Месть как эмоциональный поведенческий концепт (опыт когнитивно-коммуникативного описания в контексте русской лингвокультуры)

И.И. Чесноков  
 
 
 
МЕСТЬ КАК ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ 
ПОВЕДЕНЧЕСКИЙ КОНЦЕПТ  
(опыт когнитивно-коммуникативного описания 
в контексте русской лингвокультуры) 
 
 
Монография 
 
 
 
 
 
 
 
 
2-е издание, стереотипное 

 
 
 
 
 
 
 
Москва 
Издательство «ФЛИНТА» 
2017 

УДК 811.161.1 
ББК  81.411.2-5 

Ч51 

Рецензенты:  

д-р филол. наук, проф. Супрун В.И.; 
д-р филол. наук, проф. Крюкова И.В.; 
д-р филол. наук, проф., Шейгал Е.И. 
 
Научный редактор:  

засл. деятель науки РФ д-р филол. наук, 
проф. В.И. Шаховский 

 Чесноков И.И. 
Ч51 
Месть как эмоциональный поведенческий концепт (опыт когнитивнокоммуникативного описания в контексте русской лингвокультуры)  
[Электронный ресурс] : монография / И.И. Чесноков. — 2-е изд., стер. — 
М. : ФЛИНТА, 2017. — 325 с. 
 
ISBN 978-5-9765-3399-8
 
Освещается диалектика генетического (эмоционального) и 
этноязыкового кодов на материале форм представления концепта 
«месть» в сознании и коммуникативном поведении носителей русской 
лингвокультуры. Предлагается теоретическая модель названного 
концепта как совокупного продукта эмоционального бессознательного, 
когнитивного сознания и языкового (дискурсивного) сознания. 
Для специалистов в области когнитивной лингвистики и 
лингвокультурологии, а также аспирантов и студентов-филологов. 
 
УДК 811.161.1 
ББК  81.411.2-5 
 
 
 
 
 
ISBN 978-5-9765-3399-8
© Чесноков И.И., 2017
© Издательство «ФЛИНТА», 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ 

 

Предисловие ......................................................................................................... 5 

Введение ................................................................................................................ 7 

Глава 1. Человек в фокусе лингвистических исследований .................... 17 

1.1. Человек — личность — языковая личность ............................................ 17 

1.2. Концептосфера языковой личности и культура...................................... 34 

1.3. Эмоциональный концепт как объект лингвокультурологии ................. 44 

Выводы ............................................................................................................... 51 

Глава 2. Эмоциональный поведенческий концепт «месть» в 
контексте психологических исследований .................................................. 54 

2.1. Социоцентрические теории мести ............................................................ 54 

2.1.1. Месть как способ не уронить свое достоинство в глазах других .......... 54 

2.1.2. Месть как магическое исправление зла .............................................. 57 

2.1.3. Месть как защита .................................................................................. 61 

2.2. Психоаналитическая интерпретация мести ............................................. 69 

Выводы ............................................................................................................... 82 

Глава 3. Эмоциональный поведенческий концепт (ЭПК) «месть» в 
русской лингвокультуре .................................................................................. 85 

3.1. Репрезентации концепта в языковом сознании ...................................... 86 

3.2. Формы представления ЭПК «месть»  в коммуникативном 
поведении ........................................................................................................... 98 

3.2.1. ЭПК «месть» как психический эпицентр виндиктивного дискурса ..... 98 

3.2.2. Онтогенез, ритуализация и косвенная презентация 
виндиктивного дискурса .............................................................................. 108 

3.2.3. Функции виндиктивного дискурса .................................................... 123 

3.2.4. Структура виндиктивного дискурса ................................................. 147 

3.2.4.1. Тактики виндиктивного дискурса и перформативные 
высказывания ............................................................................................... 148 

3.2.4.2. Тактика угрозы ............................................................................... 154 

3.2.4.3. Тактика изгнания............................................................................ 194 

3.2.4.4. Тактика поругания ......................................................................... 216 

3.2.4.5. Тактика злопожелания ................................................................... 245 

Выводы ............................................................................................................. 270 

Заключение ....................................................................................................... 279 

Литература........................................................................................................ 287 

Лексикографические и другие источники ................................................. 321 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ 

По 
мере 
укрепления 
когнитивистских 
позиций 
в 
современном 

языкознании 
перед 
лингвистами 
возникают 
все 
новые 
проблемы, 

нуждающиеся в комплексном междисциплинарном решении. Одну из таких 

проблем составляет теоретическое моделирование концептов и верификация 

конструируемых 
аналогов 
изучаемых 
ментальных 
сущностей 
в 

лингвокультурных контекстах. 

Особый интерес в этой связи представляют эмоциональные концепты, 

которые предопределяют поведение человека в той или иной ситуации 

социального взаимодействия и которые благодаря его способности к 

саморефлексии объективируются, т.е. обретают знаковую оформленность в 

соответствии с системой ценностей, исторически сложившейся в рамках 

данного сообщества. 

В монографии представлен опыт построения теоретической модели 

эмоционального поведенческого концепта «месть» и ее верификации в 

контексте русской лингвокультуры. Описываются формы объективации 

данного концепта в русском этноязыковом сознании и соответствующем ему 

коммуникативном поведении. В связи с последним обстоятельством в центр 

исследовательского внимания выдвигается производная от изучаемого 

концепта фрустрационно обусловленная, осознанная и целенаправленная 

агрессивная знаковая деятельность, которая по прагматическим параметрам 

определяется в работе как виндиктивный дискурс. Освещаются вопросы, 

касающиеся истоков, ритуализации и косвенной презентации, функций и 

структуры названного вида знаковой деятельности. 

Построение теоретической модели эмоционального поведенческого 

концепта «месть» было бы невозможным без опоры на опыт изучения 

человека, накопленный в философии, глубинной психологии, когнитологии, 

культурологии, а также антропологически ориентированной лингвистике. 

Пользуясь случаем, выражаю глубокую благодарность моему научному 

консультанту, заслуженному деятелю науки Российской Федерации, доктору 

филологических наук, профессору В.И. Шаховскому, а также руководителю 

научно-исследовательской 
лаборатории 
ВГПУ 
«Аксиологическая 

лингвистика», доктору филологических наук, профессору В.И. Карасику за 

оказанные поддержку и помощь при подготовке монографии. Особая 

признательность — уважаемым рецензентам, докторам филологических наук, 

профессорам В.И. Супруну, И.В. Крюковой и Е.И. Шейгал за критические 

замечания и предложения, направленные на повышение качества данной 

работы.

ВВЕДЕНИЕ

Общефилософский 
и 
общенаучный 
разворот 
к 
человеку, 

ознаменовавший собой конец ХХ века, не мог не затронуть вопроса о 

глубинных эмоциональных основах его сознания и поведенческих программ. 

Антропологическая 
ориентация 
философской, 
естественно-научной 
и 

гуманитарной мысли закономерно обнаружила себя и в языкознании, 

расширив его исследовательский фронт проблемами лингвокогнитивного и 

лингвокультурологического характера. Данное обстоятельство, в свою очередь, 

открыло широкие перспективы для изучения проблемы концептуализации 

эмоций в связи с участием в этом процессе языка как феномена, способного 

фиксировать познавательный опыт и вводить в мир человека аксиологические 

(культуроносные) смыслы, детерминирующие его предметно-практическую и 

коммуникативную деятельность.

По мнению В.И. Шаховского, общеизвестные тезисы о психологическом 

(Спиро), духовном (Вежбицкая) и биологическом (Дарвин) единстве 

человечества не могут быть оспорены или подтверждены без опоры на 

лингвистику, поскольку концептуализация даже универсальных, базовых 

эмоций предполагает её материализацию в этноспецифических языковых 

формах [Шаховский, 2002, с. 2]. Поэтому постижение этноязыкового кода, 

объективирующего эмоциональные концепты, — это в известной степени и 

постижение менталитета его носителей.

Конечно, менталитет как «специфический способ восприятия и 

понимания действительности» [Попова, Стернин, 2001, с. 65] связан не только 

с языком и культурой. Он формируется также под влиянием экономических, 

природных факторов, взаимодействия с представителями иных культурных 

сообществ и поэтому представляется более ёмкой категорией, чем культура 

или язык. Но всё содержание ментальности, сознательное и бессознательное 

(эмоциональное), обретает своё материальное выражение, доступное как для 

самого субъекта, так и для других людей, только в процессе семиозиса и 

кодификации в границах знаковых систем конкретной этнокультурной 

общности [Гудков, 1994, с. 47]. А так как этнический язык является базовым 

кодом и ядром семиотической системы любой культуры [Алефиренко, 2002, 

с. 30], то и мир его значений (языковое сознание) закономерно рассматривается 

нами как арена диалектического взаимодействия знаний, получаемых 

индивидом 
при 
помощи 
биологического 
механизма 
наследования 
и 

приобретаемых в процессе социализации.

Языковое сознание, как известно, опредмечивается в коммуникативном 

поведении, и, следовательно, названная выше диалектика не может не 

проецироваться на сопровождающие его вербально-знаковые построения. 

Дихотомия языковое сознание — коммуникативное поведение, в свою очередь, 

позволяет описывать языковую личность (ЯЛ) с позиций лингвистической 

концептологии и теории дискурса [Карасик, 2002, с. 8]. Совмещением 

названных позиций в единой аналитической процедуре обеспечивается 

комплексность когнитивно-коммуникативного подхода к изучению ЯЛ, на 

который и опирается предпринимаемое исследование.

Данный подход ориентирует лингвиста на изучение «корреляций и 

связей, что обнаруживаются между структурами языка и структурами знания» 

[Кубрякова, 2004, с. 9] и выводит в центр исследовательского внимания 

дискурсивную 
деятельность 
как 
феномен, 
связанный 
«с 
процессами 

планирования и регулирования внешней деятельности людей, их ориентации в 

ценностно-коммуникативном пространстве» [Алефиренко, 2002, с. 170]. Эта 

деятельность 
всегда 
протекает 
в 
конкретных 
социально-исторических 

условиях, опирается на языковые и экстралингвистические составляющие и 

содержит в себе элемент интенциональности, связанный с ценностным 

отношением этноязыкового сообщества к познаваемой действительности. 

Данное обстоятельство и выводит когнитивно-коммуникативное описание ЯЛ на 

лингвокультурологический уровень, открывая перед исследователем путь к 

познанию того, что В. Гумбольдт называл «духом народа» [Гумбольдт, 1985, с. 365].

Объектом
когнитивно-лингвокультурологического 
анализа 
в 

предлагаемой 
читателю 
монографии
является 
восходящий 
к 

общебиологическому предписанию
—
инстинкту борьбы (агрессии)
—

эмоциональный 
поведенческий 
концепт 
(ЭПК), 
представленный 
в 

русскоязычном обыденном сознании ключевым  словом «месть».

Обращение 
к 
названному 
концепту 
обусловлено 
не 
только 

неразработанностью его смыслового содержания в русской лингвокультуре 

(он 
не 
представлен 
в 
известном 
словаре 
Ю.С. 
Степанова), 
но 
и

необходимостью освещения теоретической проблемы, касающейся диалектики 

генетического (эмоционального) и этноязыкового кодов.

Генетический код — это «система зашифровки наследственной информации 

в молекулах нуклеиновых кислот, реализующаяся у животных, растений, бактерий 

и вирусов в виде последовательности нуклеотидов» [БСЭ, Т. 6, с. 240]. Термин 

«код», 
заимствованный 
биологами 
из 
лингвистики, 
предполагает 

определенную систему корреляций между формальными и содержательными 

элементами, обеспечивающую передачу информации 
от источника к 

реципиенту. Однако наследственная информация в строго научном смысле 

никем никому не передается (генетический код лишен коммуникативной 

функции), она воплощается в различных организмах, и человек представляет 

собой одну из форм ее существования [Жакоб, 1992]. Эта информация 

самоценна, поскольку обеспечивает свое воспроизводство, традиционно 

сводится к основным инстинктам [Лоренц, 1994], если речь идет о homo

sapiens, и относится к области его эмоционального бессознательного [Фрейд,

1991; Нойман, 1998 и др.].

Этноязыковой 
код
—
это 
«сформированная 
стереотипами 

этнокультурного 
сознания 
конфигуративная 
совокупность 
знаков 
и 

механизмов их применения с целью осуществления двух взаимосвязанных 

процессов: (а) образования и структурирования довербальных смыслов и (б) их 

вербализации в ходе обработки, преобразования, хранения и передачи 

внегенетической информации в рамках определенной коммуникативно
прагматической парадигмы» [Алефиренко, 2002, с. 61—62].

Диалектика генетического (эмоционального) и этноязыкового кодов 

освещается на материале номинативных, дескриптивных и экспрессивных 

единиц, представляющих ЭПК «месть» в русской лингвокультуре.

Номинативные и дескриптивные единицы
— слова, свободные и 

устойчивые 
словосочетания, 
а 
также 
высказывания 
(тексты)
—

репрезентируют изучаемый концепт в русском этноязыковом сознании. Они, 

другими словами, являются тем, что обобщенный агент социального действия 

говорит о виндиктивной поведенческой реакции по имени «месть». 

(Прилагательное «виндиктивный-ая-ое» (от англ. vindictive — мстительный, 

карательный) не является элементом русского этноязыкового кода и потому 

используется в работе для спецификации довербального эмоционально
когнитивного образования, которое предопределяет поведение индивида в 

конфликтной ситуации социального взаимодействия и которое при вступлении 

в знаковое инобытие обретает имена и, соответственно, аксиологические 

смыслы).

Экспрессивные единицы — высказывания (тексты) и сопровождающие 

их невербальные знаковые построения — выражают концепт в вербальном  и 

паралингвистическом поведении носителей русского этноязыкового сознания. 

Они представляют собой то, что говорит виндиктивная поведенческая реакция 

по имени «месть» устами обобщенного агента социального действия в русской 

лингвокультуре.

Экспрессивные единицы являются продуктами порождаемой изучаемым 

концептом  фрустрационно обусловленной осознанной и целенаправленной 

агрессивной знаковой деятельности, которая по прагматическим параметрам 

определяется в работе как виндиктивный дискурс (ВД).