Амнистия и помилование как поощрительные нормы уголовного права России

О.В. Левашова 

АМНИСТИЯ И ПОМИЛОВАНИЕ  КАК 
ПООЩРИТЕЛЬНЫЕ НОРМЫ 
УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ 

Монография 

2-е издание, стереотипное

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2019

УДК  343.265 
ББК 67.408 
    Л 34

Рецензенты:  
Т.Н. Балашова, доктор юридических наук, профессор 
(Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина); 

Ю.В. Голик, доктор юридических наук, профессор  
(Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина) 

Левашова О.В.

Л 34        Амнистия и помилование как поощрительные нормы уголовного права 

России [Электронный ресурс] : монография / О.В. Левашова. — 2-е изд., 
стер. — М. : ФЛИНТА, 2019. — 104 с.
 
ISBN 978-5-9765-4122-1

Амнистия и помилование занимают особое место среди других видов освобождения от отбывания наказания. Специфичность их заключается в том, что 
они являются комплексными институтами,  различным образом смягчающими 
положение виновных. Необходимость обращения к подобной теме вызвана, 
главным образом, тем, что амнистия и помилование не рассматриваются в уголовном законодательстве как поощрительные нормы уголовного права России.  
Поэтому следует отметить, что в условиях так называемого «кризиса наказания» созрела необходимость повышения роли уголовно-правового поощрения 
как формы уголовно-правового воздействия.  

Настоящая монография рассчитана на широкий круг читателей. Работа 

адресована преподавателям, аспирантам и обучающимся по направлению 
юриспруденция, а также может быть полезна научным и практическим работникам, занимающимся вопросами амнистии, помилования и освобождения от 
уголовной ответственности и наказания. 
УДК  343.265 
ББК 67.408 

 ISBN 978-5-9765-4122-1 
© Левашова О.В., 2019
© Издательство «ФЛИНТА», 2019
 

ВВЕДЕНИЕ 

Гуманизация как приоритетное направление развития уголовного законодательства, характеризующее его модернизацию, находит свое выражение в ряде проявлений и методов законотворческой практики. К ним, в частности, относятся: исключение отдельных видов наказания из установленной законом 
системы, введение более мягких их видов, конкретизация оснований освобождения от уголовной ответственности и наказания, совершенствование структуры разделов, глав и отдельных статей Кодекса, преобразование ряда институтов 
и уголовно-правовых норм в целях расширения сферы благоприятствования 
субъектам уголовной ответственности и снижения общего уровня репрессивности уголовного закона. 
Проблема гуманизации в направлении снижения уровня репрессивности 
норм УК приобрела в последнее время особую актуальность, особенно в связи с 
выявившейся неспособностью уголовно-исполнительной системы удовлетворительно решать задачи по реализации охранительной и предупредительной 
функций уголовного права. Не последнюю роль в создании этой ситуации сыграло определенное несовершенство действующего уголовного законодательства. 
Необходима четко выверенная, социально обусловленная и понятная населению дифференциация воздействия на преступников, сочетающая в себе как 
меры уголовно-правового принуждения, так и меры уголовно-правового поощрения за позитивное поведение лиц, отбывающих наказание. В числе таких мер 
важное место занимают амнистия и помилование. 
Амнистии и помилованию среди других видов освобождения от наказания или от его отбывания принадлежит особое место, определяемое рядом обстоятельств. Специфика амнистии и помилования заключается в том, что они 
являются комплексными институтами, различным образом смягчающими положение виновных. Поэтому следует отметить, что в условиях так называемого 
«кризиса наказания» созрела необходимость повышения роли уголовноправового поощрения как формы уголовно-правового воздействия. Любое наказание имеет свой предел, который в уголовном праве измеряется человеческой жизнью. Нельзя дважды казнить человека, бессмысленно приговаривать 
его к сверхдлительным срокам лишения свободы, исчисляемым сотнями лет, 
нельзя конфисковать у него имущества больше, чем у него есть, и т.д. Поэтому 
необходимо подключать иные способы воздействия на человека в целях коррекции его будущего поведения. Без уголовно-правового поощрения уголовное 
право является неполным, и уголовная юстиция без него не может выполнять 
все возложенные на неѐ функции. 

В системе существующих в российском законодательстве видов освобож
дения от ответственности и наказания, смягчения положения лиц, совершивших 
преступления, амнистия и помилование занимают значительное место. Свидетельством тому является регулирование их различными отраслями законодательства – конституционным, уголовным, уголовно-исполнительным и др. Следовательно, возникает потребность в выяснении правовой природы данных институтов, их сущности. 

1. АМНИСТИЯ И ПОМИЛОВАНИЕ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ:
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ 

1.1. История становления институтов амнистии и помилования 
В системе существующих в уголовном праве различных видов смягчения 
положения осужденных амнистия и помилование занимают особое место, так 
как их применение связано с деятельностью высших органов государственной 
власти. Амнистия и помилование, являясь актами государственного прощения, 
реализуют в российском законодательстве принцип гуманизма, сочетающийся с 
необходимостью активизации борьбы с преступными и антиобщественными 
элементами. 
Достаточно часто прощение в российском государстве даровалось преступникам вне зависимости от тяжести совершенного преступления и выражалось в актах амнистии или помилования. Следует заметить, что «государственное» прощение, в той или иной форме, проявлялось на разных этапах развития 
российской государственности.  
Помилование имеет гораздо более древние  исторические корни, чем понятие «амнистия», которое стало применяться значительно позднее.  Первые 
упоминания об амнистии относятся к истории древней Греции. Так, во времена 
афинско-рабовладельческой демократии прощению подлежали целые группы 
преступников [140, с. 663]. 
На Руси большее распространение получило понятие помилования. В период частых истребительных войн и нашествия внешних врагов на Русь ослаблялась мощь и сила княжеской власти, и  в целях примирения с врагами князья 
использовали все средства и способы. Нередко бывшие противники объединялись для последующей совместной борьбы со своими врагами. Для приобретения единомышленников в стране недругов князья пользовались правом на 
«прощение» для приобретения «союзников» [93, с. 8]. Известен, например, исторический факт,  когда Даниил Галицкий отбил принадлежавший ему ранее 
город Галич, захваченный Ростиславом с помощью местных бояр, и, несмотря 
на их предательство, помиловал их, так как надеялся великодушием обезоружить мятежников [173, с. 197]. 
В эпоху средневековья институты амнистии и помилования нередко использовались феодалами с целью личного обогащения. Так, чаще всего они 
применялись в отношении «привилегированных сословий», что давало им возможность оставаться безнаказанными за тяжкие преступления. Определенного 
внимания заслуживает амнистия, дарованная новгородцам 27 июля 1471 г. Вот 
как она описывается Карамзиным: «Через несколько дней Иоанн дозволил послам стать перед лицом своим. Феофил (митрополит Новгородский) вместе со 
многими духовными особами и знатнейшие чиновники новгородские, вступив в 
шатер великокняжеский, пали ниц, безмолвствовали, проливали слезы. Иоанн, 
окруженный сонмом бояр, имел вид грозный и суровый. «Господь князь великий, - сказал Феофил, - утоли гнев свой, утешь ярость, пощади нас, преступников, не для моленья нашего, но для своего милосердия угаси огонь, палящий 

страну новгородскую, удержи меч, льющий кровь ее жителей». Иоанн взял с 
собой из Москвы одного ученого в летописях дьяка, именем Стефана Бородатого, коему надлежало исчислить пред новгородскими послами все древние их 
измены; но послы не хотели оправдываться и требовали единственного - милосердия. Тут братья и воеводы Иоанновы ударили челом за народ виновный, молили долго, неотступно. Наконец, государь изрек слово великодушного прощения, следуя, как уверяют летописцы, внушениям христианского человеколюбия 
и совету митрополита Феофила помиловать новгородцев, если они раскаются. 

Через несколько дней, 11 августа, после посвящения Феофила в Москве в 

архиепископы, он на амвоне смиренно преклонил колено пред Иоанном и молил его умилосердиться над знатными новгородскими пленниками, ВасилиемКазимиром и другими, которые еще сидели в московских темницах, великий 
князь даровал им свободу и они беспрепятственно вернулись в Новгород» [74, 
с. 415]. Здесь видны действия личного характера, осторожной  политики властителя. 

Следует отметить, что в Судебнике Ивана III не предусматривались ни 

помилование, ни амнистия. 

Позднее, с развитием законодательства, стал применяться термин «амни
стия» в самых разнообразных видах, вне зависимости от помилования отдельных преступников. Так, Стоглавый Собор предложил введение «Прекращения 
иска в суде в связи с праздником Пасхи», в силу которого к данному празднику 
освобождались бы тюремные сидельцы, кроме осужденных за тяжкие преступления - убийство, разбой, зажигательство [122, с. 365]. С этого времени на Руси 
становятся традиционными манифесты, издаваемые русскими царями по поводу разных событий: восшествия на престол, болезни царя или членов его семьи, 
по поводу окончания войн, годовщины царствования и т.д. [123, с. 385]. В приведенном выше описании амнистии новгородцев обращает на себя внимание 
поведение князя, заставляющего новгородцев вымаливать себе прощение. 
Своими действиями он проявляет власть, останавливающуюся только перед 
глубоким раскаянием. 

Практика массового освобождения преступников, содержащихся в тюрь
мах (тюремное заключение начинает применяться с 1498 г. в соответствии с великокняжеским Судебником), возникла на религиозной почве, под влиянием 
идеи о том, что милость, оказываемая преступникам, есть известная религиозная жертва Богу, требующему благодарности. 

После распада Древнерусского государства право помилования длитель
ное время не было закреплено законодательно. Первым законодательным актом, в котором  оно нашло отражение,  стал Судебник 1550 г., в котором устанавливалось, что лицо остается в опале до определения наказания или до наступления помилования. Чисто в династических целях амнистия впервые применяется Борисом Годуновым при его короновании в 1598 г. Позже Лжедмитрием было объявлено помилование почти всем опальным князьям и боярам, 
подвергшимся гонению Бориса Годунова. 

Кроме коронования,  поводами для амнистии служили и другие события в 

царской семье. Так, в царствование Василия III была объявлена амнистия в связи с рождением сына  Иоанна. 

Иван Грозный в своем завещании от 10 марта 1584 г. предписал освобо
дить после своей смерти всех узников [63, с. 70]. 

Подводя итоги истории московской эпохи развития амнистии, П.И. Люб
линский заключает, что, с одной стороны, мы имеем дело с применением общей милости под влиянием религиозно-политических тенденций, с другой – 
при политических неурядицах она использовалась в целях призыва к общему 
примирению [91, с. 209]. 

Юридически формы права общего помилования и амнистии не были оп
ределены. Деления помилования на самостоятельные виды, более или менее 
точно описанные с юридической точки зрения, не встречается. Выросшее на 
почве неограниченной власти, это право не нуждалось в точном формальном 
закреплении. Эта юридическая неопределенность, несомненно, сильно сказалась и на позднейшей истории рассматриваемого права. 

В Соборном уложении 1649 г., которое явилось первым в истории России 

систематизированным сводом законов, хотя и не определялись понятия «амнистия» и «помилование», но вообще о помиловании как прощении лиц, совершивших преступления, упоминалось. 

Так, в ст.II говорилось о том, что вернувшийся из-за рубежа изменник 

при помиловании его государем терял права на возвращение конфискованных 
земель. Тем самым Соборное уложение 1649 г. законодательно закрепляло за 
государем право помилования. 

Во время царствования Петра Великого также применялись акты «все
прощения» по поводу важных событий, произошедших в государстве. Так, например, при заключении мира со Швецией в 1720 г. Петром I был подписан манифест, по которому «прощение даровалось всем каторжным и колодникам, 
кроме смертоубийц и разбойников, вследствие милости Всевышнего в войне» 
[131, с. 316]. Следует заметить, что данный манифест, по существу, являлся актом амнистии, так как полностью или частично освобождал  от наказания определенный круг лиц. 

Впоследствии прощение широко применялось в период царствования  

Екатерины I, Петра II, Анны Иоановны. Так, например, Екатерина II считала, 
что помилование должно распространяться не только в отношении преступников, но и в отношении политических преступников. В Наказе Екатерины говорилось о необходимости помилования как института, гарантирующего правосудие [131, с. 362]. 

Дальнейшая регламентация институтов амнистии и помилования про
изошла при кодификации законодательства. Свод законов Российской Империи 
содержал подробные постановления о помиловании, которые с некоторыми редакционными изменениями вошли в «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. 

Помилование или прощение исходило непосредственно от верховной самодержавной власти и могло лишь быть действием монаршего милосердия. 
Оно не могло зависеть от суда, но суд мог ходатайствовать перед царем  о помиловании подсудимого [122, с. 624]. 

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. впервые за
крепило понятие помилования: 

«170. Помилование и прощение виновных ни в каком случае не зависит 

от суда. Оно непосредственно исходит от верховной самодержавной власти и 
может быть лишено действием монаршего милосердия. Сила и пространство 
действия сего милосердия, как изъятия из законов общих, определяются в том 
самом высочайшем указе, коим смягчается участь виновных или же даруется 
им совершенное прощение. 

171. На сем основании и даруемое в некоторых случаях милостивыми ма
нифестами прощение распространяется также на преступления и проступки, 
которые в манифесте указаны» [122, с. 639]. 

Обновленная редакция Уложения (1885) в ст. 154 устанавливала: 
 поводы для ходатайства о чрезвычайном смягчении  наказания – такие

особенности события преступления, обстоятельств, вызвавших или сопровождавших его, личности преступника, обстановки, в которой он находился, или 
образа его действий, как во время совершения, так и после совершения преступления, которые выделяют данный случай из ряда других того же рода случаев, 
предусмотренных в законе, требуют ввиду конечной цели правосудия - справедливости смягчения наказания подсудимому или же полного освобождения 
от наказания; 

 субъекты, имеющие право ходатайства о помиловании перед импера
тором, - общие и мировые судьи; 

 правила о порядке приведения в исполнение постановлений манифеста,

касающихся помилования, при определении силы и пространства действия высочайшего помилования, дарованного лишенному всех прав состояния, разрешение вопроса о том, восстанавливаются ли указанным помилованием утраченные через данное преступление имущественные права осужденного, в том 
числе право наследования, зависело от того, было ли упомянуто в высочайшем 
помиловании о том, что помилованному восстанавливаются все права состояния или лишь некоторые из них и какие именно [122, с. 672]. 
Согласно Уложения о наказаниях, помилование было возможно в результате отмены наказания, назначенного по приговору суда, прекратить уголовное 
дела в отношении определенного лица, назначить более мягкий вид наказания и 
устранить последствия наказания и восстановить лицо, ходатайствующее о помиловании, в правах. Следует отметить, что прекращение уголовного дела в 
отношении виновного не устраняло тех последствий, которые возникли вследствие совершения им преступления. Например, лицо, совершившее преступление, при освобождении вследствие акта помилования (амнистии) не освобождалось от церковного преследования.  

Новые аспекты в применении амнистии отмечаются во время царствова
ния Александра I. Вместо сложных ограничений для отдельных категорий обвиняемых и осужденных, встречавшихся в прежних манифестах, устанавливается деление лиц, подлежащих амнистии, на состоящих под следствием или судом и приговоренных. Объем милости для разных категорий виновных был 
различен: находящиеся под следствием и судом получают полную амнистию, 
осужденные – частичное помилование. 

При Николае I, привлеченным к суду, предоставляется право отказа от 

прекращения следствия по амнистии, также впервые была произведена систематизация законов об амнистии. 

Во времена Александра II при определении лиц, подлежащих прощению, 

за основу принималась степень наказания; а правом отказа от амнистии находящиеся под следствием или судом могли воспользоваться в течение месяца. В 
законодательстве указывалось, что прощение не зависело от воли преступника, 
т.е. в случае, если лицо объявляли помилованным, он не мог отказаться от дарованной ему милости и просить о применении наказания. 

Прощение, как уже было отмечено, в дореволюционной России дарова
лось только царем, но в исключительных случаях могло быть возбуждено судом с докладом царю через Министерство юстиции. 

Правильным будет согласиться с мнением А.Д. Градовского о том, что 

монарх удерживал в своем непосредственном ведении право помилования и 
смягчения наказания. Помилование есть акт не правосудия, т. е. применения закона к данному случаю, а милосердия, отменяющего применение закона; следовательно, это право, по существу своему, может принадлежать только верховной власти, поставленной в известных отношениях выше закона [62, с. 624]. 

Авторы Основных Законов, формулируя ст. 23-ю, где различается поми
лование осужденных, смягчение наказания и общее прощение совершивших 
преступные действия, очевидно, предписывали право амнистии Монарху [83, с. 
8]. Противоположно мнение П. И. Люблинского. «В ст. 10, п. 1, Положения о 
выборах в Государственную Думу и соответствующей статье 20-й в Учреждении Государственного Совета, в силу коих судимость за деяния, влекущие лишение или ограничение прав состояния, лишает избирательных прав, хотя бы 
соответствующие лица после состоявшегося осуждения и были освобождены от 
наказания за давностью, примирением, силой Высочайшего манифеста или 
особого Высочайшего повеления. Очевидно, только в порядке законодательном 
может быть изменен этот пункт, но подобное изменение должно иметь общий 
характер: может быть, например, установлено, что лишь действительное лишение особых прав и преимуществ влечет потерю и права избирательного. Но 
Дума не может по своей инициативе выработать законопроект, восстановляющий избирательные права данных конкретных лиц. С другой стороны, общее 
прощение может исходить только от Государя и не требует никакого участия 
Думы и Совета. В этом смысле амнистия для авторов Основных Законов, повидимому, лишь количественно, а не качественно, так сказать, отличалась от 
помилования. «Общая политическая амнистия», - говорил Председатель Совета 

Министров в декларации по поводу ответного адреса первой Государственной 
Думы, «заключает, с одной стороны, помилование приговоренных по суду, а с 
другой – освобождение от мер административного взыскания лиц, подвергнувшихся им в порядке положения об усиленной и чрезвычайной охране и военного положения» [91, с. 137, 205]. Это толкование амнистии, конечно, далеко не 
совпадает с теоретическим ее определением, но практически очевидно, что как 
помилование, так и амнистия одинаково признаются выходящими за пределы 
компетенции Думы и Совета. Далее та же самая декларация гласила: «Помилование приговоренных по суду, каких бы свойств ни были совершенные ими 
преступные деяния, составляет прерогативу Верховной власти, от которой 
единственно и всецело зависит признать Царскую милость к впавшим в преступления соответствующей благу общему» [91, с. 212]. Здесь оставался пробел 
– каким образом могут быть восстановлены политические права амнистированных лиц? Это было возможно в законодательном порядке, но исключительно по 
инициативе Государя, согласно п. 7 ст. 31 Учреждения Государственной  Думы, 
где к ведению Думы относятся «дела, вносимые на рассмотрение... по особым 
Высочайшим повелениям». Лишь в этих пределах осуществляется участие законодательных учреждений при даровании общей амнистии – в точном смысле 
не «прощения», а «забвения» прошлого [83, с. 10]. 

Основные Законы связывают полномочия по 23-й ст. с признанием Мо
нарха главою судебной власти: в предшествующей 22-й статье говорится, что 
«судебная власть осуществляется от имени Государя Императора – установленными законом судами» [83, с. 11]. Следует отметить, что в царской России помилование относилось исключительно к компетенции царя и представляло собой Монаршее милосердие. Прерогатива монарха осуществлялась в форме Манифеста. Так, 11 августа 1904 г. был издан Манифест о помиловании преступников по случаю рождения наследника престола [93, с. 11]. С 1905 г. помилование становится актом верховного управления, издаваемого в форме Указа, а не 
Манифеста. В исключительных случаях помилование в дореволюционной России возбуждалось судом, однако, все ходатайства, рассмотренные судом, докладывались Императору через Министерство юстиции. 

Следует отметить, что в зависимости от интересов и целей, преследуемых 

государством, в различные периоды развития общества, выделялись различные 
виды амнистий. В истории развития амнистии выделяют три ее формы: теократическую, династическую и политическую (гражданско-политическую) [193, с. 
310-315]. 

Теократическая амнистия характерна для того государственного строя, 

при котором чувство религиозного подчинения служит одной из сильнейших 
опор трона, духовенство играет роль главенствующего класса в стране и свое 
влияние употребляет на поддержку светской власти. Действие амнистии было 
направлено на усиление религиозной преданности – основы теократического 
государства. Из истории амнистии в Риме известно, что общая аболиция (отмена) выросла на почве религиозной идеи о том, что боги удовлетворены принесенными им жертвами и молениями по поводу какого-либо торжественного 

случая и ничего не имеют против прощения старых преступлений. Яснее это 
начало теократической амнистии выражено в Византийском периоде римской 
истории в форме abolitio paschialis, имевшей целью пробудить в народе чувство 
религиозной преданности посредством актов религиозного смирения и милости, предписываемой Богом [209, с. 12]. В этих актах само Божество выступало 
как дарующее амнистию или, по крайней мере, эти амнистии даровались от его 
имени так, чтобы чувства преданности, вызываемые этой милостью, непосредственно могли закрепляться в религиозной форме. Еще более яркий пример 
теократической амнистии можно найти в русской истории. Занесенная из Византии религиозная форма амнистии долго сохранялась в России. Всякое действие милосердия по отношению к преступникам выставлялось в Древней Руси 
как милость, даруемая Богом, царь лишь слушал веление Бога. «Царь, самодержавный владыка, дается от бога, и потому все, что он совершает, совершается 
по воле божьей. Даже сам государь, если его просили об освобождении узника, 
отвечал не иначе как словами: «если Бог повелит, освободим». И в императорскую эпоху русской истории продолжали применяться теократические амнистии» [209, с. 13]. Постепенно, с ослаблением влияния религиозных идей на поведение людей, теократическая амнистия как государственная форма отмирает. 

Династическая форма амнистия присуща абсолютной монархии. Ее це
лью является укрепление преданности населения царствующей династии. Действие амнистии направлено на возвышение монархических атрибутов власти, ее 
величия и усиления наследственной преемственности. Поводами для династических амнистий были различные события в семье или государственной жизни: 
вступление на престол, брак, рождение наследника и т.п. Такой вид амнистии 
практически не распространяется на политические преступления. Династическая амнистия жизнеспособна и прогрессивна в те периоды, когда монархическая власть является носительницей высоких начал развития. Но с дальнейшим 
развитием гражданственности руководство государственной жизнью переходит 
в руки представительных учреждений. Прогрессивное значение монархической 
власти падает, вследствие чего теряется государственно-правовой смысл династических амнистий. Гражданская политическая жизнь выдвигает иные основания для амнистии, династические же сохраняются в качестве чего-то традиционного. Объем их действия сужается, они затрагивают лишь незначительные 
деяния. В результате амнистия как исключительный атрибут монархической 
власти отмирает, заменяясь законодательной ее формой, которая служит выразительницей амнистии гражданско-политической. 

Гражданско-политическая амнистия может быть определена как амни
стия, предоставляемая в целях укрепления солидарности граждан, преследующих различные социальные и политические цели. Она состоит в восстановлении порядка, успокоении общественного мнения после восстаний, революций, 
войн. Эта амнистия является средством примирения враждующих сторон внутри государства. Гражданско-политическая амнистия характерна для государственного строя партийной и социально-классовой борьбы. Выше ее стоит форма, 
которую можно назвать этической формой амнистии. В законодательстве доре