Редактирование медиатекста

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ 
УНИВЕРСИТЕТ
Институт массмедиа и рекламы
Кафедра медиаречи

РЕДАКТИРОВАНИЕ
МЕДИАТЕКСТА

Коллективная монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2020

УДК 80.2:070
ББК 76.02
Р33

Ре це нз е нт ы:
д-р филол. наук, проф. кафедры теоретического
и прикладного языкознания
Челябинского государственного университета Т.А. Воронцова;
д-р филол. наук, проф. кафедры стилистики русского языка
факультета журналистики
Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
Н.И. Клушина 

Книга, написанная коллективом преподавателей и соискателей Российского государственного гуманитарного университета, посвящена новому 
направлению в филологии — редактированию медиатекста. Авторы ставят 
вопрос о специфике редакторского подхода к материалам массовой коммуникации новейшего времени, в том числе размещенным в Интернете, и 
приходят к выводу о необходимости соединения базовых принципов 
функциональной 
и 
практической 
стилистики 
и 
литературного 
редактирования 
с 
учетом 
таких 
особенностей 
медиаречи, 
как 
мультимедийность, поликодовость и интерактивность. В отдельных главах 
монографии рассмотрены актуальные для редакторской практики 
параметры медиатекста: аксиология, прагматика, ортология, принципы 
словоупотребления, система стереотипов, формы речевой агрессии. 
Специальное внимание уделено коммуникативной компетентности автора 
медиатекста. Ключевые положения книги основаны на анализе большого 
корпуса новейшего эмпирического материала. 
Монография адресована преподавателям и студентам факультетов 
и отделений журналистики, редакторам текстов СМИ, а также всем 
интересующимся современным состоянием русского литературного 
языка и его функционированием в медиапространстве.

УДК 80.2:070
ББК 76.02
ISBN 978-5-9765-4523-6 
© Коллектив авторов, 2020
© Издательство «ФЛИНТА», 2020

 
Редактирование 
медиатекста 
[Электронный 
ресурс] 
: 
коллективная монография / С.А. Арасланова, О.М. Афанасьева, 
Е.Н. Басовская, Я.Е Каневская, Н.Я. Макарова, Ю.В. Подкина, Ю.В. 
Яковлева. — Москва : ФЛИНТА, 2020. — 152 с.

ISBN 978-5-9765-4523-6 

Оглавление

А есть ли медиатекст? Вместо введения (Е.Н. Басовская)  .........................4

Лингвистические критерии оценки качества журналистских текстов 
(О.М. Афанасьева)  ..................................................................................19

Коммуникативная компетентность автора медиатекста
(Н.Я. Макарова)  ......................................................................................32

Аксиология медиатекста (О.М. Афанасьева)  .............................................44

Прагматика медиатекста (Я.Е. Каневская) ..................................................61

Казус медиастилемы (Е.Н. Басовская)  ........................................................75

Речевая агрессия в медиатексте (Ю.В. Яковлева)  ......................................93

Гендерные стереотипы в медиатексте: средства формирования
(С.А. Арасланова)  .................................................................................112

Ортология медиатекста (Ю.В. Подкина)  ...................................................123

Офлайн-стилисты в поисках интернет-стилистики (Е.Н. Басовская)  ......133

И все-таки редактирование! Вместо заключения (Е.Н. Басовская)  .......146

А ЕСТЬ ЛИ МЕДИАТЕКСТ?
Вместо введения

Е.Н. Басовская

Исследование медиаречи представляет собой одну из форм 
самоанализа информационного общества. Современный человек, имеющий благодаря развитым технологиям беспрецедентно широкий доступ в коммуникационное пространство, практически не разделяет общение межличностное и публичное. Он 
открывает свою частную жизнь широкой аудитории и видит на 
одной компьютерной вкладке сведения из жизни близких друзей 
и всего человечества. По этой причине именно медиадискурс в 
широком понимании данного термина — как дискурс публичной 
коммуникации — становится одним из самых показательных явлений цивилизации начала XXI в. (см., например: [Солдаткина 
2019]).
Медиаречь представляет собой колоссальную по объему и 
ис ключительную по сложности организации систему медиатекстов. Каждый из них на пути к публикации проходит этап 
самодеятельного или профессионального редактирования — 
обработки с целью обеспечения достижения авторских целей 
(или выполнения интенций, если воспользоваться набирающей 
популярность терминологией сегодняшней медиастилистики) 
[Дускаева, Краснова 2014; Клушина 2018, с. 9—20].
Понятие редактирование включает в себя систему различных видов деятельности — от организации работы СМИ 
до исправления речевых ошибок. Но даже если конкретизировать значение термина и говорить исключительно о литературном редактировании как о совершенствовании текста 
перед публикацией, процесс все равно не обретет монолитного 
единства. В классических отечественных научных и учебнометодических трудах по редактированию не раз отмечалась 
необходимость подходить к каждому редактируемому произ

ведению индивидуально, с учетом его особенностей, совокупность которых тогда еще не получила такого обозначения, как 
«формат».
Вот как характеризовался данный принцип редактирования 
в одном из советских учебников: «Только при условии соблюдения требований жанра, вида, типа и рода литературы, да еще 
преломленных через авторскую индивидуальность, редактор 
профессионально проанализирует рукопись и приступит к совершенствованию литературного произведения. Для этого ему 
необходимо владеть методикой определения жанра произведения, методикой его классификации и типизации, отнесения сочинения к определенному роду литературы» [Редактирование 
отдельных видов литературы 1987]. В новейшую эпоху с учетом 
сосуществования печатных книг и средств массовой информации, радио, телевидения и Интернета к перечисленным качествам были добавлены параметры, определяемые средой бытования текста: «Закрепленность на материальном носителе, его 
тип, количество каналов информации и их свойства при передаче сообщения способны существенно влиять на его восприятие 
аудиторией и должны быть учтены редактором» [Сурикова 2018, 
с. 21].
Если принять положение о том, что принципы и методы 
редакторской работы в значительной степени зависят от содержательных и формальных признаков редактируемого произведения, не останется сомнений в том, что редактирование 
медиатекста обладает определенной спецификой и должно 
осуществляться, изучаться и преподаваться как особый вид деятельности. На уровне деклараций дело обстоит сегодня именно так. Правда, на полках библиотек и книжных магазинов 
книги, в названиях которых соседствуют слова «редактирование» («подготовка») и «медиатекст», появляются с перерывом 
в несколько лет или публикуются в специальных изданиях, 
для большинства читателей малодоступных [Киселев 2011; 
Шишлянникова, Хорошунова 2018; Колесникова, Воронова 
2019; Гордиенко 2020]. Относительно редко делаются научные 

док лады и публикуются статьи, посвященные данной проблематике [Лащук 2011; Горина 2018]. Весьма показательно, что 
единственное учебное пособие по редактированию медиатекстов — изданная в Воронеже книга А.М. Шишлянниковой и 
И.В. Хорошуновой — по существу, содержит сведения из общего курса литературного редактирования и ничего не сообщает о требованиях к работе с медиаматериалом. То же можно сказать и о выдержавшем несколько переизданий учебном 
пособии Т.В. Гордиенко, в котором проблематика двух дисциплин — теории журналистики и литературного редактирования — объединена сугубо механически, а о специфике редакторской работы над современным медиатекстом речь вообще 
не идет.
Данная коллективная монография призвана преодолеть разрыв между проходящими параллельно исследованиями феномена медиатекста и новейших редакторских практик. В ней представлены важнейшие аспекты функционирования медиатекста 
и их отражение на различных сторонах работы редактора. Авторы книги предлагают собственное решение вопроса о том, 
как должны соотноситься в профессиональной подготовке современного редактора фундаментальная теория литературного 
редактирования и понимание специфики сегодняшней сетевой 
коммуникации.
Первый вопрос, который естественно возникает на этом 
пути, касается самого понятия медиатекст. В последние десятилетия опубликовано значительное число научных трудов, 
посвященных языку, дискурсу, стилю медиа (терминология 
в этой области пока не устоялась, и для одних и тех же объектов используются разные обозначения). Отдельные стороны рассматриваемого явления описаны достаточно подробно. 
Исследователи медиаречи отмечают такие ее характеристики, 
как поликодовость, интертекстуальность, диалогичность, экспансия разговорности, высокая степень ироничности и вербальной агрессии, активное использование приемов языковой 
игры и ряд других [Коньков, Потсар, Сметанина 2004; Медиа

лингвистика 2020; Мельник 2012; Сметанина 2012; Luginbühl 
2015 и др.].
В то же время отраженные в литературе представления о 
феномене медиадискурса весьма противоречивы. В частности, 
А.А. Кибрик вообще ставит под сомнение правомерность терминов «язык СМИ», «медийный дискурс» и подобных. В работах этого автора подчеркивается, что на сегодня не выявлено 
«ясных критериев, демонстрирующих отличие данного типа от 
других». По мысли А.А. Кибрика, корректно говорить лишь об 
особенностях отдельных медийных жанров, а не дискурса СМИ 
в целом [Кибрик 2011, с. 83—85].
Подобной точки зрения придерживаются и авторы коллективной монографии «Системные изменения в массовых коммуникациях и медиатекст»: «...Публицистический стиль, утратив 
идеологический и агитационный пафос, растворяется в рекламе, просторечии, общем жаргоне, деловой документации или 
научном (научно-популярном) изложении. Все то, что обеспечивало его целостность (единая идеология, цензура и автоцензура, строгая система жанров), в настоящее время не существует» 
[Системные изменения 2011, с. 75—76].
Мы полагаем, что А.А. Кибрик абсолютно правильно ставит 
вопрос о наличии общего начала, интегрирующего разностилевые речевые произведения в медийный дискурс. На наш взгляд, 
относительное единство медийного дискурса обеспечивается 
такими характеристиками медиатекста, как интерактивность и 
поликодовость.

Интерактивность не является эксклюзивным качеством медийного текста. В докомпьютерной публичной коммуникации, 
безусловно, предусматривалась возможность реакции адресата на публикацию в форме, например, письма в редакцию или 
звонка в студию СМИ. Однако в такой диалог в связи с техническими ограничениями вовлекалась малая часть аудитории. 
В современной же медиасреде отмечается явление, которое авторы учебного пособия «Современный медиатекст» называют 

«инверсией коммуникативных ролей» [Современный медиатекст 2019, с. 24]. Причем наряду с возрастанием активности 
адресата, который выступает в роли комментатора сетевой публикации (количественный аспект), меняется и место комментария в структуре дискурса. Если в условиях традиционной 
офлайновой коммуникации комментарий читателя / слушателя / 
зрителя вообще не публиковался или появлялся в печати / эфире с существенной временной задержкой, при сетевом общении 
высказывание адресата может появиться немедленно, как непосредственная реакция на реплику-стимул, и в дальнейшем сопровождать основной текст в качестве его неотъемлемой части 
(качественный аспект).
С учетом этих тенденций нами был предложен термин дискурсивная глубина. Он может использоваться для обозначения 
особенностей медиатекста, порождаемых наличием публикуемых вместе с ним комментариев, а также словесных реакций на 
них как автора исходного текста, так и других читателей. Каждое следующее высказывание по поводу комментария к исходному тексту, а далее — комментария к комментарию — создает 
условный «уровень дискурсивной глубины».
Характер медиадискурса задается экстралингвистическим 
явлением — стимулом к началу речевой коммуникации. Различным типам стимулов соответствуют тексты-реакции первого, 
второго и последующих уровней.

Экстралингвистическое
явление — стимул

Инициальный 
текст
(уровень 1)

Текстреакция 
(уровень 2)

Текст —
вторичная реакция (уровни 3 и 
последующие)

1
2
3
4

Явление в сфере 
услуг и торговли 
Пользовательский отзыв 
Реплика 
поставщика услуг / 
товаров 

Ответная реплика пользователя 
или другого 
читателя 

Окончание таблицы

1
2
3
4

Общественное политическое событие 
Журналистский новостной или 
аналитический 
материал 

Комментарий читателя 

Ответная реплика журналиста 
или комментарий 
другого читателя 

Культурное событие, произведение 
искусства

Профессиональная рецензия или отзыв 
читателя / 
слушателя / 
зрителя

Комментарий читателя

Ответная реплика рецензента 
или комментарий 
другого читателя

Значительной дискурсивной глубиной обладают интернетпубликации на темы литературы и искусства — профессиональные рецензии и любительские отзывы. Сетевая рецензия 
представляет собой макротекст, которому присуща тотальная 
диалогичность: она существует в неизбежном коммуникативном 
взаимодействии с оцениваемым произведением, а при интернетпубликации — с комментариями читателей.
Медиадискурс о литературе и искусстве имеет две основные 
разновидности. Специфика первой заключается, по нашим наблюдениям, в относительно большом объеме реплик-реакций, демонстрирующих тенденцию перерастать в альтернативные отзывы об обсуждаемом художественном произведении.
Так, один из комментаторов рецензии А. Сидорчика на 
фильм «Т-34» на сайте издания «Аргументы и факты» создает 
фактически собственную короткую рецензию, которая почти не 
имеет точек пересечения с исходной профессиональной: «Я посмотрел фильм 3 числа. Фильм мне очень понравился. Сюжет 
захватывает, фильм смотрится на одном дыхании. Фильм так-же 
понравился всем моим друзьям и знакомым, кто на него ходил. 
Конечно, есть кинематографические допуски — например, тан

ки ездят в бою медленной кучей. Но таких “допусков” в голливудских фильмах еще больше. Там “бесконечные” магазины 
в пистолетах, упавшие с обрыва машины взрываются так, как 
будто возят внутри ящики со снарядами и взрывчаткой, и т.д. 
Меня удивляют многочисленные язвительные отзывы на фильм. 
И то не так, и это не эдак. Но я хочу, чтобы таких фильмов было 
как можно больше. Дети должны знать настоящих героев, а не 
Бамблби и других человек-пауков. Приходишь под настроение 
в кинотеатр — а там смотреть нечего — одна туфта от марвела. 
Супергерои тем, кто помладше, вампиры тем, кто постарше...» 
(АиФ. 20.01.2019. URL: https://aif.ru/culture/movie/neulovimye_
tankisty_plyusy_i_minusy_kartiny_t-34 Сохранены стилистика и 
орфография оригинала).
Второй подтип характеризуется потерей / подменой тезиса и 
перерастанием диалога о рецензируемом объекте в агрессивную 
полемику на другую, чаще всего политическую, тему. Поскольку рецензент и некоторые комментаторы неизбежно расходятся 
в оценках, между ними нередко возникает конфликтный диалог. 
При негативном отзыве об отрицательной рецензии возникает 
«удвоенный негатив», а рецензия, как макротекст, формирует 
своего рода «поле пейоративности», внутри которого участники 
диалога обмениваются инвективами уже вне прямой связи с изначально рассматривавшимся художественным явлением.
Например, обсуждение рецензии Э. Голубева на фильм 
«Текст» на сайте «Канобу» движется по следующей схеме. Критик упоминает о том, что исполнитель главной роли А. Петров — «наш Том Круз. Уж очень серьезно они оба к себе относятся». Этот тезис ни в коей мере не является ключевым для 
статьи, основной пафос которой направлен против режиссуры 
К. Шипенко и его авторской позиции. По словам Э. Голубева, 
«полное отрицание трендов, моды, социальных изменений — 
главная проблема фильма». Но комментаторы не обращают внимания на главную мысль рецензии и сначала детально обсуждают А. Петрова и допустимость проведения аналогии между ним 
и Т. Крузом, а затем — незаконные методы, используемые сило

выми структурами, и российское антинаркотическое законодательство.
При этом стилистика диалога балансирует на грани разговорности и грубого просторечия; общую тональность задают 
реплики «да я сам офигел, просто ж...у рвет, берет количеством, 
боюсь, скоро у себя в сортире увижу его отражение»; «почему 
этот бездарь снимается так часто?»; «Как можно всерьёз сравнивать Круза и это смазливое чмо???»; «И к чему ты мне это 
написал? Я отвечал парню сверху. Типо у нас других актеров 
нет, возможно Петрова продвигает папик, или его домохозяйки 
очень любят...»; «“Представления о тупых миллениалах” знатно Канобке кровь попортили, аж голубка Эдика... подрядили 
потявкать» (Канобу. 18.10.2019. URL: https://kanobu.ru/articles/
petrov-hipster-basta-i-virtualnyij-seks-kakim-poluchilsya-tekst-podmitriyu-gluhovskomu-374553/) и т.д. Участники беседы оскорбляют актера, критика и друг друга, что, вероятно, и является самоцелью — по крайней мере, для части посетителей сайта.
Обнаруживается определенная корреляция между дискурсивной глубиной и степенью вербальной агрессии. С нарастанием глубины и — соответственно — удалением от инициального 
текста понятийное содержание диалога размывается, а эмоциональное наполнение, напротив, увеличивается. На «больших 
глубинах» в ряде случаев вообще невозможно установить, что 
положило начало потоку брани. В данном случае трудно удержаться от развития метафоры и не сказать, что дискурсивная 
глубина «засасывает» коммуникантов.
Итак, сегодня есть основания заявить о существовании, как 
минимум, одной характеристики медиатекста — дискурсивной 
глубины являющейся если не универсальной, то весьма широко 
представленной в публикациях различных жанров. Каждая реплика комментатора может быть названа «ступенью», а движение 
по «ступеням» углубляет, на наш взгляд, исходный текст как содержательно, так и стилистически.
Средняя дискурсивная глубина варьируется в зависимости 
от предмета обсуждения и типа публикации. Так, размещенные