Закономерности стилистического использования языковых единиц

СТИЛИСТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ

Серия основана в 2010 году

Гла вны й  ред а ктор
д-р филол. наук, проф. Г.Я. Солганик

Ред а к ционна я колле гия:
д-р филол. наук, проф. Е.Л. Вартанова;
д-р филол. наук, проф., член-кор. РАН Ю.Л. Воротников;
д-р филол. наук, проф. Л.К. Граудина;
д-р филол. наук, проф. В.З. Демьянков;
д-р филол. наук, проф. Я.Н. Засурский;
д-р филол. наук, проф., член-кор. РАН Ю.Н. Караулов;
д-р филол. наук, проф., академик РАО В.Г. Костомаров;
д-р филол. наук, проф. Л.П. Крысин;
д-р филол. наук, проф. Н.А. Купина;
д-р филол. наук, д-р пед. наук, проф. Ю.Е. Прохоров

Т.Г. Винокур

ЗАКОНОМЕРНОСТИ
СТИЛИСТИЧЕСКОГО
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ЯЗЫКОВЫХ ЕДИНИЦ

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2021

3-е издание, стереотипное

УДК 811.161.1
ББК 81.2Рус-5
В49

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства
по печати и массовым коммуникациям в рамках

Федеральной программы «Культура России»

Винокур Т.Г.
В49        Закономерности стилистического использования языковых единиц / Т.Г. Винокур. — 3-е изд., стер. — Москва : ФЛИНТА, 2021. 
— 320 с. — (Стилистическое наследие). — ISBN 978-5-9765-2203-9.
— Текст : электронный.
Настоящая книга — итог многолетних исследований автора в
области функциональной стилистики, размышлений над местом и
характером стилистических изменений в общей картине эволюции
русского языка ХХ века. В работе рассматривается сущность
стилистических противопоставлений в языке, содержится обильный, 
но при этом тщательно подобранный и прокомментированный языковой
материал, ил  люстрирующий теоретические положения. В книге
тесно переплетены собственно лингвистический анализ и изучение
разнообразных условий реализации стилистических ресурсов русского
языка, история проблем стилистики и современные исследования в
этой области. Но главная цель состоит не в отражении разных точек
зрения на предмет и задачи стилистики как определённого раздела
языкознания, а в формулировании определённых закономерностей в
использовании говорящим и пишущим стилистических средств языка.
Для студентов, аспирантов, преподавателей филологических
факультетов вузов и всех интересующихся вопросами стилистики
русского языка.
УДК 811.161.1
ББК 81.2Рус-5

ISBN 978-5-9765-2203-9
© Винокур Т.Г., 2015
© Издательство «ФЛИНТА», 2015

ВВЕДЕНИЕ

1. Настоящая работа не представляет собой сплошного или 
дифференциального описания стилистически значимых элементов 
языка на разных уровнях системы (т.е. демонстрации стилевого 
инвентаря современного русского формо- и словоупотребления), 
которое подтверждало бы существующие уже в науке теории стилевых классификаций. Не является она и предложением еще одной 
общей стилистической теории, претендующей на принципиально 
новое освещение сложных вопросов стилевой природы языкового 
употребления.
Первое практически невыполнимо в индивидуальном монографическом исследовании ограниченного объема. Второе нецелесообразно ввиду бесконечного множества более частных и более 
общих теорий стиля, какими располагает в настоящий момент современное языкознание.
Вниманию читателей предлагается разработка отдельной области, анализ специфического объекта лингвостилистики: с о в р е м е н  н о г о  с т и л и с т и ч е с к о г о  у з у с а  в русском языке. 
Такая постановка вопроса, безусловно, требует некоторых предварительных разъяснений терминологического и методологического 
характера.
Само выделение данного объекта есть результат складывавшихся у автора в течение длительного периода взглядов на сущность 
явлений стиля, на смысл стилистического исследования, на взаимоотношения существующих в этой сфере разных теоретических 
подходов и разных методологических рекомендаций. Взгляды эти 
представляют собой критическое осмысление теоретического и 
практического опыта, накопленного лингвостилистикой за последние годы, чем и объясняется присутствие в работе достаточно частого обращения ко многим вопросам общей теории стилистики, 
хотя их толкование выступает здесь не как самоцель, а лишь как 
необходимый участок пути, следуя по которому, оказывается возможным осуществить задуманное описание. К тому же по мере 
дальнейшего изложения круг обсуждаемых теоретических проблем 
общего характера, естественно, сужается до вопросов, относящих

ся к теме непосредственно и помогающих оперировать принятыми 
в ней данными.
Последняя оговорка была бы, возможно, лишена смысла, если 
бы не то обстоятельство, что «сузить» теоретическую базу столь 
же легко, сколь трудно это сужение обосновать. В наше время почти каждое исследование в области стиля (и литературоведческое, 
и лингвистическое, и лингвопоэтическое) неизбежно начинается с 
сетований: 1) на обилие и разнохарактерность стилистических теорий; 2) многоплановость их задач; 3) расплывчатость очертаний самого предмета данной дисциплины1. Причем до некоторых пор эти, 
казалось бы, не очень совместимые мнения вполне соответствовали действительности: возросший интерес к стилистике и увеличившееся в связи с этим количество трудов, посвященных самым 
разным ее участкам, никак не проясняли, а может быть, наоборот, 
усложняли положение дел. Однако в последнее время обстоятельства, несомненно, изменились: количество начало переходить в качество. Все растущее число лингвостилистических работ2 (в частности, в русистике) помогло определить круг наиболее актуальных 
вопросов, ответ на которые дал хотя бы возможность понять истинные причины столь разительного многоголосия в данной отрасли 
языкознания. Появились, наконец, и работы, в которых этот ответ 
уже более или менее удовлетворительно сформулирован и проясняет ряд спорных моментов действительно спорной науки — стилистики.

1 Приведем даже такой пример: ученый, поставив перед собой задачу 
определить понятие «стиль» и так или иначе с этой задачей справившись (ср.: 
Enkvist N. On defi ning style: an essay in applied linguistics // Linguistics and style. 
Oxford, 1964), следующее свое сочинение опять начинает параграфом: «Does 
style exist?» (Enkvist N. Linguistic stylistics. Mouton, Tne Hague — Paris, 1973).

2 Наиболее современные из библиографических указаний по лингвостилистике см. в книгах: Galperin I.R. Stylistics. М., 1971; Долинин К.А. Стилистика 
французского языка. Л., 1978; Enkvist N. Linguistic stylistics (здесь помимо обширного списка так или иначе использованной в книге научной литературы 
специально выделены девять библиографических трудов по стилистике, вышедших за время с 1952 по 1970 г.) ; Cassiret Р. Deskriptiv Stilistik. Göteborg, 1970; 
Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М., 1977; Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. М.: Издательство ЛКИ/URSS, 2008. Скребнев Ю.М. Очерк 
теории стилистики. Горький, 1975.

Не затухающий, а скорее, постоянно крепнущий интерес к теоретическим проблемам лингвостилистики (положение, которое 
можно сравнить, пожалуй, только с тем, что происходит в области 
семантики) позволяет считать в настоящее время ссылки на неразработанность стилистической теории анахронизмом. Тем не менее 
состояние спорности, а иногда прямой противоположности в постановке кардинальных вопросов стилистики далеко еще не снято. 
В известном смысле оно даже обострилось, так как совместные усилия разных стилистических школ и направлений выявили объективную невозможность свести воедино все представленные к обсуждению ракурсы и объемы стилистического анализа. Иными словами, 
наиболее удручающие стилистов «пороки» исследования явлений 
стиля предстали их взору не только как следствие неверной методы, 
а в гораздо большей степени — как непреодолимое свойство самой 
науки, как бы адекватное свойствам фактов, которые она изучает.
С попытки понять те и другие свойства и следует, очевидно, 
подходить к обоснованию термина «стилистический узус», принятого для обозначения вычленяемой нами совокупности явлений, 
которые подтверждают существование известных обобщающих закономерностей в том, как используются носителями языка его стилевые ресурсы. Сама возможность вычленить, а затем объединить 
эти явления осознается лишь вследствие лишенных предвзятости 
(т.е. плотной теоретической прослойки) наблюдений над реальными фактами современного языкового употребления. Таким образом, 
в содержании нашего понятия не таится опасность активизировать 
намечающуюся в последнее время тенденцию к отрыву выделяемых объектов стилистического изучения и способов их описания 
от языковой действительности.
2. Разноаспектная оценка языкового явления — положение, 
вполне нормальное для любой области языкознания, как, впрочем, 
и для любой описательной науки. Это положение вовсе не означает, что взгляд на предмет способен изменить сам предмет, т.е. придать ему признаки, которых он в реальности не имеет. Звук «о», 
например, не может утратить лабиальности и стать гласной переднего ряда ни от фонологического, ни от орфоэпического подхода. 
Производная основа не утратит производности, допустим, в зависимости от того, признаём мы или не признаём существование 

интерфиксов. Номинативное предложение не станет глагольным, 
если, предположим, его рассматривают с функциональной, а не со 
структурной точки зрения.
Между тем логика многих стилистических представлений находится не в ладах с этой очевидной истиной, что само по себе показательно. Она невольно подменяется странной зависимостью, при которой исследовательский аспект как бы «навязывает» исследуемому 
явлению признаки, объявляемые истинными (естественно, в противовес ложным). В этой связи достаточно напомнить о парадоксальных 
различиях в определении главного — единиц, в каких целесообразно 
описывать явления стиля: ими признаются, с одной стороны, вполне 
материальные языковые элементы всех ярусов системы и, с другой 
стороны, так называемый Стилистический Прием — пока еще, как 
поручик Киже, «фигуры не имеющий» и потому отдающий мистикой. 
Ср. также понятие функционального стиля, трактуемое в терминах 
стилистики речи или в терминах стилистики языка. В одном случае 
оно получает признаки, прямо противоположные другому. Причем 
различными оказываются принципиально существенные представления — о гомогенности или гетерогенности состава входящих в стилевое объединение функционального плана фактов языка. Этот пример 
особенно показателен потому, что подобные противоречия обнажают 
несовместимость взглядов на научаемое явление по существу, а не с 
терминологической точки зрения, как это могло оказаться в случае 
разногласий по поводу единиц стиля3.
Представление о функциональном стиле как о замкнутой совокупности однородно окрашенных средств, существующей лишь 
в системе языка и разно использующейся в тех или иных речевых 
разновидностях, или определение самих этих речевых разновидностей как функциональных стилей основаны на разном понимании 
всех главных категорий, имеющих отношение к стилистике: внеязыковых и внутриязыковых факторов оформления стиля, функции 

3 Некоторые исследователи, правда, и это противоречие относят к употреблению терминов, хотя и непоследовательному, но отражающему, конечно, разное понимание явлений или, во всяком случае, разное представление о 
связи реальной языковой действительности с научным объектом, выделяемым 
для изучения этой действительности (см.: Шмелев Д.Н. Русский язык в его 
функциональных разновидностях. М., 1977. С. 48 и след.).

языкового знака, организации текста и пр.4 Вопрос, однако, состоит в том, повинны ли в данной ситуации стилисты или их подводит 
сама стилистика? Не существует ли в самом объекте этой науки и 
соответственно в том, как исторически складывалось ее развитие, 
какого-то изъяна, врожденного порока, какой-то двусмысленности 
и неопределенности, если иметь в виду лингвистическую точку 
зрения? Такое подозрение закрадывается в сознание каждого стилиста, если только он не ограничивается принятием на веру уже 
установленных мнений о существе стилистики (как области лингвистики) и пытается вновь проникнуть в таинство образования самого механизма стилистических устройств, понять их семантикоэкспрессивную и социально-психологическую природу.
Но и здесь намечаются два противоположных устремления. 
Одно — закрыть глаза на эту «недостойную слабость» стилевого 
аспекта изучения языка и стараться сохранить честь лингвистического мундира в стилистике, обращаясь с фактами стилистической 
отмеченности согласно канонам их привычного распределения по 
экспрессивным или функциональным стилям, по классификации 
стилистических средств, по номенклатуре эмоционально-оценочных 
оттенков и т.д. Другое стремление — учесть острую специфику стилевой области и в силу этой необходимости раздвинуть границы 
лингвистики — или заимствуя понятийный и терминологический арсенал смежных наук, или же обосновывая новые способы стилисти
4 Об этом см. в следующих работах: Винокур Т.Г. О содержании некоторых 
стилистических понятий // Стилистические исследования. М., 1972; Гальперин И.Р. К проблеме дифференциации стилей речи // Проблемы современной 
филологии. М., 1965; Долинин К.А. Стилистика французского языка. С. 53—
88; Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. Пермь, 1968; 
Леонтьев А.А. Понятие «стиль речи» и «стиль языка» в ряду других понятий 
лингвистики речи // Сборник научных трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. 1973. 
Вып. 73; Панфилов А.К. Лекции по стилистике русского языка. М., 1968; Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1964; Русаковский В.М. 
Постоянные и переменные признаки функциональных стилей. Československa 
rusistika, 1978. T. 23, № 4; Скребнев Ю.М. Указ. соч.; Степанов Г.В. Типология 
языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. М., 1976; Степанов Ю.С. Основы языкознания. М., 1966. С. 166 и след.; Шмелев Д.Н. Указ. 
соч.; Jedlicka A. Spisovny jazyk v současné komunikaci. Praha, 1974; Hausenblas 
К. Výstavba jazykových projevů a styl. Praha, 1972.

ческого описания частным исследовательским опытом, который дает 
возможность предложить более достоверную систему терминов и понятий, не противоречащую языковедческому содержанию анализа.
Это второе направление, несмотря на очень еще недолгую традицию, сейчас, безусловно, побеждает. Не стараясь во что бы то ни 
стало подогнать стилевое явление под адекватную рубрику других 
уровневых и системных языковых классификаций, т.е. не придавая ему, как бы в целях оптимальной строгости описания, мнимых 
свойств и характеристик и в то же время не затушевывая истинных, 
когда последние не укладываются в рамки лингвистических представлений, — мы теперь вольны соответственно конкретной задаче 
исследования по-своему осмыслить стилевое понятие, без опасения, 
что разница между нашей и другими трактовками будет воспринята 
лишь как недостаток. Правда, от одного вполне объективного недостатка избавиться в стилистике все равно трудно: трудно сохранить 
необходимое для всякой теории качество — внутреннюю непротиворечивость, так как такой комплекс факторов, как субъективная оценка, неоднозначность восприятия, интуиция и пр., имеет в стилистике 
больше прав гражданства, чем в любой другой области языкознания.
3. Какие свойства изучаемых в стилистике явлений дают основания усматривать ее содержание как специфическое по сравнению 
с содержанием других лингвистических дисциплин? Такая постановка вопроса отнюдь не нова и может показаться даже банальной. 
Однако этим обстоятельством приходится пренебречь, потому что 
не только исчерпывающего, но и хоть сколько-нибудь устойчивого, 
однозначного ответа на данный вопрос не существует.
Существует, впрочем, одно положение, с которым в последнее 
время (в его общем виде) соглашаются все исследователи стилистических явлений: эти явления находятся в отношениях дополнительной дистрибуции к основным языковым классификациям. Характер 
стилевых свойств коннотативный. Именно класс коннотаций ложится в основу всех стилистических определений, в каких бы понятиях 
и терминах они ни получили бы затем выражение (стилистическая 
окраска, стилистическое средство, стилистический прием, стилистическое значение и пр.). Однако и это положение комментируется 
разными стилистами настолько по-разному, что сами категориальные единицы, в которых можно было бы «исчислить» количественные и качественные коннотативные признаки стилевого явления,