному наследию Руси складывались и более взвешенные взгляды, особенно по 
мере открытия и изучения неизвестных ранее памятников древнерусской культуры. В литературе XIX в. безоговорочное отрицание 
каких-либо форм философствования в идейном наследии Древней 
Руси сосуществовало с частичным признанием в той или иной форме древнейшего этапа русской философской мысли. Еще в 1839 г. 
архимандрит Гавриил (В. н. Воскресенский) в своей «Истории 
философии» впервые предложил начинать историю отечественной 
философской мысли с периода христианизации. При этом он отделял религию от философии и считал, что последняя рассеяна в 
преданиях, повестях и нравоучениях.

I

В. В. Зеньковский в «Истории русской философии» (1948—1950), 
хотя и начинал рассмотрение отечественной философии с XVIII в., 
полагал, что ему предшествовал  период, который он называл прологом к русской философии.
ныне можно констатировать, что негативизм по отношению 
к древнерусской философской мысли преодолен. независимо от 
идейных позиций авторов, будь то приверженцы западнического 
скептицизма или апологеты чрезмерной философизации средневековой русской культуры, все они сконцентрировали свои усилия 
на выявлении форм, в которых могла развиваться философская 
мысль в древнерусский период. Была ли она более или менее самостоятельна или существовала лишь в скрытом виде в нефилософских текстах — остается предметом дискуссии, как и само содержание понятия «древнерусская философия».

Глава I 

ФиЛОСОФСкая МЫСЛь  
В дреВНерУССкОЙ кУЛьтУре  
и ее ОСОбеННОСти

 
1. Что понимали под философией в Древней Руси   
 
и  кого считали философом

некоторые исследователи представляют древнерусскую культуру в виде некоего однородного образования, между тем на Руси 
такого единообразия не было, как не было его и в Византии, и на 
Западе. В частности, здесь можно выявить различные сосуществовавшие и соперничавшие между собой мыслительные традиции.
самое древнее в славяноязыческой культуре определение философии было сформулировано в конце IX в. основоположниками 
кирилло-мефодиевской традиции. Оно содержится в «Житии Кирилла», составленном его братом Мефодием или кем-то из ближайших сподвижников просветителя славян. Под философией 
здесь понималось «знание вещей божественных и человеческих, 
насколько может человек приблизиться к Богу, что учит человека 
делами своими быть по образу и подобию сотворившего его». Мировоззренческие установки данной формулы нацеливали на познание природного мира и Бога. К компетенции философии соответственно относилось богопознание, что фактически означало право 
на исследование надприродной реальности. Таким образом, с философией отождествлялись как рационализированное богословие, так 
и мирская мудрость, которые не противопоставлялись одно другой, 
а взаимно дополняли друг друга, с тем чтобы служить осознанному 
нравственному выбору, «приближающему человека к Богу».
В этом определении философии просматривается синтез установки стоиков на знание вещей божественных и человеческих  
с платоновским учением, обосновывавшим стремление человека  
к Богу. В нем также нашел отражение аристотелевский принцип 
разделения философии на теоретическую и практическую, причем 
последнее исследует правильное «богоугодное поведение», в основе 
которого лежит не слепое и смиренное исполнение требований религиозной доктрины, а свободное волевое действие, базирующееся 
на знаниях. Перед нами своеобразное богословие, примиряющее 
веру и знание, сближающее религиозный и философский способы 
осмысления бытия.
Благодаря кирилло-мефодиевской традиции на Русь пришли 
наиболее насыщенные античными материалами тексты. Богатые 

сведения об античной философии можно найти в «Шестодневе» 
Иоанна экзарха Болгарского, в «Хронике» Иоанна Малалы, а также в некоторых апокрифах, содержащих учение о четырех стихиях.  
В русле этой традиции находились творчество митрополита Киевского Илариона, идеи памятников древнерусской книжности — 
«Изборника 1076 года», «Палеи Толковой». В данных памятниках в 
той или иной форме подчеркивалась преемственность язычества и 
христианства. К сожалению, эта нацеленная на овладение знаниями, чуждая конфессиональному изоляционизму традиция в процессе византизации была вытеснена на периферию идейной жизни, 
и на Руси получили распространение несколько иные направления 
религиозной мысли.
Здесь прежде всего следует отметить трактовку философии, 
восходящую к переведенной с греческого не позднее XIII в. «Диалектике» известного христианского богослова и писателя Иоанна 
Дамаскина. Философия у него отождествлялась с «разумом сущих»  
(т. е. с высшей божественной истиной), с познанием вещей невидимых (или божественных) и человеческих (земных, доступных 
чувствам). Одновременно она определялась как «хитрость хитростям и художество художествам» (т. е. по существу как искусство 
искусств и наука наук). наряду с этим философия понималась как 
любовь к мудрости, а это означало то же самое, что и любовь к 
Богу.
Главным назначением философии объявлялось постижение идеальной сферы, тогда как дела мирские и человеческие, в силу более 
низкого своего онтологического статуса, отодвигались на второй, 
лишенный самостоятельного познавательного значения план бытия. Философией здесь названо, по сути дела, богословие, задававшее мировоззренческие предпосылки для познания материального 
мира и установки «деятельной» философии, формулировавшие нормы правильного образа жизни. Ей придавался некий небытийный 
оттенок, поскольку она считалась ответственной за предуготовление к встрече с вечностью («помышление о смерти»), что нацеливало на уход от мира и его проблем.
Если кирилло-мефодиевское определение философии ориентировало на испытание бытия, раскрывающего перед познающим 
субъектом все сферы мира, вплоть до божественной, то смысл мировосприятия Иоанна Дамаскина заключался не столько в постижении тайн бытия, сколько в узнавании знаний уже сформулированных в христианской доктрине, полученных в готовом виде через 
откровение. сфера божественного вообще объявлялась закрытой 
для рационального исследования. Таким образом, философии отводилась вспомогательная роль в защите и разъяснении богословских 
положений.

В соответствии с указанным пониманием философии сформировалось направление отечественной религиозной мысли, представленное текстами «Изборника 1073 года»,  творениями Владимира 
Мономаха, Кирика новгородца и митрополита никифора, в центре 
внимания которых было следование авторитету богодухновенных истин, не исключавших, правда, интереса к реалиям земного бытия.
В XVI в. митрополитом Даниилом на основе определения Иоанна 
Дамаскина было, по существу, сформулировано новое представление, в котором совсем отсутствует свойственное рационализированному богословию деление философии на божественную и мирскую. 
Вся философия теперь понималась как мистико-аскетическая монашеская мудрость, перенацеливавшая с размышления о жизни на 
жизнь в истине. Она стала трактоваться как подвиг божественного делания, устремляющего ум к Богу, как твердая приверженность 
православной вере и божественным заповедям, как жизнь не по 
плоти, а по духу, как страх Господень, являющийся началом премудрости. По сути дела, это был род сугубо практической философии, 
которая воплощалась в «нравственно-совершенном» поведении, 
выражающемся в молитвах, богоугодных делах и смирении.
Хотя данная концепция с ее иррациональными установками 
была сформулирована в XVI в., соответствовавший ей тип «философии», практиковавшей «умное делание», появился на Руси по крайней мере уже в XI в. вместе с традицией аскетического монашества. 
Это направление в русской мысли представлено Феодосием Печерским, писателем-агиографом нестором, «монашески мудрствующими» подвижниками Киево-Печерского и прочих монастырей, а 
также Кириллом Туровским, серапионом Владимирским, сергием 
Радонежским, нилом сорским и другими идеологами аскетизма.  
В соответствии с существовавшими в культуре того времени представлениями эту идейно-религиозную традицию не следует отлучать от философии в средневековом ее понимании, тем более что 
она столетиями господствовала в отечественной мысли и представляла особый, духовный род практики.
Разным определениям философии соответствовала и разная содержательная наполненность термина «философ», обозначавшая 
отличавшиеся друг от друга типы духовной деятельности.
Кирилл, от которого ведет свое начало кирилло-мефодиевская 
традиция, вошел в память последующих поколений с почетным званием Философ. Это был тип философа, воплощавшего нерасчлененность мирской мудрости и монотеистической религиозности, 
которая в силу этого  резко не противостояла внешней «еллинской» 
мудрости, т. е. идеям античной философии. Последователем Кирилла Философа в Древней Руси можно считать митрополита Климента смолятича, о котором летописец писал, что это был «книжник 

и философ», подобного которому не было в Русской земле. несмотря на предъявлявшиеся ему обвинения в увлечении философией в 
ущерб вере, он не отказывался от возвеличивающих оценок древнегреческих мыслителей Гомера, Аристотеля, Платона и др. Доброжелательное отношение к достижениям античной философии мы 
встречаем в текстах Максима Грека, который высказывался о Платоне как о «главе внешних философов».
В идейно-религиозной традиции, идущей от Иоанна Дамаскина, 
философом считался богословски и разносторонне образованный человек, который наряду со знанием грамматики, риторики, математики и логики должен был знать и собственно философию. Фактически 
существовали как бы две философии: одна — высшая, представлявшая веру, а другая — традиционная (внешняя), связанная с наследием античности. Однако безоговорочного негативизма по отношению 
к внешней («еллинской») мудрости здесь не наблюдается. Для всех 
тех, кто оказывался в русле этой традиции, знание «внешней» философии, несмотря на ее критику, было обязательным.
Философски образованным проповедником был современник 
Владимира Мономаха митрополит никифор. на родине в Византии 
митрополит-грек получил основательное богословско-философское 
образование, которое в то время давала высшая школа (прошедшие 
курс полного обучения получали право называться философами).  
В XII в. Кирик новгородец освоил разносторонние знания в европейском объеме, после чего специализировался на занятиях «численной философией».
среди людей, получивших университетское образование в Западной Европе и заслуживших у современников почетную характеристику философа, выделяется фигура Максима Грека (XVI в.). 
В оценках этого мыслителя, профессионально занимавшегося 
философствующим богословием, применялся целый букет восторженных характеристик: «зело мудрый в философии», «дивный 
философ», «искусный философ». Максима Грека можно считать не 
только представителем высокой университетской образованности, 
но и идеологом практической аскетической философии, хотя, в отличие от некоторых монашествующих антифилософов, он не отрицал полезности знаний «внешней» философии.
Мистико-аскетическое понимание философии как жизни во 
Христе строилось на жестком размежевании с «внешней» мудростью, хотя это не сопровождалось отказом от применения термина 
«философ». Философом считался отличавшийся праведной жизнью 
мудрец, а источником мудрости объявлялось священное Писание. 
«Истинными философами» оказывались те, кто спасает душу от 
вечной муки, строго исполняет заповеди и на этом пути мудро освобождается от страстей мирских.