Мужики и бабы: гендер в паремиологической картине мира (на материале русского, английского, немецкого и итальянского языков)

Ю.А. Евграфова

МУЖИКИ И БАБЫ
Гендер в паремиологической 
картине мира

На материале русского, английского, 
немецкого и итальянского языков

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2018

2-е издание, стереотипное

УДК 81
ББК  81.2
         Е14

Р е ц е н з е н т ы
д-р филол. наук, проф., проф. кафедры теоретической  
и прикладной лингвистики ИЛиМК МГОУ О.И. Максименко;
д-р филол. наук, проф., зав. кафедрой теории языка  
и англистики ИЛиМК МГОУ Г.Т. Хухуни

Е14       

Евграфова Ю.А.
  Мужики и бабы: гендер в паремиологической картине мира 
(на материале русского, английского, немецкого и итальянского 
языков) [Электронный ресурс] : монография / Ю.А. Евграфова. — 2-е 
изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2018. —  136 c. 

ISBN 978-5-9765-3487-2 

Монография посвящена сравнительно-сопоставительному лингвокультурологическому исследованию особенностей вербализации гендера в паремиологической картине мира паремий русского, английского, немецкого и 
итальянского языков. В первой главе дается краткий обзор исторического 
развития гендерных исследований, а также рассматриваются направления 
современной гендерологии и понятие «гендер». Вторая глава посвящена пословицам и поговорокам как языковому феномену, исследованию исторического 
развития трактовок языковой картины мира и рассмотрению соотношения 
понятий языковой и паремиологчиеской картин мира. В третьей главе описывается авторская методика сравнительно-сопоставительного лингвокультурологического анализа гендера в паремиологической картине мира, а также 
проводится анализ по трем признакам, обнаруживаемым при вербализации 
обоих полов: биологическим, психологическим и социальным.
Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов 
вузов.

УДК 81
ББК 81.2

© Евграфова Ю.А., 2017
ISBN 978-5-9765-3487-2

© Издательство «ФЛИНТА», 2017

Введение

Бытие любого человека определяется рядом факторов, среди которых особую роль играет половая принадлежность со всеми свойственными ей психологическими, культурными и социальными особенностями. Признаки, лежащие в основе отличия мужчины от женщины, 
как, например, физиологические (в облике), психологические (в поведении, эмоциональной реакции, выборе професии и т.п.), продолжительное время считались незыблемыми и толковались как естественное следствие биологических различий.
«Понятие пола, определяемое комплексом репродуктивных свойств 
организма, представляет собой феномен биологического порядка. Однако 
в общественной среде его выражения, как и прочие функции человеческого организма (питание, испражнение, проявление эмоций и т.д.), 
регламентируются культурой. Представления о “мужском” и “женском” 
так же разнообразны, как различны культурные традиции разных народов. У каждого народа существует свое понимание “мужественности” и 
“женственности”, свои формы брака и манера взаимоотношений полов. 
Культура регулирует выбор брачного партнера, порядок ухаживания, 
вырабатывает идеал внешности мужчины и женщины, их повседневные занятия» [Баранов, Баранова, Зимина, 2005, с. 5].
Лингвокультурологические исследования гендера остаются мало разработанной областью по сравнению с другими направлениями. Основная задача данного направления в лингвистике — описать культурные 
представления о «женственности» и «мужественности» и выявить их 
составляющие через анализ языковых структур, в частности пословиц 
и поговорок (паремий). 
Паремиологические единицы представляют особый интерес, поскольку 
они не только антропоцентричны, но и зачастую гендерно-детерминированы, т.е. репрезентируют не человека вообще, а мужчину и женщину, отображая «гендер» — установки и представления о «мужском» 
и «женском» в разных языках и этнокультурах.

Данная работа посвящена сравнительно-сопоставительному лингвокультурологическому исследованию особенностей вербализации гендера в паремиологической картине мира паремий русского, английского, немецкого и итальянского языков. Для чего методом сплошной 
выборки по принципу гендерной детерменированности из авторитетных лексикографических источников паремий был создан корпус паремиологических единиц, в результате чего накоплен материал, насчитывающий 856 русских, 557 английских, 378 немецких и 383 итальянских паремий (всего 2119), содержащих гендерный аспект.
Прежде чем перейти к собственно сравнительно-сопоставительному 
и лингвокультурологическому анализу паремиологических картин мира 
указанных языков, в первой главе дается краткий обзор исторического 
развития гендерных исследований, а также рассматриваются направления современной гендерологии и понятие «гендер», его отражение в 
языке. Вторая глава посвящена пословицам и поговорокам как языковому феномену, исследованию исторического развития трактовок языковой картины мира и рассмотрению соотношения понятий языковой 
и паремиологической картин мира. В третьей главе описывается авторская методика сравнительно-сопоставительного лингвокультурологического анализа гендера в паремиологической картине мира, а также 
проводится анализ по трем признакам, обнаруживаемым при вербализации обоих полов: биологическим, психологическим и социальным.

Глава 1

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ГЕНДЕРА

Во всех гуманитарных науках «возрастает интерес к антропоцентричности знания, т.е. направленности его на человека. Термин «гендер» (“gender”) означает грамматическую категорию рода, он был изъят 
из лингвистического контекста и перенесен в исследовательское поле 
других наук — социальной философии, социологии, истории, а также в 
политический дискурс. В языкознание понятие «гендер» пришел позднее уже из сферы социальных наук, когда гендерные исследования получили статус междисциплинарного направления» [Закирова, 2012, с. 11].
Термин «гендер» пришел в языкознание не так давно, но, несмотря 
на это, уже проделано много работы по его исследованию: Н.В. Белая 
[Белая, 2009], О.А. Васькова [Васькова, 2006], Н.В. Вязигина [Вязигина, 
2016], К.С. Волошина [Волошина, 2010], Н.В. Дутова [Дутова, 2014], 
Ю.А. Закирова [Закирова, 2012], Е.А. Каркищенко [Каркищенко, 2013], 
Н.Н. Колесникова [Колесникова, 2007], Ю.В. Клюкина [Клюкина, 2011], 
Е.Д. Назарова [Назарова, 2009], А.М. Прима [Прима, 2009], В.С. Самарина [Самарина, 2010] и др.

1.1. Основные этапы гендерных исследований  
в лингвистике

Прежде чем перейти к рассмотрению непосредственно лингвистической гендеролгии, остановимся на периодизации гендерных исследований. Считается, что гендерные исследования уходят корнями в 
античность. Например, в Древнем Китае существовала философия «ян 
и инь» — «концепция о взаимодействии полярных сил “инь”—“ян” 
как основных сил движения, дуализм которых выражается в нерасторжимом единстве и борьбе светлого и темного, твердого и мягкого, 
мужского и женского начал в природе, — легла в основу учения о символах взаимодействия крайних противоположностей» [Халеева, 2002,  
с. 4]. В Древней Греции и Риме половые отличия изучались в аспекте 

соотношения категорий природного пола (“sexus”) и грамматического 
рода (“gender”). Аристотель, к примеру, выделял начала мужское и женское. Мужское соотносилось им с духовным, с формой, а женское — 
с телесным, с материей [Арестова, 2006, с. 52]. Таким образом, «начиная с античности появление и функционирование в языке категории 
рода объяснялось символико-семантической гипотезой, опирающейся 
на соотнесение природной биологической категории “sexus” с грамматической категорией “gender”» [Закирова, 2012, с. 13].
Согласно символико-семантической гипотезе появление категории 
грамматического рода в языке обусловлено биологически — наличием 
людей мужского и женского пола. На протяжении Средних веков существовали различные, часто несовпадающие в ряде аспектов, точки зрения на детерминированность категории рода биологической реальностью, сторонники символико-семантической гипотезы единодушно 
полагали, что биологический пол и грамматический род связаны неоспоримой связью. Как отмечает А.В. Кирилина, «сторонники данной 
гипотезы использовали свой неязыковой опыт для объяснения экстралингвистической мотивированности категории рода. Это привело к 
появлению оценочности в его интерпретации: именам мужского рода 
приписывали семантику силы, активности и энергии, что делало его 
первостепенным, а имена женского рода, напротив, характеризовались 
пассивностью и подчиненностью» [Кирилина, 2004, с. 38].
Пришедшая на смену Средневековью эпоха Возрождения (XV— 
XVI вв.) возвращала философов к античной культуре, ставя в центр изучения человека и порождая новую парадигму гуманитарного и антропоцентрического знания. Этот период отмечен появлением новых грамматик, описывающих не только разговорные языки Европы (испанский, 
итальянский, французский, английский), но и языки других языковых 
семей. Например, в XVI в. появляются первые грамматики китайского, 
турецкого и других языков, отличительной особенностью которых было 
отсутствие категории рода, что ставило под сомнение символико-семантическую гипотезу. Грамматическая категория рода объясняется теперь 
морфологически и синтаксически. Недостаток данной морфолого-синтаксической гипотезы был в том, что она ограничивалась рамками языка 
и не привлекала внеязыковой контекст.
Период конца XV — середины XVII в. был ознаменован эпохой 
Великих географических открытий, благодаря которым мир евро

пейца был расширен до небывалых размеров. На открытых землях 
обитали народы, отличные от европейцев во всех аспектах: и в физическом плане, и в духовном, и в социокультурном. Африка, Америка, Австралия и Океания — эти новые земли были «источниками» 
новых «экзотических» первобытных языков, имевших свою уникальную структуру. Например, такая особенность, как деление на мужской и женский варианты или даже мужской и женский язык, отсутствовала в европейских языках, но была найдена в языках Нового 
Света. Впервые были опубликованы исследования «количественных 
проявлений» мужского и женского вербального поведения. Однако 
работы по гендерной вариативности проводились бессистемно и не 
структурировали отличия мужского подъязыка от женского. Мужской вариант утверждался как язык-эталон, а женский — как отклонение от него и все. 
Этап, начинающийся с античности и заканчивающийся 1-й половиной XX в., А.В. Кирилина называет «биологический детерминизм» 
и определяет проводимые гендерные исследования как «нерегулярные и не связанные со смежными науками», основанные главным 
образом на наблюдениях разрозненных фактов [Кирилина, 2004,  
с. 37].
Также А.В. Кирилина выделяет ряд особенностей данного периода: 
описательный характер научного дискурса и сугубо биологический 
подход к материалу; исходной позицией были как бы предопределенные биологически различия в интеллектуальных способностях мужчин и женщин; соотношение пол—образование—культура—возраст 
не рассматривалось; материал, на основе которого делались выводы, 
был нерепрезентативен; исходным пунктом интерпретации признаков 
полового диморфизма в языке и речи была их природная обусловленность [там же, с. 39].
Второй период становления гендерных исследований «называется 
переходным и приходится на первую половину XX в., к началу которого 
накопился большой объем информации о различных языках, носители 
которых находились на стадии первобытного развития, а также о ряде 
языков Юго-Восточной Азии. Среди накопленного материала были и 
различия в языках, связанные с полом его носителей» [Закирова, 2012]. 
Этот этап был ознаменован работами таких авторов, как Ф. Маутнер, 
Э. Сепир, Б. Уорф, О. Есперсен, и многих других.

Ф. Маутнер, как отмечает А.В. Кирилина, изучал речевое поведение мужчин и женщин, принадлежащих различным социальным 
группам. Он объяснял имеющиеся различия социальными и историческими предпосылками, поскольку «женский» язык впервые начал 
употребляться в античном театре, где женские роли исполнялись мужчинами, и лишь после введения женщин в состав актерской труппы 
«зазвучал» женский вариант языка. Ф. Маутнер полагал, что «женский» язык был воспринят обществом в период времени, когда женщинам было дано разрешение выступать на сцене, что свидетельствует 
о влиянии неравноправного положения полов на языковую социализацию [Кирилина, 2004, с. 40].
Э. Сепир [Сепир, 1993] исследовал социальную идентичность и ее 
импликацию в языках индейцев нутка и коасати. Им была зафиксирована речь, «отклоняющаяся от нормы», что объясняется полом и статусом. Э. Сепир приводит пример, когда мужчины коасати прибавляют суффикс -s к глаголу во всех своих формах в каждом высказывании с целью показать свою принадлежность к мужскому полу, причем 
это касается не только глаголов в первом лице. Неоспоримая заслуга  
Э. Сепира в том, что он обнаружил тип гендерного различия: пол может 
быть маркирован индексально или облигаторно в морфологии многих 
языков. При верификации полученных Сепиром данных, ученые-лингвисты сопоставили их с материалом европейских языков и пришли к 
выводу о несоизмеримости членения опыта в разных языках, об относительности понятий и в целом формы мышления.
О. Есперсен, как отмечает А.В. Кирилина, дает более широкий, чем 
Э. Сепир, обзор дистинктивных признаков пола в языке. «В частности, 
ученый установил, что женщины употребляют иную, нежели мужчины, 
лексику, более склонны к эвфемизмам и менее к ругательствам, на синтаксическом уровне женщины предпочитают эллиптические конструкции и паратаксис, тогда как в речи мужчин чаще встречаются периоды 
и гипотаксис, на основании чего О. Есперсен делает вывод об умственном превосходстве мужчин» [Закирова, 2012, с. 16].
Вторая половина XX в. — это следующий этап развития гендерологии, начало собственно гендерных исследований в лингвистике.  
С середины 1960-х годов начинают развиваться коммуникативная семантика, социолингвистика и прагматика, квантитативная лингвистика и 
вместе с ними исследования гендера в языке.

В этот период оформляются несколько направлений изучения гендера в языке, «различающихся по концептуальным установкам, методам исследования и характеру изучаемого материала. Эти направления 
имеют много точек со прикосновения, поэтому их разграничение носит 
в известной мере условный характер. Среди них выделяют основные: 
социолингвистические гендерные исследования, феминистская лингвистика, исследование маскулинности, исследования обоих полов, психолингвистические исследования гендера, кросскультурные, лингвокультурологические исследования (представленные в меньшем объеме, 
чем все остальные). Названные направления не сменяли друг друга, а 
«вырастали» одно из другого, и в настоящее время продолжают сосуществовать, в ряде случаев конкурируя друг с другом» [Кирилина, 
2004, с. 42].
Отличительная черта современных исследований гендера в языкознании — это междисциплинарный и прикладной характер. Гендер изучается в таких разделах, как морфология, грамматика, синтаксис, лексикология, фразеология и т.д. 

1.2. Направления современной лингвистической 
гендерологии

Конец 60-х годов XX в. был ознаменован сменой научной пара- 
дигмы — лингвистические исследования стали проводиться в рамках 
прагматики. Человеческий фактор и его влияние на язык, психофизиологические и социальные особенности личности / пола и т.п. стали 
интересовать ученых все больше. 
Начавшие развиваться во второй половине XX в. социолингвистические исследования затронули и гендерный аспект, его отображение 
в языке групп людей, объединенных по признаку профессии, возраста, 
пола и т.д. В рамках социолингвистики проводились интеракциональные 
исследования, где рассматривался широкий круг явлений межкультурного различия в коммуникативных нормах. Одна из наиболее известных ученых, как отмечает А.А. Григорян, работавших в этом направлении — «Д. Таннен — прямо связывает свое исследование гендера с 
этническими различиями в общении. В частности, исследования межэтнической коммуникации, проведенные Д. Таннен, свидетельствуют о 

том, что собеседники, принадлежащие к различным культурам, могут 
неправильно понимать и интерпретировать особенности разговорного 
стиля друг друга» [Григорян, 2004, с. 75].
Квантитативные исследования, проведенные, в частности, В. Лабовым, показали, что пол носителей языка определенным образом влияет на его использование. Ученым было установлено, что женщинам 
свойственно употребление более престижных вариантов произношения, что сближало их со стилевой манерой среднего класса и удаляло 
от стиля общения рабочих [Labov, 1998]. Б. Барон, изучавшая речевой 
стиль мужчин и женщин, пришла к выводу, что женщинам свойственна 
меньшая уверенность в ведении полемики [Baron, 1996].
В отечественной лингвистике началом исследований гендера в рамках социолингвистики можно считать конец 70-х годов XX в., большинство работ было посвящено сравнению мужской и женской письменной и устной речи. Т.Б. Крючкова в ходе исследования отличительных черт письменных текстов выявила количественное превышение 
употребления местоимений и частиц в женских текстах, и имен существительных — в мужских [Крючкова, 1975]. А.А. Вейлерт также изучал тексты, порожденные мужчинами и женщинами, только в устной 
форме. В ходе рассмотрения неподготовленных устных высказываний он пришел к выводу, что для женской речи характерна большая 
частотность употребления глаголов и союзов [Вейлерт, 1976]. О.А. Рыж- 
кина и Л.И. Реснянская занимались изучением восприятия мужчинами и женщинами лексем, в результате чего ими было обнаружено, 
что оба пола одни и те же лексемы воспринимают с разной степенью положительной и отрицательной коннотации [Рыжкина, Реснянская, 1988]. Фонетическими и лексическими особенностями мужской 
и женской речи занимались Е.А. Земская, М.М. Китайгородская и  
Н.Н. Розанова [Земская, Китайгородская, Розанова, 1993] и др.
В конце 60-х — начале 70-х годов XX в. зарождается феминистская лингвистика, основной задачей которой было выявление и последовательное доказательство присутствия доминирования «мужского» 
в языке (андроцентричности). Основополагающей для данного течения считается работа Р. Лакофф «Язык и место женщины», в которой 
обосновывается явление андроцентричности и ущербность женщины 
в «языковой картине мира» [Lakoff, 1973]. Идея феминистской лингвистики в том, что у женщины есть потребность быть адекватно «ото