Лингвистическая экспертиза текста в процессах об экстремизме

Г.С. Иваненко

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ
ЭКСПЕРТИЗА ТЕКСТА
В ПРОЦЕССАХ ОБ ЭКСТРЕМИЗМЕ

Учебное пособие

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2020

УДК 81’33+347.948(075.8)
ББК 81-5:67.5я73
И17

Иваненко Г.С.
И17 
Лингвистическая экспертиза текста в процессах об экстре
мизме [Электронный ресурс] : учеб. пособие / Г.С. Иваненко. — 
М. : ФЛИНТА, 2020. — 80 с.

ISBN 978-5-9765-4358-4
В книге представлено рассмотрение нескольких актуальных для 
теории и практики лингвистической экспертизы вопросов, которые 
возникали в связи с конкретными судебными разбирательствами, 
но в силу своего общетеоретического характера выходят за пределы 
частных случаев. Предложенные подходы к поднятым проблемам 
могут быть полезны всем участникам судебного процесса, а также 
журналистам и широкой общественности.
Для специалистов в области юридической лингвистики (преподавателей, лингвистов-экспертов).

УДК 81’33+347.948(075.8)
ББК 81-5:67.5я73

ISBN 978-5-9765-4358-4 
© Иваненко Г.С., 2020
© Издательство «ФЛИНТА», 2020

ОГЛАВЛЕНИЕ

Вступление  .....................................................................................................4

Раздел 1. АНАЛИЗ ФОРМЫ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
НА АДРЕСАТА КАК АСПЕКТ СУДЕБНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
ЭКСТРЕМИСТСКОГО ТЕКСТА  .........................................................12

Раздел 2. НАПРАВЛЕННОСТЬ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ:
АСПЕКТ СУДЕБНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
ЭКСТРЕМИСТСКОГО ТЕКСТА  .........................................................25

Раздел 3. ДИСКУРСИВНЫЕ ФАКТОРЫ ЭКСПЕРТНОГО АНАЛИЗА
РЕЛИГИОЗНОГО ТЕКСТА  .................................................................33

Раздел 4. СПЕЦИФИКА ЭКСПЕРТНОГО АНАЛИЗА
ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА В АСПЕКТЕ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ЭКСТРЕМИЗМЕ  ..................................49

Заключение  ..................................................................................................70

Литература .....................................................................................................72

ВСТУПЛЕНИЕ

Для кого эта книга? Может показаться, что присутствие в названии слов «лингвистическая экспертиза» означает ее нацеленность на аудиторию специалистов-филологов. Действительно, 
в первую очередь автор ведет беседу со своими коллегами — 
практикующими экспертами. Но в то же время поднимаемые 
проблемы уже касаются или могут коснуться широкого круга 
читателей, далеких от лингвистики. И чтобы шансы познакомиться с описанными реалиями высокой ценой испытаний своей собственной судьбы были сведены к минимуму, имеет смысл 
извлечь полезный опыт из того, который обобщен автором, хорошо знакомым с практикой функционирования антиэкстремистского законодательства.
Каковы же причины актуальности проблем, связанных с экстремизмом? Лежат они в сфере не столько правовой или лингвистической, сколько политической и социальной. Пожалуй, даже 
шире — философской. Да, ничего удивительного. Ведь что такое экстремизм, если определять его не сухими правовыми формулировками, которые содержатся в череде законодательных 
актов и рассматриваются глазами филолога в основной части 
материала, а понятным любому читателю языком? Если кратко, 
то это выражение опасной для государства идеологии. Экстремизм — это речевое, интеллектуальное преступление. Реальные 
действия, выходящие за пределы мира слов, рассматриваются в 
рамках других законодательных актов.
В наше время действительность виртуализируется. Речь — 
все более и более поступок, а поступок все чаще — речь. Мир 
текстов стремительно расширяется. Пишет и говорит огромное 
количество людей. Более того: то, что раньше оставалось на 
кухне, сегодня выносится на просторы мирового обсуждения. 
Люди, особенно молодые, защищенные, как им кажется, мониторами компьютеров от опасностей мира, посылают в пространство еще не выверенные их неокрепшим разумом сигна

лы, которые могут быть получены совсем не теми, на кого были 
рассчитаны, и интерпретированы без учета разницы в культурных и языковых кодах, без определения социальной значимости 
сказанного и без снисхождения к неустановившейся психике 
автора. Так что технический прогресс как причина на порядок 
увеличившихся актов коммуникации отчасти является материальной основой и параллельного увеличения конфликта интерпретаций, среди которых определенная часть попадает под правовой угол рассмотрения.
Мир стремительно меняется, но в то же время в главном он 
остается прежним. Любое государство защищает себя: свою целостность, соблюдение закона, стабильность функционирования 
государственных институтов. Во всех государствах во все эпохи 
осуществлялись те или иные меры по защите общества от интеллектуального и/или эмоционального воздействия, которое, 
на взгляд определяющих политику государства на тот момент 
людей, могло тлетворно повлиять на настроения в обществе и 
нарушить его стабильность. А.С. Пушкин был сослан в Михайловское не за то, что выступал с оружием, а за то, что орудовал 
пером. В.И. Ленин также был ограничен в свободе за интеллектуальную деятельность, затем И.А. Ильин за свою социально не 
актуальную позицию вместе с коллегами на «философском пароходе» был выдворен из России, О.Э. Мандельштам оказался 
в лагерях за непреданную, не восторженную по отношению к 
власти поэзию. А Марк Туллий Цицерон за свою риторическую 
активность в пламенных филиппиках, не оцененную Марком 
Антонием, поплатился жизнью.
Дело не в эпохе и не в стране, и уж тем более не в наименовании явления (экстремизм, антигосударственная политика и 
проч.). Мнения могут быть разными, но автор настоящей книги признает защиту государством самого себя естественной и 
оправданной. И даже если когда-то антиэкстремистские меры 
использовались властью для защиты не государства, а самой 
себя, в целом в основной своей части они, пожалуй, все же направлены и на защиту интересов граждан. Призывы к наруше

нию закона, к насильственной смене власти, к нарушению прав 
какой-либо группы лиц по причине их национальности или другого признака — все это, если действительно делалось осознанно и эффективно, никогда не приводило к улучшению состояния 
социальных институтов, напротив, порождало кровавое насилие, разруху, гибель людей.
Поэтому не сомневаемся: экстремизм — это зло, с которым 
нужно бороться. Но только если это действительно экстремизм. 
И если борьба с этим экстремизмом вызовет меньший раскол 
общества, чем его проявление. Выяснением этого вопроса занимается следствие и суд. Скромную, но значимую роль в этом 
процессе определения содержания и направленности экстремистского или, быть может, неэкстремистского речевого действия играет и мнение экспертов — лингвистов, психологов, религиоведов.
Автор настоящей книги — лингвист, знакомый с практикой 
лингвистической экспертизы в процессах по делам об экстремизме. В делах такого рода, да, пожалуй, в гуманитарной сфере 
вообще, уровень интерпретативности событий, которые в данном случае являются речевыми, очень высок. Неудивительно 
поэтому, что и экспертные оценки обсуждаемых текстов разнятся, вызывая дискуссии. И хорошо, когда эти дискуссии основаны на аргументации. Частью такой дискуссии является и предлагаемый читателю материал. Приводимые доводы по одним 
вопросам могут вызвать у читателя несогласие, но по другим, 
возможно, будут выглядеть убедительными.
К этому общедисциплинарному фактору конфликта интерпретаций добавьте еще один: антиэкстремистское законодательство очень молодо. Антиэкстремистские меры стары, как человечество, но они осуществлялись преимущественно по воле 
того или иного правящего круга и определялись интуитивным 
пониманием текущего момента лицами, от которых зависело 
решение. Сегодня, при выходе этих процессов из сферы штучного продукта в массовый (впрочем, такие периоды в истории 
уже бывали), решение об экстремистском или неэкстремист

ском характере текста определяется не индивидуальной волей, 
а законом. Но пара десятков лет — очень малый срок для становления такого сложного регулирующего инструмента. И законодательство продолжает меняться на глазах. Введенный недавно закон об оскорблении чувств верующих, например, внес 
в общество не меньший раскол, чем тексты, рассматриваемые 
по этой статье.
Законодательство, есть надежда, будет совершенствоваться, 
и его обсуждением будут еще заниматься юристы, на эту тему 
пишут и будут писать журналисты и правозащитники. А задача 
экспертов иная. Каким бы ни было законодательство об экстремизме, наша цель — вскрыть сущность текста, не исказив компонентов смысла и не приписав того, что в них не содержалось, 
притом ни по форме, ни по содержанию. Именно разработке вопросов, ведущих к этой цели, и посвящена книга.
Предупреждая возможные упреки в политизации науки, поясним: никакие идеологические установки не определяли положений, предлагаемых в работе. Автору приходилось выступать в 
судебных процессах и по запросу суда и следствия, и по запросу 
адвоката и обвиняемого, что позволило посмотреть на процессы об экстремизме с разных сторон. Единственное стремление, 
обусловившее появление этого материала, — желание внести 
вклад в объективацию судопроизводства по делам исследуемого 
типа.
Представленные в книге тексты взяты для рассмотрения потому, что они реальны и помогают понять, насколько разнятся 
материалы, привлекаемые по статьям об экстремизме. Многие 
из них глубоко отвратительны автору и видятся тем самым социальным злом, от которого и должен защищать общество закон. Читать их будет неприятно, как не всегда врачу симпатичен 
вид больного органа или энтомологу насекомое; но они приводятся для объективного научного рассмотрения, проверки действия выдвигаемых положений и критериев квалификации признаков экстремизма. В сравнении с таким материалом другой, 
напротив, представляется невинным, а искусственные попытки 

навязать ему демоническую роль — неумелыми и, главное, еще 
более вредными, чем даже сомнительные тексты.
Для описания всех актуальных проблем лингвоэкспертологии при анализе экстремистских / неэкстремистских текстов понадобились бы тома. Да они, в общем, и появляются, если сложить все наши более развернутые и краткие научные реплики 
по волнующим вопросам. На каждой конференции лингвистовэкспертов секция, посвященная экстремизму, пожалуй, самая 
оживленная. Пользуясь случаем, выражаю благодарность организаторам Международной научной конференции «Современная теоретическая лингвистика и проблемы судебной экспертизы», прошедшей в октябре 2019 г. в Институте русского языка 
им. А.С. Пушкина. Творческая атмосфера сложившейся живой 
дискуссии вселяет надежду на наше коллективное неравнодушие и профессиональное желание разобраться в сложных вопросах экспертизы по делам об экстремизме, что отчасти способствовало появлению настоящей работы — реплики в нашем 
продуктивном полилоге.
Было бы упущением не отметить одну важную мысль, лейтмотивом проходившую сквозь всю работу названной конференции: на настоящий момент, а может быть, и вообще, невозможно 
всему лингвоэкспертному сообществу безропотно положиться 
только на методические рекомендации, создаваемые в безусловно авторитетных государственных организациях. Как бы они ни 
были хороши, но опыт нескольких лингвистов в двух-трех пособиях не может охватить всего разнообразия проблемных вопросов. И как смерть института адвокатуры была бы практически 
тождественна смерти правосудия, так полное доминирование 
государственной экспертизы и устранение негосударственной 
привело бы к исчезновению состязательности процесса, которая 
и так достаточно ослаблена. Безусловно, уровень профессионализма и ответственности не зависит от места работы, и все же 
государственные эксперты имеют определенный приоритет в 
глазах суда, «охранную грамоту» в виде своего статуса. Приведем пример. Высказывание «Можно сказать, что сегодня