Нижегородская дворцовая деревня XVI-XVII веков

Russian Academy of Sciences
Institute of Slavic Studies
Archaeographic Commission

Natalia V. Sokolova

NIZHNY NOVGOROD 
CROWN VILLAGES
OF THE 16-17th CENTURY

Moscow
ASPEKT PRESS Ltd.
2021

Российская академия наук
Институт славяноведения
Археографическая комиссия

Н. В. Соколова

НИЖЕГОРОДСКАЯ
ДВОРЦОВАЯ ДЕРЕВНЯ
XVIñXVII ВЕКОВ

Москва
2021

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)
 
С59

Утверждено к печати 
Ученым советом Института славяноведения РАН

Р ецен зе н т ы:
В. Д. Назаров, Е. Н. Швейковская

 
Соколова Н. В.

С59  
Нижегородская дворцовая деревня XVI–XVII веков.: Монография / Н. В. Соколова. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2021. — 336 с.

 
ISBN 978-5-7567-1128-8
 
DOI: 10.31168/7567-1128-8

 
 
Монография посвящена недостаточно исследованным проблемам аграрной истории 
России периода позднего Средневековья и раннего Нового времени. Интерес к дворцовой деревне обусловлен непреходящей актуальностью изучения одной из основных 
категорий земельной собственности, дворцового землевладения и хозяйства, экономического положения и социального статуса той страты аграрного социума России, которую принято обозначать термином «дворцовые крестьяне». Книга является результатом 
почти двадцатилетних изысканий, кропотливой работы по выявлению источников. 
Приоритет документа, скрупулезное и всестороннее его изучение, многоуровневый, 
системный анализ комплекса разнообразных источников привели к пересмотру некоторых давно устоявшихся и, казалось, незыблемых взглядов на историю дворцового 
землевладения в Нижегородском Поволжье. Исследование существенно расширяет 
имеющиеся представления о дворцовой деревне в России XVI–XVII вв.
 
 
Для специалистов в области отечественной истории, преподавателей, аспирантов, 
студентов и всех интересующихся историей России.

 
УДК 94(47)
 
ББК 63.3(2)

ISBN 978-5-7567-1128-8 
© Соколова Н. В., 2021
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2021

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
https://aspectpress.ru

ВВЕДЕНИЕ

История деревни — вечная тема для отечественной историографии. Справедливость оценки XVI–XVII вв. как «наиболее “темного” периода в истории аграрной экономики, усугубленного скудостью информации», не вызывает сомнений, 
в том числе применительно к великокняжеским и царским (дворцовым) владениям1. Внимания исследователей удостаивались прежде всего свидетельства источников о тех или иных составляющих «так называемого “дворцового” хозяйства». 
«Их традиционная оценка историками дореволюционной школы, — констатировал Л. В. Милов, — сводилась к определению их как элементов царского домена 
(хозяйства царя). С 30-х годов XX в. в соответствии с натужно утверждающейся 
концепцией истории российского социума как “социума западного типа” в некоторых дворцовых и казенных слободах видели зарождающиеся раннекапиталистические мануфактуры»2. 
Выполненные на высоком научном уровне работы первых десятилетий XX в., 
такие как опубликованные диссертации Ю. В. Готье, который в своем исследовании опирался и на источники по дворцовым владениям (1906), и А. И. Заозерского, специально посвященная хозяйству Алексея Михайловича (1917)3, статья 
С. В. Бахрушина о княжеском хозяйстве XV — первой половины XVI в. (1909), 
оказались востребованы и следующими поколениями исследователей4. Так, характеризуя социальную природу дворцового хозяйства и дворцового крестьянства 
в XVIII в., Е. И. Индова писала: «Опираясь на конкретные исследования С. В. Бахрушина, А. И. Заозерского, Ю. В. Готье и др., можно с уверенностью утверждать, 
что великокняжеское и царское хозяйство было хозяйством владельческим, 
вотчинным»5. Показательно, что исследовательница ссылалась при этом на «со
1 Милов Л. В. Об авторе // Горская Н. А. Русская феодальная деревня в историографии XX века. 
Москва, 2006. С. 3.

2 Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. 2-е изд., 
доп. Москва, 2006. С. 542. 

3 Защита диссертации состоялась 30 апреля 1917 г. (Анфертьева А. Н. Рукописное отделение 
БАН в 1924–1931 гг. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей БАН. Санкт-Петербург, 2013. С. 21).

4 Бахрушин С. В. Княжеское хозяйство XV и первой половины XVI в. // Сборник статей, посвященных Василию Осиповичу Ключевскому его учениками, друзьями и почитателями ко дню тридцатилетия его профессорской деятельности в Московском Университете (5 декабря 1879 — 5 декабря 
1909 года). Москва, 1909. С. 563–604; Готье Ю. В. Замосковный край в XVII веке. Опыт исследования 
по истории экономического быта Московской Руси. Москва, 1906; Заозерский А. И. Царь Алексей Михайлович в своем хозяйстве. Петроград, 1917. (Записки историко-филологического факультета Императорского Петроградского университета. Ч. CXXXV).

5 Индова Е. И.  Дворцовое хозяйство в России: Первая половина XVIII в. Москва, 1964. С. 22.

Введение

ветские» издания, в той или иной мере переработанные авторами или имеющие 
соответствующие «примечания редакции»1. 
Представление о дворцовых владениях как царской вотчине надолго становится господствующим в отечественной историографии как при изучении каких-то 
частных сюжетов, так и в обобщающих работах. Так, С. Б. Веселовский в 1926 г. 
писал: «Князья смотрели на свои владения и на живущих в них людей как на свою 
вотчину, где все может быть употреблено в интересах княжеского хозяйства»2. 
Представления исследователя о процессах, приведших к формированию дворцового землевладения и хозяйства, были изложены в последнем изданном при жизни 
ученого труде: «Чин боярина-дворецкого при дворе великих князей существовал 
еще при Василии Темном, но это еще не значит, что из общей массы княжеских 
сел была выделена особая категория дворцовых. По-видимому, это произошло 
только в последней четверти XV в. Ликвидация великих княжеств Ярославского 
и Тверского и ряда удельных, а затем ликвидация независимости Новгорода дали 
в распоряжение Ивана III такое огромное количество земель, которое далеко превосходило потребности дворцового обихода великого князя. Известно, что в Новгороде был образован Новгородский дворец, как особое ведомство, но в него была 
взята небольшая часть конфискованных в Новгороде земель, да и из взятых земель значительная часть в 1500–1506 гг. была роздана в поместья. Несколько позже был учрежден Тверской дворец, а затем — Рязанский (после 1520 г.) и Дмитровский (после смерти в тюрьме кн. Юрия Ивановича). Объединяющим центром 
был Большой дворец в Москве, время образования которого пока неизвестно. Так 
медленно и постепенно происходил процесс выделения из общей массы княжеских земель категории дворцовых сел, на которые преимущественно упала обязанность удовлетворять нужды дворцового обихода великого князя. За всеми прочими 
княжескими землями утвердилось название черных и оброчных, которые в XVI в. 
в большом количестве были розданы в поместья»3.
Если вопрос о природе землевладения черносошного крестьянства XVI–
XVII вв. стал в историографии 1960–1980-х гг. «предметом неразрешимых 
дискуссий»4, то дворцовое землевладение рассматривается большинством 
как разновидность частной собственности. Как писал, например, Я. Е. Водарский, 
«к XVII в. в России сложилось два основных вида феодальной собственности: 
1) феодального государства как верховного собственника земли лично свободных 
“черных” крестьян, посадских людей, “приборных” служилых людей и некоторых 

1 Бахрушин С. В. Княжеское хозяйство XV и первой половины XVI в. // Научные труды. Т. II. Статьи по экономической, социальной и политической истории Русского централизованного государства 
XV–XVII вв. Москва, 1954. С. 13–45; Готье Ю. В. Замосковный край в XVII веке. Опыт исследования 
по истории экономического быта Московской Руси. 2-е изд. Москва, 1937; Заозерский А. И. Царская 
вотчина в XVII веке: Из истории хозяйственной и приказной политики царя Алексея Михайловича. 
Москва, 1937. 

2 Веселовский С. Б. К вопросу о происхождении вотчинного режима. Москва, 1926. С. 90–91.

3 Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси XIV–XVI вв. Т. I. Москва; Ленинград, 1947. С. 138.

4 Горская Н. А. Русская феодальная деревня в историографии XX века. Москва, 2006. С. 161.

Введение

других сословий и 2) частная собственность: а) великого князя, затем царя на свой 
домен (дворцовое землевладение), б) феодалов-вотчинников на свои наследственные владения, в) феодалов-помещиков на свои поместья, т. е. на земли, находившиеся в их владении на срок военной службы, г) церкви на вотчины церковных 
организаций»1. А. Г. Маньков также подчеркивал, что «в формально-юридическом 
плане отдельный вид представляет дворцовое землевладение. Оно <…> относится 
к частному землевладению»2. 
В вышедшей в 2002 г. коллективной монографии «Собственность в России: 
Средневековье и раннее новое время» Н. А. Горская констатировала, что «значительная часть вотчинных земель являла собой частные владения великих князей 
московских и других владетельных князей (так называемые дворцовые земли)»3. 
Еще один автор того же монографического проекта, Е. Н. Швейковская, свое понимание великокняжеских земель как «домениальных» обосновывает анализом 
текста 12-го вопроса митрополиту Макарию (февраль 1550 г.): «Программа общего 
описания земель, предложенная Иваном Грозным Стоглавому собору, интересна 
приводимой в ее вводной части номенклатурой земельных владений. Они расположены по степени убывающей привилегированности. Первое место занимают 
земли “мои царя и великого князя”, а потом следуют митрополичьи и владычные, 
затем монастырские, церковные. Светские земли возглавляют княжеские, за ними 
идут боярские, потом вотчинные; далее названы поместные, затем черные и оброчные. В “своей земле” четко выделены непосредственно “мои”, т. е. домениальные земли, на все же остальные, “чьи ни буди” распространяется суверенитет 
царя и великого князя. Так правительство совершенно определенно заявило свое 
верховенство относительно иерархии всех видов земельных владений»4. 
В монографии представлена и отличающаяся точка зрения. По мнению 
Л. В. Даниловой, тексты Судебников 1497, 1550 и 1589 гг. показывают, что «к великокняжеским (вообще к княжеским) землям, на которых проживало тяглое население, а равно и к землям, до времени не занятым, понятие вотчины не применялось». Исследовательница считала, что «государственные владения, наподобие 
позднейших дворцовых, удельных и кабинетских земель, в изучаемое время еще 
не сформировались. В силу определенного синкретизма общественных отношений, сращенности землевладения с политическими отношениями, что находило 
яркое выражение в признании крестьянами своего надела одновременно и собственным, и великокняжеским (царевым), возможность эволюции в таком направлении имелась. Но практически она стала реализовываться лишь в новое время 
в условиях усиливавшегося обострения сословно-классовых антагонизмов»5. 

1 Водарский Я. Е. Дворянское землевладение в России в XVII — первой половине XIX в. (Размеры 
и размещение). Москва, 1988. С. 3–4.

2 Маньков А. Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. Санкт-Петербург, 
1998. С. 65.

3 Собственность в России: Средневековье и раннее новое время / Отв. ред. Н. А. Горская. Москва, 
2001. Глава II. С. 46. 

4 Там же. Глава IV. С. 155. 

5 Там же. Глава III. С. 103–104.

Введение

О «вотчине» («царско й» или «дворцовой») пишет и Л. Ю. Варенцова в изданной в 2017 г. книге «Дворцовое землевладение в России в XVII веке: система 
управления и хозяйства»1. Однако данная работа носит компилятивный характер 
и, как следствие, внутренне противоречива как на уровне понятийного аппарата, так и в отношении контента. Солидаризируясь с тезисом о царских землях 
как частной собственности, исследовательница ставит знак тождества между понятиями «дворцовое землевладение» и царский «домен»2. По ее мнению, «дворцовые вот чины — собственность царя и его семьи — составляли основу царского землевладения. В царском домене имелись вотчины родовые — полученные 
по наследству, купленные, выслуженные — пожалованные за службу, а затем перешедшие в ведение царя». «Формирование дворцового землевладения в России 
XVII в., — считает автор, — связано прежде всего с Домом Романовых. В XVI в. 
боярский род Романовых занимал важное место в политической жизни Российского государства. Его представители являлись обладателями многочисленных 
вотчин и поместий в разных уездах страны. К 1613 г., моменту избрания Михаила Федоровича на царство, в совокупности они составили основу царского 
домена». В книге опубликован поуездный перечень «Земельные владения Дома 
Романовых к 1613 г.», составленный на основе алфавитного списка М. Я. Кожевникова3. Показ ательно, что отсутствие в нем Нижегородского уезда, явным 
образом противоречащее сведениям о дворцовых раздачах нижегородских земель, 
Л. Ю. Варенцову, похоже, ничуть не смущает4. Вся же «доромановская» история 
великокняжеского и царского землевладения оказалась сведена к одному абзацу: «Дворцовые земли в феодальной России — это земли, принадлежавшие лично 
царю и членам царской фамилии. Дворцовое землевладение стало складываться в XII–XV вв., в период феодальной раздробленности на Руси, когда князья 
были не только носителями верховной власти, но и собственниками своих, лично 
принадлежавших им земель-доменов, которыми они владели на правах частной 
феодальной собственности. Князья приобретали земли путем наследования, покупки, мены, захвата»5. Данный текст, представленный в книге в качестве одного 
из выводов к параграфу 1.1, в котором о соответствующем периоде отечественной истории нет ни слова, представляет собой компиляцию из статей «Дворцовые 
земли» и «Дворцовые крестьяне» в «Советской исторической энциклопедии» (без 
ссылки на источник заимствования)6. 

1 Варенцова Л. Ю. Дворцовое землевладение в России в XVII веке: система управления и хозяйства: Монография. Нижний Новгород, 2017.

2 «2) частная собственность (царя на свой домен — дворцовое землевладение; феодалов-помещиков на свои поместья — условное держание земли; вотчинников; церковных землевладельцев)» 
(Там же. С. 5).

3 Кожевников М. [Я.] Земельные владения Дома Романовых в XVI и XVII столетиях. Санкт-Петербург, 1913.

4 Варенцова Л. Ю. Дворцовое землевладение в России в XVII веке: система управления и хозяйства. С. 5–6, 17, 26–30, 202, 211–212.

5 Там же. С. 33.

6 Булыгин И. А. Дворцовые крестьяне // Советская историческая энциклопедия. Т. 5. Москва, 
1964. Стб. 16–17.

Введение

Принципиально иной подход был предложен Б. Н. Флорей в статье «“Служебная организация” у восточных славян» (1987). Основываясь на сравнительно-исторических исследованиях, он впервые поставил вопрос о существовании 
в княжествах Северо-Восточной Руси (а затем — Русского государства) института 
«служебной организации», ранее изученного лишь на материалах трех центральноевропейских государств (Польша, Чехия и Венгерское королевство) и западнорусских земель (Галицкая Русь и Великое княжество Литовское). Как пишет 
исследователь, «“служебная организация” — совокупность социальных групп 
населения, определенным образом организованных государственной властью», 
важнейшей функцией которой было «обслуживание разнообразных потребностей 
именно верхушки господствующего класса в целом»1. 
В 1992 г. Б. Н. Флоря развивает этот тезис: «Исследования характера занятий 
служилых и их общественного статуса позволили сделать следующий вывод: возникновение “служебной организации” было не результатом создания крупного 
вотчинного хозяйства и углубления разделения труда в процессе стихийного экономического развития, а планомерной акцией раннефеодального государства, направленной на удовлетворение его разнообразных потребностей в условиях слабого развития товарно-денежных отношений. Выделив из подвластного населения 
часть людей для несения определенных служб, государство обеспечило себе услуги, продукты и изделия, что было не под силу членам подчиненных ему общин, 
постоянно занятым обычным земледельческим хозяйством. Очевидна принципиальная важность такого вывода для выявления не только уровня экономического 
развития, но и характера отношений между государственной властью и населением в период раннего феодализма». Подводя итоги, ученый подчеркивает: «В исследовании обращалось внимание прежде всего на те аспекты сведений источников 
о служилых и “служебной организации” у восточных славян, которые могут пролить свет на генезис этого института и первые этапы его развития. Рассмотрение 
вопроса о судьбах “служебных организаций” в зрелом феодальном обществе с характерным для него развитием частного феодального землевладения требует анализа источников XIV–XV вв. (и более позднего времени) под иным углом зрения»2. 
В ходе обсуждения монографии Л. В. Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» в Центре теоретических проблем 
исторической науки МГУ (29 сентября и 16 октября 1998 г.) Б. Н. Флоря обратил внимание на региональные особенности в развитии данного явления: «Такого 
рода организации существовали в раннефеодальных государствах на территории 
и Центральной, и Восточной Европы. Но в Центральной Европе в XIII–XIV ве
1 Флоря Б. Н. «Служебная организация» у восточных славян // Этносоциальная и политическая 
структура раннефеодальных славянских государств и народностей. Москва, 1987. С. 150.

2 Флоря Б. Н. «Служебная организация» и ее роль в развитии феодального общества у восточных 
и западных славян // Отечественная история. 1992. № 2. C. 58, 71. Попытка подобного подхода предпринята в недавней статье М. Б. Булгакова и А. В. Барсуковой, в которой описана государственная служебная организация сокольников, кречетников, ястребников и провинциальных помытчиков в XVII в. 
( Булгаков М. Б., Барсукова А. В. Дворцовые сокольники в России в XVII веке // Вестник Пермского 
национального исследовательского политехнического университета. Культура. История. Философия. 
Право. 2017. № 1. С. 54–65. DOI: 10.15593/perm.kipf/2017.1.07).

Введение

ках с ростом городов и развитием городского ремесла, с распространением товарно-денежных отношений, эта служебная организация распадается. И государство для удовлетворения своих потребностей обращается на рынок и там за деньги 
приобретает необходимое. На территории же Восточной Европы подобная организация, претерпевая разные конъюнктурные изменения, не только сохраняется, 
но и переживает во второй половине XVI–XVII веках период нового подъема»1. 
Ссылаясь на наблюдения Б. Н. Флори, во втором издании монографии «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» Л. В. Милов 
подчеркивал, что в XVI–XVII вв. «так называемое дворцовое хозяйство не столько 
обслуживало царя и его окружение, сколько было возрождением в новых условиях 
и в новых формах элементов реликтовой “служебной организации” общегосударственного уровня». «Со временем, — отмечал исследователь, — число казенных 
и дворцовых служб существенно возрастало, а их функции были связаны с важнейшими задачами, стоящими перед государством. <…> Принципы организации 
этих “служб” бы ли сходны с принципами архаичной мобилизационной системы раннефеодального периода (освобождение от лежащих на горожанах налогов 
и повинностей для исправного несения “службы”, насильственное прикрепление 
к службе, принудительные наборы специалистов по всему государству и т. п.). 
Причем со временем такие “служебные организации” распространялись по значительной территории всего государства. <…> В конечном счете этот уникальный 
исторический феномен мобилизационной экономики, будучи органическим порождением социума с минимальным совокупным прибавочным продуктом, постепенно перерастал и трансформировался в формы казенного промышленного 
производства и предпринимательства раннего Нового времени»2. Однако аграрную составляющую «дворцового хозяйства» ни Б. Н. Флоря, ни Л. В. Милов не изучали, сосредоточив свое внимание главным образом на различных промыслах 
(бобровники, бортники и др.) и ремесле в слободах. Как следствие не рассматривали они и проблему земельной собственности.
Исследования, написанные на материалах дворцовой деревни XVI–XVII вв., 
как правило, посвящены локальным сюжетам и не охватывают длительные хронологические периоды3. По справедливому замечанию Е. И. Индовой, «геогра
1 Круглый стол. Обсуждение книги Л. В. Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» (29 сентября и 16 октября 1998 г.) // Исторический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. [Электронный ресурс]. URL: http://
www.hist.msu.ru/Departments/HisTheory/Ed2/kurgst2.htm (дата обращения — 12.08.2020).

2 Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. 2-е изд., 
доп. С. 542–543. 

3 Гневушев А. М. Новгородский дворцовый приказ в ХVII веке. (Краткий очерк деятельности приказа и документы). Москва, 1911; Барановский М. Дворцовое хозяйство по делам Приказа тайных дел // 
Сборник статей Студенческого историко-этнографического кружка / Под ред. М. В. Довнар-Запольского. Вып. III. Киев, 1914. С. 77–114; Новосельский А. А. Дворцовые крестьяне Комарицкой волости 
во второй половине XVII в. // Вопросы истории сельского хозяйства, крестьянства и революционного движения в России: Сборник статей к 75-летию Николая Михайловича Дружинина. Москва, 1961. 
С. 65–80; Соколова Н. В. «Типовой» наказ приказчику дворцовых сел эпохи Алексея Михайловича // 
Археографический ежегодник за 2002 год. Москва, 2004. С. 399–430; Топычканов А. В. Политическое 
пространство царских загородных резиденций второй половины XVII века. Москва, 2019; и др.