Экзистенциалы Шекспира

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЫ 
ШЕКСПИРА

П.А. ГОРОХОВ

Москва
ИНФРА-М
2021

МОНОГРАФИЯ

УДК [821.111+82.09](075.4)
ББК 83.3(4Вел)-8 Шекспир У.
 
Г70

Горохов П.А.
Г70 
 
Экзистенциалы Шекспира : монография / П.А. Горохов. — 
Москва : ИНФРА-М, 2021. — 218 с. — (Научная мысль). — 
DOI 10.12737/1064939.

ISBN 978-5-16-015883-9 (print)
ISBN 978-5-16-108254-6 (online)
В монографии впервые в отечественной историко-философской литературе предпринята попытка целостного рассмотрения философских 
взглядов великого драматурга и мыслителя. Шекспир представлен как 
философ, рассматривавший в своих шедеврах отношение человека к миру 
через ряд «пограничных ситуаций». Шекспир не только предвосхитил 
философов-экзистенциалистов, но и выступил в своем творчестве как 
крупнейший философ-антрополог. Он размышляет о сущности природы, 
пространстве и времени лишь в тесной связи с раздумьями о человеческой 
жизни. 
Для широкого круга читателей, интересующихся проблемами истории 
философии и шекспироведением. 

УДК [821.111+82.09](075.4)
ББК 83.3(4Вел)-8 Шекспир У.

Р е ц е н з е н т ы:
Пивоваров Д.В., доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации (Уральский государственный университет);
Любутин К.Н., доктор философских наук, профессор, академик 
Российской академии естественных наук (Институт философии 
и права Уральского отделения Российской академии наук)

ISBN 978-5-16-015883-9 (print)
ISBN 978-5-16-108254-6 (online)
© Горохов П.А., 2021

Светлой памяти моей бабушки, 
Ирины Васильевны Горшковой (1904–1985), 
простой и мудрой русской женщины, 
привившей мне любовь к книгам 

Введение

Мы, русские, празднуем память Шекспира, 
и мы имеем право ее праздновать. Для нас Шекспир 
не только одно огромное, яркое имя: он сделался нашим 
достоянием, он вошел в нашу плоть и кровь. 
И.С. Тургенев 

Творчество Шекспира — одна из самых притягательных тем 
для любого исследователя. С другой стороны, такое обращение 
оправдано лишь в случае крайней необходимости, ибо шанс сказать что-то действительно новое о творчестве великого англичанина необычайно мал. Кажется, что исследовано уже всё. К началу XXI столетия написано более 25000 книг о творчестве Шекспира и о нем самом. Не только филологи и историки литературы, 
но даже юристы, математики и конспирологи всех направлений 
поработали на славу. А что могут сказать о Шекспире философы? 
Можно ли говорить о философии Шекспира, о философской составляющей его мировоззрения? И как может оценить творения 
этого гения исследователь той особой формы человеческой культуры, которую со времен Пифагора именуют философией? 
С легкой руки великого Гёте многие творения Шекспира уже 
давно называют философскими. Удивительно, но исследований, 
посвященных именно философскому содержанию шекспировских 
шедевров, очень мало не только в отечественной, но и в мировой 
философской литературе. А ведь, помимо Гёте, о Шекспире, как 
о философе, говорил и Георг Вильгельм Фридрих Гегель, который 
пытался постичь основную идею мировоззрения британского 
гения. Гегель в «Эстетике» заметил, что Шекспир средствами художественного творчества дал непревзойденные образцы анализа 
важнейших проблем философии: свободного выбора человеком поступков и целей в жизни, его самостоятельности в осуществлении 
принятых решений1. Для Гегеля Шекспир был выше всех драма
1 
Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 томах. М., 1968–1973. Т. 1. С. 239.

тических поэтов Нового времени. Четыре величайших художника 
создавали, по Гегелю, новые эпохи («манеры») в искусстве: Гомер, 
Софокл, Рафаэль и Шекспир1. Они не нуждались в образцах для 
подражания, ибо сами были образцами. 
В современных академических энциклопедиях и словарях 
по философии нет статей, освещающих Шекспира именно как 
мыслителя, создавшего оригинальную и непреходящую по своему 
значению философскую концепцию, загадки которой так и не разгаданы по сей день. Об этом прекрасно сказал великий Гёте: «Все 
пьесы его вращаются вокруг скрытой точки (которую не увидел 
и не определил еще ни один философ), где все своеобразие нашего 
“я” и дерзновенная свобода нашей воли сталкиваются с неизбежным 
ходом целого…2» Великому немцу вторит талантливый англичанин 
Гилберт Кийт Честертон: «Не поймешь ни одной пьесы Шекспира, 
не зная, что у него были философские воззрения. Нелепо читать 
«Гамлета», принимая его за хронику истинных событий из жизни 
датского принца древних, пиратских времен»3. 
Именно найдя эту «скрытую точку», можно попытаться разрешить загадку гения. Но наша задача скромнее: попытаться выявить некоторые грани философского мировоззрения Шекспира, 
разрешить некоторые философские загадки творчества великого 
англичанина, а самое главное, — понять, чем могут быть близки 
и интересны герои Шекспира и их философская рефлексия человеку XXI века. Любой гений — не только зеркало своего времени, 
но и магический кристалл, сквозь который можно увидеть прошлые 
и будущие эпохи. В творениях гениального поэта люди узнают себя 
в любую эпоху. И, всматриваясь в черты гения, сами растут духовно и совершенствуются. Анализируя творения гения, потомки 
познают самих себя. Отрицая его, выражают недовольство собой. 
Проблемный потенциал философии Шекспира очень высок, 
и этот факт — лучшая гарантия ее нынешней и грядущей востребованности. В пьесах Шекспира получили оригинальное и самостоятельное решение многие важнейшие философские, этические и эстетические проблемы, волновавшие как современников великого 
англичанина, так и нас, живущих в начале XXI века. 
Если для немцев Шекспира открыл Гёте, то в России открытие 
имени великого англичанина ассоциируется с фигурой поэта 
А.П. Сумарокова, который в 1748 году пересказал на русский язык 
французский перевод-пересказ Лапласа (1745), кардинально изменив и сюжет, и текст, и сами мысли Шекспира. Сумароков издавал 
журнал «Трудолюбивая пчела», увлекался театром и был, вполне 

1 
Гегель Г.В.Ф. Эстетика. В 4 томах. М., 1968–1973. Т. 3. С. 606. 
2 
Гёте И.В. Собрание сочинений в 10 т. Т. 10. М., 1980. С. 283. 
3 
Честертон Г.К. Собрание сочинений в 5 т. Т. 5. М., 1995. С. 232. 

в духе того времени, очень сентиментальным человеком. Поэтому 
его Гамлет убивает Клавдия, благополучно женится на Офелии 
и царствует «долго и счастливо». Монолог «Быть или не быть» начинается у Сумарокова другим философским вопросом: «От сильного царя что днесь осталось? Прах…» и произносится Гамлетом 
над могилой отца. И все же этот первый «русский Гамлет» показал 
зрителям и читателям, по словам того же Сумарокова, «и очень худова и чрезвычайно хорошево очень много». 
После Сумарокова в 1783 году появляется прозаический перевод «Ричарда Третьего» — правда, с французского языка, ибо 
англоманы в России в то время еще не появились. В 1787 году 
Н.М. Карамзин переводит прозой с английского языка «Юлия Цезаря». Но подлинную популярность в России Шекспир получает 
лишь с 30–40-х годов XIX века. 
Для нас, современных русских людей, творчество Шекспира 
особо актуально. Мы можем, как и Марцелл в «Гамлете», со всей 
справедливостью констатировать: «Какая-то в державе датской 
гниль» (Something is rotten in the state of Denmark), ибо страна наша 
уже давно находится в глубоком системном кризисе, выхода из которого не видно. Увы, в России и сегодня часто «зябнет ум, а глупость нежится в тепле и холе»1. Впрочем, и во всем мире демоны политкорректности правят бал, а безумие превратно понимаемей толерантности восторжествовало над здравым смыслом. Европейская 
христианская цивилизация утратила пассионарность и здоровую 
агрессивность, склоняя колени перед натиском азиатских и африканских мигрантов. Здравый человеческий смысл все чаще вытесняется постмодернистским безумием, а великая формула Декарта 
Cogito ergo sum превратилась в слоган «Я говорю, следовательно, 
существую». 
У нас в России в последние годы делаются попытки возрождения 
российской национальной духовности, которую за предшествующие годы безвременья основательно разъела чужеземная проказа, поразившая тело некогда великой державы. В эпоху, переживаемую нами, для России вновь «распалась связь времен». На наш 
взгляд, именно обращение к наследию прошлого, к духовной сокровищнице поэзии, литературы и философии может помочь мыслящим современникам найти собственный путь на сложных перекрестках всемирной истории. 
Наша страна переживает невиданную ранее «переоценку ценностей», выражающуюся в опошлении и примитивизации идеалов, 
всего ее прошлого и настоящего, богатейшего и уникального культурного наследия. Умирающий Джон Гонт в трагедии «Ричард II» 
как бы говорит о нашей загубленной Родине:

1 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. М., 1959. С. 475.

…эта драгоценная земля,
Страна великих душ, жилище славы,
Теперь сдана, — мне в этом слове смерть, —
В аренду, словно жалкое поместье!1 
(перевод Михаила Донского)

Англичанин Шекспир жил и творил в то время, которое вошло 
в русскую историю под эпитетом «смутное». Реальные герои русской Смуты как будто сошли со страниц шекспировских творений. 
Чего стоит один Лжедмитрий, которого великий Н.М. Карамзин 
в своей «Истории Государства Российского» не без основания 
назвал «странный»! Но витки всемирно-исторической спирали 
мистическим образом повторяются, и в России — в который раз 
за последние сто лет — настало Смутное время. Вновь чужеродные 
силы пытаются раскачать лодку российской государственности. 
Вслед за королем Генрихом VI из одноименной трагедии мы можем 
повторить его горестные слова: «Раздор гражданский — ядовитый 
червь, грызущий внутренности государства»2.
Наблюдательные люди уже давно заметили, что некоторые провидцы и целые народы философствуют талантливее всего тогда, 
когда им плохо. Гегель прекрасно писал об этом: «…Там, где народ 
идет навстречу своей гибели, там, где наступает разрыв между внутренним стремлением и внешней действительностью, где прежняя 
форма религии и т.д. уже больше не удовлетворяет, где дух выказывает равнодушие ко всему живому существованию или пребывает в нем неудовлетворенным и нравственная жизнь разлагается, — лишь там философствуют. Именно в такие эпохи дух ищет 
прибежища в области мысли, чтобы в противовес действительному 
миру создать себе царство мысли, и философия есть примирение, 
которое сама мысль приносит с собою после начатой ею порчи реального мира»3. 
Сегодня Шекспир близок нам именно потому, что время, в которое он жил, схоже с нашим страшным временем и во многом 
напоминает ужасы новой истории России и ее современность, доходящую порой до абсурда. События, происходившие в Англии 
на рубеже XVI–XVII веков (террор, междоусобицы, беспощадная 
борьба за власть, самоуничтожение, «огораживание» Англии) генетически схожи с российскими «великим переломом» при Сталине, 
«перестройкой» Горбачева — подлинным заговором против народа и государства, гайдаровско-чубайсовским переходом к эпохе 

1 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 3. М., 1958. С. 436. 
2 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 1. М., 1957. С. 132. 
3 
Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга 1. СПб., 2001. С. 109–
110. 

первоначального накопления, нынешним разграблением страны 
и ее природных ресурсов, которое осуществляется планомерно 
и нагло. Никогда еще российское общество не было столь расколото по имущественному признаку. 
Во времена Шекспира внезапно начинались и плачевно заканчивались сказочные карьеры, наживались огромные состояния 
и в то же время необычайно быстро ветшали и приходили в упадок 
некогда славные рода и поместья. Рыбу легче всего ловить в мутной 
воде. Презренные преступники становились знатными особами. 
Бесшабашный авантюризм, предательство людей и идеалов, социальная неустойчивость порождали в людях чувство неопределенности, побуждали к постоянной необходимости защищать себя 
и быть на пороге рискованного выбора.
Прекрасно говорит о самом себе один из таких авантюристов, 
незаконнорожденный Филипп Фоконбридж в трагедии «Король 
Иоанн»:

Пришло мне счастье левой стороной.
Нельзя в ворота — смело лезь в окно;
Не можешь днем — иди сквозь мрак ночной;
Как ты ни взял — а приз отныне твой;
Как ни стрелял — задета цель твоя.
Кем ни рожден, а я уж верно Я!1 
(перевод Н. Рыковой)

И в нашей стране уже более четверти века все эти разнообразные 
живчики, «прорабы перестройки» и «демократы», «правозащитники» и «либералы», которым счастье «пришло левой стороной», 
все эти олигархи и менеджеры, бизнесмены и сутенеры, кутюрье 
и куртизанки стараются скрыть свою подлинную гнилую сущность 
под красивыми иноземными названиями. Некоторые из них даже 
играют в благотворительность, истово молятся, постоянно ходят 
в церковь и даже получают благословение у продажных бородатых 
«батюшек», за деньги готовых освятить даже бордели, массажные 
клубы и однополую любовь. У Шекспира Андромаха говорит 
своему мужу Гектору именно о «благодеяниях» такого рода: 

О, мой супруг! Нельзя считать священным
Деянье, причиняющее вред!
Ведь если мы добытое разбоем
На дело милосердья отдаем,
Мы злого дела тем не искупаем2. 
(перевод Т. Гнедич)

1 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 3. М., 1958. С. 319. 
2 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. М., 1959. С. 453. 

Шекспир был не только поэтом, писавшим вечные страсти человеческие, но и мыслителем, соединявшим в своем творчестве 
красоту поэтического слога с глубиной философского постижения 
бытия. В творениях Шекспира наличествуют вневременность 
и особая внеисторичность, ибо прошлое, настоящее и будущее 
у него выступают в едином гармоничном целом. По этой причине 
Шекспир не устаревает и не может устареть. Непонятными становятся лишь некоторые исторические и культурные реалии, которые 
без особого труда можно выяснить в специальных комментариях. 
Но то, что Шекспир сказал о вечных чувствах и страстях человеческих, актуально и по сей день. 
Вот почему сегодня мы прочитываем все, что он некогда написал, 
как сказанное именно о нас, людях эпохи начала XXI столетия. 
Терсит из драмы «Троил и Крессида» высказывает абсолютную 
истину для всех эпох: «Распутство и разбой, разбой и распутство — 
это всегда в моде»1. «Кровосмеситель с праведным лицом, клятвопреступник с обликом святого»2 — эти типажи постоянно мелькают 
на телеэкранах в выпусках политических новостей. 
А вот, скажем, такая реплика, которая как будто сошла со страниц 
какой-нибудь современной российской газеты: «Разбойники 
имеют право грабить, когда воруют судьи»3. Или этот «заголовок» 
из Шекспира, прекрасно подходящий к описанию нынешней ситуации в российской науке: «Плач муз, скорбящих о судьбе Науки, 
скончавшейся в жестокой нищете»4. Ну а уж по поводу неумелых 
эскулапов шекспировский Лафё из комедии «Конец — делу венец» 
прекрасно — что называется, на все времена — высказался так: 
«Он отказался от всех врачей, графиня. Своим лечением они заставляли его тратить время на надежды, а результат был лишь тот, 
что с течением времени он и надежды утратил»5.
Творческие люди в каждую историческую эпоху находят в неувядающем наследии Шекспира что-то своё, интимно-близкое 
и задушевное. Наше время — не исключение. Жизнь современного 
человечества как никогда ранее разошлась с бытием, увлекшись 
гонкой за сущим. Поэтому некий скрытый судья в нас все меньше 
находит места в мире и миру места в себе. Блез Паскаль как будто 
обрисовал современное положение человечества, некогда сказав: 
«Мы беззаботно мчимся к пропасти, держа перед собой какой-ни
1 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. М., 1959. С. 452. 
2 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 6. М., 1960. С. 496. 
3 
Там же. С. 199. 
4 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 3. М., 1958. С. 196. 
5 
Шекспир В. Полное собрание сочинений: в 8 т. Т. 5. М., 1959. С. 471. 

будь экран, чтобы ее не видеть»1. Приобщение к гениальности помогает преодолеть эту разорванность духа. 
Можно сказать, что суть гениальности — именно в неисчерпаемости разгадок. Каждая эпоха актуализирует в наследии прошлых 
веков нечто новое, что было не замечено, не понято или даже отринуто ординарными умами. Изучая наследие гениев и разгадывая оставленные ими загадки, человечество, в сущности, каждый 
раз разгадывает себя. Ведь великого англичанина волновали 
те же вечные, общечеловеческие, философские вопросы, ответы 
на которые человечество искало, ищет и будет искать: в чем смысл 
человеческого существования, мировой истории и самой философии? Можно ли повелевать этим творчеством духа? 
К.Н. Любутин и Ю.К. Саранчин отмечают: «Философия обретает и имеет в разные времена различное обличие, ее социальное 
бытие плюралистично. Искусство, литература так или иначе несут 
философские идеи. {…} Любое переломное время обостряет экзистенциальные проблемы, в том числе и потому, что в такое время 
злое социальное начало в человеке проявляет себя очень агрессивно. Но именно это обстоятельство обостряет спрос на гуманитарное знание, на гуманистическую философию»2. 
У Шекспира был определенный взгляд на жизнь, сочетавший 
поэзию с глубокой философской идеей. Но эта философская мысль 
чаще всего не абстрактна, она подсказана конкретной жизненной 
ситуацией, в которой оказались его герои. Конечно, у Шекспира 
была своя философия, истоки которой, с одной стороны, коренятся 
в умственной атмосфере современной ему Англии, где средневековые традиции оригинальным образом переплетались с идеями 
ренессансного гуманизма. Шекспир был довольно начитанным человеком с довольно широким кругозором. С другой стороны, философские идеи, всегда облеченные у Шекспира в образную поэтическую форму, являются плодом его оригинального «чувства жизни». 
Создать словарь высказываний или цитатник из творений Шекспира о разных гранях окружающей человека реальности и о самом 
«венце творения» — по образцу «Максим» Ларошфуко, «Размышлений и максим» Вовенарга или «Максим и раздумий» Гёте — довольно трудно. Все эти шекспировские мысли и афоризмы выражены определенными героями в конкретных ситуациях. Разумеется, такие мысли иногда взаимно противоречат в устах одного 
какого-нибудь персонажа. Впрочем, такое бывает и в реальной 
жизни с людьми из плоти и крови, а не только с героями, существующими на страницах трагедий и комедий. 

1 
Паскаль Б. Мысли. М., 1996. С. 126.
2 
Любутин К.Н., Саранчин Ю.К. История западноевропейской философии. 
М., 2002. С. 9. 

И все-таки небесполезно попытаться выявить через образы 
Шекспира неисчерпаемое количество природных и социальных 
явлений, человеческих типажей, разнообразных феноменов науки 
и культуры. Не следует упускать из виду то обстоятельство, что 
хотя Шекспир мыслил поэтически, его философия раскрывается 
и там, где он сознательно идет на риск и наделяет своих героев 
способностями, знаниями, чертами, которые расходятся с образами в целом. Часто у Шекспира персонажи обнаруживают знание 
фактов, которые они не могут знать вследствие своего образовательного уровня, эрудиции, жизненного опыта и возраста. Но читатель понимает необходимость такого рода допущений и сознательных искажений действительности. 
Если понятия психологии и физиологии, которые в своих творениях использует Шекспир, довольно легко очистить от их средневековых форм выражения и придать им современный вид, то почему не попытаться отделить философскую составляющую мировоззрения Шекспира от созданных им образов и не исследовать его 
философские представления? Разумеется, в реальном исследовательском процессе не все обстоит так просто, но сам принцип использовать можно. 
Отечественная литература о Шекспире богата именами выдающихся исследователей. Рассуждая о Шекспире, невозможно 
в той или иной мере не затронуть и его философские взгляды, ибо 
Мысль пронизывает все его творения. Шекспира любят цитировать в трудах по экономике, праву, истории, политологии. Но среди 
отечественных ученых, рассматривавших философские основания 
мировоззрения великого драматурга в специальных исследованиях, по сути дела, можно назвать лишь два имени: Льва Шестова 
и Л.Н. Когана1. Автору этих строк принадлежит монография «Шекспир. Загадки мыслителя» и несколько статей о философском мировоззрении Шекспира. 
В этой монографии используются достигнутые ранее результаты 
авторских штудий, но многие основополагающие моменты в шекспировских творениях осмыслены заново, по-иному проставлены 
акценты в анализе философской составляющей мировоззрения 
британского гения. Данное исследование философских воззрений 
Шекспира базируется на анализе его собственного понимания тех 
человеческих состояний, которые позднее справедливо назовут 
«пограничными». В сущности, каждая трагедия или комедия Барда 
не только живописует, но и исследует средствами художественного 

1 
См. работы: Шестов Л. Шекспир и его критик Брандес // Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. М., 2000; Коган Л.Н. Философия серьезная и веселая. Очерки о философии Уильяма Шекспира. Екатеринбург, 1994; 
Коган Л.Н. Гегель и Шекспир // Вопросы философии. 1985. № 6.