Датская и исландская малая проза

А.В. Коровин 

ДАТСКАЯ И ИСЛАНДСКАЯ

МАЛАЯ ПРОЗА 

Монография 

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2021 

3-е издание, стереотипное

УДК 82.091
ББК 83.3(41)
К 68 

Рецензенты: 

д-р филологических наук Е.Р. Иванова
д-р филологических наук М.Г. Меркулова 

Научный редактор:

д-р филологических наук, профессор Г.Н. Храповицкая 

Коровин А.В. 

К68  Датская и исландская малая проза [Электронный
ресурс] : монография / А.В. Коровин. — 3-е изд., стер.. —
М. : ФЛИНТА, 2021. — 376 с. 

ISBN 978-5-9765-3007-2 

В монографии рассматриваются этапы становления
и эволюции малой художественной прозы
в Дании и
Исландии
от
Средних
веков
до
современности.
Поднимается
вопрос
жанровой
типологии
текстов,
соотносимых с малой прозой, изучается взаимодействие
датской и исландской литератур в процессе их развития. 

Книга
предназначена
для
студентов,
литературоведов
и
всех
интересующихся
культурой
Скандинавии. 

УДК 82.091 
ББК  83.3(41) 

ISBN 978-5-9765-3007-2     
© Коровин А.В., 2016 
 © Издательство «ФЛИНТА», 2016 

Введение 

Настоящая монография посвящена генезису и развитию малых 
прозаических форм в литературе Дании и Исландии от Средних веков 
до наших дней. Между датской и исландской культурами за столетия 
теснейшего взаимодействия сложился уникальный диалог, который во 
многом определял духовное развитие в обеих странах, что нашло свое 
отражение в литературе. Наиболее показательными стали именно 
малые прозаические жанры, чье становление, формирование и 
бытование в целом отражает основные этапы взаимодействия и 
взаимовлияния датской и исландской культур.   
С 1397 по 1944 гг. Исландия входила в состав Датского 
королевства, и отношения между метрополией и подвластной 
территорий складывались в экономике, политике и культуре довольно 
сложно, а порой весьма драматично. В раннем Средневековье 
фактически существовал один общий язык, который назывался 
«датским» (исл. dönsk tunga; дат. dansk tunge), из него произошли все 
ныне существующие северные языки, но древнескандинавскую 
литературу принято называть также древнеисландской, поскольку 
практически все дошедшие до нас древние рукописи были созданы и 
сохранились именно в Исландии. Удаленность от центров европейской 
христианской 
цивилизации, 
определенная 
культурная 
изолированность Исландии определили бурное развитие в XII-XIII вв. 
национальной 
письменной 
традиции, 
основанной 
на 
древней 
языческой культуре скандинавов, тогда как в остальных странах 
Западной 
и 
Центральной 
Европы, 
где 
христианство 
вело 
ожесточенную 
борьбу 
против 
любых 
пережитков 
язычества, 
преобладала латинская словесность. В эпоху борьбы между Данией и 
Швецией за доминирование на Севере древнеисландская культура, 
общескандинавская по сути, осмысливается как достояние прежде 
всего 
датское. 
Датские 
власти 
фактически 
производят 
«национализацию» исландских древностей — активный вывоз 
рукописей из страны начался еще в XVII в. Исландская литература и 
исландский язык рассматривались как часть большой датской 
культуры, которая стремилась подменить собой исландскую, занять ее 
место в европейском культурном процессе. В начале XIX в. 
наблюдается 
подъем 
национального 
самосознания 
исландцев, 
стремившихся к экономическому, политическому и культурному 
возрождению страны,  во что вносят свой вклад и датчане: 
крупнейший датский лингвист Расмус Кристиан Раск (Rasmus Christian 
Rask, 
1787-1832) 
первым 
начинает 
сугубо 
научное 
изучение 

исландского языка, а в 1816 г. учреждает Исландское литературное 
общество; другой датский ученый-филолог Карл Кристиан Рафн (Carl 
Christian Rafn, 1795-1864) основал общество по изданию исландских 
рукописей, а в 1818 открыл в Рейкьявике первую в стране библиотеку.  
Именно 
литература 
на 
протяжении 
столетий 
определяла 
устойчивость 
самоидентификации 
исландцев, 
которые 
только 
благодаря ней выжили в самые тяжелые времена в XVI-XVIII вв. 
Древние книги были достоянием всего народа, поголовно грамотного с 
XII века и по сей день считающегося самым читающим в мире, народа, 
сохранившего свой древний язык практически в неизменном виде со 
времен викингов. Можно сказать, что маленькая Исландия — это 
страна великой книжной цивилизации, подобной которой не знает 
человечество. В ней нет выдающихся архитектурных сооружений, 
немного памятников старины, но зато есть древние рукописи, 
являющиеся главным национальным достоянием и вкладом в 
сокровищницу мировой культуры.  
В первой половине XIX в. наступает перелом в культуре Исландии: 
романтизм принес с собой стремление обновить застывшую в своем 
развитии литературу. Большинство будущих писателей жили и 
учились в Дании, в их числе — выдающийся поэт Йоунас 
Хадльгримссон, создавший новую литературу, ориентируясь на 
европейские, т.е. фактически на датские образцы. Это могло привести 
к потере национального литературного языка, чего, к счастью, не 
произошло, хотя на определенном этапе наряду с обновленной и 
обогащенной новыми жанрами литературой на исландском языке 
появляется исландская литература на датском языке, которая 
включается в орбиту национальной культуры. Многие писатели 
(Гуннар Гуннарссон, Гудмундюр Камбан, Кристманн Гудмундссон, 
Стефан Стефанссон и др.) жили вне Исландии и не писали на родном 
языке. Однако они были и остаются национальными авторами, 
поскольку никогда не порывали с родиной, а проблемы, образы и идеи, 
возникавшие в их произведениях, были так или иначе связаны с 
Исландией.  
В 
Дании 
порождением 
романтизма 
стало 
движение 
«Скандинавизма», подразумевающее культурное и национальное 
единение всех скандинавских народов, увлечение этой идей  было 
характерно практически для всех датских писателей того времени: 
Х.К. Андерсен написал знаменитое стихотворение «Я — Скандинав» 
(Jeg er en Skandinav, 1837). Главным проводником идей скандинавизма 
в литературе стал Карл Плоуг (Carl Ploug, 1813-1894), издававший 
газету «Отечество» (Fædrelandet). Это движение было явлением во 

многом культурно-литературным, а его сторонники организовали 
Академическое читательское общество (Den akademiske Læseforening). 
Внутри Скандинавизма сложилось два направления: либеральное и 
национально ориентированное, но оба они не нашли отклика на 
официальном государственном уровне: «Правительство с неприязнью 
относилось к обоим течениям. В 1843 г. оно запретило довольно 
радикальный 
Скандинавский 
союз 
(Skandinavisk 
Samfund), 
организованный 
преимущественно 
студентами. 
Однако 
более 
умеренное Скандинавское общество (Skandinavisk Selskab), созданное 
копенгагенской 
профессурой 
и 
другими 
представителями 
интеллигенции, продолжало существовать, расширяя свои ряды»1. 
Скандинавизм как культурное и идеологическое явление, так и не став 
политическим, утрачивает значение в 60-е гг. XIX в., что приходится 
на конец эпохи романтизма. 
Идеи культурного единения скандинавов не нашли поддержки в 
Исландии, где патриотизм понимался как обособление в культурном и 
политическом 
отношениях. 
Благодаря 
активной 
борьбе 
за 
национальное самоопределение в 1874 г. Исландия получила 
Конституцию и самоуправление. Немалая заслуга в этом принадлежит 
Йоуну Сигурдссону (Jón Sigurðsson, 1811-1879), фактически ставшему 
отцом 
исландского 
национализма. 
В 
Исландии 
борьба 
за 
государственную независимость и национальное возрождение была 
связана с двумя противоположными тенденциями: первая зиждилась 
на отрицании всего датского, а вторая предполагала создание своей 
литературы и искусства, отталкиваясь от форм, существовавших и 
укоренившихся в датской культуре. Это противоречие породило на 
рубеже веков феномен двойной самоидентификации, что проявляется 
прежде всего в литературе, в творчестве авторов писавших 
одновременно на исландском и датском языках. 
 В то же время у Исландии, долгое время находившейся в 
изоляции, возникает в конце XIX в. возможность культурного диалога 
не только с Данией, в зависимости от которой она находилась, но и с 
англоязычным миром. Это было связано с массовой эмиграцией 
исландцев в Америку, когда около трети населения в течение сорока 
лет покинуло страну. Они становятся частью новой культурной среды, 
но не сливаются с ней, сохраняя свою самоидентификацию, язык и 
культурную память. Исландская литература, сложившаяся в Америке, 
может быть в одинаковой мере отнесена к американской и исландской 
национальным литературам. С одной стороны, эта литература была 

1История Дании с древнейших времен и до начала ХХ века. М., 1996. С.277. 

связана с богатой исландской национальной литературной традицией, 
восходящей к сагам и эддическим текстам, с другой стороны, она 
испытала 
влияние 
тем 
и 
литературных 
форм, 
свойственных 
американской культуре. 
Традиционно национальные границы в мировой литературе 
главным образом определяют в связи с географическими и 
лингвистическими факторами. Национальная литература мыслится как 
литература, написанная на национальном языке и на национальной 
территории, обращенная в основном к «своим» читателям, тем, кто 
живет на этой территории, хотя здесь больше исключений, чем правил. 
Можно привести массу примеров, когда книги, считающиеся 
национальным достоянием, написаны не на национальном языке, 
свидетельством 
чему 
является 
вся 
средневековая 
латинская 
литература. В Дании появляется в XIII в. латинский текст «Деяния 
датчан» Саксона Грамматика. Датский язык становится полноценным 
языком художественной литературы только в XVII-XVIII вв., но в 
XVIII в. основатель новой датской литературы Л. Хольберг пишет 
опять-таки на латинском первый датский роман «Подземное 
путешествие Нильса Клима». Крупнейшая  датская писательница ХХ 
в. К. Бликсен первые свои произведения создает на английском языке 
в Кении, где она жила в течение семнадцати лет. Тем не менее, все эти 
тексты без сомнения принадлежат датской литературе. 
И для датской, и для исландской литератур всегда очень острой 
была проблема национальной замкнутости, поскольку их языки были 
неизвестны в Европе. В Средние века и раннее новое время способом 
приобщения к мировой культуре была латынь, потом немецкий, с 
датского языка лишь в XIX в. начинают делать прямые переводы, что 
заставляет исландских писателей пользоваться датским для создания 
своих произведений. В XX в. таким языком-посредником и для 
исландцев, и для датчан становится английский, что определяется 
значительным количеством авторов, живущих не на родине, и 
стремлением расширить читательскую аудиторию.  
Границы между отдельными  государствами легче провести, чем 
границы 
между 
народами 
и 
нациями. 
Государство 
зачастую 
использует культуру для своего оправдания как социального 
института, в то время как именно формы культуры являются 
единственным объективным феноменом, поддающимся изучению. В 
области 
литературы 
такими 
формами 
культуры 
становятся 
художественные тексты, оригинальные по форме и содержанию, что 
определяется их жанровой принадлежностью. При исследовании 
специфики жанра неизбежно встает вопрос о национальном и 

наднациональном, решение этого вопроса подчас дает ответ, из каких 
компонентов складывается национальная культура, какие влияния и 
взаимодействия 
можно 
считать 
определяющими, 
а 
какие 
—

случайными или побочными, что принимается как «свое», а что  как 
«чужое», как меняются эти соотношения в процессе культурного 
диалога. В.Б. Шкловский писал: «Одна национальная культура 
отличается от другой культуры особенностями своего понятийного 
строя, тем как она обращается с миром действительности, делит его, 
как она его расчленяет и как она обращается и с каждой такой частью, 
и с единством этих вещей»1. 

Как художественные, так и нехудожественные произведения 

подразделяются на жанры, которые обладают внутренней системой. В 
данном случае важно осмыслить, что понимается под жанром как 
таковым и жанровым наполнением каждой отдельной группы 
произведений, соотносимых с той или иной устойчивой литературной 
формой. Каждая развитая литература создает собственную парадигму 
художественных форм, отличную от подобной парадигмы другого 
народа, а границы между разными литературами нередко пролегают  
именно в системе жанров, поскольку каждый художественный текст, 
становящийся непреложным фактом культуры того или иного этноса, 
неизбежно участвует в формировании традиции национальной 
литературы. 

Жанровые системы не являются статичными и не существуют 

изолированно, а находятся в постоянном взаимодействии, что можно 
наблюдать на примере датской и исландской литератур. Для создания 
общей картины исторического развития литературы жанровый подход 
представляется уместным, несмотря на множественность мнений и 
вариативность взглядов на сущность жанра и фактическое отсутствие 
стройной 
жанровой 
теории. 
В 
этом 
отношении 
достаточно 

привлекательной 
предстает 
методология, 
предложенная 

формалистами. Б. Эйхенбаум писал: «Никакой такой готовой системы 
или доктрины у нас не было и нет. В своей работе мы ценим теорию 
только как рабочую гипотезу, при помощи которой осмысливаются и 
осознаются факты, т.е. осознаются как закономерные и становятся 
материалом для исследования»2. Между представителями русской 
формальной школы и М.М. Бахтиным при всех их разногласиях, 
наблюдается много общего в рассуждениях и подходе к данной 
проблеме. Исторический аспект существования жанра один из 

1Шкловский В. О теории прозы. М., 1983. С.136.
2Эйхенбаум Б. О литературе. Работы разных лет. М., 1987. С. 376.

наиболее важных, поскольку он дает возможность панорамного 
взгляда 
на 
развитие 
литературы 
и 
исследования 
отдельных 

литературных фактов (литературных произведений) во временном и 
вневременном контексте. 

По словам Бахтина: «Жанр — представитель творческой памяти в 

процессе литературного развития. Именно поэтому жанр способен 
обеспечить единство непрерывного развития»1. В его жанровой 
теории, конструктивной и в то же время противоречивой, жанры 
напрямую связаны с проблемой диалога, они фактически этим 
диалогом определяются и формируются. Жанр предстает типом 
диалогической ориентации, сформировавшейся в практике речевого 
общения. Таким образом, жанры не просто участвуют в диалоге, а 
вступают между собой в особые отношения, когда старые формы 
порождают 
новые;
национальное претерпевает изменение 
под 

влиянием извне, что фактически порождает процесс речевого общения 
внутри жанровой системы.

Жанром может считаться литературная форма, обладающая 

совокупностью 
генетически 
детерминированных 
признаков 
и 

противопоставленная другим литературным формам по ряду этих 
признаков. Жанр обладает способностью к развитию и изменчивости, 
потому новые жанры возникают путем отделения от уже сложившихся 
литературных форм в результате накопления специфических черт, 
отличающих одну жанровую модификацию от другой. В области 
малой прозы подобные процессы наиболее очевидны.

Нельзя 
игнорировать 
и тот факт, что никакая жанровая 

классификация 
не 
может 
быть 
до 
конца 
последовательной, 

базироваться на выделении общих категориальных характеристик, а 
потому построить обобщающую жанровую классификацию, в том 
числе в жанрах малой прозы, выдержанную в одном ключе, 
невозможно по определению. При исследовании малых прозаических 
форм как наиболее оригинальных, демонстрирующих наибольшую 
полифонию, неизбежно возникают трудности с их классификацией и 
атрибуцией. Значительное количество текстов, соотносимых с малой 
художественной прозой, большое их многообразие, существенные 
конструктивные и сюжетные различия создают определенную 
сложность при их анализе. 

Фактически можно согласиться с романтической идеей, что каждое 

отдельное 
произведение 
представляет 
собой 
отдельный 
жанр, 

обладающий собственной формой и содержанием, но существуют и 

1Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 122.

объективные 
предпосылки 
для 
выявления 
жанров. 
Датские 

исследователи малой прозы С. Баггесен и Й.Д. Йохансен писали: 
«Ситуация, 
которая 
складывается, 
когда 
мы 
сталкиваемся 
с 

конкретным 
текстом 
и 
должны 
определить 
его 
жанровую 

принадлежность, прежде всего характеризуется наличием исторически 
определенной традиции. Мы отнюдь несвободны говорить все что 
угодно, поскольку существует известный узус в использовании 
терминов для различных литературных периодов и сред, что 
значительно 
ограничивает 
каждого 
отдельного 
читателя 
или 

исследователя»1. При описании жанровой системы   неизбежно встает 
проблема выбора критерия для отграничения одного жанра от другого, 
но подчас нельзя четко очертить круг характеристик, присущих тому 
или иному жанру. Создается умозрительная конструкция, подобная 
системе координат Декарта, призванная помочь ориентироваться в 
пространстве. 

Вся вторая половина XVIII века в Дании — это формирование 

национальных литературных  форм. Оно идет двумя путями — с одной 
стороны, использование и адаптация европейских образцов на уровне 
подражаний, прямые переводы и переложения, а с другой — поиск 
оригинальных 
литературных 
форм, 
восходящих 
к 
традиции 

средневековой исландской литературы, к Саксону Грамматику и 
фольклорным текстам — балладам, преданиям и  сагам. Эпоха 
романтизма 
в 
Дании 
и 
Исландии 
стала 
временем 
создания 

оригинальных жанровых систем. Начавшийся в это время жанровый 
диалог во многом определил облик современной датской и исландской 
литературы. Жанры хотя и являются устойчивыми образованиями, но  
тяготеют к постоянной модификации под влиянием других жанров и 
меняющейся речевой ситуации. В это время проза наряду с поэзией 
осмысливается как форма высокой литературы. Специфика этой 
системы заключается в том, что с одной стороны, все больший вес 
начинает набирать роман, появившийся в XVIII в., но не занявший 
существенного места в датской литературе, а с другой стороны, 
активно развиваются малые прозаические формы. Однако это не 
порождает конкурентных отношений, а способствует развитию и 
романа, и малой прозы. Особенности литературного процесса в Дании 
и Исландии в XIX и XX вв. заключаются в том, что все прозаические 
формы продуктивно развиваются во взаимодействии, только роман в 
большей мере является «чужой» формой, наполняемой национальным 

1Baggesen S. og Johansen J.D. Novelle og kontekst. Kbh., 1972. S. 89.

содержанием, а малая проза демонстрирует гораздо большую степень 
оригинальности. 

В Дании для обозначение прозаического нарратива наиболее 

устойчивым и старым термином является «fortælling» (рассказ). Его 
активно используют еще писатели XVIII в.: Ш.Д. Биль называет целый 
сборник «Нравственные рассказы». Собственно оригинальные малые 
прозаические произведения появляются только в эпоху романтизма, 
когда 
начинаются 
эксперименты 
в 
поэзии, 
драме 
и 
прозе. 

А.Г.Эленшлегер 
пишет 
первые 
тексты, 
которые 
можно 

квалифицировать как национальные образцы малой прозы. Сам 
писатель называл их чаще всего «fortællinger» (рассказы). Очевидно, 
что определяющим фактором здесь является повествовательное 
начало, а также связь с  источниками мифологических и легендарных 
сюжетов, 
восходящим 
к 
средневековым 
текстам. 
Эленшлегер  

фактически создает датский вариант романтической новеллы, но 
обозначает его как «рассказ».

Исходя 
из 
системы 
жанров, 
принятой 
в 
отечественном 

литературоведении, рассказ является жанром, противопоставленным 
по ряду признаков новелле, сказке и т.п., хотя провести границу между 
рассказом и новеллой столь же трудно, как провести границу между 
новеллой 
и 
сказкой. 
В 
датской 
литературе 
практически 
не 

разграничиваются рассказ
и новелла, поскольку
не являются 

взаимоисключающими: рассказ — это любой повествовательный текст 
вне зависимости от объема, а термин «новелла» был заимствован из-за 
рубежа позднее как наименование нового для национальной традиции 
литературного жанра. Свои построенные по классическим образцам 
новеллы К. Бликсен называет «рассказами», переведя таким образом 
на датский английское слово «tale». Часто слово «рассказ» в названиях 
сборников соседствует со словом «новелла»,
как, например, в 

сборнике сочинений Гольдштидта: «Noveller og andre fortællinger», что 
говорит о непоследовательной корреляции этих понятий. Зачастую 
рассказ и новелла оказываются взаимозаменяемыми обозначениями 
малого прозаического текста. Дабы избежать путаницы, термин 
«рассказ» не будет употребляться для обозначения жанра датской и 
исландской литературы, а только для обозначения нарративной 
конструкции, что в большей мере соответствует современному 
словоупотреблению. 

Новелла является наиболее распространенной и устойчивой 

формой малой прозы, но с определением этого жанра также возникают