Исторические города Европы, Южного Кавказа, Центральной Азии: авторская выборка

Исторические города 
Европы, Южного Кавказа, 
Центральной Азии: 
авторская выборка

В. Р. Крогиус

 

 

 

 

Санкт-Петербург

2021

УДК 72.03
ББК 85.113
К 83
ISBN 978-5-904560-39-3

Крогиус В. Р.

Исторические города Европы, Южного Кавказа, Центральной Азии: авторская выборка /
В. Р. Крогиус. – СПб.: Издательство «Зодчий», 2021. – 404 с.

ISBN  978-5-904560-39-3   

                                                        

В настоящем издании известный исследователь градостроительного наследия дает краткую характеристику истории и особенностей градостроительства исследуемой страны и тех ее городов, чья 
сохранившаяся до наших дней архитектура является мировым культурным достоянием.
Книга предназначена для специалистов – архитекторов и градостроителей, искусствоведов, а также для широкого круга читателей, интересующихся данной темой. 

© В. Р. Крогиус 
© ЗАО «ИНРЕКОН»
© ООО «Издательство «ЗОДЧИЙ»

УДК 72.03 
ББК 85.113

В.Р. Крогиус 

Владимир Ренэвич Крогиус более 30 лет трудился в нашем институте.
Будучи подвижником, человеком творческим, интеллигентным, он создавал вокруг себя соответствующую атмосферу. Он пользовался безусловным авторитетом не только у сотрудников 
института, но и у коллег из разнообразных отечественных и зарубежных организаций.
Приняв посильное участие в издании этой книги, мы отдаем дань светлой памяти светлого 
человека.

Генеральный директор ЗАО «ИНРЕКОН»
И.В. Егоров 

ЛЮБОВЬ 
К ИСТОРИЧЕСКОМУ ГОРОДУ

Как исследователь исторических городов, Владимир Ренэвич Крогиус (1935–2021 гг.) сделал себя 
сам. Ничто не предвещало резкого поворота в карьере перспективного чиновника от советского градостроительства. В конце 1970–1980-х он успешно руководил научным отделением флагманского тогда, «головного» в СССР института ЦНИИП градостроительства, участвовал в написании СНиПов и коллективных 
монографий. Выпустил и собственные книги о застройке городов на сложном рельефе. Последняя из них, 
«Градостроительство на склонах», была сразу же переименована доброжелателями в «Градостроительство 
на склоне». И то ли в этом названии было что-то пророчески-предсказательное, то ли ветры перестройки 
надули, то ли перемены давно уже внутренне назревали…
Во всяком случае Владимир Ренэвич оказался среди тех редких людей, кому в середине жизни удалось 
достаточно резко сменить направление исследований. В 1988 г. он занимает пост заместителя директора по 
науке Института комплексной реконструкции исторических городов (позднее – ЗАО «ИНРЕКОН»), и его 
главной темой и последней профессиональной любовью стали эти самые исторические города.
Несложно догадаться, что войти в новый для себя и достаточно замкнутый круг подвижников и энтузиастов, ориентированных на защиту и сохранение наследия, – реставраторов, историков, искусствоведов, 
архитекторов, общественников, которые занимались этой темой «испокон веков», ему было совсем непросто. Но он вошёл и закрепился в этом кругу. Возможно, именно благодаря искренней любви к предмету, 
которую нельзя было не оценить.
А вскоре вышел и на международный уровень – начал работу в Международном научном комитете 
ИКОМОС по историческим городам и сельским поселениям, где достойно представлял Россию более 20 
лет, активно участвовал в научных конференциях на самом высоком уровне, часто затрагивая острые проблемы консервационистской теории и этики.
Владимир Ренэвич многому меня научил, ведь я пришёл в этот институт вскоре после него и тоже был 
неофитом, скорее испытывая к историческим городам глубокую эмпатию, чем разбираясь в их специфике 
как объекта науки и практики «градостроительства». А потом проработал с Владимиром Ренэвичем бок о 
бок 15 лет и благодарен такой судьбе. Это были не самые денежные, но, пожалуй, самые интересные годы 
в моей карьере.
Чего стоят его бесконечные штудии англоязычной терминологии (составлен словарь из более чем 80 
профессиональных терминов на re-, нюансы значений которых были подробно изучены Владимиром Ренэвичем и изложены на русском, в том числе и ради обоснования не вполне терминологически однозначного 
имени института). Его просьбы к трудникам, вернувшимся из командировки в той или иной исторический 
город: «Назовите, пожалуйста, пять самых уникальных характеристик этого места», поначалу ставившие 
многих из нас в тупик.
Что уж говорить о практике совместных поездок. Только Владимир Ренэвич мог подняться в пять 
утра, чтобы обойти интересные места вновь посещённого города ещё затемно, в дождь, в мороз – неважно, 
и только потом перехватить завтрак и в девять уже быть на важном совещании. Сопровождать его в таких 
прогулках было увлекательно и полезно: эрудиция Владимира Ренэвича в области мировой, и не только 
архитектурной, истории была просто поразительной.
Ненасытная тяга к путешествиям (до 1990-х он по каким-то причинам считался «невыездным») делала чудеса. Он всегда составлял небанальные, головокружительные маршруты и изобрёл парадоксальный 
«контрастный» ритм поездок, когда комфортное пребывание в пятизвёздочном конференционном отеле 
легко сменялось ночёвкой в поезде, едущем из конца в конец очередной новой страны, а потом дешевейшим 
хостелом в отдалённом городишке – только бы посмотреть побольше!
Но путешествия совершались не ради самих путешествий. Владимир Ренэвич охотно и даже страстно 
делился впечатлениями – и в своих рассказах, и в многочисленных публикациях.

ВВЕДЕНИЕ

5

Так, в начале 2000-х появилась «зелёная серия» – более десятка тоненьких, но очень информативных, 
тщательно иллюстрированных самим автором книжечек «Материалов ИКОМОС», посвящённых «Путешествиям по городам Всемирного наследия» разных стран и регионов мира.
А в 2009 г. была издана собиравшаяся долгие годы капитальная монография «Исторические города 
России как феномен её культурного наследия: основы идентификации, сводная характеристика, аналитическая выборка» (М.: Прогресс-Традиция, 2009), и по сей день остающаяся наиболее полным трудом о российских исторических городах.
При этом к самому себе Владимир Ренэвич относился с юмором и без излишнего пиетета: «Автор 
считает важным подчеркнуть, что он ни в коей мере не может отнести себя к безмерно уважаемой им когорте настоящих исследователей, искателей оригинального научного знания. Он практически не занимался архивными исследованиями, не обмеривал реальные памятники архитектуры, не проводил профессиональных фотофиксаций, изучения строительных материалов и конструкций. Его профиль (добровольно 
избранный и соответствующий, как он их понимает, собственным желаниям и возможностям) – это собирательство, классификация и предоставление информации самого разного рода, но всё же приближенной к 
основному кругу его профессиональных работ и интересов. Это признание – вовсе не самоуничижение. Вся 
эта работа представляется автору исключительно важной и необходимой, в том числе и исследователям».
Более подробно с творческим путем, научными принципами и самооценкой Владимира Рэневича 
можно познакомиться на его авторском сайте https://infoisto.ru.
В рамках этого «профиля» составлен и последний, не менее капитальный труд Владимира Ренэвича – 
эта книга, «Исторические города Европы, Южного Кавказа, Центральной Азии: авторская выборка», – ещё 
одна неформальная энциклопедия по историческим городам, теперь уже зарубежным.
Владимир Ренэвич не успел увидеть её изданной, но мы думаем, что он был бы очень рад тому, что 
результаты его многолетних путешествий и изысканий смогут наконец обрести благодарного читателя.

Андрей Иванов

ВВЕДЕНИЕ

Рост интереса общества к своему прошлому и к доставшемуся нам от этого прошлого культурному 
и природному наследию стал одной из наиболее характерных черт новой и новейшей истории человечества. Ярким проявлением усиления интереса к наследию стала активизация во всем мире действий, направленных на его исследование, сохранение и рациональное использование, иногда объединяемых понятием 
«консервационизм».
При этом объектами таких действий с течением времени все в большей степени становились не только 
отдельные здания, сооружения или их небольшие группы – целостные ансамбли, но и некоторые крупные 
территориальные градостроительные комплексы: старые кварталы, районы, исторические центры и т.п., 
вплоть до городов в целом. Одновременно повышенное внимание стало уделяться таким составным частям 
культурного наследия городов, как памятники городской археологии, индустриальное наследие, наследие 
ХХ века, нематериальные составляющие наследия.
Все это привело к тому, что понятие «исторический город» постепенно получило весьма широкое распространение в национальном и международном консервационизме. Оно встречается в ряде важных официальных документов – законах, положениях, хартиях, конвенциях и т.д. Созданы отдельные организации 
и объединения, основными целями деятельности которых провозглашены защита и восстановление наследия, сбалансированное устойчивое развитие именно исторических городов. В некоторых странах разработаны программы и осуществляются практические действия по сохранению или возрождению именно так 
именуемых объектов культурного наследия.
Некоторая неопределённость и разнобой в определении конкретного содержания этого понятия не 
рассматриваются как серьёзное препятствие для конкретных исследовательских работ и практических мероприятий по сохранению наследия. И мы уже неоднократно ссылались на установку известного специалиста из Италии проф. Джорджио Пиччинато, полушутливо парафразировавшего известный парадокс 
Дж. Оруэлла в названии одной из своих статей, провозглашающем, что «…все города исторические, но некоторые в большей степени таковы, чем другие».
Первое явление феномена исторического города миру, разумеется, не физическое – градостроительные объекты наследия, как бы их ни называть, существуют, так сказать, «испокон века», а в консервационной теории относится уже к концу ХIХ – началу ХХ века, когда были впервые высказаны идеи о городах-памятниках как целостных объектах культурного наследия (К. Зитте, А. Ригль, М. Дворжак). Но тогда 
это ещё осталось на уровне концептуальных установок, ориентированных во многом на выявление «национальной сущности памятников культуры» (Г. Дехио), что, к сожалению, привело при тотальных военных 
противоборствах первой половины ХХ века к некоторым обескураживающим следствиям (включая такие 
действия, как обмен т.н. «воздушными налетами по Бедекеру» или целенаправленное уничтожение Варшавы в отместку за восстание её населения).
И только в середине ХХ века, после завершения Второй мировой войны, когда в мире в основном 
возобладали идеи сотрудничества, соблюдения прав человека, поддержки развития культуры и образования, идея исторического города получила как бы новый старт и в том числе стала обретать своё место в номенклатуре понятий консервационной теории и практики.
Именно в это время сначала в отдельных странах, а чуть позже и международным сообществом специалистов была окончательно признана, зафиксирована, провозглашена (где как) необходимость рассмотрения и охраны всей совокупности элементов культурного (а во многих аспектах – и природного) наследия 
не поштучно, и даже не в виде отдельных групп, а комплексно, в пределах достаточно обширных городских 
районов или в границах целого поселения – большого или малого города, поселка и т.п. При этом во главу 
угла ставилось признание наличия и важности сохранения таких совокупных характеристик наследия, как 

ВВЕДЕНИЕ

7

целостность исторически сложившейся композиции и облика поселений, всей окружающей среды, традиций, образа жизни, духовной сферы, хозяйственного профиля и многого другого, что определяет их индивидуальность и ценность.
Таким образом, приход консервационной деятельности к выдвижению, осмыслению и оперированию 
понятием «исторический город» можно рассматривать как своего рода кульминацию последовательного 
развития этой сферы деятельности от охраны отдельных «штучных» объектов – памятников истории и архитектуры к комплексному сохранению обширных совокупностей наследия, располагающихся на значительных территориях, но имеющих при этом достаточную целостность.
Процесс этот был не простым и весьма длительным в большинстве зарубежных, прежде всего европейских, стран. Но общее направление изменений в восприятии культурного наследия и оперировании с ним 
достаточно очевидно: от небольших объектов к более обширным, от простых к сложным, от отдельного здания к городскому району и достопримечательному месту, объединяющему элементы, созданные человеком 
и природой. Логичным завершением этой эволюции стал выход на осмысление и решение проблемы сохранения такого комплексного объекта материально-пространственной среды и социально-экономической 
деятельности, каким является целый город.
Исторические города стали одним из характерных видов объектов, включаемых в формируемый на 
основе Парижской Конвенции ЮНЕСКО 1972 г. Список Всемирного наследия. В него удостоились включения такие уникальные города, как Венеция, Бат, Исфаган, Ору-Прету, Краков и многие другие, общим 
числом к настоящему времени уже превысившим 250.
В профессиональном отношении исключительно важна деятельность, осуществляемая в рамках 
всемирного неправительственного объединения специалистов по сохранению наследия – Международного совета по памятникам и достопримечательным местам (ИКОМОС), его Международного 
научного комитета по историческим городам и сельским поселениям. Кульминацией деятельности 
ИКОМОС в процессе становления исторического города как признанного объекта мирового консервационизма явилось принятие в 1987 г. Генеральной Ассамблеей ИКОМОС Международной хартии по 
охране исторических городов (т.н. Вашингтонская хартия – впрочем, иногда её называют Толедской по 
месту принятия окончательной редакции, выносимой на утверждение). Её целью было: «…не исключая 
учёта разнообразия, подчеркнуть универсальность феномена города, как особого продукта истории человечества».
Главное её значение в том, что она окончательно закрепила включение исторических городов, как 
особых объектов, в признаваемую на международном уровне номенклатуру культурного и природного наследия, подлежащего защите и сохранению. Сейчас, по истечении более 20 лет после её принятия, складывается мнение о необходимости подготовки какого-то нового международного документа в дополнение 
к Вашингтонской хартии, учитывающего коренные изменения, произошедшие в сфере действий мирового 
консервационизма в отношении исторических городов, градостроительного и территориального наследия.
А на уровне правительственных организаций ещё в 1976 г. сессией Генеральной конференции 
ЮНЕСКО, состоявшейся в Найроби (Кения), была принята Рекомендация «О сохранении и современной 
роли исторических территорий». К таким территориям было предложено относить:
–«…любые совокупности зданий, сооружений и открытых пространств… составляющих человеческие поселения в городской и сельской местности, целостность и ценность которых признаны с археологической, архитектурной, палеоисторической, исторической, эстетической 
и социально-культурной точек зрения».
Особенно важно отметить специальное указание в тексте рекомендаций, что среди этих территорий 
«…можно, в частности, выделять …исторические города (выделено нами), старинные городские кварталы, деревни и небольшие селения…». Было рекомендовано также (в п. 18) составлять на национальном, 
региональном и местном уровнях списки таких территорий, подлежащих охране. Это, безусловно, можно 
трактовать как рекомендательную основу формирования на всех этих уровнях в числе таких списков также 
перечней исторических городов1.
Некоторая конкретизация содержания понятия «исторический город» содержится в Рабочем Руко
водстве по Реализации конвенции о всемиРном наследии. В его изданиях начиная с 1987 г. содержатся требования, касающиеся исторических городов и городских центров как потенциальных номинаций 

1 
Конвенции и рекомендации ЮНЕСКО… С. 99, 102.

ВВЕДЕНИЕ

8

на включение в Список Всемирного наследия. В изданной в 2005 г. существенно измененной и дополненной редакции Рабочего Руководства все они сохранились в Приложении 31.
Требования касаются специфического типа объектов Всемирного наследия, которые именуются в этом 
документе «группами городских зданий». Для избежания путаницы с «группами зданий» в общей классификации объектов Всемирного наследия (памятники – группы зданий – достопримечательные места) и по 
реальному смыслу адекватным русским переводом следует принять «планировку и застройку городов» или 
просто – «городскую застройку». Это тем более обоснованно в связи с прямым отнесением в последующем 
тексте к объектам этого особого типа именно исторических городов.
Эти города подразделяются в документе на три категории: 1) ныне уже необитаемые, то есть в нашем 
понимании – древние города или городища, более относящиеся к археологическому наследию; 2) обитаемые и продолжающие развиваться и осуществлять свою социально-экономическую и культурную роль, то 
есть – исторические города в нашем сегодняшнем понимании; и 3) новые города, созданные в XX веке, где 
ценным наследием является «оригинальный замысел и план их создания, обычно нарушаемый в процессе 
реализации» (так в документе).
В Руководстве дана следующая формулировка критерия обоснованности включения исторических 
городов в Список Всемирного наследия:
– «Города должны признаваться (историческими и достойными представления в Список) 
в связи с их архитектурным интересом и не должны рассматриваться только на основе их 
существующей лишь в сознании роли, которую они могли играть в прошлом, или осознания их ценности лишь как исторического символа… Для соответствия условиям включения 
в Список пространственная организация, сооружения, материалы, формы, а там, где это возможно, – и функции городской застройки должны в существенной мере отражать характер 
соответствующей цивилизации или череды сменявших друг друга цивилизаций»2.
Далее в этом руководстве предлагается, в свою очередь, членить обитаемые исторические города 
на четыре категории, в зависимости от роли и положения в них территорий, предлагаемых к включению 
в Список Всемирного наследия, и подчеркивается, что:
– «…исторические города и исторические районы могут быть включены в Список, только если 
они содержат большое количество старых зданий, имеющих историческую значимость и являющихся прямым подтверждением характерных черт и исключительного интереса города»3.
В 1992 г. была также создана возможность представления для включения во Всемирное наследие т.н. 
«культурных ландшафтов», многие из которых, согласно установленным определениям, также представляют объекты градостроительного наследия, в том числе части исторических городов. И с середины 2000-х гг. 
стала активно обсуждаться перспектива рассмотрения в качестве потенциальных номинантов Всемирного 
наследия именно «исторических урбанистических ландшафтов» (или просто – «исторических городских 
ландшафтов») – historic urban landscapes (HUL). Дискуссируется также вопрос о возможности и необходимости принятия мер по сохранению такой специфической черты исторических городов, как их «дух места» 
(genius loci).
По первому из этих направлений в ноябре 2011 г. принята Рекомендация ЮНЕСКО об исторических 
городских ландшафтах. А по второму – на Ассамблее ИКОМОС 2008 г. в Квебеке принят документ о сохранении «духа места». Следует также упомянуть принятый на следующей Ассамблее ИКОМОС, в 2011 г., 
документ Принципы Валлетты по сохранению и управлению историческими городами, поселениями и урбанизированными территориями, проект которого был разработан упоминавшимся Международным комитетом ИКОМОС по историческим городам и сельским поселениям в развитие Вашингтонской хартии 
1987 г.
Среди действий, предпринимавшихся в отдельных странах, наиболее явно концепция выделения 
исторических городов как особых объектов наследия проявилась в Великобритании, бывшей Чехословакии, бывшей советской республике – Литве, Китайской Народной Республике. Специфична практика в отдельных землях ФРГ, в ряде других мест в мире. Мы охарактеризуем эти подходы при обзоре выдающихся 
исторических городов соответствующих стран.

1 
Operational Guidelines for the Implementation of the World Heritage Convention // WHC. 05/2. Paris, 1 February 2005.
2 
Правда, следует заметить, что в уже упоминавшейся Найробийской Рекомендации 1976 г. отмечается, напротив: «…важность понимания 
исторических городских районов в их социальном и культурном контексте, не ограничиваясь рассмотрением только материальной 
составляющей этого наследия». И в Вашингтонской хартии говорится о необходимости сохранения «духа места» ( «genius loci» ) 
исторического города, его духовной ценности в самом широком их понимании.
3 
Operational Guidelines… P. 73–74 (Annex 3, pp. 14 and 15-II).

ВВЕДЕНИЕ

9

Однако, рассматривая зарубежный опыт определения понятия «исторический город» на основе обобщения позиций, возникших в русле профессиональной деятельности, не следует забывать, что исторический город – это всё же не частная собственность профессионалов и что в обществе есть и другие действующие лица, которые могут иметь по данному вопросу своё, сильно отличающееся от профессионального 
мнение.
Как показывает практика, такое особое мнение складывается прежде всего у самих поселений, имеющих богатую историю и значительное культурное наследие, в лице их выборных органов власти и местных 
общественных организаций. И пока это проявилось в большей степени именно за рубежом, там, где сильны 
традиции местного самоуправления и функционирования гражданского общества.
Значительным толчком в этом процессе послужило проведение в 1975 г. Европейского года архитектурного наследия, в котором многие исторические города приняли непосредственное участие, были выдвинуты в качестве пилотных проектов от отдельных стран (Брюгге, Ротенбург-об-дер-Таубер, Сарла-ла-Канеда, Честер, Рëрус и др.). На завершающем этот год общеевропейском конгрессе была принята Амстердамская декларация, основной идеей которой стало провозглашение принципа «интегративного сохранения 
наследия» (integrated conservation)1, который требует обеспечить включение (интеграцию) архитектурного наследия в современные процессы социальной и экономической жизни соответствующих поселений 
и территорий. Этот принцип тогда же был закреплён в Европейской хартии по охране архитектурного наследия, а десятью годами спустя – в Конвенции об охране архитектурного наследия Европы (Гранадская 
конвенция), к которой присоединилась и Россия.
Хотя принцип интегративного сохранения наследия был выдвинут ещё самими профессионалами, 
они практически уже «играли на чужом поле», акцентируя аспект городского развития как необходимого 
фона и условия действительного сохранения культурного наследия. Но к делу идентификации исторических поселений стран Европы подключались и иные силы. Прежде всего, это был действующий при Совете 
Европы Конгресс (а до недавнего времени – Постоянная Конференция) региональных и местных органов 
власти Европы (Congress of Local and Regional Authorities of Europe – CLRAE, или – КЛРАЕ).
С 1971 по 1992 г. КЛРАЕ организовал семь Европейских симпозиумов исторических городов. Первый 
из них ещё был посвящён «…городам, имеющим исторический интерес», но все последующие с 1976 г. так 
и именовались: «Симпозиумы исторических городов».
В организации первых симпозиумов наряду с КЛРАЕ принимал участие Форум исторических городов, действующий при таком известном объединении неправительственных организаций в области сохранения наследия, каким является «Европа Ностра». Это объединение, как и Совет Европы, содействовало 
многим инициативам в области сохранения градостроительного наследия. Одной из них стало создание 
в 1976 г. в Граце (Австрия) Международного городского форума – Грац (Internationales Städteforum Graz –
ISG, или – ИШГ), членами которого являются как специалисты, так и муниципалитеты многих европейских городов. В своём информационном издании: «ИШГ – Что это такое? Чего он хочет? Что он предлагает?» Форум – Грац даёт определение «исторических городов и общин» (Historiache Städte und Gemeinden) 
как основных объектов своей деятельности2:
– «…города и местности, структура, форма и характер которых в значительной степени являются свидетельством прошедших периодов их развития и чьи исторические части во многом 
определяют представление жителей и посетителей о данном месте».
Таким образом, в поле нашего зрения оказываются уже не сами объекты наследия, а «представление» о них, 
причём представление не профессионалов, а, так сказать, обывателей, как местных, так и пришлых (туристов).
Это хорошо согласуется со всё более часто высказываемым многими специалистами (в основном экономгеографами) мнением о важности для сохранения наследия присутствия «наследника», когда объект 
охраны устанавливается, прежде всего, исходя из условий потребления, а не из характеристик самого сохраняемого объекта (напр.3).
Процесс вовлечения муниципальных властей и населения исторических городов в осознание богатств 
своего наследия и его сохранение в общем контексте городского развития недавно «пошёл» и в общемировом масштабе, свидетельством чему стало возникновение двух крупных международных организаций, 
созданных, так сказать, «по инициативе снизу», то есть со стороны самих городских властей.

1 
Ashworth G.J. Heritage Planning: an approach to managing historic cities // Managing Historic Cities. ICC. Kraków, 1993. P. 27–48.
2 
The same. P. 260.
3 
Ashworth G.J. Heritage Planning: an approach to managing historic cities // Managing Historic Cities. ICC. Kraków, 1993. P. 27–48.

ВВЕДЕНИЕ

10

После принятия Парижской конвенции 1972 г. в Список Всемирного культурного и природного наследия стали включаться всё новые и новые объекты, расположенные в городах; иногда этими объектами 
становились исторические части городов, а в ряде случаев и города в целом (например, Бат, Венеция, Потоси). В 1991 г. по инициативе мэра города Квебека (Канада) там состоялся Первый Международный симпозиум городов всемирного наследия и была принята Квебекская декларация. Затем состоялись следующие 
такие симпозиумы в Фесе в 1993 г. (где было принято решение о создании постоянной Организации городов всемирного наследия – ОГВН (The Organization of World Heritage Cities – OWHC), в Бергене в 1995 г., 
в Эворе в 1997 г., в Сантъяго-де-Компостела в 1999 г., в Пуэбле в 2001 г., в Родосе в 2003 г., в Куско в 2005 г., 
в российской Казани в 2007 г., в Кито в 2009 г., в Синтре в 2011 г., в Оахаке в 2013 г., в Арекипе в 2015 г. 
На них были представлены многие десятки городов. Причём именно Казань с 2003 г. признана штаб-квартирой регионального секретариата городов – членов ОГВН из стран Евразии.
Ещё в 1995 г. на Бергенском симпозиуме ОГВН были сделаны две попытки определения исторического города. Первая принадлежала Парису Папафеодору из Службы сохранения Старого города в Родосе, 
Греция:
–«Памятник – это носитель памяти. Город, как памятник, несёт коллективную память его 
жителей; это материальное выражение жизни людей, которые жили в нём в течение его истории»1.
А главный архитектор города Тельча (Чехия) Милош Дрдацкий утверждал, что:
– «…исторический город – это символ дома, символ безопасности семейной жизни, к его наибольшим ценностям относятся спокойный ритм жизни, её интимный характер…; то есть исторический город – это символ упорядоченной мирной жизни».
Направленность мыслей во всех этих определениях достаточно очевидна. Однако ещё более ясно 
и чётко она проявилась в мероприятиях Всемирных конференций исторических городов, которые стали 
созываться по инициативе города Киото (Япония): 1-я состоялась в самом Киото в 1987 г., 2-я – во Флоренции в 1988 г., 3-я – в Барселоне – Жироне в 1991 г., 4-я – снова в Киото в 1994 г. (на ней была создана 
постоянная Лига исторических городов – The League of Historical Cities – LHC), 5-я – в Сиани в 1996 г., 
6-я – в Кракове в 1998 г., 7-я – в Монпелье в 2000 г., 8-я – в Монреале в 2003 г., 9-я – в Кёнджу в 2005 г., 
10-я – в Балларате в 2006 г., 11-я – в Конье в 2008 г., 12-я – в Хюэ в 2011 г., 13-я – в Янчжоу в 2014 г., 14-я – 
в Бад-Ишле в 2016 г. В состав Лиги входит уже более 100 городов, в своем большинстве столиц или крупнейших метрополий, но не только.
Уже в решении 3-й конференции было отмечено, что:
– «…каждый город имеет свою историю. В этом смысле исторический город может быть определён как город, который лелеет своё прошлое как свою большую ценность».
А на 4-й конференции было предложено развёрнутое определение исторического города с точки зрения членства в создаваемой тогда Лиге:
– «Чувство сбережения наследия данного города и решимость жить на основе использования 
этого наследия в будущем, делая его средоточием дальнейшего развития города, – вот наиболее важные качества для вступления города в Лигу исторических городов»2.
Некоторая конкретизация и уточнение понятия об исторических городах продолжаются. Так, на конференции 2003 г. в итоговую Монреальскую декларацию было включено положение о важности выявления 
и сохранения символического значения исторических городов для их жителей и посетителей.
В 1999 г. была создана и особая Европейская ассоциация исторических городов и регионов – European 
Association of Historic Towns and Regions, объединившая при основании подобные ассоциации из 15 стран, 
в том числе образованный чуть ранее в том же году Российский союз исторических городов и регионов – 
РОССИГР.
В последние годы особую актуальность аспект символического значения исторических городов, 
управления их культурным наследием приобрел в свете принятия на Генеральной ассамблее ЮНЕСКО 
2003 г. Конвенции об охране нематериального культурного наследия, значительно расширившей признанную сферу интересов мирового сообщества в сохранении культурного достояния стран мира. Весомая 
часть нематериального наследия по определению локализуется в исторических городах, связана с происходящими в них процессами, традиционными обычаями, образом жизни, производствами и ремеслами. 

1 
Proceeding of the 3rd International Symposium of World Heritage Cities (Bergen, June 1995) // OWHC. Québec City, 1996. P. 257.
2 
The same. P. 260.