Геополитический код дороги: от караванного пути до хайвея

Москва
ИНФРА-М
2021

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ 
КОД ДОРОГИ

ОТ КАРАВАННОГО ПУТИ 
ДО ХАЙВЕЯ

Ë.Î. ÒÅÐÍÎÂÀß

МОНОГРАФИЯ

© Терновая Л.О., 2015
ISBN 978-5-16-011530-6 (print)
ISBN 978-5-16-103833-8 (online)

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

УДК 930+625(075.4)
ББК 63:39.31
 
Т35

Терновая Л.О.
Т35 
 
Геополитический код дороги: от караванного пути до хайвея : монография / Л.О. Терновая. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 281 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/16063.

ISBN 978-5-16-011530-6 (print)
ISBN 978-5-16-103833-8 (online)
В книге раскрывается роль дорог на разных этапах истори и, формирование геополитического кода дороги, имеющего общие истоки и прочтение 
в разных культурах. Употребление элементов данного кода и их смысловая нагрузка зависят от того, где пролегает дорога – на земле, над или под 
землей. Особый геополитический смысл получают знаки обустройства 
дороги, символы движения по ней и образный ряд объектов, расположенных непосредственно вдоль дороги. Дорога становилась местом рождения 
нового типа личности, наделенного определенными качествами, которые 
человек дороги мог использовать как во благо, так и во зло обществу.
Книга предназначена всем интересующимся историей повседневности, 
развития автодорог и транспорта, а также широкому кругу читателей.

УДК 930+625(075.4)
ББК 63:39.31

Р е ц е н з е н т ы:
Калинина К.В., доктор исторических наук, профессор;
Рябова Е.Л, доктор политических наук

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29
E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru

Подписано в печать 24.05.2021. 
Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Newton. 
Печать цифровая. Усл. печ. л. 17,56.
ППТ10. Заказ № 00000
ТК 464200-1680620-301015

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

Введение

Дорога – удивительное дело! Ее могущество 
непреодолимо, успокоительно и целительно.
Отрывая вдруг человека от окружающей его 
среды, все равно любезной ему или неприят- 
ной... дорога сосредотачивает его мысли 
и чувства в тесный мир дорожного экипажа, 
устремляет его внимание сначала на самого 
себя, потом на воспоминание прошедшего 
и, наконец, на мечты и надежды в будущем; 
и все это делается с ясностью и спокойствием, 
без всякой суеты и торопливости.
Сергей Аксаков

Для того чтобы предать своеобразие окружающего человека мира, 
его изменчивость во времени и под влиянием разнообразных процессов, люди использовали множество различных систем описания. 
Какие-то из них давно забыты, другие же – только рождаются на 
наших глазах. А есть такие подходы к раскрытию сущности значимых для людей явлений, которые сохраняются и обогащаются на 
протяжении всей истории человечества. К ним, в частности, мы заслуженно относим систему описания, отталкивающуюся от анализа 
геокультурных координат, связанных с объектами повседневности.
Важнейшая особенность таких геокультурных параметров состоит 
в том, что они с давних времен во многом совпадают с координатами географическими и геополитическими. Как пишет Д.Н. Замятин, «в общем смысле географический образ – это совокупность 
ярких, характерных сосредоточенных знаков, символов, ключевых 
представлений, описывающих какие-либо реальные пространства 
(территории, местности, регионы, страны, ландшафты и т.д.). Географические образы могут принимать различные формы в зависимости 
от целей и задач, условий их создания, наконец, от самих создателей 
образов»1.
Географические образы возникают в результате процессов целенаправленного конструирования и реконструкции, выявления, 
идентификации объектов природы. Все эти процессы зависят как 
от социально-экономического, так и от культурного и геополитического контекстов. В культуре народов мира отчетливо выделяется 
поэтизация практически всех значимых естественных географических объектов: гор, островов, морей, рек и т.д. А на этой основе 

1 
Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти // Независимая 
газета. 2001. 10 июня. 

человеку свойственно поэтизировать и все, что способствует его приближению к этим знаковым объектам природы, позволяет узнать их 
лучше, чтобы получить от них пользу или избежать опасности. Мифопоэтическому осмыслению подвергается сам путь к ним, дорога, 
которую следует выбирать и необходимо пройти по направлению 
к символическим местам или значимым геополитическим объектам, 
которые часто выступают как места-символы.
Дорога стала во многих культурах одним из самых ярких воплощений мифологемы пути. Этот путь изначально представлялся как 
продвижение к «потерянному раю». Однако со временем рай все 
чаще виделся не в прошлом человечества, в его «золотом веке», а в 
будущем. Взаимодействуя с такими философскими категориями, 
как «жизнь», «смерть», «бессмертие», понятие «путь» соотносится 
с расширением жизненного опыта героя по мере его движения от начала – рождения к овладению высшими ценностями (бессмертием, 
истиной), к победе над своими слабостями и к счастью.
Мифологема пути, трансформируясь, сохраняет неизменной свою 
сущность и опорные образы, содержащие как интуитивную полноту древнего знания, так и последующие создания человеческого 
творчества, которые обеспечивали людям возможность движения, 
пространственно-временной ориентации и достижения цели. Одновременно мифологема пути вмещала в себя сложнейшие аспекты 
смысла жизни в прошлом и настоящем, а также понимания вектора 
человеческой истории, со всеми его вариациями цикличности, линейности, реверсии и пр.
Этим определялись универсалии мифологемы пути в качестве инструмента научного познания, художественного творчества и руководства повседневной практикой. Вместе с тем универсализм семантики пути является результатом смысловых связей этой мифологемы 
с топологией жизненного пространства. В ней заложены те самые 
индикаторы социальной и духовно-нравственной ориентации, которые лежат в основе маркировки индивидуального и коллективного 
выбора, предпочтения определенной модели поведения, формирования ценностных иерархий и систем социального символизма.
В таком символическом наполнении по-иному воспринимаются 
слова-сигналы, связанные с конкретизацией отдельных участков 
пути-дороги и встречаемых препятствий. К таким словам-сигналам 
мы относим термины: «артерия», «дальность», «расстояние», «дао», 
«стезя»,«дистанция», «доступ», «дорога», «тракт», «трасса», «шлях», 
«этап», «караван», «курс», «линия», «тропа», «маршрут», «поездка», 
«путешествие», «рейс», «граница», «порог», «межа», «перекресток», 
«поворот», «поле», «тупик», «край», «обочина», «колея», «подступ», 
«проход», «канал», «путина», «русло», «сухопутье», «застава», «мост», 

«горизонт», «указатель» («придорожный камень», «столб», «крест», 
«веха», «стрелка») и пр.
Хронотоп дороги вбирает в себя множество вариантов прохождения через определенное или неопределенное пространство и способов существования в нем. Сюда относится комплекс повседневных 
практик по выходу из дома и пути на работу. Но также можно увидеть 
отказ от рутинности бытия и предпочтение различных форм путешествия в другие пространства. Эти путешествия бывают желаемыми, 
а могут оказаться вынужденными – бегством, изгнанничеством, 
отшельничеством, эмиграцией, ссылкой и пр. Дорога способна закалить идущего по ней, но готова сделать его бродягой, изгоем, скитальцем, шатуном, человеком неприкаянным1. Она же может стать 
его работодателем, предоставить ему работу – строителя, извозчика, 
курьера, регулировщика движения, коммивояжера, заправщика 
АЗС… Дорога диктует вступающему на нее человеку, а еще в большей 
степени идущему по ней правила поведения. Их нарушение в отличие от нарушения правил, вытекающих из законов пребывания 
в других пространствах, обнаруживается незамедлительно. И столь 
же незамедлительно приходит расплата за нарушение.
В то же время дорога не пугает, а искушает тех, кто готов ее принять. Она их околдовывает, очаровывает, опьяняет мечтой о новых 
берегах, точно так же как открывателей Америки, о которых писал 
Николай Гумилев2:

Свежим ветром снова сердце пьяно,
Тайный голос шепчет: «все покинь!» –
Перед дверью над кустом бурьяна
Небосклон безоблачен и синь,
В каждой луже запах океана,
В каждом камне веянье пустынь.

Мы с тобою, Муза, быстроноги,
Любим ивы вдоль степной дороги,
Мерный скрип колес и вдалеке
Белый парус на большой реке.
Этот мир, такой святой и строгий,
Что нет места в нем пустой тоске.

1 
Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Изгой» и «изгойничество» как социальнопсихологическая позиция в русской культуре преимущественно допетровского периода («Свое» и «чужое» в истории русской культуры) // Труды по 
знаковым системам. Вып. XV. Тарту: Издательство Тартуского университета, 
1982.
2 
Гумилев Н. Открытие Америки // URL: http://rupoem.ru/gumilev/svezhimvetrom-snova.aspx

Искушение – необходимый шаг к ощущению собственной избранности, пассионарности тех, кто выбрал дорогу как судьбу. Искушением славы, искушением открытия, искушением утверждения 
собственной силы были испытаны все, кто вел за собой в великих 
переселениях целые народы, кто прокладывал новые географические маршруты, кто мостил пути там, где никто ранее не мог об этом 
даже помыслить. Самый главный путь – путь в будущее – также открывался тем, кто проходил сквозь испытание искушениями. И так 
как именно предначертание этого пути считалось уделом не человеческим, а Божественным, то в символической телеологии дороги 
неизбежным становится появление двойственности цели, ее разделение на реальную достижимую и идеальную недостижимую.
Таким образом, каждый миг пребывания на дороге, в том числе 
дороги жизни, необходимо делать выбор в пользу продвижения 
к одной из этих целей. А затем, убедившись в тщетности предпринимаемых усилий, вновь стоять перед выбором, но уже склоняться 
в пользу другого пути, ведущего к другой цели. Бесконечное чередование этих моментов выбора и отрезков пути, пройденных по направлению к избранным целям, сплетается в узор, напоминающий 
двойную спираль ДНК. Можно было бы этот замысловатый путь 
назвать жизнью, счастьем, если бы картину не портила неотвратимость выбора, сравнимая с ситуацией на развилке дороги. А если 
это история страны, общества, цивилизации, то и на их развилке1.
Сложно понять, от чего страх развилки дороги был большим – от 
догадок, предположений о конкретных препятствиях и опасностях 
на настоящей дороге или от горького опыта развилок истории. Но 
только вот символ развилки, как и перекрестка, наполнился отрицательным смыслом. И наоборот, было немало исторических фигур, 
которым удавалось увлечь за собой массы, вдохновенно убедив их 
в том, что за очередную развилку истории надо благодарить судьбу, 
ибо не развилка это вовсе, а момент истины2, открывающий путь 
в светлое будущее.
Только история большинства таких социально-политических или 
экономических и даже религиозных прорывов в будущее приводила 
к тому, что путь в ближайшее или отдаленное время погружался 
в зыбкость «не пути». Как утверждал один из интеллектуальных ли
1 
См., напр.: Гайдар Е.Т., Чубайс А.Б. Развилки новейшей истории России. М.: 
ОГИ (Объединенное Гуманитарное Издательство), 2011; Карацуба И.В., Курукин И.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: 
от Рюриковичей до олигархов. М.: Corpus, 2015.
2 
«Момент истины» – выражение, являющееся переводом с испанского: El 
momento de la verdad, означающее в испанской корриде решающий момент 
поединка, когда становится ясно, кто станет победителем – бык или матадор, стало популярным после того, как появилось в романе «Смерть после 
полудня» (1932) Эрнста Хемингуэя (1899–1961).

деров прошлого столетия Жак Деррида, «нет намеченного и обеспеченного перехода, во всяком случае, нет дороги; самое большее – 
тропы, которые не могут служить верным путем, дороги еще не 
проложены, если, конечно, они уже не заметены песком. Но непроложенный путь может служить условием решения или события, 
состоящего в открытии пути, в том, чтобы перейти, т.е. пойти за... 
перейти апорию»1.
Можно сказать, что в этой постмодернистской трактовке пути 
понимание его сущности вернулось к изначальной, мыслимой, например, категории «Дао», ибо как учит «Дао дэ цзин»: «Дорога, которая может быть дорогой, не есть дорога» (Dao ke dao fei chan dao). 
Как бы ни трактовали «Дао» восточные философы, всегда обнаруживается смысл продвижения к истине, кто бы им ни руководил 
и каким бы долгим и сложным это продвижение ни оказалось.Такая 
дорога всегда выступает как место обучения путника, которое может 
носить сакральный смысл, требовать помощи от проводника, коим 
совсем необязательно оказывается человек, а может быть любой посланец природы, Высших сил, например путеводная звезда.
Выявление геополитического кода дороги немыслимо без обращения к предметному полю гуманитарной географии2. Дорога часто 
выступает скелетом пространства, на который наслаиваются экономический, политический, социальный и духовный ландшафты. 
От силы этого скелета и от его гибкости, способности улавливать 
все значимые перемены в каждом из таких ландшафтов зависит и их 
связанность друг с другом, что является обязательным условием осознания людьми, населяющими данное пространство, собственной 
коллективной идентичности. Важность такого процесса очевидна, 
когда речь идет о пространстве страны, но не менее ценно понимание особенностей и региональной идентичности, и даже локальной идентичности. В последнем случае дорога может являться 
в виде горной тропы, поднимающейся к перевалу. Она способна 
вести человека вдоль берега реки или моря от одной рыбацкой деревушки к другой. Дорога в локальном пространстве порой оказывается лишь зафиксированной в памяти тех, кто привычно ведет 
караваны через вечно движущиеся пески, скрывающие след только 
что прошедших по ним.

1 
Деррида Ж. Кроме имени / Ж. Деррида. Эссе об имени / Пер. с фр.  
Н.А. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 
1998. С. 95–96.
2 
Ваганов А.Г. Воля к воображению пространства // Независимая газета. 2008. 
28 мая; Замятин Д.Н. Гуманитарная география: Пространство и язык географических образов. СПб.: Алетейя, 2003; Замятин Д.Н., Замятина Н.Ю., 
Митин И.И. Моделирование образов историко-культурной территории: 
методологические и теоретические подходы / Отв. ред. Д.Н. Замятин. М.: 
Институт Наследия, 2008.

Дорога в локальном пространстве одновременно выступает и в 
роли нити памяти. Сохраняя в воспоминаниях образ любимой 
с детства тропинки, с ее звуками и запахами, человек способен мысленно возвращаться в свою юность, вновь обретать свежесть чувств 
и яркость желаний. Но и современная дорога способна вызывать 
у людей положительные эмоции, демонстрируя им заключенный 
в ней позитивный потенциал движения вперед, отражая тягу к переменам1.
Известный канадский философ, крупный специалист в области 
теории коммуникации Маршалл Макклюэн отмечает: «Термин 
“коммуникация” в широком смысле употребляли в связи с дорогами и мостами, морскими маршрутами, реками и каналами еще до 
того, как он стал в электрическую эпоху означать “движение информации”». Нет лучшего способа определить характер электрической 
эпохи, нежели изучить сначала, как сформировалось представление 
о транспортировке как коммуникации, а затем – как транспортировка грузов уступила место в этом представлении перемещению 
информации с помощью электричества»2. Дорога и сейчас, а еще 
более в прошлом была подобна ленте, на которую нанесена информация. Желание и умение читать такую информацию всегда было 
отличительной характеристикой людей творческих, ищущих, стремящихся в путь.
В XXI столетии, когда вариантов дорог стало намного больше, чем 
раньше, без знакомства с «алфавитом» дорожной грамотности невозможно прожить ни в современном мегаполисе, ни, как ни покажется 
странным, в безлюдном и бездорожном пространстве. Код дороги 
и есть тот «букварь», который раскрывает как смысловое содержание, так и графическое описание знаков дороги, без которых человечество потеряет свои коммуникационные способности, а значит, 
перестанет быть человечеством.

1 
Голованивская М.К. Легендарные дороги России и Запада // Электронный 
журнал «Россия и Запад: диалог культур» // URL: http://eng.regionalstudies.
ru/journal/homejornal/rubric/2012-11-02-22-16-38/167--l-r.html; Голованив- 
ская М.К. Легендарные дороги России: опыт построения модели синтаксической территориальной связности // Вестник Московского университета. 
Серия 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 4. С. 56–68.
2 
Макклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека = 
Understanding Media: The Extensions of Man. М.: Кучково поле, 2007. С. 114. 

Часть I 
История возникновения дороги  
и ее символов

Глава 1 
Древние дороги как память мира

Все облака над ней, все облака...
В пыли веков мгновенны и незримы,
Идут по ней, как прежде, пилигримы,
и машет им прощальная рука.
Навстречу им июльские деньки
Идут в нетленной синенькой рубашке,
По сторонам – качаются ромашки,
И зной звенит во все свои звонки,
И тень зовут росистые леса...
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые вечности глаза!

Николай Рубцов

История древних дорог поучительна не только потому, что она 
заставляет нас верить в силу и возможности человеческого разума 
и в упорство людей в достижении целей, когда в результате напряженного труда появлялись дороги, отличавшиеся немыслимым 
для ранних цивилизаций совершенством и продуманной системой 
эксплуатации. Знать историю древних дорог важно, поскольку они 
изначально были для людей большим, чем просто местом их передвижения по каким-либо нуждам, а становились своеобразным 
хранилищем знаний о том, куда можно идти и куда идти нельзя, 
о спутниках, которых желательно выбирать и от которых надо бежать, о дарах, что следует принять с благодарностью, и тех, которые 
нужно отклонить.
Уже в давние времена человек не мог удовлетвориться той организацией пространства, которая была создана природой, поэтому и сам прикладывал силы для приспособления пространства 
для своих нужд. Это касалось полей и пастбищ, но в еще большей 

степени относилось к дорогам. Исключительная значимость дорог 
для формирования ранних государств, кристаллизации самой идеи 
власти и обеспечения возможностей ее реализации способствовала 
тому, что история создания каждой дороги закладывала основание 
в то, чем насыщалась не только в те давние годы, но и через много 
столетий и даже тысячелетий семантика пути.
С одной стороны, дороги в разных частях Земли обладали собственной символикой, отражающей особенности местности, проживающего там народа, его хозяйственной жизни и социального 
устройства. С другой стороны, прочтение символов всех этих дорог 
не вызывало труда даже у представителей других территорий, других 
культур. Все они складывались в некий общий праязык, который, возможно, был распространен до какой-то катастрофы, запечатленной 
в Библии, например, как крушение Вавилонской башни. Несмотря 
на то что Освальд Шпенглер называл дорогу прасимволом египетской 
культуры1, под которым Шпенглер понимал способ представления 
«ландшафта» культуры в его пространственной протяженности, прасимвол дороги можно приписать всему человечеству в целом.
Действительно, все образы Древнего Египта могут быть сведены 
к движению по дороге, по жизненной тропе. И даже пирамида представляется как огромный треугольник стрелки, указывающий конечную точку пути не только в пространстве, но и во времени. Но 
мы находим остатки рукотворных пирамид или природные объекты, 
напоминающие пирамиды своими очертаниями, во многих других 
частях света. Может быть, стрелки древних дорог сохранились и стараются нам напомнить о том, что дороги связывали те территории, которые позже волею судьбы оказались изолированными друг от друга.
Дорога становилась одним из первых синтетических символов, 
вбирающих в себя представления о течении воды и течении времени, 
ибо сухопутному пути предшествовал путь речной, а вода течет, подобно времени. Дорога отражала значение символов пространства, 
пролегая по равнинной или горной местности, обвивая ее и одновременно впитывая суть знаков, касающихся каждого элемента рельефа 
земной поверхности.
Не менее чуткой была дорога в своем символическом прочтении 
к тому, что дарила эта земная поверхность. То, что была она покрыта 
лесными чащами или представляла собой голую пустыню, а также 
то, кого из живых существ или существ мира духов, обитающих в подобных местах, можно было встретить, определяло понимание путником легкости или сложности предстоящего пути.

1 
Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2: Всемирно-исторические перспективы / Пер. с нем. и прим. И.И. Маханькова. 
М.: Мысль, 1998. С. 352–354.