Правильность современной русской речи: норма и варианты. Теоретический курс для филологов

В. П. Москвин

ПРАВИЛЬНОСТЬ
СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ РЕЧИ

Норма и варианты

Теоретический курс для филологов

Учебное пособие

6-е издание, стереотипное

Рекомендовано Учебно-методическим объединением
университетов РФ по специальностям педагогического
образования в качестве учебного пособия
для студентов высших учебных заведений,
обучающихся по специальности 032900 (050301) —
русский язык и литература

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2020

УДК 808.2(075.8)
ББК 81.411.2-5я73
М82

Ре це нзе нты:
д-р филол. наук, проф. Г. Г. Инфантова;
д-р филол. наук, проф. И. А. Стернин

Москвин В. П.
М82 
Правильность современной русской речи: Норма и варианты. 
Теоретический курс для филологов : учеб. пособие / В. П. 
Москвин. — 6-е изд., стер. — Москва : ФЛИНТА, 2020. — 256 с. — 
ISBN 978-5-9765-2195-7. — Текст : электронный.
Рассмотрены теоретические проблемы, связанные с основными
категориями 
культуры 
речи 
— 
нормой 
и 
вариантностью. 
Проанализированы различные подходы к определению понятия «норма», 
функции нормы, соотношение нормы и кодификации, понятие так
называемой стихийной нормы, критерии оценки языковых фактов с точки
зрения литературной нормы, типология норм; подходы к определению
понятия «вариант», соотношение вариантности и синонимии, типология
языковых вариантов, спорный вопрос о словообразовательных вариантах и
др. Особое внимание уделено причинам появления отклонений от нормы
в сферах произношения, ударения и морфологии, что дало возможность
сформулировать целый ряд ортологических правил и рекомендаций, а
следовательно, уйти от списочного представления учебного материала в
предложенной системе упражнений.
Для студентов, изучающих курс «Культура речи». Книга может быть
полезна широкому кругу филологов — преподавателям, аспирантам, 
магистрантам; всем, кто интересуется проблемами культуры речи.

УДК 808.2(075.8)
ББК 81.411.2-5я73

ISBN 978-5-9765-2195-7                                 © Издательство «ФЛИНТА», 2016
                                                                           © Москвин В. П., 2016

ПРЕДИСЛОВИЕ

Задачей настоящего учебного пособия является систематизация основных сложностей, связанных с построением правильной речи. Как известно, в русском языке такие сложности 
относятся прежде всего к сферам произношения, ударения и 
морфологии: именно здесь встречаем наибольшее количество 
отклонений от литературной нормы.
Пособие состоит из пяти разделов. В первом изучены подходы к определению понятия «орфоэпия», охарактеризованы узкое 
и широкое её понимание, соотношение предметов орфоэпии и 
фонетики, соотношение произношения и правописания, вопрос 
о стилях произношения. Уделено внимание влиянию церковнославянского языка, а также современных европейских языков на 
на русское произношение. Рассмотрено понятие единого произносительного стандарта, проанализированы подсистемы национального языка, затрудняющие установление такого стандарта: 
1) нелитературные (просторечие и диалекты); 2) литературные 
(московская и петербургская орфоэпические нормы).
Во втором разделе рассмотрены параметры определения понятия «ударение», типология ударений, проанализированы разноместность и подвижность русского словесного ударения как 
источники акцентуационных затруднений; изучены причины 
появления неправильных ударений и сферы их возникновения, 
уделено внимание классификации вариантов ударения; проанализирован вопрос о побочном ударении и звуковом эллипсисе 
как приёмах преодоления труднопроизносимых цепочек безударных слогов.
Третий раздел посвящён рассмотрению морфологических 
вариантов; последние систематизированы в соответствии с причинами их возникновения. В рамках данной схемы изучены, в 
частности, такие вопросы, как вариативность глагольного словоизменения и формообразования (изобилующие глаголы, глаголы подвижного состояния, недостаточные глаголы, варианты 

форм инфинитива, императива, деепричастий, несовершенного 
вида с суффиксами вторичной имперфективации и др.), имён 
существительных (второй родительный и второй предложный падежи, варьирование слов иноязычного происхождения в 
склоняемости и грамматическом роде, особенности образования родительного падежа множественного числа от имен pluralia tantum и слов, используемых преимущественно в форме 
множественного числа; варианты форм именительного падежа 
множественного числа существительных мужского рода первого склонения типа слесари — слесаря, двуродовые имена существительные, склонение и грамматический род аббревиатур 
инициального типа и сложносоставных слов и т. д.), имён прилагательных (варианты кратких форм мужского рода от прилагательных с концовкой -енный, форм сравнительной степени; 
притяжательные прилагательные с суффиксом -ин-) и др.
Поскольку пособие адресовано филологам, серьёзное внимание уделено теоретическим проблемам, связанным с основными 
категориями культуры речи — вариантностью и нормой. В четвёртом разделе рассмотрены подходы к определению понятия 
«вариант», соотношение вариантности и синонимии, типология 
языковых вариантов, вопрос о словообразовательных вариантах; 
в пятом проанализированы подходы к определению понятия 
«норма», функции нормы, соотношение нормы и кодификации, 
понятие стихийной нормы, критерии оценки языковых фактов с 
точки зрения нормы, типология норм.
Каждый из разделов построен по типовой схеме и содержит: 
1) краткое изложение определённой теоретической проблемы; 
2) список специальной литературы по изучаемой теме; 3) систему упражнений, нацеленных на развитие аналитических и практических умений, связанных с построением правильной речи. 
Завершают пособие ответы к наиболее сложным заданиям, что 
даёт обучающимся возможность для самостоятельной работы.
Концепцию настоящего учебного пособия определяет особое 
внимание к причинам и тенденциям изменений в сферах ударения, произношения и словоизменения, поскольку именно анализ 

таких причин и тенденций «на базе детального изучения отдельных групп слов» [Филин 1963: 133], во-первых, способствует 
формированию языковой интуиции, во-вторых, позволяет сформулировать ортологические правила и рекомендации, а значит, 
уйти от списочного представления изучаемого материала и тем 
самым свести к минимуму необходимость механического заучивания кодифицированных вариантов.

1. РУССКАЯ ОРФОЭПИЯ

Под орфоэпией принято понимать: 1) «совокупность правил 
устной речи, обеспечивающих единство её звукового оформления» в соответствии с нормами литературного языка [Аванесов 
1972: 8]; 2) раздел языкознания, изучающий такие правила. Правильное, или литературное, произношение представляет собой 
«один из важнейших показателей общего культурного уровня 
современного человека» и «имеет не меньшее значение, чем 
верное написание» [Горбачевич 1978а: 134]. Отклонение от орфоэпических норм приводит к коммуникативным неудачам и 
«отвлекает слушающего от смысла», заставляя «обращать внимание на внешнюю, звуковую сторону речи» [Аванесов 1961: 
7]. В 1915 г. В. И. Чернышёв [1970: 51] отметил: «При многих 
руководствах к русскому правописанию — орфографии — наша 
учебная литература не имеет никакой книжки о правильном русском произношении — орфоэпии». В настоящее время мы имеем не только целый ряд исследований по орфоэпии (Р. И. Аванесова, Л. А. Вербицкой [2001 и 1976], И. А. Вещиковой [2007] и 
др.), но и солидные орфоэпические словари [Борунова, Воронцова, Еськова 2001; Иванова 2004; Каленчук, Касаткина 2006; 
Горбачевич 2009]; теоретическая же литература по вопросам орфоэпии стала практически необозримой.
Объём понятия орфоэпии (а значит, и её предмет) определяется по-разному. Некоторые специалисты «понимают орфоэпию суженно — как совокупность норм произношения.., исключая из неё вопросы ударения, практически очень важные» 
[Аванесов 1972: 8—9]. Если полагать, что «орфоэпические правила охватывают только область произношения отдельных звуков в определённых фонетических позициях» [Шанский, Иванов 
1987: 133] (ср., например, произношения буквы ч в словах точно и конечно), то ударение действительно не является предме

том орфоэпии. Если же считать её предметом не только правила 
произношения «отдельных звуков», но и правила произношения 
слов, то в сферу орфоэпии логично включить и ударение. Поэтому наиболее целесообразным считается широкое понимание 
орфоэпии, «при котором в её состав включаются произношение 
и ударение, т. е. специфические явления устной речи» [Аванесов 1972: 9, ср. Реформатский 1996: 228]. Предмет орфоэпии, 
однако, не должен исчерпываться произношением и ударением. 
Е. Д. Поливанов [1968: 222—223], говоря об «орфоэпической 
культуре дореволюционной интеллигенции», вспоминает: «Нас 
учили... и тому, что не надо говорить в нос, не надо говорить 
слишком громко»; говорить следует «без сильных скачков» интонации, характерных «для многих простонародных говоров».
По традиции, заложенной Р. И. Аванесовым, орфоэпические словари фиксируют и варианты грамматических форм, например: «мурлычет и допуст. мурлыкает» [Иванова 2004: 345]. 
С одной стороны, правы специалисты, полагающие, что: а) этот 
подход чрезмерно расширяет предмет орфоэпии; б) такие варианты «не должны рассматриваться в орфоэпическом словаре» 
[Касаткин 2007: 347]. С другой стороны, нельзя не признать и 
тот факт, что словоизменение и произношение в русском языке тесно связаны, ср. Бо[х] — Бо[г]а, воды´ — вόды, отсюда типовое определение орфоэпии как «совокупности норм устной 
речи, в которых реализуется образование форм слова» [Сатина 
2007: 213].
Рассмотрим соотношение предметов орфоэпии и фонетики. Последняя изучает только системные явления, подчиняющиеся правилам, которые не знают исключений, например: 
«В абсолютном конце слов и перед последующими глухими согласными звонкие чередуются с глухими»: го[т], ло[т]ка [Вербицкая 2001: 77]. Предмет орфоэпии — «исключения из фонетической системы, особенности нормированного произношения, 
не обусловленные <фонетической> системой» [Ганиев 1990: 
108], «индивидуальные случаи произношения отдельных слов», 
регламентируемые правилами чтения, т. е. «произноситель

ными указаниями к чтению букв и их сочетаний в тех случаях, 
когда письмо и язык не соответствуют друг другу» [Реформатский 1996: 227 и 228]. Так, буква ч в некоторых словах читается 
как [ш]: что, конечно; буква г — как [в]: синего, красного. Произношение таких слов «не может быть сформулировано в виде 
общих правил чтения» [Аванесов 1961: 8]. Итак, если фонетика 
изучает варианты фонем, «выступающие в разных фонетических позициях», то предмет орфоэпии составляют произносительные варианты, «выступающие в одних и тех же фонетических позициях» [Касаткин 2007: 345].
Непростым является соотношение произношения и правописания. Как известно, для русского языка характерно значительное «расхождение правописания слова с его произношением» [Ожегов, Шведова 1994: 7]. Такое расхождение, однако, не 
абсолютно. В определённых случаях используется буквенное 
произношение, при котором «проявляется идеальный фонемный состав» произносимых слов [Щерба 1957: 22]. Укажем такие случаи.
1. Озвучивание «редких, для собеседника малоизвестных 
слов» [Щерба 1957: 22]: к[è]н[о]тáф (буквенный состав таких 
слов можно задать с помощью нотарикона: «Ксения, Егор, Николай, Олег...»), [`э]мб[о]лúя, [`э]к[о]сé[з] (без оглушения в абсолютном конце), в частности аббревиатур: м[ос]г[о]рсý[д], ср. 
менее понятное м[ъз]г[А]рсý[т]. При обычном, «небуквенном» 
произношении звуковая форма таких слов будет неясна для 
адресата.
2. Разграничение омофонов: антология и [о]нтология.
В подобных случаях применение буквенного произношения 
обусловлено требованиями ясности и однозначности речи. Элементы этого же способа произношения мы используем и тогда, 
когда говорим по телефону (в случае плохой связи, помех), «когда говорим из другой комнаты, когда говорим занятому, рассеянному, тугоухому, когда поправляем детей» [Щерба 1957: 22]. 
Ориентация «на книжные, “буквалистские” стили произношения» необходима и при произнесении публичной речи, посколь

ку последняя — «это прежде всего речь, учитывающая удобство 
слушателя... — вот что в первую очередь определяет произносительную сторону публичной речи» [Панов 1968: 14]. Ещё Квинтилиан осуждал тех ораторов, «кои в словах часть звуков проглатывают, часть съедают, концовок же вовсе не произносят» 
[Quintiliani 1854: 214].
3. Акцентирование, логическое выделение отдельных слов 
[Панов 1990: 66], т. е. случаи, «когда мы хотим выделить какоенибудь слово» [Щерба 1957: 141]: Это нужно сделать [дó того], 
а не после.
4. Элементы буквенного стиля произношения (в частности, 
запрет на звуковой эллипсис) характерны для высокой, торжественной речи: на краю бе[зд]ны, Ро[сс]ия. Эта орфоэпическая 
черта высокого стиля была характерна и для церковнославянского языка, который по своей функции был «языком особым, 
торжественным, языком церковной службы» [Панов 1990: 298].
Таковы основные функции буквенного произношения и 
«буквенного прочтения» [Винокур 1947: 11], если речь идёт об 
озвучивании текстов.
По степени приближения к письменной форме речи можно противопоставить выделенные Л. В. Щербой [1957: 21] 
полный и неполный («разговорный») стили произношения. 
Приметами неполного стиля являются нечёткость произношения, ускоренный темп и активное применение звукового 
эллипсиса. При использовании полного произносительного 
стиля звуки артикулируются чётко, звуковой эллипсис сводится к минимуму, темп речи замедляется, что сближает этот 
стиль с пением [Щерба 1957: 141], ср. Сан Санна, тыща, 
плени[тн]ый (неполный стиль) и: Александра Александровна, 
тысяча, пленительный (полный стиль). Нечёткость произношения и звуковой эллипсис уместны в сниженном, например разговорно-бытовом дискурсе, их отсутствие, а также 
замедление темпа речи — в высоком стиле, в официальной 
речи. Так, в неофициальной беседе мы скажем коллеге: «Ксан 
Ксанна», однако, зачитывая приветственный адрес, применим 

полный произносительный стиль: «Уважаемая Александра 
Александровна!».
Целый ряд орфоэпических особенностей возник в русском 
литературном языке в результате иноязычных влияний. Здесь 
необходимо отметить, что такие особенности, как правило, носят неустойчивый, временный характер, и потому являются 
предметом прежде всего исторической орфоэпии.
Рассмотрим некоторые орфоэпические заимствования из 
церковнославянского языка — фонетические славянизмы. Как 
известно, церковнославянскому языку свойственно оканье. Под 
влиянием церковнославянского «неударяемое о» стало использоваться и в русской торжественной речи [Чернышёв 1970: 64; 
Богомазов 2001: 232]. В повести И. С. Тургенева «Пунин и Бабурин» читаем: «Я даже, признаться, по этому случаю... четверостишие к портрету Парамона Семёновича сложил:

С пелёнок не щадя гонений лютых, рок
Ко краю бездны зол Бабурина привлёк!
Но огнь во мгле, злат луч на гноище блистает, —
И се! победный лавр чело его венчает!

Пунин произнёс эти стихи размеренным, певучим голосом 
и на ó, как и следует читать стихи». В русском литературном 
языке оканье как признак высокого, торжественного стиля «сохранилось... до первой четверти XIX в.» [Панов 1968 а: 22]. 
В настоящее время литературное оканье представляет собой орфоэпический архаизм.
Ещё одно фонетическое заимствование из церковнославянского языка — фрикативная фонема [γ], которая первоначально использовалась исключительно в славянизмах. В 1755 г. 
М. В. Ломоносов [1952: 430] в «Российской грамматике» пишет: 
«Буква г произносится разными образы: 1) как у иностранных 
h. Сие произношение осталось от славенского языка, а особливо в косвенных падежах речения Бог, как: Бога, Богу, Богом, 
Бóги, Богóв и проч. В речениях: Господь, глас, благо и в их про