Новокрестьянская проза 1920-х годов. Философские и художественные искания Н. Клюева, А. Ганина, П. Карпова

Т.А. Пономарева







НОВОКРЕСТЬЯНСКАЯ ПРОЗА 1920-х ГОДОВ ФИЛОСОФСКИЕ И ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ИСКАНИЯ Н. КЛЮЕВА, А. ГАНИНА, П. КАРПОВА



Монография







3-е издание, стереотипное









Москва Издательство «ФЛИНТА» 2021

УДК 821.161.1
ББК 83.3(2Рос)
     П56


РЕЦЕНЗЕНТЫ:
канд. филол. наук, доцент, ГОУ ВПО ЧГУ И. А. Птицын; д-р филол. наук, профессор МПГУ А. А. Газизова






     Пономарева Т.А.
 П56 Новокрестьянская проза 1920-х годов. Философские и художественные искания Н. Клюева, А. Ганина, П. Карпов [Электронный ресурс] монография / Т.А. Пономарева — 3-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2021. — 241 с.

   ISBN 978-5-9765-2844-4

     В монографии анализируется автобиографическая проза, публицистика первых лет революции и рассказы о снах Н.А. Клюева, творчество П.И. Карпова и А.А. Ганина. Новокрестьянская концепция русской революции осмыслена как воплощение «русской идеи» в контексте социальныхфилософских, религиозных и мифологических представлений. Творчество писателей-новокрестьян рассматривается в соотнесенности с мифопоэтикой, древнерусской словесностью. Большое внимание уделяется процессам циклообразования как способу создания «большой целостности».

УДК 821.161.1
ББК 83.3(2Рос)







ISBN 978-5-9765-2844-4

                © Пономарева Т.А., 2016
© Издательство «ФЛИНТА», 2016

СОДЕРЖАНИЕ
Русская идея и новокрестьянская литература..................... 4
Часть первая. Проза Николая Клюева ............................ 17
1.1. Концепция Преображения в творчестве Клюева десятых годов . 17
1.2. «Красный» цикл вытегорской публицистики .................. 27
   1.2.1. Поэт «красной пасхи» в критике первых Послереволюционных лет .................................. 27
   1.2.2. Статьи Н. Клюева 1919 года как цикл. Лейтмотивные образцы-скрепы       .................................... 35
   1.2.3. Поэтика образных контрастов ......................... 68
   1.2.4. Новая эстетика в статьях 1919 - 1923 гг..............90
1.3. Автобиографическая проза1920-х годов ..................... 113
   1.3.1. Миф о поэте ......................................... 113
   1.3.2. Рассказы о сновидениях как художественный текст ..... 146

Часть вторая. Русь в малой прозе П. Карпова и А. Ганина ....... 168
2.1. Поэтика рассказов П. Карпова I половины 1920-х годов ..... 168
   2.1.1. «Жизнь-сказка» и «жизнь-золушка» (сборник «Трубный голос») ............................... 168
   2.1.2. Национальный характер в новеллистике Пантелеймона Романова.................................... 198
2.2. Проза А. Ганина: поиск жанра ............................. 211
   2.2.1. Человек и обстоятельства (рассказ «Иван и корова») .. 214
   2.2.2. Сюжет, конфликт, действительность (Роман «Завтра») .. 220

Заключение .................................................... 234

РУССКАЯ ИДЕЯ И НОВОКРЕСТЬЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Русская культура конца XIX — начала ХХ веков отличается обостренным интересом к судьбе России, народному бытию, деревне как аналогу национальной жизни, русскому национальному характеру. На переломе исторического развития художественно-философская мысль обращается к самобытности российской цивилизации, исторической миссии «третьего Рима», загадкам русской души, то есть к целому комплексу религиознофилософских, нравственно-этических, культурно-эстетических представлений, сложившихся в национальном сознании. «Русская идея», впервые сформулированная В. Соловьевым в названии его книги и воплотившаяся в философии Н. Бердяева, И. Ильина, Л. Карсавина, Г. Федотова, П. Флоренского, Г. Флоровского, нашла отражение в литературе Серебряного века — дневниках и публицистике Л. Толстого, творчестве В. Розанова, романе «Сереряный голубь» А. Белого, «Деревне» и рассказах И. Бунина, «окуровских» поветях М. Горького и его цикле «По Руси», прозе А. Ремизова, М. Пришвина, романах Д. Мережковского, лирике А. Блока, В. Хлебникова, С. Городецкого, «быто-эпосе» В. Нарбута и др. Образ России, мифологический и реалистиче-ски-конкретный, пленительный и отталкивающий, восхитительный и пугающий, становится ключом к творчеству большинства художников первой трети ХХ столетия.
    Концепция русской судьбы, ценностно-смысловая доминанта национального самоопределения во всей полноте предстала в творчестве Сергея Александровича Есенина и художников его круга, которых рязанский поэт назвал «крестьянской купницей», — Николая Алексеевича Клюева, Сергея Антоновича Клычкова, Алексея Алексеевича Ганина, Петра Васильевича Орешина, Александра Васильевича Ширяевца, Пимена Ивановича Карпова. «Купница» не была организационно оформленной группой, хотя попытки к объединению прослеживаются и до революции 1917 года (группа «Краса»), и после (намерение создать самостоятельную секцию крестьянских поэтов в Пролеткульте).

В 1919 году известный критик В. Л. Львов-Рогачевский назвал Н. Клюева и его собратьев «новокрестьянскими поэтами», подчеркнув тем самым их отличие от традиционной крестьянской линии в русской поэзии, идущей от А Кольцова и И. Сурикова. Определение получило быстрое распространение в критике и сохранило свое значение до настоящего времени.
     Творчество новокрестьян отражает утопическое видение мира, свойственное русскому национальному сознанию. Несовершенному сегодняшнему миру русский человек противопоставляет «новое небо и новую землю», что объясняется его убежденностью в существовании земного «рая», «праведной земли», «иного царства»: «Русская идея есть эсхатологическая идея Царства Божия», — утверждал Н. Бердяев. ¹ Попытки зримо представить «блаженную страну», эстетически реализовать образ будущей гармонии усиливаются в эпоху 1905 — 1917-х годов. В художественном сознании писателей есенинского круга утопические идеи сопрягаются с христианским учением, революцию они соотносят с евангельскими пророчествами о Втором Пришествии и Преображении. Православная духовность выразилась в ремифологизации ими исторического процесса, наложении Евангелия на современность. Будущее идеальное мироустройство, «новый Назарет» в их поэтическом мышлении удивительным образом совпадали с преображенной крестьянской Русью, с идеалом «праведной» земли.
     Во многом утопические надежды на «избяной рай» были основаны на представлении о том, что «крестьянская цивилизация самая древняя, самая долговечная, а самое главное — самая поэтическая из всех когда-либо существовавших». ² Писатели — выходцы из деревни вскрыли глубинные пласты национальной жизни и духа, взглянув на крестьянское бытие не посторонним, «интеллигентским» взором, а изнутри. В их творчестве объект и субъект изображения сливаются воедино, голос автора становится голосом «золотой бревенчатой избы», а сама изба — крестьянским космосом. Они отразили

¹ Бердяев Н. А. Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 168.

² Куницын Г. И. Общечеловеческое в литературе. М., 1980. С. 372.

суть народной социальной утопии, общинность и соборность русского национального сознания, философию всеединства.¹
     В художественном сознании «купницы» всеединство соотносилось с равенством, гармоническим соположением всех форм природной жизни, вечным круговоротом живой и неживой материи, соразмерностью деревенского бытия и быта, где «все космологизировано, поскольку все входит в состав космоса, причастно ему, а именно космос и образует высшую ценность в рамках соответствующего универсума».²
     Понимание крестьянской общины как собора, то есть «добровольного и высшего единства множественностей»,³ ее сближение с первобытным патриархальным коммунизмом обусловили приятие всеми писателями есенинского круга не только Февральской, но на первых порах и Октябрьской революции.
     Феномен новокрестьянской прозы, в которой нашли воплощение идеи целостности и гармонии бытия, всеединства («дома-космоса»), обожествление природы, сакрализация земли, утопизм национального сознания, мифологическая поэтика, — яркий пример «культурного ренессанса» (Н. Бердяев) Серебряного века.
     Любая национальная идея возникает в процессе постижения национальной целостности — «своеобразного Космо-Психо-Логоса, то есть единства местной природы, характера народа и его склада мышления».¹ Русская идея понимается как верность земле — «дару Божьему», народу, родине, как осознание мессиаской роли России в мировой истории, как самоспасение на избранном пути духовного служения.
     Особенностью русского менталитета является утопическая вера в абсолютный идеал. Русское национальное сознание устремляется к Небу и одно

¹ Всеединство можно мыслить «логически — как единство обоснования (Бог — есть последнее обоснование вещи)» и «натуралистически — как природное «единосущее» (Бог есть активная возможность мировой действительности)» //Флоровский Г. В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 90.

² Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. С. 13.

³ Телегин С. М. Восстание мифа. М., 1997. С. 9.

временно оно опирается на мифологию земли и почвы. Несовершенному сегодняшнему миру оно противопоставляет «новое небо и новую землю». Христианская эсхатология воспринимается им не как трагедия всеобщей гибели, а как надежда на окончательное разрешение всех противоречий, чем объясняется убежденность русского человека в существовании земного «рая». «Из множества противоположностей, составляющих русский характер, следует выделить антиномию эсхатологизма и утопизма <...> Русскому национальному самосознанию всегда было свойственно трагическое ощущение, эсхатологическая вера в достижение лучшей жизни, мессианистическое убеждение в особой роли России в мировой истории. Все это можно обнаружить на самых разных уровнях русского самосознания: в народных религиозно-утопических легендах, в философско-исторических идеях», — отмечает В. П. Шестаков.¹ ²
     Русская утопия «рая»-правды возрождает мифологический «золотой век», в описании которого отразились языческие представления о природном космосе, христианская мифология, раскольничье-сектантские идеи правед-нического жития, утопия жизни-коммуны. Земное царство Божье соотносится в народном сознании с Китеж-градом, Беловодьем, Опоньским царством, исчезнувшими или затерянными «на краю света» «праведными» землями, где природной гармонии, красоте, материальному изобилию, даруемому плодородными землями, соответствует общественная идиллия, абсолютное равенство, и где каждый — счастлив. В будущем общежительстве, которое может называться «раем», «иным царством», «блаженной страной», «коммунизмом» и т. п., будут преодолены все общественные антагонизмы.
     История русской утопии начинается с «отреченной литературы» Древней Руси, с апокрифов и нехристианской народной поэзии: «Беседа трех святителей», «Палея толковая», «Вопросы Иоанна Богослова Господу на горе Фаворской», «Слово об Адаме и Еве», «Прение Господне с дьяволом», «Как

¹ Гачев Г. Д. Национальные образы мира. Америка в сравнении с Россией и Славянством. М., 1997. С. 5.

² Шестаков В. П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995. С. 4 .

Христос плугом орал», «Откровения Мефодия Патраского», «Житие Андрея Юродивого», «Послание новгородского архимандрита Василия тверскому епископу Федору», «Слово о рахманах и предивном их житии», «Стихи о Голубиной книге».¹ В них зафиксирован мотив утраты рая-Правды в результате грехопадения первых людей. Это привело ко лжи, обману, порокам, социальному неравенству, нищете. Утопия «райской» Правды вбирает крестьянский взгляд на землю как дар Божий. Бог сжалился над Адамом, отделил ему одну седьмую часть рая для хлебопашества. Но земля стала достоянием дьявола, который не дал Адаму «орати землю». Так победило дьявольское, люди были вынуждены из-за голода подчиниться дьявольской Кривде, дьяволу в образе человека, который завладел Божьей землей и заставил людей обрабатывать чужую землю. И вместе с тем рассказ о победе Кривды в народных легендах свидетельствует о ее моральном неприятии, нравственном осуждении и вере в неодолимость Правды, которая потерпела лишь временное поражение. Действительность рассматривается как отступление человека от идеала Правды, которая, как повествуется в «Стихах о Голубиной книге», «пошла к Богу на небо, к самому Христу, царю небесному. А Кривда осталась на сырой земли. И пошла она по сырой земли, по всем четверым по сторонам»
    Утраченный по собственной вине рай можно либо вновь обрести в грядущем (так возникает утопия времени), либо отыскать его в настоящем, на неведомых землях, в «блаженных странах», куда ведут трудные пути веры (о чем повествует утопия пространства). Ю. М. Лотман подчеркивает, что в средневековой системе христианского мышления земля — это не просто географическое понятие, она имеет также религиозно-моральное значение и оценивается как антитеза жизни небесной, входит в оппозицию Земля/Небо. И те или иные земли воспринимаются как праведные или как грешные.

¹ См. : Клибанов А. И. Социальные утопии в крестьянских движениях. М., 1966; Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М., 1977; Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Х1Х век. М., 1978; Комарович В. Л. Китежская легенда. Опыт изучения местных легенд. М., 1936; Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Вып. 18. С. 210 - 216; Русская литература и религия. Новосибирск,

Географическое путешествие — это утопическое перемещение из места грешного в святое: «Движение в географическом пространстве становится перемещением по вертикальной шкале религиозно-нравственных ценностей», где верх — небо, а низ — ад.¹
     Русская народная утопия и утопическая литература раскрывают идеал Правды («праведной земли») и рассматривают пути к нему. В крестьянских народных движениях XVII — XVIII веков, в антифеодальных городских восстаниях Правда выступает как социальный идеал. Так появляются народные легенды о «царях-избавителях», «царях от нищеты», с помощью которых возможно установление общества благоденствия и                  справедливости. Современный мир погряз в разврате, порабощен вещами, властью денег, «вырождение человечества рассматривается в легендах как знаки приближения конца света. <...> Причем в русских легендах гибель мира — это гибель именно России».²
     Путь русской утопии изменил раскол. Он привел к разрыву с официальным Православием значительной части народа. Идеи староверчества совпали в основных моментах с утопическим представлением о праведничестве и разрушении русской Правды вследствие петровского-никонианских реформ. Староверие выступает как «свое», праведное; никонианство — чужое, грешное, дьявольское. Святая Русь становится исчадием ада, чужой землей, ее неприятие выражалось в самосожжении, которое воспринималось не только как очищающее пламя, но и как заградительный огонь от дьявольской скверны, а также в побегах, «скрытничестве», уходах на окраины России, в создании оазисов праведности, таких, как Выговское общежительство на русском Севере. Народная утопия начинает развиваться как идеология социального протеста и неприятия официальной ортодоксии. Это отчетливо про

1997; Русские утопии. М., 1991; Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды. М., 1968.

¹ Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Вып. 18. С. 210.

² Новичкова Т. А. Приближение к раю: утопии небесного царства в русском фольклоре // Русские утопии. С. 91.

явилось в сектантском движении духовных христиан, хлыстов и т. д. С конца XVIII века возникает массовое народное движение к идеалу — поиски Беловодья, Опоньского царства, Китежа, страны рахманов, начинается «движение от мечты, образа желаемого, к мечте — образу переустройства».¹
    В народных легендах достижение праведного царства возможно как проявление воли спасителя, «искупителя», сектантского брата во Христе. В народных социальных утопиях «блаженную землю» может отыскать всякий человек после долгих поисков и неимоверных усилий по преодолению долгого и опасного пути. ² Лишь в крайних формах сектантства проявляется полное отрицание грязного материального мира, государства как формы общественной жизни и противопоставление ему «нового Адама», духовного братства людей. Чаще всего отказ от приоритета материального над духовным, разумная аскеза сочетались с мечтой об изобильных землях и удовлетворении материальных потребностей и земных нужд народа, прежде всего крестьянства, что объяснялось скудностью плодородных почв и суровыми климатическими условиями России, поэтому Беловодье и Опоньское царство предстают как материально-духовный идеал крестьянской общины.
    Влияние утопических идей и оживление эсхатологических представлений в русском национальном сознании усиливается в переломные критические эпохи, в периоды социальных разломов, когда делаются реальные попытки утвердить рай Божий в земной жизни. Особенно отчетливо это проявилось в период революций 1905 — 1917-х годов, когда на короткий миг вековечная мечта о царстве справедливости соединяется в утопическом сознании с конкретными планами социальных изменений в России и во всем мире, а революция соотносится с христианскими пророчествами о Втором Пришествии. Так возникает утопия Преображении в новокрестьянской литературе.

¹ Клибанов А. И. Народные социальные утопии в России. Период феодализма. С. 29.

² См. : Клибанов А. И. Указ. соч. ; Панченко А. М. Религиозный утопизм русских мистических сект // Русские утопии. С. 205 - 238.