Се человек... Публицистическое слово Л. Н. Толстого к человеку и человечеству

Г. В. Жирков

СЕ ЧЕЛОВЕК...

Публицистическое слово Л. Н. Толстого
к человеку и человечеству

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2019

УДК 821.161.1-92
ББК 83.3(2=411.2)5-8Толстой Л. Н.
Ж73

Р е ц е н з е н т ы:
д-р филол. наук, проф., зав. кафедрой журналистики
ФГАОУ ВО «Северо-Кавказский федеральный университет» О. И. Лепилкина
д-р филол. наук, проф. факультета журналистики СПбГУ Н. С. Цветова

Жирков Г. В. 
Се человек... Публицистическое слово Л. Н. Толстого к человеку и 
человечеству [Электронный ресурс] / Г. В. Жирков. — М. : ФЛИНТА, 2019. 
— 767 с. : ил.

ISBN 978-5-9765-3961-7

Книга посвящена публицистической деятельности великого русского писателя Л. Н. Толстого. С 1880-х годов она становится одной из основных в его 
творчестве, получает мировое признание и вписывается в международный 
форум по обсуждению важнейших проблем человечества. Несмотря на имею щуюся огромную литературу о Толстом, его публицистика изучена недостаточно. В книге впервые его публицистическая деятельность рассматривается 
в комплексе. Писатель, живший в предчувствии катастроф XX столетия, предлагал российской власти рациональные решения назревших проблем, пытался 
остановить движение человечества к мировой войне; обратить внимание мировой общественности на духовные и нравственные проблемы, при решении 
которых была бы предотвращена надвигавшаяся трагедия. Публицистика писателя контролировалась властью особенно жестко, но он, как никто другой в 
России, сумел добиться свободы слова и высказаться по самым злободневным 
вопросам эпохи. 
Для всех интересующихся русской культурой, литературой и журналистикой.
УДК 821.161.1-92
ББК 83.3(2=411.2)5-8Толстой Л. Н.

ISBN 978-5-9765-3961-7 
© Жирков Г. В., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019

Ж73

Кто с бурею сближает чувств смятенье?
Кто грусть роднит с закатом у реки?
Чьей волею цветущее растенье
На любящих роняет лепестки?
Кто подвиги венчает? Кто защита
Богам под сенью олимпийских рощ?
Что это?.. — Человеческая мощь,
В поэте выступившая открыто.
И.-В. Гёте. Фауст

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ  ....................................................................................................................6
1. Неудобный публицист  ..................................................................................................6
2. Традиции и инновации в исследованиях творческого наследия
Л. Н. Толстого  ..............................................................................................................27

ГЛАВА 1. На пути к признанию  ....................................................................................58
1.1. Толстой — военный публицист  .................................................................................58
1.1.1. Несостоявшийся журнал ..................................................................................58
1.1.2. Таинственный «Л. Н. Т.»  ..................................................................................67
1.1.3. Литературная полемика и споры .....................................................................92
1.2. «Русский вестник» М. Н. Каткова в судьбе Л.Н. Толстого  ....................................117

ГЛАВА 2. «Второе рождение» Л.Н. Толстого  ............................................................142
2.1. Счастливая эпоха Толстого  .......................................................................................142
2.1.1. На службе у народа .........................................................................................142
2.1.2. Центр школьного дела  ....................................................................................153
2.1.3. Вокруг закрытия журнала  ..............................................................................164
2.1.4. В борьбе за свободное воспитание  ................................................................170
2.2. Исповедь  ....................................................................................................................181
2.2.1. Жизнь готовит к исповеди  .............................................................................181
2.2.2. 1881-й — судьбоносный год  ..........................................................................189
2.2.3. Публицистическое слово Толстого к обществу  ...........................................212
2.2.4. Наука — как жить людям друг с другом  ......................................................227

ГЛАВА 3. «Посредник» — издательство нового типа  .............................................239
3.1. Навстречу народу  ......................................................................................................239
3.1.1. Информационный процесс и народ  ..............................................................239
3.1.2. Поиски духовного «хлеба насущного» для народа  .....................................246
3.1.3. Дискуссия о народном журнале  ....................................................................252
3.2. Во главе общего дела  ................................................................................................264
3.2.1. «Я — для совместного разрешения вопросов о направлении...» ...............264
3.2.2. Материальная база «Посредника»  ................................................................282
3.2.3. Аудитория «Посредника»  ..............................................................................296
3.2.4. Пером и кистью  ..............................................................................................299
3.2.5. Язык народа — язык «Посредника»  .............................................................306
3.2.6. Мерка Толстого к авторам издательства  .......................................................308
3.3. Толстой — редактор «Посредника»  ........................................................................313
3.4. Народные рассказы графа Толстого  ........................................................................332
3.4.1. Истоки народной публицистики Толстого  ...................................................332
3.4.2. Чем люди живы  ...............................................................................................346
3.4.3. «Посредник» и единый фронт цензуры  .......................................................363

ГЛАВА 4. Л. Н. Толстой и журналистика  ..................................................................385
4.1. Сказать всю правду и только правду  .......................................................................385

4.1.1. Провокация «Московских ведомостей»  .......................................................385
4.1.2. Страшный вопрос: «Голод или не голод?» — «Русские ведомости»  ........401
4.1.3. Программа общественной и публицистической
деятельности Толстого  ...................................................................................416
4.2. Толстой и журналы конца XIX века  ........................................................................428
4.2.1. «Русская мысль»  .............................................................................................428
4.2.2. «Русское богатство»  .......................................................................................435
4.2.3. Свет и во тьме светит... (Л.Н. Толстой и «Cеверный вестник»)  .................447
4.3. Публицистика гражданина мира  ..............................................................................465
4.3.1. Мир Толстого на международной арене  .......................................................465
4.3.2. Свобода — через препоны цензуры  .............................................................480
4.3.3. «Узловая станция всего мира»  ......................................................................486

ГЛАВА 5. Лев Толстой и духовная жизнь общества  ................................................499
5.1. Толстой о кризисе духовной жизни человечества  .................................................499
5.1.1. Церковь и журналистика ................................................................................499
5.1.2. Поиск Толстым истинной веры  .....................................................................508
5.1.3. Царство Божие внутри каждого  ....................................................................524
5.2. Антитолстовская кампания в церковной журналистике  .......................................542
5.2.1. Критика взглядов Толстого в 1880—1890-е годы  ........................................542
5.2.2. Официальная Церковь против Толстого и его взглядов  .............................561
5.3. В духовном поиске  ....................................................................................................589

ГЛАВА 6. XX век: нравственная, политическая публицистика
и эссеистика Толстого  ...................................................................................................603
6.1. Международный Посредник  ....................................................................................603
6.1.1. Зарубежный центр свободного слова Л.Н. Толстого  ...................................603
6.1.2. Свободное слово Льва Толстого  ....................................................................620
6.2. Политические письма Толстого  ...............................................................................631
6.2.1. Период «бессмысленных мечтаний»  ............................................................631
6.2.2. Политическая программа дня в творчестве Л.Н. Толстого  ........................646
6.3. Несостоявшийся преемник: Л. Н. Толстой и М. О. Меньшиков  ..........................664
6.4. Последний урок Л. Н. Толстого: публицист Толстой
в зеркале русской революции  ...................................................................................693
6.4.1. Социальная программа Толстого  ..................................................................693
6.4.2. Духовное завещание Толстого .......................................................................724

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Слово Л. Н. Толстого к грядущим поколениям  .................................755

ПРЕДИСЛОВИЕ

1. Неудобный публицист

«Слово сближает людей, и потому надо стараться говорить так, чтобы все могли понимать тебя и чтобы всё, что ты говоришь, 
была правда» (41, 107).

«Трудно передать Вам то высокое, гармоническое и благородное впечатление, которое производит личность графа Толстого. Все рассказы об 
эксцентричности его образа жизни, одежды, привычек и взглядов лишены 
всякого основания. Он принял меня с незаслуженной добротою и вниманием — мы проводим все время вместе, и я поселён в его кабинете, так 
что имею возможность вглядеться в его жизнь, жизнь, полную труда, глубоких и плодотворных дел и трогательной простоты. Это прежде всего 
добрый человек, никому не навязывающий своих взглядов, радующийся, 
когда окружающим хорошо и весело, сменяющий физическую работу умственной... приветливый и простой, но не фамильярный с крестьянами, 
всегда добрый, легко поддающийся смеху, вовсе не слащаво благодушный, 
а называющий зло — злом, гадость — гадостью, — человек образованный 
разносторонне, простой в потребностях и аристократ во вкусах... При этом 
чудесная, львиная голова, — из-под густых бровей два чудесных, сияющих 
добротою, серых глаза — и легкая походка крепких ног, несущих стан, не 
согбенный ни бременем лет, ни тяжким раздумьем смущенной совести. 
Вокруг хлопочет умная, красивая жена — веселятся и суетятся 9 человек 
детей (всех было 12!)...»1.
Портрет Льва Николаевича Толстого, нарисованный пером современника — талантливым и умным литератором, известным юристом А. Ф. Кони 
в одном из его частных писем, где переданы непосредственные и непредвзятые впечатления о Человеке, о котором пойдёт речь в книге, представляемой читателю. Хотелось бы, чтобы этот портрет сопровождал чтение 
её страниц. 
В начале XX в. на склоне лет Л. Н. Толстой писал в 1903 г. французскому писателю Г. Луазону: «Мне дают всякого рода лестные названия: гения, реформатора, великого человека и т. д. — в то же время не допускают 
во мне самого простого здравого смысла, т. е. утверждают, что я не вижу 
того, что церкви, наука, искусства, правительства необходимы для обществ 
в настоящем виде. Это странное противоречие исходит из того, что мои 
критики не хотят, судя меня, оставить свою точку зрения и стать на мою, 

которая, между прочим, очень проста. Я не реформатор, не философ и еще 
менее — апостол...»2.
Действительно, к этому времени титанический труд Толстого по 
осмыслению и прочувствованию человеческого бытия, его прошлого, настоящего и будущего был таков, что заставлял ученых, литераторов и публицистов при стремлении понять его, соотнести с тем, что было обдумано, 
содеяно, исследовано многими другими мыслителями и философами, называть его пророком, апостолом, реформатором от Моисея до Лютера.
Однако путь Толстого, его судьба, его творения говорят скорее о великом Землянине. «В нём есть нечто всегда возбуждавшее у меня желание 
кричать всем и каждому, — замечал М. Горький, — смотрите, какой удивительный человек живет на земле!»3. И в такого рода ощущении Горький 
был не одинок. Глядя на путь Толстого, его судьбу, его творения, хочется утверждать высоким, с большим смыслом древним речением: «Се Человек». 
Этот человек, воплотивший в себе суть человеческого бытия и его духовности, не вмещается в предлагаемые для него обычные позитивные 
или негативные рамки, именно потому, что Толстой не только литератор, 
не только мыслитель, но и человек, бывший живым воплощением жизни, 
её идеала и плоти. Жизненное пространство Толстого-Человека не вмещается в предлагаемые ему обычные временны´е рамки. Многое из содеянного Толстым принадлежит будущему. Нравственная духовная революция, 
которую он ждал и которую пытался осуществить в собственной жизни, 
еще где-то впереди. Человечество прожило XX в. в обычном временно´м 
измерении, через которое Толстой перешагнул. Но он был и человеком 
своей эпохи: отсюда те противоречия в его и жизнеосмыслении, и самой 
жизни, которые сопровождали его судьбу. 
Эпоха 1880-х — начала XX в. — это эпоха Льва Николаевича Толстого, который в этот исторический период был совестью русского общества. В художественных, публицистических и философских произведениях 
он ставил основные, вечные и актуальные вопросы человеческого бытия: 
жизнь человека и ее ценность, труд и его значение, человек труда — основа человеческого сообщества, духовность жизни человека и общества, 
вера и нравственность в жизни человека и др. 
Мир Толстого — это Вселенная, вмещающая духовный космос, грешную Землю и человеческое бытие. Всеохватность гения поразительна. 
Каждый соприкоснувшийся с его Миром находит себе в нем что-то близкое и родное, но одновременно замечает и что-то такое, что вызывает неприятие или даже отторжение. И это естественно, когда мы имеем в виду 
Вселенную и человеческое сообщество, наполненные добрыми и злыми 
явлениями, духовным и животным, естеством и романтизмом.

Одни почитатели Толстого считают, что своим творчеством он создавал Книгу Бытия, другие видят в нем Учителя или Пророка, третьи считают его Еретиком или, хуже того, Антихристом4. И все это Мир Толстого. 
Он вмещает все противоречия человека и видимого и невидимого им его 
окружения. Этот Мир Толстого прошел через Время и Пространство.
Но Толстой жил и творил в конкретно-исторических условиях — в 
России второй половины XIX — начала XX в.; при самодержцах разного 
уровня — Николае I (1825—1855), Александре II (1855—1881), Александре III (1881—1894) и Николае II (1894—1917); когда шло активное развитие радикальной оппозиции их власти и дело доходило до убийства царя 
Освободителя; когда власть боролась со своими внутренними врагами 
и оппонентами, прибегая к жестоким по тем временам репрессиям. Толстой еще застал такую Россию, в которой пороли крестьян, в которой одни 
владели огромными поместьями, а другие отрабатывали им возможность 
пользоваться клочком земли, содержали владельцев ее и их прихлебателей, 
государство и его разросшийся бюрократический аппарат, армию и т. д.
Зоркий глаз Толстого все это отчетливо видел. Его пытливый ум не 
только все это осмысливал, но и искал пути выхода из создавшегося положения для народа и его нахлебников. Его душа была ранимой к чужому 
горю. Мерзости жизни находили в ней внутренний протест, который воплощался и в его «писаниях», как тогда он сам и его сотрудники называли 
произведения Льва Николаевича.
Новаторство Толстого в творчестве, решении проблем современности 
имело прочную опору в традициях русской мысли и литературы, восходящих к Древней Руси. Д. С. Лихачев считал, что в основе «художественного 
видения» Толстым событий, истории «лежит широкий древнерусский субстрат», что сказывалось на изобразительной стороне его произведений, их 
образном строе5. 
При этом надо иметь в виду особенности древнерусской литературы. 
Её глубокий и содержательный анализ делает в «очерках литературноисторической типологии» А. Н. Робинсон, справедливо отмечавший синтетический характер древнерусской литературы: «Оригинальная русская 
литература возникает как литература общественно-публицистическая, 
поставленная на службу феодальным интересам бурно развивающегося 
древнерусского государства» (выделено нами. — Г. Ж.)6.
Именно синтез художественного и публицистического слова вывел 
Толстого в мировую цивилизацию. Именно тогда, когда Лев Николаевич 
стал активно вторгаться в актуальные, политизированные вопросы Времени, он, опережая свою эпоху, становится, как его называли в начале XX в., 
гражданином мира. Еще не было таких информационных технологий, которые способствуют в современных условиях глобализации информацион

ного процесса и образованию мирового информационного пространства, а 
произведения Толстого становились довольно быстро достоянием людей 
всех частей света от Европы до Америки, от Африки до Азии7. Впервые 
в мировой практике аудитория литератора при его жизни, а не через века 
была столь глобальной.
Однако при этом надо учитывать, что Толстой был и человеком бытия. 
У него была большая семья, дети, требующая к себе внимания жена — 
 Софья Андреевна. У него было малое и большое дружеское окружение, 
были зримые, конкретные и скрытые, тайные враги и недруги. Толстой 
вообще любил общение, был любознательным и любопытным в хорошем 
смысле этого слова. Лев Николаевич специально выходил на наиболее 
оживленную дорогу, искал встречи с путником, беседы с посторонним человеком, человеком из народа. Он стремился познать и узнать всё и обо 
всём, а поскольку главным объектом своего творчества он считал народ, 
относя к нему и себя, то можно представить громаду объема изучаемых 
им яв лений. 
Говоря о творчестве Толстого, надо иметь в виду все эти обстоятельства. Поэтому же его творчество многослойно: это литература, это философские сочинения, это художественная и злободневная публицистика и 
эссеистика. При всём том в его творчестве наблюдается эволюция к синтезу. Естественно, «Война и мир», «Анна Каренина», повести и рассказы 
1860—1880-х годов — это настоящая русская словесность, та ее часть, 
которую теперь называют классической литературой. Его философские и 
публицистические произведения — уже синтез мысли, образа, документа 
и факта жизни, включая религиозный аспект. Их единит, будь то трактат 
или статья, эссеистический подход — откровенно и отчетливо обозначенный автор, его размышления и сомнения, его стремление быть людям полезным, найти выход к лучшему из создавшихся трудных условий жизни. 
Большинство так называемых религиозно-философских сочинений Толстого устремленностью к современным проблемам и соотнесённостью с 
ними носит светский, философско-публицистический характер.
Развитие творчества Толстого проходило во всё более вызывающем и 
затем агрессивном восприятии его элитарной частью общества8, не вспоминая уже об официальной, властной. «Вообще мне казалось ужасным заблуждением, что люди известной партии, известного взгляда на порядок 
вещей, приняли в отношении Толстого такой тон непримиримой вражды, который, кажется, и против Каткова не был принимаем»9, — пишет 
А. И. Эртель 20 февраля 1890 г. В. Г. Короленко.
Отголосок таких же настроений содержат воспоминания А. В. Амфитеатрова (1862—1938) — беллетриста-летописца, создавшего многотомное хроникальное повествование о русском обществе «Концы и начала. 

Хроника 1880—1910-х годов», включавшее двухтомные романы «Восьмидесятники», «Девятидесятники», «Закат старого века», том «Дрогнувшая ночь». Сын известного религиозного деятеля и духовного публициста 
Амфитеатров сам был чужд духовных исканий. Называя Толстого «Руссо 
XIX века», который «должен был стать религиозным апостолом и новатором», он писал: 
«Поиски религии, так страстно наполнившие жизнь интеллигенции в 
90-х годах, нам были дики. Если что было неприятно и антипатично для 
нашего поколения в обращенном и опрощенном Толстом, то это, конечно, 
его религиозность и ярко выраженная вражда к материализму, неуклонная 
и неумолимая тенденция заключать прогресс и цивилизацию в этические 
рамки рационалистической секты, своеобразной яснополянской или долгохамовнической штунды, что ли. Религиозная пропаганда Толстого была 
очень громка и шумна, но в положительной части своей больших результатов не принесла и в массы не пошла. Толстовские общины и колонии 
застыли в положении временного и модного курьеза. Гораздо важнее была 
отрицательная часть, бившая памфлетическим тараном в устарелые обрядовые церковности с такими разрушительными последствиями, что мы 
можем смело приравнять 90-е годы русского XIX века, как демократическое изобличение Византии, к XV веку на Западе, когда демократическая 
реформация разваливала своими изобличениями папский Рим»10.
Молодой современник Толстого достаточно точно рисует отношение 
либерально-радикальной части интеллигенции к духовной публицистике писателя, ее стремление не понять ее, а найти в ней рациональное для 
себя. Марксист Г. В. Плеханов прямо заявляет, что «в проповеди графа 
Л. Толстого» дорог не совет «ограничиться оружием критики», а «превосходные страницы, безусловно оправдывающие самую резкую критику посредством оружия». В 1908 г. Плеханову предложили войти в юбилейный 
комитет, созданный в связи с 80-летием писателя. В ответ прозвучало категоричное: «...Я не желаю ни одним действием давать кому бы то ни было 
повод, что я сочувствую публицистической деятельности Толстого... я немедленно выйду из комитета, если тот выскажет сочувствие Толстому не 
как художнику, а как публицисту»11. 
Довольно странно звучит и точка зрения архиепископа Иоанна СанФранцисского (Шаховского), осмысливавшего судьбу Толстого и сводящего его мыслительную работу к «песку мелких дидактических выкладок». 
«Читатели профетической публицистики Льва Николаевича и слушатели 
его яснополянской проповеди “духовного христианства” не сознавали, что, 
несмотря на все свое великое, земное тяготение к конкретности, Толстой 
жил, в сущности, социально и религиозно отраженной жизнью, исчерпывая весь могучий реализм свой в литературе, — считает князь Д. А. Ша

ховской. — Только в сфере чистого художества раскрывалась его подлинная интуиция. Здесь он видел жизнь и мог религиозно служить людям, 
помогая им познавать и любить Богом данную жизнь в её тайнах.
Но им непрестанно что-то овладевало, смешиваясь с его волей, и отторгало от глубин художественного созерцания на песок мелких дидактических выкладок. Это “нечто” заставляет его рационалистическими выкладками обосновывать невероятные истины»12.
Одним росчерком пера автор ставит крест на творческом и духовном 
поиске Толстого, сводит его деятельность к пути, который якобы был Льву 
Николаевичу предназначен, — художественно созерцать глубины. Впрочем, он повторяет уже неоднократно высказанное писателю при его жизни официальной Церковью и её апологетами: знай свой шесток. И это для 
Толстого! — выросшего на бескрайних просторах России, впитавшего её 
необозримость и ставшего, как говорят в народе, человеком широкой натуры, которую, как частицу России, тоже умом не понять, аршином общим не измерить, как сказал некогда любимый Толстым поэт-философ 
Ф. И. Тютчев. 
Казалось бы, архиепископ Иоанн как подвижник духовности должен 
был бы ощущать иное движение времени, чем другие люди, но для него 
главное — озабоченность защитой Церкви.
Такие выпады и пассажи нередко сопровождались советами Толстому вернуться в своем творчестве к беллетристике. Всё это действительно 
сказывалось на творчестве Толстого, который даже заявил в пику на призывы такого рода о том, что он отказывается от им созданных шедевров 
литературы и не ставит их во грош, так как, говоря упрощенно, их не может читать и не читает народ. Чтобы расширить аудиторию, писатель искал новые выразительные средства, вносил новации в творческий почерк 
и стиль.
«...Не могу писать с увлечением для господ, — делился Лев Николаевич переживаниями в письме от 23 сентября 1895 г. к дочери Марии, — их 
ничем не проберешь: у них и философия, и богословие, и эстетика, которыми они, как латами, защищены от всякой истины, требующей следования ей. Я это инстинктивно чувствую, когда пишу вещи, как “Хозяин и 
работник” и теперь “Воскресение”. А если подумаю, что пишу для Афанасьев и даже для Данил и Игнатов и их детей13, то делается бодрость и 
хочется писать. Так думал нынче. Надеюсь, что так буду делать...»14.
Но гениальный художник слова составлял естество Толстого. Декларациями от него не отказаться. В 1865 г., получив от П. Д. Боборыкина 
его роман «Земские силы» и прочитав его, Лев Николаевич, осмысливая 
творческий процесс, писал: «Цели художества несоизмеримы (как говорят математики) с целями социальными. Цель художника не в том, 

чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых всех ее проявлениях». Писатель мечтал создать такое произведение, над которым и через 
20 лет будут «плакать и смеяться и полюбить жизнь». «...Я бы посвятил 
ему всю свою жизнь и все свои силы...», — заверял он. (61, 100) (выделено нами. — Г. Ж.)15.
Борьба «целей художества и социальных» станет для Толстого двигателем к постоянному творческому поиску, приходу к новому литературному 
(в старом понимании слова) методу, синтезирующему мысль, образ, документ, злобу и факт жизни, что ярко представлено в романе «Воскресение», 
который уже читался миллионной аудиторией, к чему и стремился великий писатель.
«Я очень занят современностью...», — замечал сам Лев Николаевич 
(73, 57). Отсюда его стремление актуализировать творчество и преобладание в нем публицистики, рассчитанной на самого широкого читателя, и изменения в творческом методе Толстого, его эссеизм. Из-под пера 
писателя выходят нравственная литература, философская и религиознонравственная литература, нравственная публицистика и даже нравственная и политическая публицистика.
Толстой писал с восхищением известному путешественнику и ученому 
Н. Н. Миклухо-Маклаю о его деятельности среди папуасов: «...Не знаю, какой вклад в науку, ту, какой вы служите, составят ваши коллекции и открытия, но ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой 
я служу — в науке о том, как жить людям друг с другом. Напишите эту 
историю и вы сослужите большую и хорошую службу человечеству»16 (63, 
379) (выделено нами. — Г. Ж.). Сам Толстой и служил науке о том, как 
жить людям друг с другом. Этим определялся его нравственный подход 
ко всем проблемам. Именно поэтому основным оружием литератора после, 
как он сам говорил17, его второго рождения на рубеже 1870—1880-х годов 
становится актуальная публицистика.
Поскольку адресом публичных выступлений Толстого был народ, постольку он предпочитал прямое обращение к нему через публицистику. 
Всю жизнь он был верен жанру публицистики, роль которой в обществе 
он ставил очень высоко. В последний год жизни Толстой, познакомившись 
со статьей В. Г. Короленко о смертной казни «Бытовое явление», напечатанной в журнале «Русское богатство», писал 26—27 марта 1910 г. ее автору: «Никакие думские речи, никакие трактаты, никакие драмы, романы не произведут одной тысячной того благотворного действия, какое 
должна произвести эта статья» (607).
Толстой неоднократно заявлял о том, что его романы — не главное его 
творчество, главное — те произведения, которые обращены к народу, ко