Архетипы в поэтике Н.В. Гоголя

Москва

Издательство «ФлИнта»

2021

АРХЕТИПЫ

В ПОЭТИКЕ Н.В. ГОГОЛЯ

Монография

А.Х. ГОЛЬДЕНБЕРГ

7-е издание, исправленное

УДК  821.161.1
ББК  83.31(2=411-2)5-8 Гоголь н.В.

Г63

Г63

ISBN 978-5-9765-1328-0
© Гольденберг а.Х., 2012
© Издательство «ФлИнта», 2012

Гольденберг А.Х.
Архетипы в поэтике Н.В. Гоголя [Электронный ресурс] : 
монография / А.Х. Гольденберг. – 7­е изд., испр. – Москва : 
ФЛИНТА, 2021. – 232 с. 
ISBN 978­5­9765­1328­0

Монография посвящена фольклорным и литературным архетипам в поэтике Н.В. Гоголя. Впервые в гоголеведении комплексно 
изучается роль архетипов народной обрядовой культуры в поэтике 
писателя, системно рассматриваются фольклорные архетипы в 
позднем творчестве Н.В. Гоголя, по­новому решается вопрос о 
способах и приемах реализации библейских и средневековых 
литературных 
архетипов 
в 
структуре 
гоголевских 
текстов, 
устанавливаются 
принципы 
взаимодействия 
словесного 
и 
живописного дискурсов в экфрасисе Н.В. Гоголя, выявляются 
новые аспекты изучения проблемы дантовского архетипа в 
творчестве писателя. Анализ произведений Н.В. Гоголя носит 
многоаспектный 
характер, 
сочетающий 
литературоведческие, 
искусствоведческие, 
фольклористические 
и 
этнографические 
подходы. 
Для преподавателей, аспирантов, студентов филологических 
факультетов, учителей­словесников и всех, кто интересуется творчеством Н.В. Гоголя.

Н а у ч н ы й р е д а к т о р:  
д­р филол. наук, проф. Ю.В. Манн 

Р е ц е н з е н т ы:
д­р филол. наук, проф. Е.И. Анненкова
(Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена);
д­р филол. наук, проф. В.И. Тюпа
(Российский государственный гуманитарный университет)

УДК 821.161.1
ББК 83.31(2=411.2)5-8 Гоголь н.В.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие .......................................................................................................5

Раздел первый. Фольклорные архетипы в поэтике Н.В. Гоголя..........11
Глава 1. Архетипы народной обрядовой культуры в творчестве
Н.В. Гоголя 1830­х годов ...........................................................................13
1.1. Обрядовый фольклор как объект художественной и критической
рефлексии писателя............................................................................13
1.2. Архетипы поминальной обрядности в поэтике Н.В. Гоголя...........15
1.3. Свадебные архетипы в поэтике первого тома «Мертвых душ»......26
Глава 2. Фольклорные архетипы в творчестве Н.В. Гоголя
1840–1850­х годов ......................................................................................47
2.1. Архетип народного праздника в поэтике второго тома
«Мертвых душ» ..................................................................................47
2.2. Топос земного рая как синтез фольклорных и литературных
архетипов.............................................................................................52
2.3. Эпический архетип в типологии гоголевских характеров...............61
2.4. Хозяин и царь как архетипы положительного героя ........................66
2.5. Архетип естественного человека у Гоголя и фольклорная 
традиция..............................................................................................76
Глава 3. Фольклорные превращения как универсальный архетип
поэтики Н.В. Гоголя ...................................................................................85
Раздел второй. Литературные архетипы в поэтике Н.В. Гоголя ..........95
Глава 1. Библейские архетипы в поэтике Н.В. Гоголя..................................97
1.1. Роль библейского текста в истории русской литературы ................97
1.2. Иов-ситуация как архетип поэтики Н.В. Гоголя..............................99
Глава 2. Архетип блудного сына в антропологии позднего творчества
Н.В. Гоголя................................................................................................111
Глава 3. Архетипы средневековой христианской литературы в поэтике
Н.В. Гоголя................................................................................................123

3.1. Духовная литература в творческой биографии Н.В. Гоголя ..........123
3.2. Пикареска и кризисное житие как архетипы жанровой
структуры поэмы Н.В. Гоголя .........................................................126
3.3. Архетипы апостола и антихриста в поэтике «Мертвых душ» ...134 
Глава 4. Экфрасис как прием реализации архетипов в поэтике
Н.В. Гоголя ................................................................................................145
Глава 5. Учительное «слово» как архетип соотношения этического
и эстетического дискурсов в поэтике «Мертвых душ» ........................159
Глава 6. Дантовский архетип в поэтике Н.В. Гоголя ..................................172
Заключение .....................................................................................................187
Примечания ....................................................................................................191

ПРЕДИСЛОВИЕ
 
Герои Н.В. Гоголя давно вошли в галерею «вечных образов» мировой 
литературы и оказали на нее необычайно сильное художественное воздействие. Ф.М. Достоевский, один из самых внимательных читателей Гоголя, 
писал о его художественных типах: «Эти изображения, так сказать, почти 
давят ум глубочайшими непосильными вопросами, вызывают в русском 
уме самые беспокойные мысли, с которыми, чувствуется это, справиться 
можно далеко не сейчас; мало того, еще справишься ли когда­нибудь?»1. 
Уже не одно десятилетие на эти вопросы пытается ответить и наука о литературе. В последние годы все более утверждается мысль о том, что художественное новаторство писателя во многом определяется, как это ни 
парадоксально, возрождением, или, по терминологии О.М. Фрейденберг, 
«перевоссозданием» в его творчестве традиционных форм культуры, имеющих долитературные и архаические литературные корни. Первым из 
современников Гоголя это почувствовал К.С. Аксаков, неожиданно сравнивший «эпическое созерцание Гоголя» и Гомера, когда писал в 1842 году, 
что в «Мертвых душах» «из­под его творческой руки восстает, наконец, 
древний, истинный эпос, надолго оставлявший мир, – самобытный, полный вечно свежей, спокойной жизни, без всякого излишества»2. Эта точка 
зрения на художественную природу гоголевской поэмы, не подкрепленная, 
однако, анализом ее текста, стала предметом сокрушительной критики 
В.Г. Белинского, видевшего в Гоголе прежде всего гениального воплотителя социально­философских и эстетических идей своего времени. Именно в таком ракурсе долгие годы анализировалась поэтика писателя. Одновременно предпринимались попытки расширить историко­литературный 
контекст гоголевского творчества, осознавалась невозможность замкнуть 
эстетику Гоголя рамками только одной эпохи. Одной из наиболее заметных тенденций современного гоголеведения стал подход к творчеству писателя с позиций исторической поэтики.
 Потребность в обращении к мифологии, традициям народной 
культуры и древним жанровым формам словесного творчества при изучении поэтики Гоголя выражена в работах целого ряда исследователей 
(Е.И. Анненкова, Ю.Я. Барабаш, С.Г. Бочаров, М.Я. Вайскопф, В.А. Воропаев, С.А. Гончаров, Е.Е. Дмитриева, А.И. Иваницкий, В.Ш. Кривонос, 
Ю.В. Манн, Е.М. Мелетинский, С.А. Шульц и др.). В них были предложены и новые аспекты изучения «археопоэтики» Гоголя (термин Ежи 
Фарино), и новые методологические подходы к ее исследованию. Был 
значительно расширен контекст, в котором рассматривалось творчество 
писателя, обозначилось стремление к поиску инвариантных моделей в го

голевской поэтике. Одним из важнейших аспектов ее исследования стало 
изучение архетипов Гоголя. 
Термин «архетип», введенный в научный тезаурус XX века психоаналитиком К.Г. Юнгом, не только получил широкое распространение, но и 
обрел немало дополнительных коннотаций. Изначально вложенные в этот 
термин понятия первообраза, праобраза, прототипа, праформы, первичной 
идеи и т.п. способствовали его приложению к различным явлениям и сферам гуманитарного знания и, прежде всего, к науке о литературе. В ней 
под архетипами стали понимать не столько образно­символические представления глубинных явлений человеческой психики, «коллективного бессознательного» (К.Г. Юнг), сколько «сквозные», «порождающие» модели 
словесного творчества. Юнг был первым, кто использовал архетип как 
литературоведческую категорию. Он полагал, что в основе возникновения 
замысла и его преобразования в литературное произведение лежит художественная обработка архетипа, благодаря которой «содержание коллективного бессознательного» изменяется, становясь осознанным и воспринятым. К.Г. Юнг указал на исключительно важную роль архетипов в художественном творчестве. Он писал: «Тот, кто говорит архетипами, глаголет 
как бы тысячей голосов <...> он подымает изображаемое им из мира единократного и преходящего в сферу вечного; притом и свою личную судьбу 
он возвышает до всечеловеческой судьбы <...>»3.
Плодотворное развитие на собственно литературном материале идеи 
К.Г. Юнга получили в трудах представителей «мифологической критики» 
М. Бодкин4 и Н. Фрая. М. Бодкин выдвигает понятие «литературного бессознательного» как некой кладовой устойчивых литературных паттернов, 
образов, моделей развития, сюжетов, героев, символов. Н. Фрай создает 
концепцию литературного архетипа на мифопоэтической основе5. С одной 
стороны, он отождествляет миф и ритуал, с другой – миф и архетип, применяя понятие мифа к повествованию, а архетипа – к его значению, смыслу. Иную концепцию архетипа в середине XX века предложил М. Элиаде в книге «Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторения». Она 
принципиально отличается от юнгианской тем, что игнорирует проблемы 
глубинной психологии и рассматривает архетип в значении «парадигмы», 
«праобраза, служащего примером». Архетипы, по Элиаде, образуют свое 
собственное сущностное время, весьма близкое природному циклическому и основанное на повторяемости. Они предстают в труде исследователя 
как образец для подражания, идеальная модель высшего порядка, которую 
имитируют, повторяют6. 
В 1970­е годы существенный вклад в разработку теории литературных архетипов внесли С.С. Аверинцев7 и Дж. Шипли8. Они указали на 

многоуровневую структуру архетипа, который проходит несколько этапов 
развития – от простейших к более сложным. Если Аверинцев подчеркивал такие функции архетипа, как коммуникативность и матричность, то 
Шипли обратил внимание на роль архетипов в компаративных исследованиях. В работах И.П. Смирнова 1980­х годов архетипы были рассмотрены с точки зрения жанрологии. Ученый также связывает архетипичность 
с теорией интертекстуальности, которая, по его мнению, является гранью 
коммуникативной модели архетипа, когда «продуцируемый текст повторяет архетипическую тему сопряженных с ним претекстов»9. В современном литературоведении термином «архетип» пользуются и в прямом, и в 
метафорическом смысле, когда хотят обозначить некоторые устойчивые 
повторяющиеся художественные формы. Их устойчивость обусловлена 
несколькими факторами: типологической повторяемостью, абстрагированностью – отвлеченностью от конкретного материала («праформы»), 
матричностью как способностью продуцировать на своей основе новые 
варианты протообразцов, наследственностью, способностью передаваться 
от поколения к поколению. В работах современных исследователей существенно расширена сочетаемость других литературоведческих категорий с 
термином «архетип»: это синоним мифологемы, архетипическая модель, 
черта, формула, матрица, образ, символ, сюжет, герой.
 Проблема гоголевских архетипов за последние два десятилетия по 
меньшей мере дважды становилась предметом специального изучения. 
Ей посвятил отдельный раздел своей книги «О литературных архетипах» 
Е.М. Мелетинский. Главное внимание ученый уделил вопросам мифологического генезиса образов у писателя и трансформации исходных архетипов в его произведениях. По обоснованному мнению исследователя, творчество Гоголя «чрезвычайно богато архетипическими мотивами и разнообразными фольклорными элементами, к ним восходящими, для него характерно использование архаических жанровых структур, таких как сказка 
(волшебная и бытовая), быличка, легенда и героический эпос»10. Если в 
ранних произведениях писателя вся эта архаика выступает на уровне сюжета и системы персонажей, то в последующем творчестве она отражается 
в различных сравнениях и других тропах. При всей своей теоретической 
значимости работа Е.М. Мелетинского лишь поставила проблему архетипов и наметила некоторые существенные аспекты ее изучения. Идеи выдающегося мифолога получили развитие в трудах А.И. Иваницкого. В книге 
«Гоголь. Морфология земли и власти» и в созданной на ее основе статье 
«Архетипы Гоголя» исследователь стремится выявить и охарактеризовать 
типологию гоголевских архетипов11. В качестве фундаментальной архетипической категории он выделяет «олицетворенную землю», которая высту

пает у Гоголя источником сквозного действия («архисюжета»). Стадиями 
этого сюжета являются ее метаморфозы, а субъектами действия ее порождения. «Земля» порождает «иерархию поколений­властей», восходящую в 
творческом подсознании Гоголя к архаическому культу предков. Андрей 
Белый был первым, кто обратил внимание на категорию земли у Гоголя и 
прокомментировал ее роль в творчестве писателя12. На связь гоголевской 
земли со смертью указывала позднее М.Н. Виролайнен: «Истоки движения 
часто связаны у Гоголя с землей и смертью»13. Продуктивный анализ темы 
матери­земли как ключевой для поэтики Гоголя мифологемы предложил 
С.А. Гончаров14. У А.И. Иваницкого же она получает серьезное культурологическое обоснование и становится исходным пунктом его концепции 
гоголевских архетипов. По мнению ученого, главными сюжетообразующими элементами, своего рода свернутыми вариантами основного архетипа, являются гоголевские тропы. Их анализ позволяет реконструировать и 
систематизировать многие архетипические формы поэтики писателя. В отличие от Е.М. Мелетинского, исследователь никак не затрагивает жанровые аспекты гоголевского архетипа. Для нас же они во многом являются 
определяющими при изучении архетипической основы поэтики Гоголя. 
Исследования Е.М. Мелетинского и А.И. Иваницкого носят общетеоретический характер и не предполагают развернутого сопоставительного 
анализа фольклорных и литературных текстов. Кроме того, в этих работах 
основное внимание уделяется мифологическим и фольклорным архетипам, 
а архетипы литературного происхождения остаются вне поля зрения авторов. Между тем они занимают в поэтике Гоголя одно из первостепенных 
мест. Так, на роль библейских архетипов обращали внимание, не всегда, 
правда, используя этот термин, С.Г. Бочаров15, М.Я. Вайскопф16, И.А. Виноградов17, В.А. Воропаев18, С.А. Гончаров, И.А. Есаулов19, В.Ш. Кривонос20 и др. 
В своем подходе к изучаемой теме мы исходим из того расширенного 
понимания термина «архетип», которое утвердилось в современной филологической науке21. Мы вслед за И.П. Смирновым разграничиваем архетип 
как мифологему и собственно литературный архетип. В нашем понимании 
архетипы – это не только «первообразы», сопряженные с мифом и обрядом, но и вечные образы литературы. Это не психологическая, а логикосмысловая подпочва литературного творчества, или, по формулировке 
И.П. Смирнова, «родовые (по отношению к видовым) способы концептуализации действительности, это сравнительно устойчивый “язык” словесного искусства, являющий собой сеть правил семантических ассоциаций, 
которые контролируют внутренний строй художественного текста <…> 
Об архетипах можно говорить и как о некоторых формах (содержания), ка

ковые мы рассматриваем в качестве исходных, применительно к историко­культурным трансформациям этих форм»22. Специфика нашего подхода 
заключается также в том, что в «архетипической цепочке» «миф – фольклор – литература» основное внимание обращено на два последних звена. 
Прямое обращение исследователей от мифа к литературе не представляется 
нам вполне корректным, потому что их взаимодействие у Гоголя особенно 
активно совершается в промежуточной сфере фольклора. Фольклор же, по 
мнению Ю.М. Лотмана и З.Г. Минц, «по типу сознания тяготеет к миру мифологии, однако как явление искусства примыкает к литерату ре»23. 
В своем понимании характера взаимоотношений между фольклором 
и литературой в области поэтики мы опираемся на получившую широкое 
научное признание концепцию Д.Н. Медриша, согласно которой фольклор 
и литература являются составными частями единой метасистемы – художественной словесности24. В то же время, говоря о фольклоре, мы имеем 
в виду не только словесные тексты, но и всю совокупность вербальных и 
невербальных форм народной культуры. Иными словами, фольклор и литература предстают не только подсистемами словесности, но еще и подсистемами национальной культурной традиции в целом. 
В силу этого наше исследование носит многоаспектный характер, в 
нем используются – в зависимости от решения конкретных задач – литературоведческие, искусствоведческие, фольклористические и этнографические материалы и приемы анализа. Еще одна особенность нашего подхода 
к изучаемой проблеме заключается в том, что мы делаем акцент не столько на выявлении и каталогизации архетипов в поэтике писателя, сколько 
на способах и приемах их реализации в литературном тексте. 
Материалом для исследования стали произведения всех периодов 
творчества писателя – от «Ганца Кюхельгартена» до «Выбранных мест из 
переписки с друзьями». При этом основное внимание мы уделяем зрелому и позднему творчеству Гоголя и, прежде всего, его вершинному произведению – поэме «Мертвые души» как наиболее, с нашей точки зрения, 
универсальной и репрезентативной архетипической модели гоголевской 
поэтики. 
Цель монографии заключается в том, чтобы установить место и роль 
фольклорных и литературных архетипов в творчестве Гоголя, выявить 
способы и приемы их реализации в поэтике писателя.
Книга состоит из двух разделов. Первый посвящен исследованию 
роли фольклорных архетипов в поэтике писателя на разных этапах его 
творчества. Особое внимание уделено архетипическим образам свадебной 
и поминальной обрядности, которые у Гоголя, как и в народной культуре, 
неразрывно связаны. Подробно анализируются способы и приемы реали

зации в гоголевских текстах фольклорных архетипов, восходящих по преимуществу к обрядовой поэзии народных праздников. Во втором разделе 
книги среди литературных архетипов, значимых для поэтики писателя, 
выделяются библейские сюжеты и образы (Иов­ситуация, блудный сын), 
жанровые архетипы средневековой христианской литературы (кризисное 
житие, притча, учительное «слово») и переходные литературные модели 
(барочная пикареска, «Божественная комедия» Данте). Устанавливаются 
также принципы взаимодействия словесного и живописного дискурсов в 
экфрасисе Гоголя.
Примечания к тексту книги помещены после Заключения. Гоголевские цитаты, кроме специально оговоренных случаев, даются по академическому изданию: Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений: в 14 т. – М.; 
Л.: АН СССР, 1937–1952 с указанием в круглых скобках тома (римскими 
цифрами) и страницы (арабскими цифрами). 
 Автор приносит искреннюю благодарность за неизменную поддержку 
и помощь в работе над книгой Т.А. Андреевой, М.Л. Андрееву, С.А. Гончарову, В.Ш. Кривоносу, Ю.В. Манну, Д.Н. Медришу , В.И. Тюпе.
На первое издание книги откликнулись своими рецензиями Е.И. Анненкова, А.И. Иваницкий, Ю.Н. Ковалева, В.Ш. Кривонос, М.Ч. Ларионова25. Всем им автор выражает признательность за советы, поправки или 
возражения, которые учтены при подготовке настоящего издания.