Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири

Предисловие 

1 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
СЕРИЯ 
 
ТРАНССИБИРСКИЙ 
НАУЧНЫЙ ПУТЬ 

 
 

 
 
 
 

Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири 

0 

 
 

Предисловие 

1 

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ 
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ  
ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Н.Е. Никонова, Ю.С. Серягина, 
Е.А. Вишнякова, Е.В. Аблогина 
 
 
 
ПЕРЕВОДЫ 
ПОЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 
В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ 
ПЕРИОДИКЕ СИБИРИ 

 
 
ХРЕСТОМАТИЯ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Томск 
Издательский Дом Томского государственного университета 
2019 
 

Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири 

2 

УДК 821.161.1, 821.162.1 
ББК 83.3(2=411.2), 83.3(4/8) 
         Н64 
 
 
 
Никонова Н.Е., Серягина Ю.С., Вишнякова Е.А., Аблогина Е.В. 
Н64 
Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири :  
хрестоматия. – Томск : Издательский Дом Томского государственного университета,  
2019. – 236 с. 

ISBN 978-5-94621-819-1 
 
Хрестоматия содержит переводы литературно-художественных произведений польских писателей и 
поэтов, которые были опубликованы на страницах сибирских периодических изданий 1890–1911 гг. и 
выполнены местными авторами специально для них. Параллельно русским переводам представлены 
польские оригиналы сочинений Г. Сенкевича, Б. Пруса, М. Конопницкой, С. Жеромского, А. Шиманского, Г. Данилевского. В книге впервые комплексно представлена альтернативная рецепция инонациональной словесности, открывающая специфику регионального культурного сознания. 

Для студентов, обучающихся по бакалаврским и магистерским программам по направлениям подго
товки 45.04.01 – Филология, 45.03.03 – Издательское дело; по магистерской программе «Сибирские исследования» по направлению подготовки 03.06.00 – История; магистерской программе «Социальная антропология и этнология» по направлению подготовки 46.04.03 – Антропология и этнология; бакалаврской программе по направлению подготовки 42.03.02 – Журналистика. 
 
УДК 821.161.1, 821.162.1 
ББК 83.3(2=411.2), 83.3(4/8) 
 
 
 
 
 
 

Исследование выполнено при поддержке Совета по грантам Президента РФ для государ
ственной поддержки молодых российских ученых. Проект МД 852.2019.6  

 

Издание осуществлено при финансовой поддержке РФФИ  

в рамках научного проекта № 18-312-00050 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
ISBN 978-5-94621-819-1  
© Никонова Н.Е., Серягина Ю.С., Вишнякова Е.А., Аблогина Е.В., 2019 
© Томский государственный университет, 2019 
 
 

Предисловие 

3 

 
 
ПРЕДИСЛОВИЕ 
 
Настоящий сборник представляет первое в своем роде учебно-практическое издание, включающее в себя переводы, вышедшие на страницах газет «Сибирский вестник», «Сибирская жизнь» и 
«Томский листок» в период 1890–1911-х гг. Для хрестоматии были отобраны оригинальные переводы, выполненные журналистами специально для региональной периодики и не публиковавшиеся в 
центральной печати. О перепечатках, подражаниях, произведениях по мотивам, характере литературно-критической рецепции зарубежных авторов, сопровождавшей появление публикуемых текстов в 
периодических изданиях, можно узнать из справочных статей, посвященных каждому из них в настоящем издании.  
Данный комплекс литературно-художественных текстов уникален с точки зрения историкокультурной значимости, поскольку он системно раскрывает важнейшие черты субэтнического культурного сознания сквозь призму имагологической парадигмы, то есть посредством понимания процесса формирования представлений о «своем» (национальном, региональном) и «чужом» (инонациональной словесной культуре). Эти воззрения декодируются в характерных сюжетах, мотивах, образах 
и жанре сочинений, выбранных авторами сибирских газет.  
Корпус переводов, собранный впервые под обложкой хрестоматии, позволяет значительно дополнить представление об истории и развитии словесной культуры в Сибири, что находится в русле 
современных тенденций гуманитаристики и соответствует направлениям исследовательской деятельности центра «Транссибирский научный путь» (TSSW), созданного в Национальном исследовательском Томском государственном университете и специализирующегося на изучении Сибири.  
Хрестоматия «Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири» дополняется четырьмя прецедентными учебно-практическими изданиями, включающими в себя избранные 
переводы французской, англо-американской, немецкой и итальянской литературы, вышедшие на 
страницах сибирской печати конца XIX – начала XX вв. Материалы этих изданий свидетельствуют о 
том, что центром региональной рецепции зарубежных тенденций и традиций в словесности на рубеже веков выступал Томск. Причиной такой локализации, и в географическом, и в идейном плане, стала высокая концентрация образованной интеллигенции вокруг основанного в 1888 г. первого за Уралом российского университета, как ссыльных, так и тех, кто приехал по своей воле, чтобы служить 
науке, образованию, развитию русской мысли. Томская периодика выполняла миссию органа просвещения, а также превратилась в площадку для самореализации талантливых, думающих людей. 
Этим вполне объясняется достаточно высокая для провинции степень зрелости этого культурного 
сознания, отсутствие абсолютной зависимости от столичного вектора мысли.  
Избранные переводы польской литературы, вышедшие в дореволюционной периодике Сибири, 
представлены по персоналиям инонациональных авторов. Среди переводов преобладают прозаические произведения, в переводе как известных авторов (А. Станиславский, И. Северный (Почекас), 
Е.В. Фукс), так и скрывшихся за криптонимами и псевдонимами (П. Р-ий, Губичек, Н…ая, М.П., 
М.Ш., И. Д-ский и др.).  
Композиция учебной книги, в которой перевод располагается параллельно оригиналу (en regard), 
позволяет проследить переводческие трансформации, важнейшие для понимания авторских рецептивных стратегий в процессе сопоставления текстов на иностранном и русском языках. В результате комплексного сравнения оригиналов и переводов, представленных на страницах хрестоматии, выявляются 
характерные особенности важнейшего этапа в истории отечественного художественного перевода в 
целом и региональной переводной литературы в частности, а также о европейских связях русской литературы. Материалы хрестоматии могут быть использованы в обучении студентов языковых специальностей в рамках курсов по истории, теории и практике перевода, по истории зарубежной и региональной литературы, а также по истории русско-западноевропейских литературных контактов при обучении 

Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири 

4 

по бакалаврским и магистерским программам по направлениям подготовки 45.04.01 – Филология, 
45.03.03 – Издательское дело.  
Персоналии зарубежной литературы сопровождаются комментариями, которые, во-первых, 
представляют их место в актуальном синхронном культурно-историческом контексте эпохи; и вовторых, содержат библиографию критических, публицистических заметок и театральных рецензий, 
посвященных их творчеству и опубликованных в сибирских газетах, что позволяет читателю при 
необходимости дополнить свое представление о характере сибирской локализации зарубежных авторов, являвшихся, как правило, видными деятелями общественно-политической и культурной жизни 
Европы. 
Каждый из текстов переводов снабжен краткой справкой, информирующей о месте и времени 
публикации, а также о библиографии иных переводов, вышедших в центральной печати. 
Настоящее учебно-практическое издание создано по результатам масштабной источниковедческой и исследовательской работы кафедры романо-германской филологии, проведенной в 2007–
2018 гг., с одной стороны, и дополняет серию созданных коллегами научно-исследовательских и 
учебно-методических трудов томской гуманитарной школы, посвященных становлению и развитию 
сибирской журналистики дореволюционного периода, и литературному регионализму, с другой. 

Материал хрестоматии будет востребован в учебном процессе, прежде всего, при осуществле
нии образовательных программ по направлению 45.04.01 – Филология, а также в исследованиях дореволюционных медиаресурсов, поскольку он расширяет и дополняет представления о содержательных и концептуальных особенностях сибирской периодической печати. Газетная полоса дореволюционной периодики представляла собой синтез текстов разных типов: оригинальных произведений 
местных журналистов и публицистов, перепечаток из зарубежной, столичной, провинциальной прессы, рекламы, а также разнообразных литературных жанров. В газетах публиковались стихотворения и 
очерки, рассказы и романы, и конечно переводы. Взаимодействие и взаимовлияние текстов разных 
типов, литературных и публицистических жанров, проблемы актуализации беллетристического материала в контексте формирования информационной повестки дня – решение этих и других исследовательских проблем становится возможным благодаря материалу, представленному в настоящей хрестоматии. 

Поскольку переводы входили в структуру ведущих сибирских газет и журналов, они неизбежно 

становятся предметом научного осмысления историков и социальных антропологов, которые обращаются к истории становления и развития сибирской периодической печати, к вопросу о том, какую 
роль сыграла журналистика Сибири в формировании регионального самосознания. Поэтому хрестоматия рекомендовала также обучающимся по магистерским программам «Сибирские исследования» 
по направлению подготовки 03.06.00 – История; и «Социальная антропология и этнология» по 
направлению подготовки 46.04.03 – Антропология и этнология. 

Польская литература на страницах периодики Сибири 1880–1910-х гг. 

5 

 
 
Н.Е. Никонова 
 
ПОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА НА СТРАНИЦАХ 
ПЕРИОДИКИ СИБИРИ 1880–1910-х гг. 
 
Изучение восприятия инонациональных литературных традиций на страницах дореволюционной периодики Сибири имеет богатую традицию во многом благодаря одной из научных школ Филологического факультета ТГУ, сложившейся на кафедре романо-германской филологии. Художественные переводы, рецензии на постановки пьес иностранных драматургов, критика произведений 
зарубежной словесности на страницах изданий «Сибирский листок», «Сибирская газета», «Сибирский вестник» и др., представляют научный интерес не только с точки зрения стратегий восприятия, 
сопоставимых с рецептивными интенциями Российского Центра, но и для понимания процессов 
оформления региональной культурной идентичности, складывавшейся за счет прямого сопоставления Своего и Чужого, часто в обход Центра. 
Достаточно основательно изучены и освещены на данный момент стратегии восприятия английской [Никонова, Горенинцева, Олицкая, Родченко, Аблогина, Павлова, 2016], французской [Никонова, Олицкая, Горенинцева, Родченко, Аблогина, Павлова, 2016], немецкой [Никонова, Серягина, 
Олицкая, Горенинцева, Родченко, Аблогина, Павлова, 2016] и итальянской [Никонова, Вишнякова., 
Баракина, Черткова, 2018] литературы в периодических изданиях 1890–1910-х гг., в то время как корпус литературных прозаических и поэтических переводов с польского остается не освещенным, хотя 
занимает третье место по количеству.  
Библиография польской литературы, составленная в результате фронтального просмотра периодических изданий Сибири 1890–1910-х гг., включает в себя более 110 публикаций. Выявленный корпус текстов, связанных с рецепцией польской словесной культуры, на 95% состоит из переводов малой прозы и 
поэзии, при этом большая часть из них находится в рубрике «Фельетон» на страницах «Сибирской жизни» и «Сибирского вестника». Рецензии на постановки пьес, критические и биографические заметки о 
польских авторах и их сочинениях насчитывают не более полутора десятков публикаций. Необходимо 
заметить, что такой характер предпочтений сам по себе является специфичным, учитывая характер восприятия французской и немецкой литературы в сибирской литературной периодике этого же периода.  
Палитра польских авторов, выбранных сибирскими переводчиками и редакторами изданий, 
адекватно отражает тенденции в развитии польской литературы рубежа веков. В общей сложности 
библиография переводов содержит произведения более 20 авторов-современников, что отличает 
данную стратегию рецепции от восприятия немецкой литературы, для которого в большей степени 
характерна ретроспективная ориентация [Никонова Н.Е., Серягина Ю.С., 2015]. Первой среди 
наиболее популярных на страницах местной периодики появляется малая проза представителей 
польского реализма Болеслава Пруса (1847–1912), Генрика Сенкевича (1846–1916), Марии Конопницкой (1842–1910), молодых Стефана Жеромского (1864–1925), Владислава Реймонта (1867–
1925), Владислава Оркана (1875–1930) и др. Специфика наследия польского реализма, в частности, 
с одной стороны, его просветительская и назидательная («позитивистская») направленность, выразившаяся в доминировании социально-идеологической проблематики, а с другой стороны, генетическое родство с традициями романтизма, коррелировала с региональной программой областников, 
радевших за развитие субэтнической культурной идентичности и не в последнюю очередь за счет 
обогащения словесной культуры, воспитания и образования населения.  
Во многом благодаря этому совпадению интенций в социо-культурном процессе регионов Российской Империи, коими официально являлись и Польша, и Сибирь, в зеркале местной печати можно 
найти подборки реалистических рассказов Б. Пруса (8 переводов с 1894 по 1903 г.), прозы и поэзии 

Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири 

6 

М. Конопницкой (6 произведений с 1898 по 1903 г.). Наиболее разностороннее освещение получает 
творчество Г. Сенкевича: в 1891–1911 гг. его имя появляется не менее чем в 15 номерах сибирских 
газет. Впервые читатель встречает его в рубрике «Объявления» «Сибирской жизни», где сообщается 
об 
открытии подписки на полное 
собрание сочинений писателя в русском переводе 
Ф.В. Домбровского, при этом сам автор позиционируется как «знаменитый» и «занимающий первое 
место среди писателей всех стран и национальностей Европы и Нового Света более десяти лет» [Сибирская жизнь, 1898, № 58, с. 1]. Читатель получает представление и об актуальной биографии писателя (журналисты «Сибирской жизни» посчитали небезынтересной новость о его женитьбе [Сибирская жизнь, 1904, № 99, с. 3]), и о его деятельности в качестве критика творчества М. Конопницкой 
(перепечатка перевода его хвалебного отклика была анонсирована как «оценка известной художницы 
другим знаменитым художником» [Сибирский вестник, 1903, № 19, с. 2]). Среди наиболее интересных фактов дальнейшей рецептивной истории можно найти оригинальный перевод знаменитых 
«Набросков углем», размещенный в 6 номерах «Сибирского вестника» за 1904 г. [Сибирский вестник, 
1904, № 133, 140, 143, 147, 152, 156; с. 2] и заслуживающий специального внимания.  
Из откликов театральных рецензентов можно узнать о постановках на томской сцене в 1903 и 
1911 г. самого известного исторического романа Сенкевича «Quo vadis» (1896) о первых христианах Римской Империи. Скрывавшийся под псевдонимом «Неизменный театрал» и обыкновенно очень требовательный В.А. Долгоруков посчитал саму «переделку» слабой, однако некоторые картины – «грандиозными», а игру актеров – «сносной», «симпатичной» и «недурной» [Сибирская жизнь, 1903, № 28, с. 3]. Спустя восемь лет другой рецензент констатировал, что, несмотря на то, что «артисты и артистки <…> взяли 
ложный, напыщенный тон, старались «терроризировать массу» - и успевали в этом», пьеса все же «имела 
успех» [Сибирская жизнь, 1911, № 270, с. 5]. 
Помимо романа Сенкевича на сцене одного из томских театров в 1909 г. была поставлена пьеса 
Г. Запольской (настоящая фамилия – Корвин-Пётровская, 1860–1921) на сюжет из частной жизни 
обывателей «Их четверо» [Сибирская жизнь, 1909, № 102, с. 4]. Судьбы главных персонажей «трагедии глупых людей в 3-х актах» под нарицательными именами «муж», «жена», «любовник» и «ребенок» изображались Запольской в традициях реализма, резкими натуралистическими штрихами воплощая критику распада традиционных семейных устоев и неверности. Отклик рецензента свидетельствует о том, что постановка оказалась подходящей для местной сцены, была понятной зрителю 
и имела большой успех: «…эта нехитрая сцена без трагических воплей производит ошеломляющее 
впечатление; холодно делается при взгляде на этого ребенка, прождавшего два часа на морозе свою 
мать…», «…трудно себе представить пьесу, производящую более сильное впечатление, чем эта талантливо написанная трагедия…», «…данный спектакль – образец редкого слияния автора, режиссера и артистов…»; «…зритель забывал, что это сцена, а не сама жизнь…». Ценность пьесы происходила, по мнению автора отзыва, от того, что «масса зрителей» могла «вынести из нее так много поучительного». Реализм Г. Запольской благодаря универсальности социально-критического пафоса 
получил отклик у лучших переводчиков с польского, печатавшихся в сибирской периодике. Так, один 
из ее самых известных сюжетов, комически представляющий невысокие отношения в браке и легший 
в основу пьесы, впервые представленной в 1897 г., был воспроизведен в оригинальном и, очевидно, 
одном из первых русских переводов А. Станиславским, опубликовавшим рассказ «Жабуся» в сокращенной версии в приложениях к «Сибирскому вестнику» за 1893 г. [Сибирский вестник, 1893, № 7–
10, с. 1]. 
Таким образом, реалистическое направление польской литературы стало объектом резонантного восприятия сибирских литераторов, зрителей и переводчиков во многом благодаря схожести программных установок местных авторов: ориентация на назидательность, социально-ориентированную 
проблематику, на широкую целевую аудиторию. 
Несколько иное отражение в сибирской литературной периодике получает наследие возникшей 
в конце 1890-х гг. доктрины «Молодой Польши», стремившейся объединить реалистические принципы социально заостренного и гуманистического искусства с философско-метафизической проблематикой модернизма. Противопоставление «младопольцами» самих себя традиционной реалистической 

Польская литература на страницах периодики Сибири 1880–1910-х гг. 

7 

школе, пропагандируемый ими эстетизм, некоторая оторванность литературы от повседневности, по 
замечанию В.А. Хорева, по-настоящему не воплотились в действительность в польском литературном процессе, то есть не препятствовали тому, чтобы литература и другие виды искусства завоевывали широкие круги, становились общественным явлением (см. подробно: [Хорев, 2005]). Сохранялась 
в их сочинениях и характерная для предшествующих периодов национально-освободительная проблематика, идея собственной государственности, которая в ее умеренных реализациях не могла не 
обратить на себя внимания томской журналистики. Однако, в силу известной по итогам изучения 
стратегий восприятия английской, немецкой и французской литературы ретроспективной, консервативной ориентации сибирских авторов, воздерживавшихся от заимствования новейших модернистских течений, наследие «Молодой Польши» не вызвало такого живого отклика, как реалистическое 
творчество их предшественников, хотя основные новаторские тенденции художественной манеры 
получили освещение в местной печати. 
Наиболее популярными представителями молодого течения, чье творчество ярко выразилось на 
страницах региональной периодики 1901–1903 гг., стали поэт декадентского толка К. Тетмайер 
(7 переводов) и певец быта рабочих А. Немоевский (4 публикации). Однако, только 2 из сочинений 
Тетмайера и 2 произведения Немоевского являются оригинальными переводами, выбранными сибирскими авторами. При этом в них импрессионистическая символика смерти Тетмайера оказывается 
отодвинутой на второй план, уступая место универсальной социально-антропологической проблематике. Если в перепечатках («Любовь», «Тень», «Из воспоминаний художника. К. Тетмайера») актуализируется исключительно эстетика мортального сюжета, то в рассказах «На небо» и «Лавры» изображены судьбы персонажей, устроенные тем или иным образом из-за их социального происхождения. История бедствующей девушки-сироты Гани (в переводе М.А. Берк), замерзшей под снежным 
покровом в горах и нашедшей таким образом единственный для себя возможный путь «на небо», «к 
Богородице», соединяет в себе экстатическое состояние накануне смерти с ортодоксальным религиозным чувством и неотрывными от реализма мотивами социальной несправедливости. Сочувствием к 
«заблудшему» интеллигенту организован сюжет рассказа «Лавры», повествующего о «прозрении» 
старого поэта, отпраздновавшего полувековой юбилей творческой деятельности, после того, как он 
стал заочным свидетелем убийства, совершенного в кругу его прислуги. «Презрение к себе» главного 
героя в финале и его «стыд за свою жизнь», оторванную от будней простого народа, очевидно, должны были послужить назиданием определенному кругу читателей сибирской газеты, что определило и 
выбор переводчика.  
Схожую стратегию восприятия можно выявить в результате анализа сюжетов и мотивов опубликованной на страницах «Сибирского вестника» и «Сибирской жизни» прозы и поэзии 
А. Немоевского. Универсум пролетария, труд, заменяющий ему религию, выразился в самом известном цикле писателя «Листопад», и две поэтические медитации в прозе из этого цикла, которые изображают понятные сибирякам образы рабочего на фабричном корабле и шахтера («Автоматы» и «Подземные голоса»), появляются в томской периодике 1903 г. в виде перепечаток из «Северо-Западного 
слова» [Сибирская жизнь, 1903, № 193, с. 3] и «Южного обозрения» [Сибирская жизнь, 1903, № 261, 
с. 2–3]. В то же время эксплуатирующий образы античной мифологии («Ось новую мира циклопы 
куют…» [Сибирская жизнь, 1901, № 95, с. 2]) стихотворный отрывок и четыре пейзажные натурфилософские «миниатюры» Немоевского привлекают местных переводчиков, очевидно, в большей степени, чем его пролетарская поэзия. Учитывая, что «Миниатюры» («В вышине», «Жизнь», «Два поколения», «В пространстве», «Две тени» [Сибирская жизнь, 1908, № 13, с. 2]) в переводе В. Фукс появляются уже после событий 1908 г., когда революционный пафос становится основным для «младопольцев», выбор в пользу притч-зарисовок видится симптоматичным в плане характеристики регионального восприятия новейших течений зарубежной литературы рубежа веков. 
События 1905 г. изменили характер рецепции польской литературы в сибирской печати. Финальную черту в истории восприятия «Молодой Польши» на страницах дореволюционной сибирской 
периодики подводит опубликованный в апреле 1908 г. обширный критический очерк автора, подписавшегося как «Павел Николаев». Указаний на источник заимствования не обнаруживается, как и бо

Переводы польской литературы в дореволюционной периодике Сибири 

8 

лее подробных данных об авторе эссе. Заглавие статье «Силуэты польских писателей» дано, очевидно, не без влияния изданной в 1906 г. серии очерков «Силуэты русских писателей» [Айхенвальд, 
1906] критика-импрессиониста Ю.И. Айхенвальда, в манере которого автор пишет о самых значительных, с его точки зрения, «младопольцах» – К. Тетмайере, С. Пшибышевском и А. Немоевском.  
Подобно Айхенвальду он превозносит индивидуальность художника слова, характеризуя его 
манеру в духе тех же мистических представлений о поэте. Парадоксальным образом залогом гениальности героев его очерка становится тесная взаимосвязь с «историческим пространством и временем» (Ю.И. Айхенвальд), а не оторванность от них, хотя в предисловии к трехчастной заметке П. Николаев и пишет: «Выбрав кардинальных польских писателей, я и в произведениях их буду останавливаться только на более ценном для характеристики писательского творчества» [Сибирская жизнь, 
1908, № 75, с. 2]. В целом можно говорить о значительной доле оригинальности его сочинения.  
Критический очерк организован мыслью имагологического плана: автор убежден в справедливости идеи близости русского и польского народов, отмечая: «Литературы двух ветвей великого славянского народа идут рука об руку и вызывают равномерный интерес и уважение к себе на Западе». 
Точки пересечения видятся ему в исканиях русской и польской интеллигенции в сфере «устроения 
совместной жизни лиц обоего пола», «создания нового «credo», «ломки обветшалых традиций» [Сибирская жизнь, 1908, № 75, с. 2]. Немаловажно то, что основанием для этого сближения Николаев 
считает количество русских переводов с польского: «Количество переводов той или другой иностранной литературы может служить, если не единственным, то во всяком случае, существенным доказательством процветания этой литературы и глубокого интереса к ней читающей публики, а если к 
этому добавить еще чувство сожаления читателя из-за незнания языка того народа, с литературой которого он знакомится, даже по хорошим переводам, то я думаю, ценность такой литературы сделается вполне несомненной. Подобное явление наблюдается у читающей русской публики к произведениям польских писателей. Никогда наша переводная литература не обогащалась такой массой переводов с польского, никогда писатели так быстро не завоевывали прочных симпатий у русских читателей, как в настоящий момент» [Сибирская жизнь, 1908, № 75, с. 2]. Публикация этого тезиса на 
страницах сибирской прессы 1908 г. имела соответствующий фундамент, поскольку 85% переводов с 
польского к этому моменту нашли своего читателя.  
Портреты трех писателей, изображенных Николаевым, исполнены в импрессионистических тонах. Пшибышевский изображен как «артист в душе и философ раздумья», Немоевский – как «разбивавший пласты угля в душных каменноугольных копях, покрытый потом и мелкой черной пылью», 
«надрывающийся над тяжелой, полной риска работой», а Тетмайер видится автору «то гордым анархистом, требующим себе своих читателей, то самовлюбленным Нарциссом, склонившимся над зеркальным «стихотворениями в прозе»». Новаторство каждого из своих героев Николаев определяет довольно 
точно. Самой ценной в прозе Пшибышевского, по его мнению, является идея свободы индивидуальности: «Торжество внешних моральных и эстетических законов – торжество не полное, к нему шел индивид, насилуя себя – важно и дорого проникновение ими свободное, индивидуальное, тогда личность 
есть нечто полноправное, самобытное; она не умирает, духовно зажатая в тисках традиций и обрядов». 
«Великой заслугой» Немоевского видится ему «проповедь труда, постановка пролетария на видное место». К Тетмайеру он направляет тех, «кто переживает момент титанического подъема или удручен 
страданиями затаенной гордости»: «в его произведениях он увидит презрение к толпе, «у которой никогда не дрожит сердце – кровавое, трагическое страшное» [Сибирская жизнь, 1908, № 75, с. 2].  
Необходимо отметить, что личность и проза Пшибышевского, в отличие от двух других писателей, не нашла переводческого и критического восприятия в сибирской дореволюционной периодике, его имя упоминается единственный раз, в последней по хронологии публикации, анонсирующей 
польскую литературу. Из рубрики «Литературный дневник» «Сибирской жизни» за 1913 г. читатель 
мог узнать, что ««Вышло из печати «Wyzwolenie» (Освобождение) Ст. Пшибышевского, вторая часть 
его «Сильного человека»» [Сибирская жизнь, 1913, № 94, с. 4].  
Прецедент восторженного, идеологически ориентированного очерка П. Николаева не имеет типологического соответствия в общей картине восприятия польской литературы в Сибири второй по