Предложные глаголы в португальском и испанском языках. Контрастивное исследование структурно-семантических особенностей

М. В. Зеликов
Е. С. Николаева

ПРЕДЛОЖНЫЕ ГЛАГОЛЫ 

В ПОРТУГАЛЬСКОМ  

И ИСПАНСКОМ ЯЗЫКАХ

Контрастивное исследование  
структурно-семантических особенностей

Учебно-методическое пособие

2-е издание, стереотипное

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2019

УДК 811.134.2/3’37(075.8)
ББК  81.472.1/2-3я73
          З-49

Зеликов М. В.
З-49       Предложные глаголы в португальском и испанском языках. 

Контрастивное исследование структурно-семантических особенностей  [Электронный ресурс] : учеб.-метод. пособие / М. В. 
Зеликов, Е. С. Николаева.  — 2-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 
2019. — 85 с.

ISBN 978-5-9765-3891-7

Предлагаемое учебное пособие состоит из двух частей — теоретической и практической. В теоретической части обосновывается методологическая важность фокусирования внимания на 
структурно-семантических особенностях категории глагола как 
ядра высказывания двух иберо-романских языков — португальского и испанского. Практическую часть составляет корпус разнообразных упражнений, методическим назначением которых 
является усвоение и закрепление языкового материала (предложные глаголы), представленного в пособии.
Пособие предназначено для студентов языковых вузов и факультетов иностранных языков, для переводчиков, а также для университетских преподавателей, ориентирующих студенческую аудиторию на изучение глагола-предиката, как важнейшей составляющей структуры простого иберо-романского предложения. 

УДК 811.134.2/3’37(075.8)
ББК  81.472.1/2-3я73

ISBN 978-5-9765-3891-7
© Зеликов М. В., Николаева Е. С., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019

ПРЕДИСЛОВИЕ

Контрастивное исследование различных языков, важнейшей задачей которого является преподавание иностранных языков, предполагающего не только задачу усвоения изучаемого иностранного, но и для 
лучшего понимания особенностей родного, или уже освоенного языка, 
привлекает все большее внимание в мировой лингвистике и в методике преподавания. Наиболее ярко типологические черты сопоставляемых языков проявляются на грамматическом уровне, т.е. грамматика, 
будучи неизбежно связанной с лексическими классами (лексико-грамматические классы), позволяет поставить основные вопросы межуровневых языковых отношений. Однако до сих пор проблема многоаспектного контрастивного сопоставления лексико-грамматических классов, 
связанных с функционированием грамматических категорий, особое 
место среди которых отводится категории глагола в специальной лингвистической и методической литературе, исследована недостаточно.
В предлагаемом учебном пособии впервые в отечественной и зарубежной иберо-романистике осуществляется комплексное контрастивное исследование структурно-семантических особенностей предложных глаголов как центра предикативного ядра предложения — высказывания в современном португальском и испанском языках.
Пособие имеет практический характер и в силу этого анализ тематических групп сопоставляемых глагольных единиц, осуществленный в 
каждом разделе, снабжен корпусом разнообразных упражнений, методическим назначением которых является усвоение и закрепление языкового материала, который может оказаться полезным при изучении 
современного и исторического аспектов лексики и грамматики иберороманских языков.

ВВЕДЕНИЕ

О глаголе как о ядре иберо-романского высказывания

Основу для контрастивного исследования структурно-семантических 
особенностей предложных глаголов двух современных иберо-романских языков — португальского (в качестве основного) и испанского 
(собственно контрастивного), осуществляемого в данном грамматическом пособии, составил материал словаря наиболее частотных предложных глаголов португальского языка, составленного в виде «практического руководства» двумя португальскими авторами — Еленой 
Вентурой и Мануэлой Казейру1.
Как отмечают составители, «правильное использование предлогов составляет существенную проблему для изучающих иностранный язык». Это, равно как и важность непосредственного внимания к 
категории глагола — сказуемого, составляющего ядро иберо-романского (шире романского и индоевропейского) предложения — собственно и определило цель нашего пособия. Оно предназначено, главным образом, для студентов (специалистов), уже владеющих в той или 
иной мере одним из двух иберо-романских языков, которым в России 
преимущественно оказывается испанский, что и предопределило его 
стратегию: Семантическая стратификация тематических групп португальских глаголов, сопровождаемая выявлением структурно-семантических расхождений или их полного отсутствия в испанском. Методологическим акцентом на продвижение в обучении именно португальского языка объясняется и материал сопровождающих каждый 
раздел пособия упражнений (переводы предложений с испанского и 
русского на португальский и другие задания, предполагающие внимание к португальским глагольным составляющим предложения — 
высказывания, а также соответствия испанских глагольных единиц 
португальским. Ср.: исп. brincar (прыгать) — порт. saltar, atravessar 
pulando (скакать) ≠ порт. brincar (играть).

1 Ventura H., Caseiro M. Guia prático dos verbos com preposições. Lisboa; Porto; 
Coimbra: Lidel, 1999. 100 p.

Отличительной и, возможно, претендующей на искомую актуальность особенностью данного пособия является внимание к грамматическим и, в частности, к структурно-семантическим характеристикам 
в рамках контрастивного сопоставления как разновидности методологического аспекта преподавания португальского языка испаноговорящим (как носителям, так и студентам / специалистам). Обычно 
фокус внимания приходится либо на выявление лексических различий, либо на рассмотрение грамматических особенностей двух иберороманских языков в рамках до сих пор преобладающей на Пиренейском 
полуострове генеративной грамматики, развиваемой последователями  
Н. Хомского, в которой семантическая составляющая анализа практически продолжает игнорироваться. Так, например, сторонники лексического подхода, рассматривающие глаголы, существительные и прилагательные как «слова», продолжают говорить о «ложных друзьях переводчика», предупреждают, что порт. tinha — это не исп. tiña (медовая 
моль), а tenía (он(а) имел(а)), а esqueço — не es queso (это есть сыр), а 
yo olvido. То же — «графические ложные друзья» — порт. borracha — 
не «пьяная женщина», а «резина», pasta — не «макароны», а «папка», 
«портфель» и т.д. Интерес к выявлению грамматических расхождений обычно ограничивается вниманием к категории рода, экспликацией которого, естественно, является использование артикля: порт.  
o leite, исп. la leche (молоко), o sangue — la sangre (кровь) и т.д.1

Тем не менее методологической задачей первостепенной важности 
при изучении иберо-романских языков в действии (т.е. изучении синтаксического уровня) является внимание к структурно-семантическим 
особенностям его глагольной составляющей.
Общеизвестно, что основным параметром простого предложения 
романских (шире — индоевропейских) языков является его структурная схема. Состоящая из морфологической формы его глагольного предиката — сказуемого и актантов (аргументов) — субъекта — подлежащего и объектов — дополнений, она существует, в свою очередь, как 
форма субъектно-(предикатно-)объектной связи означенных составляющих. Как подчеркивает С. Д. Канцельсон, категория субъекта и прямого объекта при этом «получает реальное содержание в зависимости 

1 Sanz Juez A. Hacia una medodología de la Enseñanza del portugués a hispanoablantes // Boca Bilingue. 1991. № 5. P. 59—61.

от типа предиката, с которым они вступают в связь в предложении»1. 
То же об основных параметрах предложения пишет Ю. С. Степанов2.
Именно эти аргументы (актанты) способствуют всей полноте выявления сложной динамики субъектно-(предикатно-)объектных отношений, эксплицирующих семантическую категорию залога, а также указывающих и на другие реализации предикативности, помимо классического отношения: подлежащее (в именительном падеже) — сказуемое. 
Ср. русские дативные предложения с отсутствующим глаголом — Деньги 
ему не нужны и испанские A mi,¿ qué? — А мне-то что?, отражающие 
отношения реципиента и объекта без участия субъектного аргумента3.

О значимости аргументно-предикатной структуры  
и определяющей роли синтаксиса  
как составляющей языкового механизма

Так или иначе, в настоящее время установлено, что то или иное значение слова формируется в результате взаимодействия факторов различных субъектно-предикатных (или субъектно-(предикатно-)объектных) структур высказывания4. Только при исследовании всей структуры 
высказывания (а не её отдельных компонентов, иерархически зависимых 
от других) может быть выявлена «семантическая структура части речи 
и её роль в высказывании5. Вышеизложенное говорит о том, что анализ языковых единиц, происходящий в пределах слова, т.е. в границах 
его сигнификата, как это имеет место, например, в психосистематике, 
и не учитывающий, таким образом, всех особенностей субъектно-предикатно-объектной структуры, полным не является по определению.
Освещающий важнейшую проблему отношения языка и сознания 
и основывающийся на глубоком анализе работ выдающихся представителей отечественной и зарубежной языковедческой науки, а также 
логиков и философов, В. А. Михайлов — «последовательный сторон
1 Канцельсон С. Д. Общее и типологическое языкознание. Л., 1986. С. 144.
2 Степанов Ю. С. Индоевропейское предложение. М., 1989. С. 10.
3 Подробнее см.: Золотова Г. А. О структуре простого предложения в русском языке // Вопросы языкознания. 1967. № 6.
4 Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999. С. 1.
5 Вольф Е. М. Грамматика и семантика прилагательного. М., 1978. С. 23.

ник той языковой онтологии», согласно которой «язык и речь образуют нерасторжимое единство средства когнитивной (т.е. сознательной) и коммуникативной деятельности»1, в своей монографии конца 
XX в. пишет: «Так как общепризнанным является положение о том, 
что любая языковая единица с генетической точки зрения порождена 
в речи, неизбежно встал вопрос о... соотношении основных операций... 
речевой деятельности — номинации (идентификации) и предикации, 
ибо вне предикации предложения не существует»2. Именно предикация, осуществляемая глаголами и прилагательными, вводит в предложение-высказывание сообщаемое об идентифицируемых именами и 
местоимениями предметах, о которых в нем идет речь, относя их таким 
образом к действительности. Именно «отнесенность к действительности 
поэтому и принято считать основным свойством предикации»3. Особенно выделяется важнейшее заключение Г. В. Колшанского о том, что 
«через предикацию (= категоризацию) опосредованно можно установить начальный процесс образования значения лексической единицы и 
её дальнейшее развитие в языке»4. Здесь преемственность не утратившего для современной семиотики наиболее существенного положения  
А. А. Потебни о сущности предложения (высказывания).
Конкретное мышление предполагает синкретический подход к понятию предложения, главнейшим и необходимым компонентом которого 
является предикативность, под которым А. А. Потебня понимал способности сказуемого (как части речи — глагола, главного носителя 
предикативности) соединяться с подлежащим для образования предложения. Предикативность — ядро предложения. Подлежащее в нем 
может отсутствовать, глагол же никогда. При этом ученик А. А. Потебни  
Д. Н. Овсянико-Куликовский считал предложением без подлежащего 
не только светает, тошнит, но и такие, как я сказал, с ударением на 
глаголе, потому что местоимение я здесь — только замена отсутствующего окончания (флексии: (я) сказал, (ты) сказал, но (она) сказала). 

1 Павлов В. М., Сухачев Н. Л. Когнитивные структуры языка (Вместо после- 
словия) // Михайлов В. А. Смысл и значение в системе речемыслительной деятельности. СПб., 1992. С. 195.
2 Михайлов В. А. Смысл и значение в системе речемыслительной деятельности. СПб., 1992. С. 99.
3 Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999. С. 3—4.
4 Там же.

Если же ударение падает на я, то местоимение уже не служит заместителем личного окончания я, а указывает на действующее лицо1.
Направленная на актуализацию сообщаемого предикативность, которая соотносит содержание предложения с действительностью, выражается в синтаксических категориях модальности, времени и лица и создается сочетанием структурно-смысловых центров предложения, обычно 
двух — субъекта и предиката2. При этом существенно, что определение 
А. А. Потебней предикативности как ядра предложения предполагает 
факт того, что только сказуемое (глагол) является самостоятельным 
компонентом. Остальные части речи (в том числе и имена) определяются только по их связи с глаголом (а члены предложения, соответственно, — по связям со сказуемым). Не менее важным в положении 
А. А. Потебни о выделении этапов в развитии предложения, отражающих различные этапы мышления (= движения мысли), была акцентуация внимания на том, что причиной более раннего формирования 
имени было то, что оно оказалось «гораздо предикативнее» глагола 
(особая частотность образований типа он рыбак, в котором рыбак — 
часть именного сказуемого (сочетающего именные и глагольные признаки) на древней именной стадии.
Весьма существенным при этом оказался пункт, согласно которому 
категории частей речи и членов предложения взаимно предполагают 
друг друга3. В этом нет противоречия, основанного на привычном жестком разделении морфологии (слов) и синтаксиса (речи). Так, уже терминологически подлежащее — sub-jectum, букв. «(то, что) лежит под словом», т.е. какая-то сущность (substantia, существительное), обозначаемая 
в структуре высказывания; сказуемое — pre-dicatum, букв. «(то, что) 
сказывается (prae-dicere) в высказывании об этой сущности-субстанции». В современной философии «субъект» определяется как «носитель 
предметно-практической деятельности и познания, источник активности, направленной на объект»4. Это определение указывает, таким 
образом, на то, что ядром высказывания является именно глагольная 

1 Хрестоматия по истории русского языкознания. М., 1973. С. 128.
2 Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 392—393. См. 
также: Золотова Г. А. О структуре простого предложения в русском языке // 
Вопросы языкознания. 1967. № 6. С. 94.
3 Хрестоматия по истории русского языкознания. М., 1973. С. 139.
4 Философский энциклопедический словарь. М., 1997. С. 137.

предикативность. Это положение А. А. Потебни о предикативности, не 
востребованное популяризаторами Г. Гийома, интересующимися сближением существительного с опорой, а сказуемого — с вкладом1, безоговорочно подтвердилось в индоевропеистике XX столетия.
Так, было установлено, что «три класса знаков в индоевропейских 
языках — местоимения, имена и глаголы... зависят друг от друга как на 
уровне высказывания, так и на уровне глубинных языковых структур»2. 
С расширением эмпирической базы (опора не только на материал классических языков) привело 1) к отходу от обязательного наличия именного компонента в ядре предложения в качестве главного (ср. мысль  
А. А. Холодовича: «Всё то, что отображает суждение, является в предложении главным»3) и 2) к отказу от положения Н. Хомского о том, что 
«каждая цепочка символов глубинного предложения состоит из именной 
составляющей, вспомогательного глагола и глагольной составляющей. 
Так, ведущая идея современной генеративной теории состоит в признании того, что именно ядерная синтаксическая структура (VP) предложения (а не NP aux VP), как это имело место в работах 70—80-х годов4, 
является прямой проекцией аргументной структуры глагола (V)5.
Насколько свидетельствует материал древнейших индоевропейских 
диалектов, субъект не является главным компонентом предложения6, 
так как простое предложение в индоевропейском языке состояло из глагола и, в зависимости от лексических характеристик глагола, одного 
или нескольких объектов («лексические вхождения» по Ю. С. Степанову7). Субъект мог быть желательным, но не обязательным, но объекты (актанты, аргументы) при переходных глаголах были обязательны.  
К утверждению о субъектно-предикатной структуре предложения линг
1 См., например: Скрелина Л. М. Лекции по теоретической грамматике французского языка. Ч. 2. СПб., 1999. С. 86.
2 Бадер Ф. Области индоевропейской реконструкции // Новое в зарубежной 
лингвистике. 1988. № 21. С. 203.
3 Холодович А. А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979. С. 293.
4 Rivero M.L. Referential properties of Spanish noun phrases // Language. 1977.  
№ 53; Rojas N. Referentiality in Spanish noun phrases // Language. 1977. № 53.
5 Бабий Л. Синтаксис аргументной структуры. СПб., 2014.
6 См. например: Леман В. П. Из книги «Протоиндоевропейский синтак- 
сис» // Новое в зарубежной лингвистике. 1988. № 21. С. 354.
7 Степанов Ю. С. Индоевропейское предложение. М., 1989. С. 10.