Недуг славы. Исторические, психопатологические и социально-психологические аспекты

НЕДУГ СЛАВЫ

ИСТОРИЧЕСКИЕ,  ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИЕ  

И  СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ  АСПЕКТЫ

А.В. ШУВАЛОВ 
Б.Н. ПОЙЗНЕР

Москва 
ИНФРА-М 

2021

МОНОГРАФИЯ

УДК  316.6(075.4)
ББК  88.5
 
Ш95

Шувалов А.В.

Ш95  
Недуг славы: исторические, психопатологические и социально-пси
хологические аспекты : монография / А.В. Шувалов, Б.Н. Пойзнер ; 
предисл. д-ра мед. наук О.Ж. Бузика. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 
525 с. 

ISBN 978-5-16-017340-5 (print)
ISBN 978-5-16-109895-0 (online)
Между любым из нас и обществом стоит посредник: известность, репу
тация, слава. Кто-то озабочен ею с детства, а кто-то о ней не думает. Почему 
слава Герострата — культурная модель? В какой момент истории возник 
институт славы? У всех ли знаменитостей была здоровая / болезненная 
психика? От чего зависят формы славы, позора, забвения или долгой 
памяти? Что влияет на славу-известность в демократическом обществе 
и в тоталитарном? Как формировалась слава Владимира Ленина и Иосифа 
Сталина? Связан ли  наш тоталитаризм с феноменом внушения и  популярностью террористов в России XIX–XX вв.? Почему культ личности вождя 
закономерно сменяется его антикультом?

 В монографии авторы исслед уют те явления, которыми занимались 

последние два десятка лет.  Опираясь на полученные результаты, авторы 
составили патографии (описания психических расстройств и их влияние 
на деятельность) сотен знаменитостей, занимавшихся политикой, искусством, наукой.  Авторы объединили патографический подход к носителям 
славы с эволюционной концепцией славы Л.Е. Гринина и теорией целеустремлённой системы деятельности В.И. Корогодина.

 Для студентов и аспирантов гуманитарных факультетов: психологов, 

социологов, психиатров, историков, антропологов. А также для всех, кого 
интересуют преимущества, эксцессы и негативные последствия славы.

УДК  316.6(075.4)

ББК  88.5

Р е ц е н з е н т ы:

Харитонова В.И. — доктор историческ их наук, ведущий научный 

сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук;

Канарш Г .Ю. — кандидат политических наук, старший научный со
трудник Института философии Российской академии наук

ISBN 978-5-16-017340-5 (print)
ISBN 978-5-16-109895-0 (online)

© Шувалов А.В., Пойзнер Б.Н., 2021
© Бузик О.Ж., предисловие, 2021

Данная книга доступна в цветном  исполнении 
в электронно-библиотечной системе Znanium.com

Предисловие

ВОЗМОЖЕН ЛИ ЧЕЛОВЕК,  

НЕ СТРЕМЯЩИЙСЯ К СЛАВЕ?

(д-р мед. наук О.Ж. Бузик)

Бес ложной скромности

«Конечно, возможен!», — скажут некоторые из тех, кто держит 

в руках эту книгу. Кто читал в юности Блока, наверняка вспомнит 
строчки из его стихотворения: «О доблести, о подвигах, о славе / 
Я забывал на горестной земле».

Значит, не думать о собственной славе вполне возможно? 

Другой вопрос — насколько надолго и в силу каких обстоятельств 
люди забывают об искании славы.

Следует отметить, что стремление к славе, к широте известности 

у многих людей — по тем или иным причинам — не всегда осознанно и не всегда декларируется открыто, но по ряду косвенных 
фактов, по определённым высказываниям, поступкам и поведению 
мы можем с определённой долей уверенности констатировать наличие данного стремления.

Именно осмыслению и пониманию данного феномена, притом 

без каких-либо оценочных критериев, авторы и посвятили эту 
книгу.

Что есть слава?

Определений славы практически бессчётное число, потому 

что «слава» есть не просто слово, но концепт, т.е. некий склад 
понятий. В ходе истории эти понятия порождены множеством 
языков, культур, учений о человеке и обществе, мудростью того 
или иного народа, отражены в произведениях литературы и искусства и т.п. Вся эта огромная коллекция смыслов продолжает обогащаться новыми значениями. Их создают изменяющиеся условия 
человеческого существования. Причём на условия эти незаметно 
влияют и отношения людей к славе либо позору. Некоторые из дефиниций славы приведены в этой книге.

Памяти наших отцов, живших в советском веке,
бесславно начавшемся и бесславно прервавшемся:
Владимира Фёдоровича Шувалова (1907—1981),
Николая Сигизмундовича Пойзнера (1904—1989)

Для понимания социальной природы славы как известности 

полезно иметь в виду обобщение, которое сделал отечественный 
историк культуры и социолог Л.Е. Гринин. В своей работе 2011 г. 
он предлагает понимать под славой древнейшую форму неравенства людей. Конечно, для потенциального читателя этой книги 
могут оказаться актуальными совсем другие стороны славы, формы 
её проявления и границы допустимого в погоне за ней, что лишний 
раз подчёркивает ёмкость и неоднозначность изучаемого феномена.

Слава не имеет множественного числа?

Во-первых, слава крайне относительна в зависимости от страны 

и времени: в одной стране государственного деятеля считают 
всемирным вождём и героем, в другой — недалёким диктатором, 
и в придачу если не каннибалом, то садистом и социопатом.

Во-вторых, слава оказывается характеристикой нравственных 

и умственных качеств тех людей, которые объединяются, прославляя некое лицо, историческое событие, произведение искусства 
или литературы и т.д. Поэтому слава способна служить интегрирующей силой в обществе. Скажем, традиция прославлять легендарных основателей массовых религий в форме разнообразных ритуалов. Такое регулярное прославление цементирует социальную 
конструкцию во многих государствах Европы и Азии.

В-третьих, слава не признаёт границ на карте. Слава может 

формировать интернациональные коллективы: формальные и неформальные. Это поклонники, допустим, Гераклита, Конфуция, 
Данте, Эль Греко, Баха, Гёте, Пушкина, французских импрессионистов, Чайковского, Бодлера, Ницше, Чехова, Льва Толстого, Дебюсси, Джойса, Цветаевой, Феллини и т.д., и т.п. Не исключено, 
что читатель этих строк сам принадлежит к подобному невидимому 
community?

В-четвёртых, порой всего лишь отсутствие конкретного чело
века NN в хоре его современников, певших дифирамбы деспоту 
или перевороту, приведшему деспота во власть, служит для NN 
неопровержимым патентом на благородство. И тогда — если NN 
доживает до более счастливой эпохи — его могут венчать особой 
славой: за неучастие в курении фимиама извергам, т.е. за недеяние. 
Не забудем, что NN, уклоняясь от возвеличивания деспота, сильно 
рисковал: как минимум — социальным положением, как максимум — свободой, а то и жизнью. Конечно, в более благополучных 
ситуациях и странах такое уклонение от поклонения идолам массы 
безопасно. И от NN не требуется делать судьбоносный выбор. Его 

независимая позиция свидетельствует о наличии у NN в должном 
объёме здравого смысла и хорошего художественного вкуса.

В-пятых, разновидность очень широкой известности — ан
тислава, т.е. позор. Его приписывают лицам либо социальным 
группам по неясным, расплывчатым признакам. Обычно антислава 
полу-реальных, полу-вымышленных персонажей организуется 
в тоталитарных и авторитарных государствах. Так, советские плакаты и карикатуры изображают свирепые рожи «контрреволюционера», «троцкиста», «кулака» (обычно с оружием в руках), отъевшегося «безродного космополита» (одет не по-нашему). Сегодня их 
вакансии открыты для коварного «иностранного агента» (с пачкой 
$100) и т.п.

В-шестых, (не) осведомлённость малознакомого собеседника 

о несомненной либо искусственно раздутой славе какого-то лица, 
артефакта, события, места есть в своём роде его визитная карточка. 
Иными словами, в каждом определённом сообществе образуется — 
по умолчанию, но с общего согласия — совокупность знаменитых 
субъектов и объектов, о славе которых стыдно, неприлично ничего 
не знать. Одновременно складывается отрицательное либо весьма 
скептическое отношение к славе других её носителей. И упоминать 
о них в данном сообществе тоже считается дурным тоном. Nomina 
sunt odiosa.

В-седьмых, слава всегда кому-то не даёт покоя. Грубо говоря, 

она — по определению — составляет предмет болезненной заботы любого тщеславца, любой амбициозной личности. Наряду 
с такими фигурами, не столь уж мало людей, упорно атакующих 
чужую славу в надежде когда-нибудь вытравить её из исторической 
памяти. Такой комплекс Герострата различим, например, в непрекращающихся попытках развенчать Эйнштейна как разработчика 
теории относительности, представив его отчасти плагиатором, отчасти путаником, отчасти плутом-теоретиком. А сколько уже написано лже-биографий, более или менее умело очерняющих знаменитостей прошлого и настоящего! Не верится, что этот жанр умрёт 
в будущем.

В-восьмых, достаточно приглядеться к обстоятельствам, поро
дившим долговечную или эфемерную славу какой-то фигуры, как 
становится очевидной роль случая, непредвиденного совпадения, 
а то и вовсе маловероятного события. То же самое нередко можно 
сказать об источниках научного открытия, причинах создания художественного шедевра и о прочих результатах творчества.

В-девятых, всюду, где человек самовыражается, где он взаимо
действует с другим или с другими, где проявляется общественная 

природа человека, там при желании можно различить свет либо 
тень чьей-то славы. И почти всегда — полемику вокруг неё: то затихающую, то вспыхивающую с новым ожесточением. Вероятно, 
обсуждение плодов энергичного честолюбия, чужой славы, как 
и позора, помогает отыскать, уточнить, утвердить какую-то важную 
истину?

И, пожалуй, в-десятых. Слава, как тонкий, нестабильный и ди
намичный конструкт, подвержена и возрастным факторам, то есть, 
возрастному патоморфозу. Если в молодом возрасте преобладает 
стремление завоевать своё «место под солнцем», показать свою 
значимость и превосходство перед другими, то есть наличествует 
стремление демонстрировать себя, то с возрастом наступает усталость, пресыщение публичностью и известностью и слава может 
стать непосильным бременем.

О носителях славы писали немало

На первый взгляд это так. В интернет-магазинах и в традици
онных книжных лавках предлагают издания, большинство которых 
резонно назвать серией «100». Как правило, это доступно изложенные собрания занимательных, порой малоизвестных фактов 
из истории культуры, иллюстрирующих причудливый феномен 
славы. Скажем, «100 знаменитых ограблений», «100 крупнейших 
кораблекрушений», «100 великих диктаторов», «100 сильнейших 
землетрясений», «100 самых смешных клоунов», «100 самых необычных книг», «100 крупнейших сражений», «100 лучших за́мков 
Европы», «100 великих литераторов», «100 загадочных убийств», 
«100 самых дорогих картин», «100 красавиц, победивших на конкурсах», «100 великих учёных» и т.д., и т.п. Но всё же самым известным фолиантом, собирающим в себя все аспекты достижений 
(в том числе и нелепости) во имя славы, является «Книга рекордов 
Гиннеса». А поскольку стремление к славе неизбывно в человеческой природе, то эта книга будет постоянно дополняться и переиздаваться.

На что замахнулись авторы этой книги?

Уже само её название намекает на присутствие психопатологи
ческого подхода к феномену славы и тщеславия. Применительно 
к ним используются медицинские термины, типичные для врачей: 
этиология, анатомия, физиология, психопатия, патография. Почти 
всегда слава сопровождает дела исключительных личностей. Естественно, что при этом не обойти запутанные связи между выдающимися способностями и болезнью, особенно психической. А по

следняя нередко встречается и у знаменитых преступников. Их 
разрушительная активность задаёт отрицательный полюс славы. 
Поэтому одним из лейтмотивов книги являются образы Герострата 
и Каина. Одновременно они служат полезными эталонами. Они помогают читателю разобраться в том, каковы преимущества у психопатических личностей с точки зрения вероятности и скорости 
обретения славы. Или помогают понять, чем отличаются пути 
к широкой известности у шизоидов, психастеников, социопатов, 
нарциссов, у индивидов, страдающих другими типами расстройства 
личности. Безусловно, главы государств и иные крупные политики 
волей-неволей попадают в когорту публичных фигур. Еженедельно 
в различных рейтингах оценивают их ранги значимости по частоте упоминаний в СМИ. Это логично толковать как сравнение 
политических лидеров по их славе в глазах пользователей СМИ. 
Тем более важен анализ деятельности политиков-знаменитостей 
с точки зрения особенностей их психических расстройств.

Следует заметить, что феномен славы связан, кроме всего про
чего, с потребностью в ней и в способах её достижения. Является ли потребность в славе образованием архетипическим, универсальным, характерным для всех людей? Или это феномен единичный, индивидуальный, «факультативный» и необязательный, 
как психические заболевания?

С глубинно-динамической точки зрения венгерского учёного 

Леопольда Сонди, феномен славы так или иначе связан со стремлением к расширению границ собственного Я (эгодиастола, инфляция, которая в своём психопатологическом апогее соответствует 
параноидному нарушению мышления с желанием быть всем и манией величия) и, тем самым, уходит корнями в бессознательную 
сферу экзистенции личности, несмотря на осознанную внешнюю 
рационализацию, какой бы логичной и психологически понятной 
она не выглядела бы для обывателя.

При её максимальной степени выраженности мы можем наблю
дать феномен «одержимости славой», который определяет образ 
жизни и поведение индивида (Александр Македонский, Чингисхан 
и др.). Тут вполне уместен ещё один вопрос: насколько интимно 
связана слава с жаждой власти?

Кроме того, феномен славы связан с извечным вопросом 

о смысле жизни, с оправданием своего пребывания на этом свете, 
с предназначением.

Помимо этого, феномен славы связан с ещё двумя очень важ
ными аспектами влечений личности — это потребность в индивидуальной любви и потребность быть принятым обществом. Правда, 

следует оговориться, что обе эти потребности никогда не могут 
быть удовлетворены в полной мере, что и является своеобразным 
катализатором дальнейшего, ещё более напряжённого и ещё менее 
осознанного стремления к славе.

С другой стороны, в книге предпринята попытка философского 

анализа славы в двух обществах: свободном и тоталитарном. В свободном обществе, где присутствуют конкурентные выборы, конкурентная рыночная экономика и т.д., слава и репутация индивида 
составляет его особый ресурс, некую «социальную валюту». И она 
конвертируема в банальные деньги или помогает носителю славы 
повысить социальный статус, опередить соперников, войти в круг 
влиятельных лиц. Скорее всего, читатель уже наблюдал своими 
глазами подобные метаморфозы. Чтобы вывить закономерности 
формирования позитивной славы (равно как и позора), авторы 
обратились к общей Теории целеустремлённой деятельности. Оперируя понятиями этой теории, можно обнажить однотипные механизмы создания, распространения, поддержания славы. Либо, 
напротив, — диффамации, поношения какого-то лица, социальной 
группы, события, произведения искусства.

Не покушаются ли авторы на святое?

Антиподом свободного сообщества является тоталитарная 

страна, вроде СССР или КНДР. На примере СССР авторы рассматривают тоталитаризм как целеустремлённую систему деятельности, компонентом которой служит культ личности предводителя. 
Культ личности усугубляет патологический характер организации 
общества. Множество ярких иллюстраций на этот счёт оставили 
вредоносные для нашей страны культы Ленина, Сталина и других 
советских вождей. Авторы демонстрируют родство тоталитарного государства и секты. Их подобие выдают особенности нового 
языка, «новояза», на который должны переходить члены этих тоталитарных систем. Организованное прославление лидеров-диктаторов требует перекодирования наиболее значимых слов. И одновременно — внедряет изменённый язык в массовое сознание. Поэтому миллионы простаков легче поддаются пропагандистскому 
внушению и взаимному внушению. Они становятся приверженцами культов вождей большевиков с их массовыми жертвоприношениями под тем или иным предлогом. В свою очередь, культы вождей помогают перевоспитать, «перековать» человека, ослабив его 
умственный потенциал. В итоге цикл оглупления общества замыкается. А без преувеличенных восхвалений любимого Вождя и Учителя не удаётся вовлечь в поклонение ему миллионы наивных энтузиастов, а также конформистов, до смерти запуганных террором. 

В процессах создания культов Ленина и Сталина влиятельным оказался культ «борцов за свободу», вспыхнувший сразу после Февральской революции 1917 г. Среди «борцов за свободу» большую 
долю составляли радикалы с признаками социопатов. Аморализм, 
бесчеловечность, взаимная подозрительность, интриганство были 
характерны для участников русского революционного подполья. 
Эти качества, унаследованные многими «борцами за свободу», 
несли в себе советские вожди. Поскольку они были объектами 
культа и носителями славы, их деятельность служила источниками 
таких социокультурных норм, которые 70 лет системно растлевали 
общество. Читатель, возможно, заключит: те, кто сегодня поднимают на щит деяния Ленина, Сталина и их подручных, творят себе 
репутацию последователей Герострата и Каина.

Трубы, создающие риски

Вспоминается популярный некогда мем, предлагавший фор
мулу: настоящий герой — это тот, кто прошёл огонь, воду и медные 
трубы. Последние два слова — метафора восхвалений личности 
героя, преодолевшего немыслимые, грозившие гибелью препятствия. Устарел ли этот мем? Пусть читатель сам решит, погружаясь 
в книгу. Соблазн славы огромен: в нём видят волшебное средство 
выделиться из массы себе подобных. Но в той же мере велик риск 
для тех, кто добился её. Чтобы выдержать испытание ею, требуется 
такая сила духа, которой далеко не все носители славы располагали. 
Вероятно, потому, что невозможно подготовиться к этому экзамену 
заранее, отрепетировать роль знаменитости, потренироваться переносить тяготы славы, платить по её счетам.

Хочется указать на большое отличие в стиле повествования 

и подходах к изложению первых 4 глав (в большей степени патографически направленных) от 5-й и 6-й (наполненных социологическими рассуждениями и дефинициями). Это обусловлено разной 
профессиональной принадлежностью авторов книги. Полагаю, что 
именно этот факт делает книгу более полной, объёмной и привлекательной, поскольку рассматривает исследуемый феномен с разных, 
но взаимосвязанных между собой позиций.

И, безусловно, главным достоинством книги служит то, что ав
торы предлагают свой анализ феномена славы. С ним можно соглашаться или нет, но он оригинален и интересен.

Олег Бузик, доктор медицинских наук,

врач-психиатр, психотерапевт, нарколог,

главный редактор журнала «Независимость личности»

Глава 1. 

НЕДУГ СЛАВЫ — СИРЕЧЬ ТЩЕСЛАВИЕ

Славолюбие — душевный недуг.

Ефрем Сирин, христианский богослов

1.1. Герострат vs Прометей

Мегаполис Эфес в Малой Азии все называли городом Арте
миды, так как в нём находилось одно из семи чудес света — самое 
крупное святилище древнего мира, посвящённое древнегреческой 
богине плодородия, охоты и женского целомудрия.

Ил. 1. Храм Артемиды Эфесской

Начало его строительству было положено в VI веке до н.э. 

царём Лидии «олигархом» Крёзом (595–546 до н.э.). Расширяя 
своё царство, он захватил несколько городов Малой Азии, включая 
Эфес. И решил построить в нём храм, посвящённый богине Артемиде.

Летом 356 г. до н.э. громадный храм был сожжён неким жителем 

Эфеса Геростратом. Имя Герострата, которого объявили «безум цем», казнили, прóкляли и повелели забыть навсегда.

Сгоревшее чудо света восстановили уже на деньги Александра 

Македонского. После распространения христианства святилище 
языческой богини плодородия было снова разрушено, но уже 
из идеологических побуждений, чтобы не рекламировать антагонистическое религиозное направление.