О природе сознания и проблеме «сознание - тело»

А.Б. Хомяков

О ПРИРОДЕ СОЗНАНИЯ
И ПРОБЛЕМЕ
«СОЗНАНИЕ — ТЕЛО»

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2020

УДК 159.922
ББК 88.3
Х76

 
 
О 
природе 
сознания 
и 
проблеме 
«сознание 
— 
тело» [Электронный ресурс] : монография / А.Б. Хомяков. — 
Москва : ФЛИНТА, 2020. — 104 с.

ISBN 978-5-9765-4465-9

В монографии представлена гипотеза происхождения и функции сознания, разработанная автором на основе исследований в 
когнитивной психологии и феноменологии. Сознание выделяется 
как отдельное явление с функциями, отличными от функций других 
психических явлений. Представляется аргументация выдвинутой гипотезы и дается определение сознания на ее основе, что позволяет 
сформулировать развитие теста Тьюринга для выявления сознания 
у искусственных агентов. На основании представляемой гипотезы 
сознания дается объяснение причины существования проблемы «сознание — тело», а также неразрешимости проблемы свободы воли. 
В итоге предлагается новый подход к основному гносеологическому вопросу «Что мы можем знать?», который определен автором как 
 «интерактивный конструктивизм».
УДК 159.922
ББК 88.3

ISBN 978-5-9765-4465-9 
© Хомяков А.Б., 2020
© Издательство «ФЛИНТА», 2020

Хомяков А.Б.

Х76 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Вступительное слово  ......................................................................................4

Предисловие автора  ......................................................................................11

 
Глава 1. Двухактная структура рефлексивного сознания  .................14

 
Глава 2. К определению сознания .......................................................25

 
Глава 3. О происхождении двухактного сознания  ............................32

 
Глава 4. О причинах существования проблемы
«сознание — тело»  ................................................................42

 
Глава 5. Телесная воплощенность априорного знания  .....................58

 
Глава 6. Тождество личности и возможность трансфера  .................69

 
Глава 7. Решение проблемы свободы воли  ........................................80

 
Глава 8. Тест на сознание  ....................................................................85

Краткое изложение гипотезы сознания с простыми примерами  ..............92

Заключительные цитаты  ...............................................................................97

Библиография  ..............................................................................................101

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Монография А. Хомякова посвящена проблеме сознания. 
Это одна из самых актуальных и широко обсуждаемых тем на 
сегодняшний момент. Является ли сознание порождением мозга? Одно и то же мозг и сознание или нет? Почему вообще у нас 
есть сознание, почему мы не действуем автоматически? Принадлежат ли к нашему сознанию эмоции, или только рациональные 
рассуждения? От Декарта до Деннета философы ломают головы 
над этими вопросами.
Современная ситуация как в когнитивной науке, так и в 
философии сознания, такова, что материалистические, даже 
редукционистские теории берут верх над картезианским дуалистическим подходом. Многие авторы решительно настроены доказать, что идеальной субстанции сознания не существует, что «я» является иллюзией, что сознание попросту 
тождественно мозгу. Современные материалисты стали часто ссылаться на работы нейрофизиологов, нейропсихологов, 
представителей когнитивной науки. Они доказывают, что у 
многих функций сознания есть мозговой субстрат — прежде 
всего это эмоции, желания, настроения. Однако с мозговым 
субстратом таких вещей, как «я» и самосознание, дело обстоит уже хуже. Поэтому многие материалистически настроенные философы сознания вообще оспаривают, что подобные 
вещи есть.
Многие авторы придерживаются разных вариантов так называемого эпифеноменализма — учения, утверждающего, что 
сознание — это побочный продукт работы мозга, оно отличается от него, но не имеет каузальной силы, т.е. не может быть причиной каких-либо мозговых процессов. В основе такого представления лежит принцип каузальной замкнутости физического, 
другими словами, причиной любого физического действия и 
процесса может быть только другое физическое действие или 
процесс. Эпифеноменализм убедителен с точки зрения физики, 

но не убедителен интуитивно, так как нам кажется, что наши 
мысли могут быть причиной наших действий. Против эпифеноменализма возражал и Поппер с эволюционистской точки 
зрения: если бы сознание не оказывало ни на что влияния, оно 
было бы ненужным, а, следовательно, не сохранилось бы в процессе эволюции.
В качестве примера свойства, которое присуще только сознанию, обычно называются qualia (этот распространенный в 
англоязычной философии термин на русский язык буквально 
переводится как «качественные состояния», но, на мой взгляд, 
лучше всего переводить его словом «переживания»; примеры: 
восприятие красного цвета, боль). В современной аналитической философии сознания большую роль играют сравнения человеческого сознания с компьютерным мышлением; понятно, 
что qualia — это главные претенденты на принципиальное отличие человека от компьютера. В материалистическом направлении предпринимаются попытки трактовать qualia как физические состояния тела, а большинство философов, склоняющихся 
к дуализму, принимают несводимость qualia.
Такие авторы, как Деннет, соглашаются, что сознание в общем есть (хотя он отрицает квалиа). Он убежденный материалист, но его трактовка сознания выходит за рамки грубого материализма. Деннет считает, что сознание человека не едино, а 
представляет собой некое множество постоянно текущих и конкурирующих между собой мысленных процессов (он называет 
это «модель множественных набросков»).
Монография посвящена именно этой проблематике. Автор 
предлагает собственную версию того, как мы можем понимать 
сознание. Он называет ее двухактной моделью сознания. Этому 
посвящена первая глава, которую сам автор считает основополагающей для разворачивания собственной программы. Он ссылается на известного исследователя когнитивного бессознательного В.М. Аллахвердова и утверждает, что сознание далеко не 
тождественно восприятию и мышлению. И то, и другое может 
протекать неосознанно. Это, так сказать, уровень первых актов. 

На этом уровне не возникает сознания, хотя, надо заметить, квалиа появляются именно на нем.
Однако мы одарены рефлексией, восприятием самих себя. 
Автор особенно настаивает, что в этом самовосприятии ведущую роль играет проприоцепция — восприятие собственного 
тела. Это роднит теорию А. Хомякова с важными современными 
теориями embodied cognition, воплощенного познания (в феноменологии основополагающие идеи embodied cognition высказал еще М. Мерло-Понти). Можно спорить с тем, что проприоцепция как восприятие тела равнозначна общему восприятию 
себя, но эта идея автора лежит в основе его подхода к толкованию «я».
А. Хомяков рассматривает идею автобиографической памяти 
или нарратива о себе. В этом он близок к Деннету, который тоже 
говорил о «я» как о «центре нарративной гравитации». Деннет 
считает, что нарративное «я» лежит в основе тождества личности, однако А. Хомяков не совсем согласен с ним. В одной из 
глав он указывает, что нарратив может поменяться, в то время 
как тождество «я» сохраняется.
Как же, по мнению автора, рождается «я»? Здесь, как я поняла, он стоит на почве отечественной традиции, идущей от Выготского. Он указывает, что сознание человека появляется примерно в то же время, когда происходит речевой взрыв — около 
трех лет — и ребенок впервые начинает называть себя «я». Тогда 
же появляется рефлексия, которая является прежде всего интериоризацией по Выготскому: интериоризацией взгляда других и 
их речи. Здесь он цитирует мысль Якобсона: «Это нововведение 
освобождает ребенка, погашает его зависимость от hic et nunc, 
т.е. от непосредственно данной временной и пространственной 
обстановки. Отныне он может говорить о том, что происходит 
на временном и пространственном расстоянии от него». Я когдато ввела для описания этого события понятие «потенциального 
горизонта» — именно тот феномен, что благодаря речи и зачаткам рефлексии субъект вырывается из точки здесь-и-сейчас, обретает свободу от перцептивной вовлеченности. Однако автор 

не спешит говорить о свободе. Пока он говорит только о формировании самосознания. «Ребенок научается при помощи взрослых формировать рассказ о себе». Распознавание самого себя, 
своих действий — это тоже результат интериоризации других. 
Само по себе распознавание не происходит, хотя оно и кажется 
нам совершенно естественным. Таково развитие идей Выготского, проделанное А. Хомяковым.
Сознание, как считает автор, является результатом «свертки» 
рефлексивного самовосприятия, когда действие сливается с восприятием этого действия. Автор ссылается на эксперименты современных когнитивистов, что является трендом современной 
философии сознания. Западная философия сознания уже давно 
стала осмыслять данные, полученные в опытах. Современная 
философия уже не является метафизикой, которая существует 
сама по себе, она поворачивается лицом к науке, и этот факт не 
может не радовать.
Уточняя, чем его модель сознания отличается от распознавания образов компьютером, А. Хомяков пишет, что компьютер, 
даже если он снабжен системой записи собственной активности, 
т.е. программным аналогом рефлексии, не имеет надлежащего 
способа ее моделирования и таким образом «осмыслять» собственные действия. Сознание же является именно таким осмыслением. Автор, по-моему, совершенно верно пишет, что для распознавания и осмысления собственных чувств нужны особые 
психические инстанции, связанные в онтогенезе с появлением 
рефлексии. Лица, больные аутизмом, не в состоянии распознавать не только чужие чувства, но и свои собственные, их внутренняя жизнь протекает буквально в темноте, неизвестная им 
самим! Это можно увязать как раз с тем, что у них не проходит 
интериоризация других и не формируется внутренний план сознания.
Интересна теория А. Хомякова, связывающая появление автономного от ситуации мышления с появлением в речи глаголов. 
Подобные гипотезы высказывались. Например, есть гипотеза, 
что первоначальными словами были глаголы в повелительном 

наклонении, но в данной теории мы видим другую мысль: «Глагол создавал воображаемую ситуацию, которой не наблюдается 
сейчас». Здесь речь, порождающая сознание, связана с ролью 
глаголов в воображении и в понимании собственных действий, 
построении их модели.
В главе «О причинах существования проблемы “сознание — 
тело”» А. Хомяков идет дальше и говорит, что не только восприятие себя самого является результатом двухактной структуры сознания, но и мир субъективных восприятий также зависит 
от этого. На уровне простого восприятия, говорит он, мир представляется нам объективным. Это более сильное утверждение, потому что Гуссерль, например, считал не так. У Гуссерля 
 неотъемлемая субъективность мира была порождением первичной интенциональности сознания. Хомяков указывает на интерсубъективное подтверждение нашей склонности объективировать мир: «Объективность — это всего лишь конвенциональная 
субъективность». В этой главе он выдвигает довольно сильный 
тезис: между активностью мозга и испытываемыми нами квалиа имеется разрыв, и это объясняется только лишь тем, что мы 
не можем видеть и регистрировать всю мозговую активность, 
она для нас слишком сложна. Если бы мы видели все миллионы нейронов, мы бы смогли распознать в них появляющуюся 
квалиа. Он приводит аналогию: мы не можем перекинуть мост 
от процессов в компьютере к тексту на экране, в то же время 
не сомневаясь, что этот текст является результатом работы компьютера. Хотя аналогия текста и квалиа, как мне кажется, не 
совсем полная. В компьютере мы квалиа никогда не найдем, с 
чем согласен и сам автор. В других местах он говорит о том, 
что разница нейронной активности и субъективности является 
просто результатом нашего построения разных моделей («Нейрон и краснота — это разные уровни рассмотрения и разные 
модели одного и того же»), что уже приближает его к дуализму свойств или дуализму предикатов, известному в философии 
сознания (напр., Дэвидсон) и объяснительному разрыву (напр., 
МакГинн).

Говоря о тождестве личности, А. Хомяков рассматривает 
подход, основанный на психологии и на нарративе, причем показывает, что и тот и другой подход ненадежен. Он обращается 
к своей излюбленной проприоцепции и говорит, что «я» — это 
мое восприятие моих ощущений. Хотя, конечно, против этого 
можно возразить. Я могу потерять ногу, практически ослепнуть 
и оглохнуть — тогда все мои чувства «себя» изменятся, но тождество личности сохранится. Собственно, почти все, чем характеризуется личность, может меняться, при этом тождество сохраняется. В этом-то и есть загадка тождества личности.
Наконец, седьмая глава А. Хомякова — про свободу воли. 
Она показалась мне самой спорной. Автор пишет, что свобода 
является только лишь производным незнания себя самого, представления «я» как черного ящика. «Если решение принято по 
какой-то известной причине, то в этом выборе нет свободы», — 
пишет он. Уже это кажется не совсем верным. Если решение 
само вытекает из причины, по законам действия мозга — вот 
тогда свободы нет. Если же я взвешиваю все за и против, то я 
действую свободно. Тут, пожалуй, проблема в определении свободы. Хочется сослаться на Канта. У Канта действие под влиянием чувств и эмоций — несвободное действие, свободным является действие согласно долгу, категорическому императиву. 
А. Хомяков здесь приходит к редукционизму и крайнему материализму. «Мы узнаем “себя” за действиями тела, но там никого нет кроме самих действий, которые распознаются как принадлежность к “я”. Получается, что “я” и есть наши чувства, 
стремления и мысли». Это, конечно, возможный подход, но он 
игнорирует само чувство свободы, которое, вопреки автору, не 
тождественно чувству «я». Лично мне свобода представляется 
более важной вещью, чем чувство «я». Автор же, говоря о «я», 
снова вспоминает о проприоцепции, которая здесь, кажется, не 
важна. Его мысль — что мы действуем согласно множеству материальных причин, заложенных в наш мозг, которые нам самим 
даны в виде эмоций и мыслей, наши действия полностью определяются ими, и лишь потом на основе рефлексии мы начинаем 

называть наши переживания «я». Таким образом, «я» является 
иллюзией, как и свобода.
Итак, можно прийти к выводу, что и само сознание является иллюзией, ведь оно неотделимо от чувства «я». Снова возникает вопрос: откуда и зачем берется эта иллюзия? Как говорил 
Поппер, сознание необходимо для выживания. Для этого же, 
добавим, необходима и свобода действовать сознательно. Само 
сознание и есть сознание свободы, в автоматических действиях нет ни свободы, ни сознания. Откуда и зачем у нас сознание? Оттуда же и затем же, зачем и свобода — благодаря им мы 
люди, а не машины. Например, несвободное существо не могло 
бы философски мыслить, не было бы в состоянии поставить сам 
вопрос о свободе воли, как и все остальные метафизические вопросы. Свобода нужна для мышления, она неотъемлема от него. 
Мышление без свободы не является творческим.
Хотя я не спорю, что редукционизм достаточно убедителен 
для тех, кто его придерживается.
В целом представленные в книге главы А. Хомякова представляются мне интересными для всех тех, кто размышляет о 
природе сознания и о важнейших философских вопросах.

Е. Косилова,
кандидат филологических наук,
доцент кафедры онтологии и теории познания 
философского факультета МГУ