О проблемах сохранения исторических поселений и градостроительных проблемах охраны наследия

«Города от предков наших и нас самих

не только для живущих в них, но и для 
общественного блага основаны суть, 
умножая доходы государственные,
подают подданным способы к приобретению 
имущества посредством торговли,
промыслов, рукоделия, ремесла…»

Жалованная грамота российским городам, 1785 г.

ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ ПОСЕЛЕНИЯХ, 
НЕДВИЖИМЫХ ОБЪЕКТАХ НАСЛЕДИЯ 
И ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫХ ПРОБЛЕМАХ 
ОХРАНЫ НАСЛЕДИЯ

Э.А. Шевченко

УДК 711.424:719

     Ш 37

ББК 63.3(2)л6
  
ISBN  978-5-904560-30-0

Э.А. Шевченко. Об исторических поселениях, недвижимых объектах 
наследия и градостроительных проблемах охраны наследия

© ЗАО «Издательство «ЗОДЧИЙ»
© Э.А. Шевченко

Санкт-Петербург, 2018

Издательство «Зодчий» искренне благодарит за помощь в издании книги 
своих друзей и партнеров:
– генерального директора ООО «Восстановление» Сергея Николаевича 
Треполенкова;
– начальника территориального управления «Реставраторы СанктПетербурга» ассоциации СРО БСК Игоря Михайловича Марухина;
– генерального директора реставрационно-строительной компании
ООО «Деметра», деиствительного члена-академика Европейской
академии естественных наук Людмилу Николаевну Чубатюк;
– директора СРО НП «Балтийский строительный комплекс» Владимира 
Леонидовича Быкова;
– заместителя председателя Комитета по градостроительству 
и архитектуре Правительства Санкт-Петербурга Ларису Викторовну 
Канунникову;
– генерального директора и главного архитектора ООО «АПБ Ловкачев 
и партнеры» Дмитрия Владимировича Ловкачева;
– автора проекта «Сохраненная культура» Виктора Борисовича Наумова.

У города нет больше лика. Хранят его облик
Лишь память моя да беспечное воинство облак.

Алина Павлова. В пределах сумерек.
Литературный резерв. Выпуск 8. 
Литературная газета. № 29 (6607), 
26.07–01.08.2017

От автора

Идея издания сборника ранее опубликованных статей возникла в 2015 г. Однако 
к окончательному решению о необходимости подготовки такого сборника меня 
натолкнули споры с коллегами и собственные размышления о проблемах и принципах сохранения крупных объектов историко-культурного наследия, таких как 
исторические поселения и достопримечательные места, в условиях непрекращающегося развития населенных мест, о фиаско принятых на законодательном уровне принципов сохранения объектов наследия в виде объединенных зон охраны, об 
отсутствии понимания у значительного числа коллег важности смены парадигмы 
существующих принципов сохранения недвижимых объектов историко-культурного наследия. 
Аналогично тому, как американский физик и историк науки Томас Кун выделял четыре этапа в развитии любой научной дисциплины – допарадигмальный 
(предшествующий установлению парадигмы); господства парадигмы (т. н. «нормальная наука»); кризис нормальной науки; научная революция, заключающаяся 
в смене парадигмы, при переходе от одного этапа к другому, – так и путь развития 
парадигмы сохранения историко-культурного наследия имеет те же самые этапы 
на своем пути развития. 
Мы имеем длительный допарадигмальный период, исчисляемый со времени от 
1917 г. по 1976 г. (я не рассматриваю период до 1917 г.), когда был принят первый 
в истории СССР закон об охране объектов культурного наследия. С 1976 г. начинается устойчивый период господства парадигмы сохранения памятников (объектов культурного наследия с 2002 г.) посредством установления зон охраны. Этот 
период продолжался примерно до конца 1980-х гг. С начала 1990-х гг. начался 
период кризиса принятой парадигмы, подтверждаемый низкой эффективностью и 
практическим прекращением, примерно до 2004 г., массовых разработок по установлению зон охраны. Но и сегодня кризис продолжается за счет искусственного 
поддержания устаревшей парадигмы путем введения в законодательный акт дополнительных требований по установлению неких защитных зон, объединенных 
зон и других взаимоисключающих установок. Именно такая активизация законотворческой деятельности свидетельствует о продолжающемся кризисе существующей парадигмы в области сохранения крупных территориальных (позволю себе 
дать им такое название) объектов культурного наследия.
Этапы развития принципов сохранения (допарадигмальный период) рассматривались в ряде статей, в частности первая статья, посвященная этой пробле

ме, «Прощание с тысячелетием», была опубликована в первом номере журнала 
«Вестник. «Зодчий. 21 век» 2001 г. Статья подняла сложнейшую тему социальной 
значимости наследия, наследия как основы формирования гражданского общества, наследия как основы социокультурной безопасности России и многие другие вопросы. Став практически рубрикой на весь 2001 и частично на 2002 г., она 
ознаменовала для меня начало выработки новых подходов в деле сохранения всех 
видов объектов культурного наследия, и  особенно, крупного объекта градостроительного наследия, какими являются историческое поселение (статья на эту тему 
была опубликована во втором номере журнала за 2003 г. – «Решение проблемы 
охраны недвижимых памятников культуры – путь к возрождению исторических 
городов») и достопримечательные места.  
Этой теме был посвящен доклад, сделанный на первом совещании с главными 
архитекторами субъектов РФ и городов Российской Федерации, которое я проводила в качестве начальника Управления архитектуры Госстроя России. Эту должность 
я занимала с 2000 по 2004 г., т.е. до момента расформирования комитета. В этот же 
период, 2000–2001 гг., была разработана Федеральная целевая программа «Сохранение и развитие архитектуры исторических городов (2002–2010 гг.)», реализация 
которой началась в 2002 г., после утверждения Правительством РФ (Постановление 
Правительства РФ от 26.11.2001 № 815 «О Федеральной целевой программе «Сохранение и развитие архитектуры исторических городов (2002–2010 гг.))».
Наряду с поставленной в Программе целью решения проблем развития исторических городов, была сделана попытка объединить усилия в этом направлении 
двух управленческих структур – органов архитектуры и градостроительства и органов охраны наследия субъектов Российской Федерации. С этой целью при поддержке администрации Владимирской области в 2003 г. в г. Суздале двумя государственными структурами – Госстроем и Минкультуры России – была проведена 
первая Всероссийская конференция «Проблемы развития исторических городов, 
охраны и использования памятников архитектуры и градостроительного искусства», итогам которой был посвящен большой материал в журнале «Вестник. 
«Зодчий. 21 век» за 2003 г. А в 2005 г. по приглашению Министерства строительства Италии была впервые проведена совместная конференция России и Италии 
по проблемам развития исторических городов. Конференция прошла на Сицилии, 
и в ней приняли участие 150 специалистов России и около 200 специалистов с 
итальянской стороны.  
Проблема сохранения и развития исторических городов (поселений), как мне 
кажется, в отсутствии желания увидеть, что корень этой проблемы кроется не 
только в нехватке специалистов-реставраторов, хотя утрата некогда мощной реставрационной школы негативно сказывается на реставрационных процессах, и 
не в отсутствии финансирования реставрационных работ, хотя и это существенная деталь процесса, а практически в полном отсутствии специалистов, готовых к проведению современных проектных разработок в исторической среде, в 
полном отсутствии нормативных документов, учитывающих специфичность ситуации, в основе которой лежит также отсутствие градостроительных основ сохранения исторической среды в целом и через это отдельных объектов наследия. 

Фактически необходимо понять, что в массе мы имеем дело со сложившейся 
городской застройкой и, следовательно, предлагая различные мероприятия по сохранению ОКН в окружающей их городской среде, надо руководствоваться основами градостроительных принципов формирования при проведении реконструктивных мероприятий пространственно-планировочной структуры городов.
 В 1933 г., размышляя о необходимости перехода к рациональной планировке городов, Ле Корбюзье писал: «…сейчас нельзя для современной архитектуры 
провести в жизнь что-либо новое, не руководясь при этом социальной программой, служащей в данном случае как бы остовом для всего». 
Этими словами в 2000 г. была завершена вступительная статья первого номера реанимируемого исторического журнала российских архитекторов «Зодчий», 
которая была, по сути, обращением к будущим читателям. Ничего удивительного 
нет в том, что, говоря о планировке города, маэстро от архитектуры фактически 
предлагал новую парадигму архитектуры, выдвигая на первый план решение вопросов социальных. То есть Ле Корбюзье впервые открыто признал зависимость 
архитектуры от состояния и решаемости социальных проблем. Но вряд ли архитектура способна их решить! Она, эта великая дочь культуры, способна преобразить пространство, сделав его удобным для жизнедеятельности. Однако архитектура следует за градостроительными решениями, которые являются первичными 
действиями при освоении любого пространства с целью его обустройства как места постоянного пребывания-проживания. 
Именно градостроительство, определяя планировочную структуру будущего 
заселяемого пространства, «навязывает» объемно-пространственные решения. 
Именно на стадии, определяющей будущую планировочную структуру поселения, предлагаются способы решения социальных задач. В числе таких способов 
функциональная направленность поселения, его рациональное функциональное 
зонирование, создание зон благоприятного (комфортного) пребывания в любое 
время суток, при любом скоплении людей, будь то зоны проживания, приложения труда, учебы и т.д. Подтверждением сказанному является неудавшийся эксперимент с воплощением ряда идей в марсельской жилой единице. Но наряду с 
попыткой внедрения нового стандарта в жилье для решения в некоторой степени 
социального вопроса (доступность благоустроенного недорогого жилища), Корбюзье пытался обосновать новый принцип планировки, в основе которого заложено свободное размещение в пространстве многоэтажных зданий. Так называемая 
марсельская единица – это воплощение провозглашенной им идеи решения социальных задач средствами архитектурных решений, с помощью которых была 
сделана попытка организовать новый образ жизни путем регламентации соотношений индивидуального и коллективного пространств. Но по факту это была попытка решения градостроительных задач методом архитектурных решений, что 
изначально неверно на стадии постановки задачи.
Решение социальных вопросов непосредственно и наиболее остро связано с 
экономикой. То есть сегодня мы говорим о необходимости решения социальноэкономических проблем, и в этом плане мы осознаем гигантский масштаб задач, 
решение которых лежит в области градостроительства, а не архитектуры. Решени

ем этого вопроса занималось большое количество как отечественных (советских), 
так и зарубежных специалистов, однако вопрос остается открытым, возможно, в 
силу того, что в значительной степени мы имеем дело со сложившейся пространственно-планировочной структурой населенных мест, а не только с отдельными 
объектами наследия.
Мы погружаемся в XXI век, а за плечами – столетия, в процессе которых формировалась градостроительная культура народов, населяющих Российскую Федерацию, и прямыми свидетельствами этих процессов являются населенные пункты, строительство которых тонет в веках. Именно эти исторические поселения 
сохраняют индивидуальность, самобытность и уникальность культуры народов, 
населяющих Российскую Федерацию, и наша задача все это сохранить, приумножить, передать потомкам и не допустить для городов России судьбы Озимандии:

Из полустертых черт сквозит надменный пламень, – 
Желанье заставлять весь мир себе служить:
Ваятель опытный вложил в бездушный камень 
Те страсти, что могли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья:
«Я – Озимандия, я – мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мертвая… И небеса над ней...

П.Б. Шелли. Озимандия. 1818 г.

На пороге XXI века

2000 № 1
Несмотря на предгрозовую обстановку в мире и затянувшееся тяжелое похмелье после семилетнего демократического надувательства, профессия определенно выказывает волю к выживанию.

...На наших глазах и с нашим большим или меньшим участием происходил 
весьма интересный и поучительный процесс в истории нашей профессиональной 
жизни. Благодаря нашей нерадивости заколебалось Общество Архитекторов, и 
в течение некоторого времени мы еще не знали: выживет ли оно, или умрет в 
своей деятельности.... Казалось, что случится последнее, Общество Архитекторов... закончит свой длительный (50-летний), полезный для русского зодчества 
жизненный путь.

Мы не случайно начинаем издание нашего журнала с выдержек, в которых чувствуется обеспокоенность судьбой профессии. Но несмотря на похожесть по тону 
и содержанию, обе выдержки взяты из разных статей и принадлежат разному времени и разным людям. Трудно представить, что разделяет статьи время, время длиной в 75 лет. Так, первая – «Профессия демонстрирует волю к выживанию», подготовленная редакционной коллегией, была опубликована в журнале «Архитектура. 
Строительство. Дизайн» в июне 1999 г., а вторая – «Идеология зодчества», опубликованная в журнале «Зодчий», представляет речь профессора Г.К. Космачевского, с 
которой он выступил на открытии Общества архитекторов в 1924 г.
Но есть существенное различие между этими статьями. Различие, цена которого – понимание роли и значения архитектора у современников и зодчего у наших 
предшественников в жизни общества – социума.
Так, возрождение Общества архитекторов ассоциировано у наших отцов архитектуры с высоким словом «зодчество», и в знак такого понимания существа 
своего предназначения они попытались возродить в 1924 г. вместе с обществом 
и журнал «Зодчий». Возможно, чтобы ожидать уважения к своей профессии, так 
активно растаптываемой с начала 1990-х гг., надо самим ощутить себя именно 
зодчими. Ведь не зря в словаре синонимов (Л.: Наука, 1975) о словах «зодчий» и 
«зодчество» сказано, что это слова приподнятой речи.
Часто, желая дать наивысшую оценку человеку, мы говорим, что он профессионал или, в целях усиления эффекта, профессионал высочайшего уровня. Когда 
слышишь такое о людях, чьей деятельностью является архитектура, то невольно 
ощущаешь некую неловкость за говорящего, понимая, что он не знает или не хочет знать существа понятия «архитектура – зодчество». Да простят меня все те, в 
чьей жизни архитектура является только «предметом потребления», все те, кто не 
вскакивает ночью для того, чтобы сделать набросок найденного во сне решения, а 
утром с горечью разочароваться в нем, те, кто архитектуру считает ремеслом, – да 
простят они меня, так как я думаю, что наивысшей похвалой человеку, занимающемуся научно-проектной деятельностью в области архитектуры и градострои

тельства, может стать звание «зодчий», генератор идеи и ее реализующая сила, 
потому что только осмыслив суть проблемы, можно создать великую архитектуру, 
именуемую зодчеством.
Ж. Кандилис сказал: «...десятки моих учеников-архитекторов разъехались для 
того, чтобы работать... Я желаю им достичь глубины истины, существа нашей 
профессии». Если признать профессией способ мышления и, как его результат, 
образ жизни – только в этом контексте архитектура есть профессия, а зодчество – 
ее результат.
Как знать, может быть, сегодня нам следует чаще произносить «зодчество» и 
«зодчий», дабы ощутить ту великую миссию, которую нам даровала судьба, приобщив к этой великой деятельности на благо человека. Может быть...
Может быть, именно такое понимание своей роли в жизни общества подвигло 
наших великих предшественников на организацию собственного печатного органа и общества людей, приобщенных к этому роду деятельности. Так, более ста 
лет отделяет нас от момента появления на свет первого журнала по архитектуре 
в России, задуманного и осуществленного Санкт-Петербургским Обществом архитекторов. Главная цель, которую оно ставило перед журналом, – это получить 
и дать возможность не только членам общества, но и всем желающим гражданам, 
специалистам всех видов деятельности вступить в общение, полемику, а также 
представить архитектурной общественности разработки коллег, работающих по 
всей России. Так, в 1872 г. вышел первый номер журнала, имя которому было дано 
«Зодчий».
Сегодня мы вознамерились возродить один из интереснейших журналов прошлого, присоединив к прекрасному имени «Зодчий» время его возрождения – 
21-й век как напутствие. 
Редакционная коллегия надеется, что с помощью всех заинтересованных читателей будет выработана наиболее удачная и содержательная структура журнала 
«Вестник. «Зодчий. 21 век». Нам хочется, чтобы журнал стал связующим звеном 
между обществом потребителей и профессионалами и чтобы общество потребителей перешло из состояния агрессивного непонимания в общество грамотного 
созидания среды своего обитания, потому что, как сказал в начале века ушедшего 
Корбюзье: «...сейчас нельзя для современной архитектуры провести в жизнь чтолибо новое, не руководясь при этом социальной программой, служащей в данном 
случае как бы остовом для всего»*. 

* Корбюзье. Планировка города. М., 1933.

Этапы градостроительного развития Ростова Великого  
в послевоенный (1945–1991 гг.) период

2000 № 1
Несмотря на большое количество планировочной документации, разработанной для города Ростова за 40 послевоенных лет, только в 1997 г. впервые был поставлен вопрос о проведении ретроспективного анализа разработанных генеральных планов, суть которых заключалась в обосновании социально-экономического 
и территориального развития, в том числе формирования функционально-планировочной структуры города. Сопоставительный анализ был проведен по материалам генпланов, разработанных в послевоенный период.
О необходимости проведения реализации генпланов городов заговорили в середине 1970-х гг. вследствие тяжелого социально-экономического и экологического 
состояния городов. Именно в эти годы появляется серия публикаций специалистов градоведов и экономистов по таким проблемам, как социальная экономика и 
управление развитием городов, новое освоение территорий под жилищно-гражданское строительство и развитие существующих, а также по иным проблемам, 
возникающим при реализации генпланов.
По мнению к.эк.н. Т.Н. Чистяковой, недостаток практики застройки городов в 
том, что из общей системы управления реализацией выпали общегородское планирование и финансирование капитальных вложений и регулирование всей инвестиционной политики, что нарушало целенаправленный характер градостроительных мероприятий.
Но только ли в реализации кроются причины негативных процессов, происходящих в городах? Или есть нечто более существенное, являющееся причиной 
стагнации многих городов страны? Ответ на эти вопросы я попыталась найти, 
воспользовавшись проектными материалами, выполненными для Ростова Великого (Ярославского) за 40 послевоенных лет. За исследуемый период (с 1955 по 
1997 г.) для Ростова было разработано пять генпланов. Периодичность разработок 
составляла 5–10 лет. Случай довольно редкий, так как расчетный срок этого вида 
градостроительной документации составлял и составляет 25–30 лет. Продолжительность срока «реализации» свидетельствует о гипотетичности в целом этого 
документа. В то же время, в соответствии с пятилетним ритмом плановой экономики страны, предусматривалась первая очередь реализации, рассчитываемая на 
одну пятилетку. Именно за этот короткий срок можно проследить степень реализуемости утвержденного плана развития города и понять причины намечающегося отставания или невыполнения намеченного. 
Ситуация с документацией Ростова Великого представляется уникальной. 
Благодаря «случайной» периодичности последующих разработок мы имеем возможность проследить планируемое развитие планировочной структуры, понять 
истоки устойчивости планировочного каркаса, заложенного в первом генплане, 
выполненном в 1779 г. 
Имеющаяся документация давала возможность предположить, что каждый последующий генплан был результатом корректировки, обусловленной анализом 

первой очереди реализации предшествующего. Однако, как показали исследования, каждый из генпланов представлял самостоятельный документ, не учитывающий реального состояния имеющихся в городе и его окружении ресурсов, и без 
анализа последствий от реализации предшествующей проектной документации.
Аналитическая процедура должна была включать сбор информации по следующим основным показателям жизнедеятельности города:
1 – численность, демография населения, структура трудовых ресурсов, их соответствие плановым показателям;
2 – вводимые объекты жилищно-гражданского строительства и развитие собственной стройиндустрии, эффективность реализации планируемых решений;
3 – правильность принятого функционального зонирования в пределах административных границ города;
4 – развитость экономической базы с позиции ее корреспонденции с региональной схемой или проектом районной планировки, а не реальными ресурсами конкретного населенного пункта. 
Исходной информацией должна была стать база данных предприятий и организаций, обеспечивающих реализацию и последующую эксплуатацию городских 
подсистем, намеченных в генплане, который, при определенном отношении, следует рассматривать в качестве стратегического плана его развития. Однако градообразующая база не является предметом разработки этого стратегического документа, а принимается как данность, определенная в технико-экономических 
обоснованиях, схемах и проектах районной планировки. В условиях плановой 
экономики вся эта обосновывающая документация базировалась не на фактических данных, а на директивных указаниях. Такая градостроительная политика 
способствовала созданию формалистичной планировочной документации, которая по «объективным» причинам требовала постоянной корректировки. Ярким 
примером негативных последствий от такой градостроительной деятельности 
является Ростов Великий, для которого за 40 послевоенных лет было наработано 
большое количество планировочной документации, в том числе пять генеральных 
планов. 

Динамика пространственно-планировочного  
развития Ростова Великого
Официально признанной датой рождения города Ростова является 862 год. По 
данным археологов, на берегу озера Неро обнаружено 20 поселений мерян, датированных 1–2-м тысячелетием н.э., а на территории самого Ростова расположено 
наиболее крупное из них – Сарское городище (рис. 1). Именно первый этап развития города отличается большой активностью и невероятными темпами. По археологическим данным, уже к концу Х в. происходит увеличение площади, занимаемой городской застройкой, с 4 до 9 га. Географическое положение города, имевшего 
удобную связь по реке Которосль с Волгой – части великого «Пути из варяг в греки», – позволило городу в короткий период завоевать признание, стать крупным 
торгово-ремесленным и политическим центром северо-восточной Руси, главным 
городом края. В его состав входили Суздаль, Ярославль и Белоозеро. Важным эта