Теория правосознания. Опыт формирования

В.П. Малахов 
 
 
 
 
Теория  
правосознания 
 
Опыт формирования 
 
 
Рекомендовано к изданию Научно-исследовательским институтом 
образования и науки в качестве монографии. 
Научная специальность 12.00.01 «Теория и история права 
и государства; история учений о праве и государстве» 
 
Рекомендовано к изданию Международным учебно-методическим центром «Профессиональный учебник» в качестве монографии. 
Научная специальность 12.00.01 «Теория и история права 
и государства; история учений о праве и государстве» 
 
 
Электронные версии книг  
издательства «ЮНИТИ-ДАНА» на сайте  
Международной электронной библиотеки 
«Образование. Наука. Научные кадры» 
www.niion.org 
 
 
 
 
 
 
 

 
 
Москва  2020 

ÓÄÊ 340.114.5 
ÁÁÊ 67.05 
       Ì18 
 
 
Ãëàâíûé ðåäàêòîð èçäàòåëüñòâà Í.Ä. Ýðèàøâèëè, 
êàíäèäàò þðèäè÷åñêèõ íàóê, äîêòîð ýêîíîìè÷åñêèõ íàóê, ïðîôåññîð, 
ëàóðåàò ïðåìèè Ïðàâèòåëüñòâà ÐÔ â îáëàñòè íàóêè è òåõíèêè 
 
 
 
Ìàëàõîâ, Âàëåðèé Ïåòðîâè÷. 
Ì18  
Òåîðèÿ ïðàâîñîçíàíèÿ. Îïûò ôîðìèðîâàíèÿ: ìîíîãðàôèÿ / Â.Ï. Ìàëàõîâ. — Ì.: ÞÍÈÒÈ-ÄÀÍÀ: Çàêîí 
è ïðàâî, 2020. — 335 ñ. 

 

ISBN 978-5-238-03320-4 

Àãåíòñòâî CIP ÐÃÁ 
 
 
Ïðåäñòàâëåí âàðèàíò ôèëîñîôñêîé òåîðèè ïðàâîñîçíàíèÿ, ñöåìåíòèðîâàííîé ñëåäóþùèìè êîíöåïòóàëüíûìè èäåÿìè: 1) ôèëîñîôèÿ ïðàâà íàöåëåíà íà ïðàâîïîíèìàíèå, òîãäà êàê îáùåïðàâîâàÿ 
òåîðèÿ íàöåëåíà íà  ïðàâîïîçíàíèå; 2) ïðàâîïîíèìàíèå ñóòü ðàçâåðòûâàíèå ñìûñëîâîãî àïïàðàòà ïðàâîñîçíàíèÿ; 3) ðåôëåêñèðóþùåå ïðàâîâîå ñóùåñòâî åñòü óñëîâèå ïîíèìàíèÿ ïðàâà è ïîñòðîåíèÿ åãî òåîðèè (êàê îáúÿñíåíèÿ î÷åâèäíîñòè); 4) ïðàâîñîçíàíèå — 
ýòî ñîçíàíèå ïðàâà ïðàâîâûì ñóùåñòâîì, ò.å. ñàìîñîçíàíèå ïðàâîâîãî ñóùåñòâà. 
Êîíñòðóêöèÿ òåîðèè ïðàâîñîçíàíèÿ òàêîâà: 1) ïîèñê àäåêâàòíîé ìåòîäîëîãèè è ôîðìóëèðîâàíèå êîíöåïòóàëüíûõ èäåé; 2) ïîèñê è ðàçâåðòûâàíèå ñìûñëîâîãî àïïàðàòà ïðàâîñîçíàíèÿ, âûðàæàþùåãî åãî ïðèðîäó è, çíà÷èò, ïðèðîäó ïðàâà; 3) îáðàùåíèå ê äóõîâíûì îðèåíòèðàì ïðàâîñîçíàíèÿ â åãî ìûøëåíèè î âîçìîæíîì 
ïðàâå; 4) âûõîä íà òåîðåòèêî-ïðàâîâîé óðîâåíü, ê ðåàëüíîìó ïðàâîñîçíàíèþ ÷åðåç òèïîëîãèè. 
Äëÿ âñåõ, êòî èíòåðåñóåòñÿ ïðîáëåìàìè ôèëîñîôèè ïðàâà è 
ïðàâîñîçíàíèÿ, ïðîáëåìàìè, â êîòîðûõ ïðîòåêàåò æèçíü êàæäîãî 
÷åëîâåêà è ê ìûøëåíèþ î êîòîðûõ ðàíî èëè ïîçäíî åìó ïðèõîäèòñÿ îáðàùàòüñÿ. 
 
 

ÁÁÊ 67.05 
 
 
ISBN 978-5-238-03320-4 
© ÈÇÄÀÒÅËÜÑÒÂÎ ÞÍÈÒÈ-ÄÀÍÀ, 2020 

 
Ïðèíàäëåæèò èñêëþ÷èòåëüíîå ïðàâî íà èñïîëüçîâàíèå è ðàñïðîñòðàíåíèå èçäàíèÿ (Ôåäåðàëüíûé çàêîí îò 5 àïðåëÿ 2013 ã. ¹ 44-ÔÇ). 
Âîñïðîèçâåäåíèå âñåé êíèãè èëè ëþáîé åå ÷àñòè ëþáûìè ñðåäñòâàìè èëè 
â êàêîé-ëèáî ôîðìå, â òîì ÷èñëå â èíòåðíåò-ñåòè, çàïðåùàåòñÿ áåç ïèñüìåííîãî ðàçðåøåíèÿ èçäàòåëüñòâà. 

 ïðàâå ÷åëîâåê äîëæåí íàéòè ñâîé ðàçóì, 
ðàññìàòðèâàòü ðàçóìíîñòü ïðàâà, 
è ýòèì çàíèìàåòñÿ íàøà íàóêà 
â îòëè÷èå îò ïîçèòèâíîé þðèñïðóäåíöèè. 

 
Ã.Â.Ô. Ãåãåëü 
 
 
 
 

 
 
ВВЕДЕНИЕ 
 
 
 
 

Общеправовая теория описывает право как специфическую 
реальность, а именно как реальность правовую, и интересуется 
только этим. Правосознание (т.е. то, что реальностью, по нашему 
мнению, не является, но лишь связано с ней функционально) передано так называемой догме, описывающей правовую реальность исключительно в структурно-функциональном и формально-логическом аспекте. В рамках этой догмы правосознание рассматривается лишь как явление, вторичное по отношению к действительности, отражающее ее в соответствующих (идеальных) 
образах. И вполне в духе марксистской традиции оно как общественное отделено от человека и складывается из правовой идеологии и правовой психологии; их субъект — общность, слой, коллектив и т.п., человек же лишь воспроизводит их посредством 
коммуникации, но индивидуально его не творит. 
Для современного общества и государства такой подход к пониманию правосознания — отличная идеологическая установка, 
позволяющая «закачивать» в правосознание удобное власти (как 
подлинному субъекту юридического права) содержание и манипулировать им, полагая это регулированием. 
Такой подход не может устраивать не потому, что он порочен 
или неверен, а потому что он односторонен, а потому недостаточен. Более того, заложенные в такое понимание правосознания 
идеи исчерпали себя. 

Введение 
 
4 

Однако перенос акцента в современной правовой теории с 
права как социального института, регулятора общественных отношений (роль правосознания в котором уже выше обозначена) 
на человека вовсе не требует непременного отказа от сложившейся классической методологии и рациональности, к чему призывают некоторые теоретики, представители так называемого постмодерна. 
Нахождение точки опоры для раскрытия природы и сущности 
правосознания не в общественных отношениях, не в действительном праве, а в самом человеке, с моей точки зрения1, неизбежно 
превращает проблему в философскую. 
В связи с этим возникает вопрос, чем на самом деле занята 
философия права, на что направлена. Философия права не говорит о том, какое право есть, существует (как данное, действительное), — этим занята наука, в том числе юридическая. Она не 
говорит и о том, каким право должно быть, — этим занята моральная философия. И подменять философию права моральной 
философией (моралью права2) хоть и соблазнительно, но не продуктивно. Философия права говорит о том, каким право вообще 
может быть, какое право возможно (реально, формально или абстрактно). 
Если в первом случае предметом теории оказывается, в сущности, только отражательная способность правосознания, во втором случае предметом теории выступает селекционная способность правосознания (способность вытяжки фрагментов из реальности в модель с предельными характеристиками), которая нередко переплетена с фантазией (которую и принимают обычно за 
философию), то в третьем случае главной становится творческая 
способность правосознания. Поэтому теория правосознания как 
философская связана с творчеством права таким правосознанием, 
каково оно на самом деле, а не идеализированным, не героизированным и не приниженным. 
В сознании возможного права кроется специфика правосознания 
в отличие от морального сознания, сознания должного права и научного сознания, сознания действительного, действующего права. 
                                                 
1 Она изложена в моей работе «Философия права» (М., 2007). 
2 См.: Фуллер Л.Л. Мораль права. М., 2007. 

Исходя из сказанного, можно сформулировать исходные концептуальные идеи, определяющие условия развертывания теории 
правосознания: 
1) философия права нацелена на правопонимание, тогда как 
общеправовая теория — на правопознание; 
2) правопонимание суть развертывание смыслового аппарата 
правосознания; 
3) рефлексирующее правовое существо есть условие понимания права и построения его теории (как объяснения очевидности); 
4) правосознание — это сознание права правовым существом, 
т.е. самосознание правового существа. 
Три методологических допущения делают возможной философскую теорию правосознания: 
1) опора на некоторые состояния, не являющиеся отражением 
реального положения вещей, а противоположные ему, которые 
вообще делают возможным понимание; 
2) теория должна идти от человека не только в родовом, собирательном смысле, но и в индивидуальном; следует обратиться не 
к абстрактному человечеству, а к отдельному, определенному в 
своей индивидуальности человеку; 
3) правосознание — и процесс, и состояние. 
При всем том важно, чтобы философия правосознания не повисла в воздухе, не оказалась самоцельной. Нужен выход на теоретико-правовой уровень, т.е. на тот уровень, который является 
инструментальным для юриспруденции; нужен выход на действительное правосознание. Необходимо обнаружение смычки сознания действительного и возможного права, их диалектической 
связанности. Такой переход может быть осуществлен с помощью 
подбора наиболее эффективной методологии. 
Выяснение того, как теория правосознания соотносится с теорией права и теорией государства, важно разве что для вдохновителей междисциплинарных межей, но явно не корень всех проблем. Верным же будет исходить из того, что теория правосознания — самостоятельная теория, а не придаток теории права. 
Предлагаемая теория правосознания имеет троякую направленность теории правосознания: это критика (не как негативная 
оценка существующих позиций и идей, а как противопоставление 
реальности ее ценностной, нормативной и регулятивной модели), 

Введение 
 
6 

это преодоление заблуждений относительно самого правосознания (переосмысление теории) и это достижение понимания права. 
Какова конструкция теории правосознания? Прежде всего, это 
поиск адекватной методологии и формулирование концептуальных идей, далее — поиск и развертывание смыслового аппарата 
правосознания, выражающего его природу и, значит, природу 
права, затем обращение к духовным ориентирам правосознания в 
его мышлении о возможном праве, наконец, выход на теоретикоправовой уровень, к реальному (культурно определенному современному) правосознанию, в рамках данной теории предлагаемый 
через типологию. 
И последнее. Правосознание и структурно и содержательно 
как в прошлом, так и в настоящем меняется (в настоящем — особенно интенсивно), и немало моментов относительно понимания 
правосознания оказывается заблуждением или иллюзией. Они, 
однако, толкают к новому пониманию, к перепониманию. И процесс этот непрерывен, по крайней мере, для стóящей теории. 
 

Åãî (ðàçóìà) ñîâåðøåíñòâîâàíèå ñîñòîèò 
â âûÿñíåíèè òîãî, ãäå îí çàáëóæäàåòñÿ. 
Ô.À. ôîí Õàéåê 
 
 

 
 

Глава 1 

 
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ 
ФОРМИРОВАНИЯ ТЕОРИИ 
ПРАВОСОЗНАНИЯ 
 
 
Чем четче обозначен круг методологических оснований формируемой теории, тем определеннее и обозримее ее содержание, 
логические и практические следствия, тем строже она как теория. 
Вопрос, что такое методологические основания, задается редко. По нашему убеждению, методологические основания — это 
все, что позволяет организовать исследование, начиная с его 
структуризации и кончая идейно-постижительными установками1. Ограничение же методологии совокупностью методов, которое в отечественной теории давно стало привычным, на самом 
деле совершенно недостаточно для качественной организации 
исследования предмета и в конце концов для его понимания. Методы по отношению к предмету носят полностью индифферентный характер — в этом их универсальность — и определяют исследование лишь со стороны формы и логики (которая, впрочем, 
тоже форма). Такое ограничение методологии, как правило, вовсе 
не случайно: оно отражает наличный методологический уровень 
исследователей, равно как и методолого-идейный потенциал 
формируемых ими теорий. 
Далее. Нет такой методологии, которая единственно позволяла бы решать весь обозримый комплекс проблем, формулируемых относительно избранного предмета. При всем желании некоторых теоретиков на это не способна даже диалектическая мето                                                 
1 Подробнее об этом см., например: Малахов В.П. Философия права. М., 2011. 

Глава 1 
 
8 

дология, приносящая успех в познании процессов, в том числе 
развития. Сопоставимая с ней по уровню формально-логическая 
методология, обеспечивающая познание предельно определенных 
и выпадающих из пространственно-временного поля состояний, 
по сути, представляет собой совокупность методов, поскольку 
она совершенно индифферентна по отношению к специфике 
предмета. Поэтому строить теорию на единственной методологии, хотя и самой надежной и всеобъемлющей, не стоит. 
Исходя из этого, автор выстраивает теорию правосознания с 
помощью набора методологий1, а точнее — набора компонентов 
ряда методологий, которые, по его представлению, позволяют 
дать наиболее объемное понимание природы, сущности и содержания правосознания, как общественного, так и индивидуального, охватить всю вообразимую совокупность познавательнопостижительных задач. 
Эту задачу выстраивания методологии теории правосознания 
и необходимо решить в первую очередь. 

1.1. Проблема определения методологии 
теории правосознания 

1. Для теории правосознания узловым является вопрос о том, 
тождественно ли правосознание праву или нет. В качестве методологической установки ответ таков: в одних случаях следует исходить из тождества права и правосознания, в других — нет. 
Ряд философских и общесоциологических концепций, в том 
числе и марксистская, исходили из признания тождества права и 
правосознания. Но если, например, в так называемой идеалистической философии это тождество есть следствие онтологического 
или гносеологического тождества бытия и сознания (Платон, 
Г.В.Ф. Гегель, Э. Гуссерль, М.К. Мамардашвили и др.), то в марксистской теории оно есть следствие различения двух смыслов 
понятия права — права как элемента надстройки (юридического 
права как элемента государства, его института) и права как формы общественного сознания, т.е. содержательного «наполнителя» 
                                                 
1 Об их структуре, содержании, назначении функциональных характеристиках 
и ограниченности см.: Малахов В.П. Методологическое мышление в познании 
и понимании права. М., 2018. 

Методологические основания формирования теории правосознания 
 
9

юридического права как формы государственной практики. Без 
права как формы общественного сознания (без тождества права 
и правосознания) юридическое право как институт — просто 
механизм социальной организации, контроля, регулирования и 
т.д., находящийся в руках государства и действующий только по 
его воле, но не органичная форма социальной жизни общества, 
человека. 
Современная отечественная правовая теория фактически не 
различает право как форму общественного сознания и право как 
социальный институт, но занята исключительно вторым. 
Первое следствие из сказанного — вопрос о правосознании из 
общеправовой теории, по сути, выпадает, и теория правосознания 
ничего существенного к правопониманию прибавить не позволяет; правосознание выведено из характеристики права. Проблема 
правосознания явно периферийная в сравнении прежде всего с 
проблемой нормативно-регулятивного строя права (а в ином, не 
нормативно-регулятивном смысле юридическую теорию право не 
интересует). Проблема правосознания является в правовой теории 
лишь простой вставкой наряду, например, с проблемой правовой 
культуры, правовой идеологии, правового воспитания и пр. 
Второе следствие — правосознание становится случайным 
элементом юридической практики и уж тем более не определяющим ее смысл. 
Я придерживаюсь позиции тех, кто полагает, что сознание 
права — еще не правосознание. Первое, как вообще сознание, — 
отражательный акт, второе — рефлексивный акт, а именно способ 
самоопределения человека в правовом смысле. 
Сознание в любой его форме (с точки зрения его формы) уже 
является рефлексией и творческим актом. Понимание правосознания только как формы сознания искажает существо и природу 
правосознания и обесценивает вопрос о теории правосознания. 
Правосознание — это мышление о праве, синтезирующее его 
отражение, рефлексию и творчество. 
Кроме того, правосознание отражает действующее право, не 
просто воспроизводя его в идеальных образах, но всегда дистанцируя субъекта от действующего права критическим к нему отношением. Это только и может задавать праву вектор изменений, 
позволяет его моделировать не по произволу законодателя, а сообразно природе права, так мало различимой в юридическом пра