Лингвосинергетика поэтического текста

Å.Þ. ÌÓÐÀÒÎÂÀ
Å.Þ. ÌÓÐÀÒÎÂÀ
ЛИНГВОСИНЕРГЕТИКА
ЛИНГВОСИНЕРГЕТИКА
ПОЭТИЧЕСКОГО
ПОЭТИЧЕСКОГО
ТЕКСТА
ТЕКСТА
Монография
Монография
Москва
ИНФРА-М
2022

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1
УДК 82-1/9-1(075.4)
ББК 84-5
 
М91
М91
Муратова Е.Ю.
Лингвосинергетика поэтического текста : монография / 
Е.Ю. Муратова. — Москва : ИНФРА-М, 2022. — 219 с. — (Научная мысль).
ISBN 978-5-16-005168-0 (print)
ISBN 978-5-16-103638-9 (online)
В монографии исследуется проблема смыслопорождения в современной русской поэзии. Исследование проведено в рамках нового, 
только формирующегося  направления в гуманитарных науках – лингвосинергетики, которая предоставляет нетрадиционные  возможности 
для раскрытия механизмов появления новых смыслов слова в системе 
поэтического языка.
Материалом исследования стали поэтические макротексты Б. Ахмадулиной, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Н. Заболоцкого, М. Светлова, М. Цветаевой. Для иллюстрации основных положений лингвосинергетики также  привлекались  поэтические произведения А. Ахматовой, В. Маяковского, А. Блока, Б. Пастернака, И. Бродского, Б. Чичибабина, Д. Пригова, А. Левина, И. Кабыш, В. Кривулина, В. Сосноры и др.
При исследовании отдано предпочтение тем поэтам, творчество 
которых ориентировано на активные языковые поиски и языковые 
преобразования.
Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
УДК 82-1/9-1(075.4)
ББК 84-5
ISBN 978-5-16-005168-0 (print)
ISBN 978-5-16-103638-9 (online)
© Муратова Е.Ю., 2011
Оригинал-макет подготовлен в НИЦ ИНФРА-М
Подписано в печать 01.11.2021.
Формат 6090/16. Печать цифровая. Бумага офсетная.
Гарнитура Newton. Усл. печ. л. 13,69.
ППТ12. Заказ 00000
ТК 164850-1851434-250811
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29
E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru
Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ВВЕДЕНИЕ
Будучи составной частью современного языкознания, исследование поэтического языка в своем развитии не может не отражать новые идеи и подходы, которыми постоянно обогащается лингвистическая наука. Одним из 
новых взглядов на мир, на события и процессы в нем является синергетическая теория. В данной монографии реализуется концепция синергетического 
анализа поэтического текста.
Синергетика открывает возможность нового видения мира, поскольку изучает любые материальные и идеальные системы, в которых значительную 
роль играют случайности и состояния неустойчивости. Еще в ХIХ веке Ф. 
Энгельс справедливо отмечал: «…где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, 
скрытым законам» [630, c. 306].
Синергетические идеи опираются на один из основных законов диалектики - перехода количества в качество. Подавляющее большинство систем 
(физические, химические, биологические и др.) являются открытыми, они 
постоянно взаимодействуют с окружающей средой, обмениваясь с ней энергией, веществом или информацией. При этом некоторые воздействия внешней среды могут стать настолько сильными, что система их не способна выдержать. В таком случае она либо разрушается, либо скачкообразно меняет 
свою структуру. Новое развитие системы - это возникновение и нового системного порядка.
Синергетические идеи вполне применимы к исследованию глубинных 
закономерностей развития и функционирования языка, поскольку любой человеческий язык не является раз и навсегда заданной системно-синхронной 
моделью. При исследовании языка поэзии синергетический подход возможен 
в первую очередь потому, что поэтический язык представляет собой нелинейную открытую динамическую систему и как таковой подчиняется общим универсальным синергетическим законам.
Возникновение глубинных смыслов художественного произведения 
представляет собой синергетический процесс самоорганизации смыслов. 
Бессознательные содержания З. Фрейд определял как Оно (Id), К. Юнг - как 
архетипы коллективного бессознательного, Л. Витгенштейн называл Высшее 
(Hoheres), Невысказываемое (Unassprachliches) или Мистическое (das 
Mystische), в русской науке область бессознательного называли Несказанным. 
Но знаковая репрезентация трансцендентных смыслов ограничена возможностями языковой системы: языковые средства, с помощью которых человек 
пытается передать мысль, неизбежно носят условный характер. Как писал В. 
Гумбольдт, «для самого повседневного чувства и самой глубокой мысли язык 
3

оказывается недостаточным…» [164, с. 378]. Тем не менее, граница между 
сознательным и бессознательным человека относительна: трансцендентные 
содержания могут быть отчасти объективированы посредством когнитивного моделирования и способны проявлять себя в языке, в первую очередь - в 
поэзии.
Материалом 
исследования 
стали 
поэтические 
макротексты 
Б. 
Ахмадулиной, А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Н. Заболоцкого, М. Светлова, 
М. Цветаевой. Для иллюстрации основных положений лингвосинергетики поэтического текста в качестве дополнительного материала привлекались примеры из произведений А. Ахматовой, В. Маяковского, А. Блока, И. 
Северянина, Б. Пастернака, А. Тарковского, И. Бродского, Б. Чичибабина, Д. 
Пригова, А. Левина, В. Высоцкого, Б. Окуджавы, А. Лысова, И. Кабыш, А. 
Григорьева, В. Кривулина, В. Сосноры, Л. Лосева и др. Всего исследовано 
более 8000 поэтических текстов ХХ века.
При исследовании нами отдано предпочтение тем поэтам, творчество 
которых ориентировано на активные языковые поиски и языковые преобразования. Нас интересовали поэтические тексты, в которых автор проявлялся 
не только как поэт, но и как внимательный филолог, интуитивный лингвист, 
раскрывающий многомерность языка, синкретизм значений слова, конфликт 
между системой языка и речевой нормой. Это тексты, о которых сказала М. 
Цветаева: «Устал от моей вещи - значит, хорошо читал и - хорошее читал».
4

ГЛАВА 1. СИНЕРГЕТИКА КАК НАУЧНЫЙ ПОДХОД 
К ИССЛЕДОВАНИЮ ПОЭТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА
Усложнение человеческой деятельности обусловлено законами развития 
человека как вида Homo sapiens. Человек такое же природное существо, как и 
животные. Но он отличается от них важной особенностью: человек может существовать и развиваться только при условии специфической, продуктивной 
деятельности. Человека подняло над животным в биологическом отношении 
изобретение орудия. Опираясь на возможность передавать орудию зреющие в 
нем самом способности и умения, человек получил возможность безграничного развития этих способностей и умений. Опредмечивание человеческих 
способностей А. А. Леонтьев комментирует следующим образом: «Ребенок 
идет по жизни и встречает предметы, созданные человеком для его целей. 
Например, лопату. Но лопата для ребенка не лопата до тех пор, пока он не 
поймет, что можно и что нужно делать при помощи лопаты, пока он не овладеет той человеческой способностью, которая в этой лопате…во всякой лопате скрыта или… опредмечена» [318, с. 24]. Т.е. во внешнем мире человека под 
видом внешних вещей выступают опредмеченные человеческие способности. 
«Вот почему если внести предметы человеческой материальной культуры в 
клетку с животными, то хотя предметы эти, конечно, и не утратят ни одного из 
своих физических свойств, но проявление тех специфических свойств, в которых они выступают для человека, станет невозможным; они выступят только 
… как часть природной среды животного» [320, I, с.114]. Если в процессе 
эволюции у животных изменяются биологические свойства - строение и функции тела, то у человека изменяются (усложняются) орудия. Эволюционный 
процесс заключается в том, что человек все более усложняет свои отношения 
к внешнему миру, и чем сложнее становятся эти отношения, тем сложнее становятся орудия человека. Это касается не только материальных орудий, но и 
их эквивалентов в области идеального - знаков в виде выработанной человечеством системы знаний, системы языка и т.д., т.е. человек «усваивает, присваивает, интериоризует опыт человечества как в материальной, предметной, 
так и в знаковой форме» [318, с. 25].
Таким образом, процесс усложнения материальных и идеальных орудий человека является объективным законом его постоянного эволюционного развития. Особенно ярко это проявляется в глобальных открытиях человечества, изменяющих и углубляющих наше представление о мироздании. 
Гелиоцентрическая система мира, открытая Н. Коперником, теория эволюции 
органического мира, созданная Ч. Дарвином, совершили переворот в представлениях человечества о Земле и космосе. Наряду с геометрией Эвклида 
и Архимеда, появилась геометрия Н. Лобачевского, в которой параллельные 
прямые могут пересечься в определенной точке; в физике - теория относительности А. Эйнштейна, согласно которой время способно ускоряться и 
5

замедляться. Неудивительно, что в ХХ веке значительные открытия сделаны 
практически в каждой научной области. Одним из новых взглядов на мир, на 
события и процессы в нем является синергетическая теория.
В модели мироустройства Ньютона пространство и время трактуются 
как однородные, универсальные и абсолютные формы бытия. В соответствии с таким взглядом на мир в научном мировоззрении сложилось детерминистическое мышление, согласно которому все события и процессы можно 
моделировать и предсказывать с достаточно высокой степенью точности. А 
то, что невозможно предсказать или смоделировать, объясняется неполнотой 
знаний, теми объективными приближениями, которые человек вносит в описание природы.
По мнению И.Р. Пригожина - одного из основателей синергетики, «подход ньютоновской картины мира, в границах которого постулируется качественная однородность пространственно-временных координат, обратимость 
времени, отсутствие значимых различий между будущим, прошлым и настоящим, соответствует скорее реалиям механических компонентов «второй природы», созданной людьми, нежели основаниям самого мироздания. По ряду 
причин данная модель мироустройства обрела статус универсальной, продолжая полагать мир принципиально доступным для традиционных процедур 
умопостижения, … Такое положение дел не было откорректировано даже новациями теории относительности и открытиями квантовой механики. Только 
научные достижения третьей четверти ХХ в. сделали возможным новое понимание архитектоники науки - плюаристичной, многоуровневой, междисциплинарной…» [407, с.799].
Традиционное миропонимание базируется на следующих основных идеях [407, с. 799], которые оспаривает синергетика: невозможность существенного воздействия индивидуального усилия на ход осуществления макросоциальных процессов; микрофлуктуации и случайности - незначимые факторы 
для конструирования научных теорий; развитие - это всегда поступательный 
процесс; объективная соразмерность и сопоставимость объемов прилагаемых 
к системе внешних воздействий объему ожидаемого результата; экспоненциальность «лавинообразных» процессов и т.д. Таким образом, классическая 
научная парадигма рассматривает окружающий мир как устойчивую, детерминированную, предсказуемую систему.
Данные взгляды подтверждались научными результатами естественных 
наук, поскольку ими изучались устойчивые системы. Все, что касалось неустойчивости и случайностей, воспринималось как недоступное формальному анализу и зачастую исключалось из научного описания реальности. Сам 
термин «неустойчивость», по мнению И. Пригожина, носит негативный оттенок, поскольку одно из сущностных свойств неустойчивого состояния - его 
6

непредсказуемое поведение. Но случайности, неустойчивость, непредсказуемость являются объективной реальностью в жизни отдельного человека, общества, природы; именно неустойчивость является фундаментальным свойством биологических, психических и социальных систем, которые требуют 
своего анализа, изучения, объяснения механизмов многих возникающих в них 
процессов.
Сам термин (происходящий от греческого «синергена» - содействие, сотрудничество), предложенный Г. Хакеном, акцентирует внимание на согласованности частей при образовании структуры как единого целого. Г. Хакен и И. 
Пригожин делают акцент, прежде всего, на процессуальности материальных 
систем. Все процессы, протекающие в различных материальных системах, 
могут быть подразделены на два типа: во-первых, это процессы, протекающие в замкнутых системах, ведущие к установлению равновесного состояния, которое при определенных условиях стремится к максимальной степени 
неупорядоченности или хаоса, и, во-вторых, это процессы, протекающие в 
открытых системах, в которых при определенных условиях из хаоса могут 
самопроизвольно возникать упорядоченные структуры, что и характеризует 
стремление к самоорганизации. Основными характеристиками первого типа 
процессов является равновесность и линейность, главными характеристиками второго типа процессов, в которых проявляется способность к самоорганизации и возникновению диссипативных структур, является неравновесность и нелинейность. Природные процессы принципиально неравновесны 
и нелинейны; именно такие процессы синергетика рассматривает в качестве 
предмета своего изучения.
Таким образом, с позиций синергетики принципиально сходны все процессы бытия, в которых ту или иную роль играет случайность; акцент переносится с изучения инвариантов системы, положений равновесия, на изучение 
состояний неустойчивости, механизмов возникновения нового, рождения и 
перестройки структур.
Синергетический взгляд на мир базируется на следующих постулатах: 
недостижимость жесткого программирования эволюции сложноорганизованных систем - речь может идти только об их самоуправляемом развитии; любой сложной системе атрибутивно присуща альтернативность сценариев ее 
развития; целое и сумма его частей - качественно различные структуры; неустойчивость - одно из условий стабильного и динамического развития - лишь 
такого рода системы способны к самоорганизации; любые микрофлуктуации 
способны порождать макроструктуры (полет бабочки в Южной Америке способен стать причиной урагана в Северной Америке).
Подавляющее большинство систем являются открытыми, они постоянно 
взаимодействуют с окружающей средой. Некоторые воздействия могут стать 
7

настолько сильными, что система их не способна выдержать. В таком случае 
она попадает в зону неравновесности, оказывается в состоянии неустойчивости, и любое воздействие со стороны внешней среды в этой ситуации становится критическим: система либо разрушается, либо скачкообразно меняет свою структуру. Заранее предсказать, в какую сторону пойдет изменение 
системы, невозможно. Новое развитие системы - это возникновение внутри 
хаоса нового системного порядка.
Закономерности явлений самоорганизации, открываемые синергетикой, 
не ограничиваются областью неживой природы: они распространяются на 
все нелинейные системы. Как отмечает Г. Хакен, принципы самоорганизации, изучаемые этой наукой, распространяются «от морфогенеза в биологии, 
некоторых аспектов функционирования мозга до флаттера крыла самолета, от 
молекулярной физики до космических масштабов эволюции звезд, от мышечного сокращения до вспучивания конструкций»[588,с.16]. 
Социальные процессы, как и другие сложные открытые динамические 
системы, также обладают синергетической природой. Если проанализировать 
резкие смены государственных режимов и правлений, революционные перевороты, то можно заметить в их проявлениях явные синергетические механизмы. Схема всех резких общественных изменений имеет синергетический 
характер: рост энтропии (недовольство в обществе, экономический кризис); 
государственная система попадает в зону неравновесности, оказывается в 
состоянии неустойчивости («низы не хотят, верхи не могут», падение авторитета и власти правителя или правительства, экономическая и социальная 
нестабильность); любое, даже самое незначительное воздействие со стороны 
внешней среды в этой ситуации становится критическим (крупная забастовка, 
убийство видного члена правящей или, наоборот, неправящей общественной 
группы): система либо разрушается (Римская империя, смена экономических 
формаций), либо скачкообразно меняет свою структуру (Октябрьская революция в России, режим Гитлера в Германии, правление Мао Цзедуна в Китае), 
т.е. наблюдается появление из возникшего хаоса нового порядка. Конечно, 
жизнь и развитие общества гораздо сложнее, чем любая схема. Например, 
смена экономических формаций была очень медленной и постепенной, но, 
тем не менее именно рост энтропии (неэффективность работы рабов) привела к качественному изменению системы (использование не рабского труда, а 
труда крестьян, экономически заинтересованных в результатах своего труда).
Синергетические идеи вполне применимы к исследованию глубинных 
закономерностей развития и функционирования языка. Любой человеческий 
язык не является раз и навсегда заданной системно-синхронной моделью, 
что подтверждается историческим развитием языков. В частности, взаимопроникновение языков, возникающее на почве многоязычия, является одним 
из факторов, нарушающих равновесие языковых систем. С ростом энтропии 
8

происходит исчезновение одних языков и значительное изменение других. 
Особенно высокий темп структурной перестройки наблюдался в индоевропейских языках по сравнению с устойчивостью и слабым динамизмом тюркских, семитских, китайского языков, на что в свое время обратил внимание 
Н.С. Трубецкой [551, с. 76-77]. Многочисленные примеры синергетического 
изменения языков приводит в своей книге Р.Г. Пиотровский [439, с. 38-41]. 
Он предполагает, что первоначальный индоевропейский континуум подвергся некогда сильному внешнему воздействию, в результате некоторые наречия исчезли, другие пошли по пути быстрой перестройки, обретая при этом 
новую равновесность. Именно этим можно объяснить причудливое сочетание 
в индоевропейских языках синтетизма и аналитизма, многообразие парадигм 
склонения и спряжения, вариативность основ. Особенно высокий темп структурной перестройки испытали французский и английский языки, выросшие 
на почве кельто-романо-германской интерференции, а также албанский, болгарский и румынский. Перестройка системы каждого из этих языков проявилась в коренном изменении морфологической организации слова, т.е. в стирании окончаний и активизации аналитической морфологии.
Будучи составной частью современного языкознания, исследование поэтического языка в своем развитии не может не отражать новых идей, которыми постоянно обогащается лингвистическая наука. Синергетический подход к исследованию языка поэзии возможен, в первую очередь, потому, что 
поэтический язык представляет собой нелинейную открытую динамическую 
систему, и как таковой подчиняется общим универсальным синергетическим 
законам.
Усложнение внутреннего мира человека, усложнение его «идеальных 
орудий» как выражения конденсированной психической и одновременно 
предметной деятельности человека проявляется в современной поэзии. Для 
поэзии ХХ века характерны не только новые темы, образы, видение мира, 
осознание особенностей своей эпохи, но также иной, по сравнению с ХIХ в., 
поэтический язык, который стал реализовываться как сложная, часто экзистенциональная форма отражения действительности и самовыражения творящего 
сознания. Современная поэзия ориентирована на активные языковые поиски 
и языковые преобразования, для нее характерно внимание к языку, к пределам 
его возможностей. Это доказывается в работах Л.Я. Гинзбург [155], Л. Лосева 
[336], И.И. Ковтуновой [278], Л.В. Зубовой [225], Н.А. Кожевниковой, М.А. 
Виноградовой, О.Г. Ревзиной, В.П. Григорьевым, О.И. Северской [419, 420] 
и др. В частности, Л.В. Зубова пишет следующее: «В современной поэзии 
наблюдается отчетливая тенденция к выведению слова, формы, морфемы из 
стандартной сочетаемости, идет активный процесс освобождения языковых 
единиц от любой синтагматической зависимости - параллельно с постоянной фразеологизацией языковых единиц и превращением словесных блоков 
9

в слова. Нарушения нормы в ряде текстов показывают альтернативный путь 
развития фонетики, семантики, грамматики» [225, с. 398].
Если в поэзии XVIII-XIX вв. слово в поэтическом тексте воплощало смысл, сформированный в предшествующих авторитетных текстах, то в 
ХХ веке появляется множество поэтических произведений, в которых значение слова порождается данным конкретным контекстом. В определенных 
поэтических текстах процесс формирования языкового значения получает 
экзистенциональный смысл, контекст расширяет и часто изменяет границы 
лексических и грамматических значений слова. Частотность этого явления 
в современной поэзии позволила Л.М. Гаспарову [146, c. 191] утверждать, 
что появился новый троп - антиэмфаза - расширение и размывание значения 
слов. Это явление порождает двойное или множественное кодирование текста и тем самым предоставляет возможность разного понимания для разных 
субъектов восприятия. Таким образом, в искусстве ХХ в. одним из заметных 
процессов в художественном отражении мира является стремление к передаче 
не результата, но процесса мышления и восприятия, «потока сознания».
Язык поэзии ХХ века в некоторых своих чертах стал уподобляться внутренней речи. Внутренняя речь, по Л.С. Выготскому, отличается особым 
семантическим и синтаксическим строем, а также некоторой фонетической 
спецификой. В частности, слово во внутренней речи - концентрированный 
сгусток смысла [138, с. 45-48]; эта речь отвечает принципу «сейчас» и «перед 
глазами» [138, с. 39]. Все эти признаки становятся характерными для поэзии 
ХХ века, что вызвано устремлением к обновлению поэтического мышления 
и поэтического языка.
Как пишет И.И. Ковтунова [420, с.7-25], для художественного мышления 
ХХ века характерны новая, более сложная организация пространства и времени в художественных произведениях; масштабность образов; отражение мира 
в движении, в динамике; динамизм в образной структуре. В соответствии с 
этим происходит обновление поэтического языка, в котором резко увеличился набор средств, вошедших далее в традицию поэтического языка ХХ века. 
Конкретными особенностями в способах художественного отражения мира 
становится активизация тропов, усиление принципа неопределенности, функциональное преобразование разговорной речи, моделирование внутренней 
речи.
Таким образом, в определенных поэтических текстах процесс формирования языкового значения получает экзистенциональный смысл, контекст расширяет и часто изменяет границы лексических и грамматических значений 
слова. В таких контекстах проявляются трансцендентные содержания, знаковая репрезентация которых ограничена возможностями языковой системы.
10