Квантор. Смысл. Текст. Интерпретация

Е.Н. Клемёнова

КВАНТОР
СМЫСЛ
ТЕКСТ
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2018

2-е издание, стереотипное

УДК 80
ББК 81-5
К48

Клемёнова Е.Н.
Квантор. Смысл. Текст. Интерпретация [Электронный 
ресурс]: монография / Е.Н. Клемёнова. — 2-е изд., стер. — М. : 
ФЛИНТА, 2018. — 168 с.

ISBN 978-5-9765-3364-6 

Лингвистика нового тысячелетия развивается в рамках антропоцентрической парадигмы. Постигая взаимодействие языка и говорящего субъекта, исследователи осуществляют новые подходы к описанию языка как средства не только презентации языковой личности, 
но и воздействия на поведение, деятельность, мысли и чувства собеседника. Формой объективации смысла становится продукт, результат речемыслительной деятельности — текст. Человек живет в 
мире текстов, в них же он открывает не только окружающую действительность, но и самого себя. С другой стороны, текст создаётся, 
чтобы вынести мысль автора за пределы индивидуального сознания 
и представить как смысл, подлежащий усвоению другими людьми. 
Однако каждая интерпретация текста — это не только понимание 
авторского «Я», но и постижение «Я» собственного. Данная работа 
посвящена новой модели понимания смысла текста посредством категории кванторности, выражающей отношения ограничения и выделения.
Для студентов и преподавателей филологических факультетов и 
факультетов журналистики вузов.
УДК 80
ББК 81-5

ISBN 978-5-9765-3364-6 

 
© Издательство «ФЛИНТА», 2017
© Клемёнова Е.Н., 2017

К48

Посвящается моей маме,
жителю Блокадного Ленинграда,
Отличнику народного просвещения,
учителю русского языка и литературы,
Клемёновой Ларисе Арвидовне
(1930—2013)

СОДЕРЖАНИЕ

Введение  ..........................................................................................................5
 
Ограничение как деятельность  ...............................................................6
 
Ограничение как лингвистическая категория кванторности  ...............9
 
Ограничение, смысл, интерпретация  ...................................................17

КВАНТОР И ТЕКСТ  ...................................................................................23
 
Высказывание с кванторами как средство репрезентации
«объективного» и «субъективного» в научном тексте  ........................27
 
Высказывание с кванторами как средство создания образности
художественного текста  .........................................................................52
 
 
1. Тексто- и смыслообразующие функции высказывания
с квантором в прозе  .........................................................................55
 
 
2. Тексто- и смыслообразующие функции высказывания
с квантором в поэтическом тексте  .................................................79
 
Высказывание с кванторами как средство регламентации
деятельности человека в официально-деловом тексте  .......................95
 
Тексто- и смыслообразующие функции высказывания
с кванторами в публицистическом тексте  ..........................................110

Заключение  .................................................................................................130

Библиография  ..............................................................................................134

ВВЕДЕНИЕ

Ни для кого не секрет, что свобода и ограничение — гармонизирующие составляющие общественных отношений, в которых 
первое представляется идеалистической мечтой, а второе — реальностью. С этой реальностью мы сталкиваемся повсеместно: теория 
ограничений в экономике, ограничение прав и свобод человека в 
гражданском обществе, да и неограниченных творческих возможностей тоже не существуют.
В мире действует принцип ограничения во всем. Свидетельством тому может быть, например, притча о двух друзьях, собравшихся поохотиться на львов в африканском сафари:

Гарри и Боб оставили свой вездеход и пошли по следам льва, 
однако через три мили обнаружили, что у них нет патронов. 
Боб немедленно сел на землю и начал расшнуровывать ботинки, 
чтобы сменить их на более удобные кроссовки. «Какого черта 
ты это делаешь?» — удивленно спросил Гарри. Боб спокойным 
голосом ответил: «Если я увижу льва, мне надо будет быстро 
бежать». Гарри рассмеялся: «Неужели ты думаешь, что сможешь бежать быстрее, чем лев?» «Мне это не понадобится, — ответил Боб, — мне всего лишь нужно будет бежать 
быстрее, чем ты».

Эта притча приводится в книге экономического аналитика 
Е.М. Голдратта и очень точно иллюстрирует ограничения традиционного мышления и преимущества смекалки (Goldratt E.M., Cox J., 
1984).
Вообще если обратиться к истокам проблемы ограничений, то 
вначале могло быть табу, наложенное вождем или шаманом племени как тоталитарный вид ограничений, затем человечество ограничило себя законами и правилами общественного общежития. А где 
же свобода? Вспомним библейскую притчу:

Однажды собрались люди, вышли в поле и сделали вызов 
Богу: «Если Ты, Бог, есть, — сказали они, — то почему в мире 

царит такая жестокость, почему столько войн, убийств, насилий, грабежей?» Бог спросил: «А вам это не нравится?» — 
«Нет, конечно!» — Зачем же тогда вы воюете, грабите?» 
(Ин. 3, 20).

Получается, что Бог, давая людям свободу выбора, предлагает 
нам самим распоряжаться своей жизнью. Все просто и ограничения не нужны? Или они своеобразный способ защиты? Это можно принимать или не принимать, но человеческий язык (в частности — русский) давно уже использует маркеры отношений 
ограничения, которые являются своеобразной системой координат 
человека в мире.

Ограничение как деятельность

Когнитологи считают, что люди осознают пространство через систему координат, представленную разнообразными отношениями между объектами в пространстве. Ограничение как 
явление пространственной картины мира представляется нам 
результатом волеизъявления, выбора индивидуума, с одной 
стороны, и этноса в целом — с другой. Таким образом, исследование ограничения можно описать и с точки зрения теории 
деятель ности.
Как мы помним, деятельность представляет собой форму активного взаимодействия, в ходе которого человек целесообразно 
воздействует на объекты окружающего мира и за счет этого удовлетворяет свои потребности. Среди главных компонентов деятельности выделяют мотивы, побуждающие субъект к деятельности и 
цели как прогнозируемые результаты этой деятельности, достигаемые посредством действий и операций.
Все пространство человека — от интерьера в его доме до великого Космоса — исчерчено видимыми и невидимыми границами, 
которые действуют по законам «своего» и «чужого» пространства. 
Ориентирами, показателями, своеобразными предупредительными сигналами становятся отношения ограничения. При принятии 
человеком какого-либо решения происходит увязывание обра

за ситуации, образа действия операции (в нашем случае — всех 
возможных ограничений). В работе Г.Д. Левина «Свобода воли. 
Современный взгляд» предлагается интересная интерпретация 
человеческой деятельности: «Специфически человеческий выбор — это выбор из множества возможных поступков того, который будет превращен в действительный поступок. Другими 
словами, сделать выбор — значит решить, какая из множества 
объективно существующих возможностей будет превращена в 
действительность. <...> Свобода выбора есть там, где есть из 
чего выбирать» (Левин, 2000: 51) Г.Д. Левин, вслед за Платоном 
и К.Р. Поппером, создает для решения задачи выбора три мира: 
первый — мир реальных объектов, второй — мир человеческого 
сознания и третий — мир, состоящий из тех объектов (например, 
вечных двигателей), которые задаются содержанием нашего сознания и которые существовали бы в первом мире, если бы все, во что 
мы верим, существовало реальным. Субъективно, отмечает автор, 
человек живет в третьем мире — мире, созданном его собственным воображением, действует же он в первом. Это-то и порождает 
проблему свободы выбора. «Выбор, — продолжает автор, — это 
гносеологическая процедура. Выбирать можно только из известных возможностей. Чтобы такой выбор был безошибочным, необходимо (но недостаточно) знать все возможности, имеющиеся 
перед человеком в данной пространственно-временной точке его 
существования. Реальный же человек выбирает не из пространства возможностей, а из его части, образуемой известными ему 
возможностями» (там же). Процедура выбора у Г.Д. Левина дает 
точное представление об ограничении как необходимом и достаточном условии деятельности человека. Значит, ограничить — это 
и есть выбрать?
В программировании и математике выбор называют решением, но сути вопроса это не меняет. Итак, обратимся к понятию решение. Интуитивно ясно, что решение — это, по существу, выбор 
одной или нескольких из имеющихся альтернатив. Тогда решение 
следует определить, как нечеткое множество в пространстве альтернатив, получающееся в результате пересечения заданных целей 
и ограничений (Ротштейн, 2011) (рис. 1).

Рис. 1. Схема получения решения

Действительно, получилось, что ограничение — это выбор, а 
сам процесс выбора нужного из ряда факторов служит одним из 
основных критериев проявления личностного отношения к окружающему миру. Выбрать или отграничить — значит познать и 
осмыслить явление, акцентировать внимание на том из них, которое наиболее важно.
Далее возникает вопрос о свободе совершаемого выбора. Для 
говорящего или пишущего свобода выбора языкового средства с 
определенной целью (к сожалению или счастью) мгновенно превращается в несвободу, так как он попадает под власть избранных 
им средств. Об этом говорят сами писатели: «Творческая деятельность всегда ограниченна, — пишет Кэтрин Паттерсон, — иногда 
очерченные ей рамки весьма узкие. <...> Так же как и любой американец, я весьма ревниво слежу за соблюдением свободы, но свобода и отсутствие ограничений — разные вещи. <...> Часто полагают, что работа моего мужа и занятия моих детей связывают меня 
по рукам и ногам, в то время как я привыкла считать их границами, определяющими мой образ жизни» (Паттерсон, 2011). А далее 
писательница продолжает рассуждения применительно к нашему 
объекту внимания: «Художественная форма не клетка, сдерживающая свободу выражения, а граница, внутри которой добровольно 

решает работать писатель или художник. <...> Если ограничения, 
присущие моей форме, заключаются не в ограничении лексики и 
выбора сюжета, в чем же они? Я могу сказать, как я сама вижу эти 
границы, при этом я прекрасно понимаю, что вы сможете возразить, что в каждом заборе есть ворота» (там же).
И как бы вторя мысли американской писательницы, звучат 
слова архимандрита Тихона: «Для меня бесконечно более значим 
писатель, художник, который может поставить себе определенные рамки. С самого начала зарождения искусства такие ограничения всегда существовали: например, единство времени, места и 
действия. Определенные ограничения и нравственная самоцензура соблюдались самим художником, чтобы творение стало истинным произведением искусства. И это были ограничения не только 
эстетические, но и, в первую очередь, нравственные. Вспомним 
Канта — “есть две вещи, которые наполняют меня все большим 
благоговением: звездное небо надо мной и моральный закон во 
мне” — и этот моральный закон ставит совершенно определенные 
ограничения в любой деятельности человека. И горе тому человеку (кем бы он ни был, сантехником или писателем, художником), 
если он не ставит никаких ограничений для себя. Это ведет только 
к саморазрушению, к разрушению того мира, который существует 
вокруг него» (Архимандрит Тихон (Шевкунов), 2011).
Итак, повторимся: все вокруг ограничивается, а степень ограничения и есть свобода выбора. Насколько описаны эти отношения 
в лингвистике, посмотрим дальше.

Ограничение как лингвистическая категория
кванторности

Анализируя логическую форму наших суждений, мы выделяем 
соответственно основные формы (категории) всех наших мыслительных процессов: категории качества, количества, реальной зависимости и модальности (Трубецкой, 1994). Категории качест ва 
соответствуют умственные акты утверждения, отрицания и ограничения. Категории реальной зависимости соответственно — 
причинность, субстанциальность, взаимодействие. Категории мо

дальности — возможность, действительность, необходимость, в 
которых выражается общий характер отношений мысли к сущему. 
Еще И. Кант открыл, что эти категории обусловливают действительность, т.е. вне их она абсолютно немыслима, абсолютно не существует: мир без причинности, без величины, без единства и множества, без взаимодействия, без отношения субстанции обращается 
в нуль. Нашему сознанию присуща также категория ограничения, 
оперируя которой человек дифференцирует объекты бытия, выделяет в них нечто существенное для понимания многообразного содержания, воспринимаемого его сознанием и чувствами мира.
Уже в древней Греции философы пользовались понятием ограничение. Аристотель разрабатывал понятие выделяющих суждений 
типа. Только человеку свойственно быть способным к науке. Эти 
суждения детально изучались схоластической логикой, но позднее 
полученные результаты были преданы забвению. Новый этап интереса к выделяющим суждениям отмечается в формальной логике.
Наука на современном этапе уже определила трехчастность 
структуры суждения: субъект, предикат и связка, которые являются элементами целостной мысли. «Цель суждения — отразить действительность в сознании человека такой, какой она является “сама 
по себе”» (Копнин, 1957: 282). Связь же частей суждения отражает 
диалектику взаимоотношений единичного и всеобщего в объективном мире (по Гегелю). Это единство и противоречие единичного и 
всеобщего (субъекта и предиката) в суждении является источником 
развития, движения суждений. Важность роли связки в структуре 
суждения отмечает П.В. Копнин: «В действительности же основное назначение связки суждения состоит в том, что она отображает 
такие отношения между субъектом и предикатом суждения, которые соответствуют объективно существующим связям явлений, вещей» (там же).
Некоторые логики, анализируя суждение, на первое по значимости место ставят именно связку, так как она осуществляет объективную связь с действительностью. Традиционным для связки 
является отрицание и утверждение, но П.В. Копнин без конкретных указаний говорит о том, что формы связок многообразны: 
«Связка — это не только утверждение или отрицание, а тот общий, 
основной вид предицирования, посредством которого отдельные