Мегатренды мировой политики и их развитие в XXI веке

Москва
2019

Московский государственный институт 
международных отношений (Университет)
МИД России

МЕГАТРЕНДЫ 
МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ 
И ИХ РАЗВИТИЕ 
В XXI ВЕКЕ

Под редакцией
профессора М. М. Лебедевой

Допущено Федеральным учебно-методическим объединением 
по укрупненной группе специальностей и направлений подготовки 
41.00.00 «Политические науки и регионоведение» 
в качестве учебного пособия для студентов высших учебных 
заведений, обучающихся по направлению подготовки (специальности) 
«Международные отношения»

УДК 327
ББК 66.4
 
М41
Издание подготовлено при поддержке 
Фонда развития (Эндаумента) МГИМО

Р ецен з е н т ы:
доктор философских наук, профессор Т. А. Алексеева,
доктор  политических наук, профессор О. П. Иванов,
доктор политических наук М. М. Мчедлова,
доктор философских наук, профессор П. А. Цыганков

Авторы:
Е. А. Антюхова (гл. 7), А. А. Байков (предисловие), 
К. П. Боришполец (гл. 11), Е. С. Зиновьева (гл. 3), М. И. Иноземцев (гл. 5), 
Д. Б. Казаринова (гл. 10), П. И. Касаткин (гл. 4), Д. А. Кузнецов (гл. 8, 15), 
М. М. Лебедева (введение, гл. 1), И. Д. Лошкарёв (гл. 9), 
Ю. И. Надточей (гл. 12), Ю. А. Никитина (гл. 13), Л. Р. Рустамова (гл. 6), 
М. В. Харкевич (гл. 2), Н. И. Хохлова (гл. 16), С. И. Чернявский (гл. 14)

М41
  
Мегатренды мировой политики и их развитие в XXI веке: Учеб. пособие 
для студентов вузов / Под ред. М. М. Лебедевой. — М.: Издательство «Аспект 
Пресс», 2019. — 400 с. 

 
ISBN 978–5–7567–1023–6

В пособии основное внимание уделено трем ключевым мегатрендам, 
определяющим остальные тенденции мировой политики, — глобализации, 
интеграции и демократизации, а также трем соответствующим им контртрендам — изоляционизму, дезинтеграции и дедемократизации. Отдельный раздел 
посвящен анализу мегатрендов в ключевых подсистемах мира — Евроатлантике, Азиатско-Тихоокеанском регионе, Латинской Америке и на постсоветском пространстве.
Для аспирантов и магистрантов по направлениям подготовки «Международные отношения», «Политология», «Зарубежное регионоведение».

УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1023–6  
© Коллектив авторов, 2019
 
© МГИМО МИД России, 2019
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2019

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
www.aspectpress.ru

ОГЛА В ЛЕНИ Е

Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  4
Введение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  8

Раздел I

МЕГАТРЕНДЫ: ПРОЯВЛЕНИЕ 
В МЕЖДУНАРОДНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ И СФЕРАХ

Глава 1. 
Мегатренды и противоположные им тренды . . . . . . . . . . . . .   14
Глава 2. 
Управление мегатрендами   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  38
Глава 3. 
Мегатренды мировой политики и развитие 
научно-технологической сферы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  57
Глава 4. 
Мегатренды и их проявления в образовании и науке . . . . . .  70
Глава 5. 
Правовое регулирование основных тенденций мирового 
политического развития   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  93
Глава 6. 
Влияние мегатрендов на развитие прав человека   . . . . . . .  127

Раздел II

ВЛИЯНИЕ МЕГАТРЕНДОВ НА МЕЖДУНАРОДНЫЕ 
ОБЪЕДИНЕНИЯ И БОЛЬШИЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ

Глава 7. 
Влияние мегатрендов на эволюцию НАТО   . . . . . . . . . . . . . .  142
Глава 8. 
Мегатренды и трансрегиональные объединения   . . . . . . . .  169
Глава 9. 
Мегатренды и современные диаспоры   . . . . . . . . . . . . . . . . .  193
Глава 10. Мегатренды: «век миграции»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  223
Глава 11. Национализм и фундаментализм как проявление 
мегатрендов   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  252

Раздел III

МЕГАТРЕНДЫ В РЕГИОНАХ МИРА

Глава 12. Мегатренды в Евро-Атлантическом сообществе . . . . . . . . .  288
Глава 13. Мегатренды на постсоветском пространстве   . . . . . . . . . . .   311
Глава 14. Восприятие глобализации на постсоветском 
пространстве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  330
Глава 15. Мегатренды в регионе Латинской Америки 
и Карибского бассейна   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  358
Глава 16. Мегатренды в АТР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  384

Сведения об авторах   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  398

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дискуссия о мегатрендах как отражение 
адекватности понятийного аппарата 
международно-политической науки

Проблематика мегатрендов и само это слово основательно проникли 
в предметное поле программ по международным отношениям в российских 
университетах. Поэтому, представляя читателю новый учебник по этой, еще 
малопонятной даже закаленным марксистско-ленинской школой преподавателям, теме (малопонятной, прежде всего, в дидактическом смысле: «а как это 
читать и как потом оценивать?»), не могу не испытывать чувства гордости и одновременно ответственности оттого, что именно МГИМО-Университет, где 
под руководством проф. А. Д. Богатурова в начале 2010-х годов разрабатывался 
федеральный стандарт третьего поколения, новаторски инкорпорировал курс 
«Мегатренды и глобальные проблемы» в базовую часть ФГОС. И в МГИМО же 
в 2013 г. коллективом авторов был подготовлен первый учебник с одноименным названием, выдержавший уже два издания, удостоенный премии Российской ассоциации политической науки1 и готовящийся к очередному переработанному изданию в 2020 г. Рискну настаивать на том, что представить учебный 
план международника без этой дисциплины сегодня уже невозможно.
Вместе с тем идея выявления широкомасштабных всемирных процессовзакономерностей, определяющих существо каждого этапа эволюции человечества и составляющих главные вопросы и противоречия эпохи, разумеется, 
не нова и по-своему тривиальна. Более того, сведение сверхсложных, разнонаправленных и полидетерминантных траекторий развития многоликого человеческого социума к нескольким главенствующим тенденциям всегда произвольно и в каком-то смысле даже наивно. Во-первых, это всегда упрощение 
сверхнеобходимой меры. Да, задача любой теории, а в данном случае речь, 
несомненно, идет о дисциплине теоретического ряда, состоит в построении 
упрощающей наше понимание действительности аналитической модели. Но 
упрощение оправданно тогда, когда возникающая в результате теоретическая 
конструкция способна объяснить некую совокупность вариантов поведения 
интересующих нас субъектов лучше, чем его альтернативы, раскрывает меха
1  Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке / 
Т. А. Шаклеина, А. А. Байков, Э. Я. Баталов, Н. А. Симония и др.; под ред. Т. А. Шаклеиной и А. А. Байкова. М.: Аспект Пресс, 2013. — 448 с.; Мегатренды. Основные траектории 
эволюции мирового порядка в XXI веке: Учебник / [А. А. Байков и др.]; под ред. Т. А. Шаклеиной, А. А. Байкова. М.: Аспект Пресс, 2014. — 448 с.

низмы изменений и позволяет точнее предугадывать их будущие состояния. 
Здесь же можно говорить скорее об акцентировании тех или иных черт в развитии, причем сам этот акцент на той или иной грани развития во многом обусловлен парадигмальными предпочтениями авторов.
Во-вторых, для того чтобы доказать, что именно эти, а не какие-то другие тренды задают тон и ритм развитию на современном этапе, нужна теория 
более высокого уровня, дающая возможность установить и ранжировать критерии, измеряющие социальное развитие вообще. Иными словами, нужна 
теория над- и/или внегосударственного социального развития. Масштаб амбициозности такой задачи превосходит ресурсы и мощность теоретического 
аппарата современных общественных наук, а потому делает такое целеполагание предельно абстрактным и заведомо неверифицируемым. Следствием того 
и другого становится волюнтаризм вычленения так называемых мегатрендов: 
у Дж.  Нейсбита они одни, в работе под редакцией Т. А. Шаклеиной и А. А. Байкова — другие, а в настоящем издании — третьи. Вопрос в данном случае не 
в том, что это разные аспекты одного и того же объекта изучения, выхваченные 
и увеличенные той или другой методологической линзой. Речь, в сущности, 
идет о разных ценностно и нормативно нагруженных нарративах. И разумеется, студенту важно не утонуть во множестве подходов к восприятию мирополитической реальности. Вместе с тем нет сомнений в том, что знакомить его с существующей дискурсивной мозаикой совершенно необходимо. Впрочем, не 
только этим определяется востребованность этой и других книг о мегатрендах.
Зададимся вопросом: настолько ли напрасны наши попытки осмыслить 
мировое развитие в русле универсальных закономерностей? Сужается ли зазор между максимализмом универсалистской гносеологии, претендующей на 
установление всеобщих алгоритмов развития, и объективной онтологией глобального развития со всей ее повсеместно объявляемой многосоставностью, 
стохастичностью и непредустановленностью? Иначе, дают ли нам реалии современного мира основания быть оптимистами в смысле самой принципиальной возможности пользоваться в международно-политическом анализе 
категориями мегатрендов? Уверен, что этих оснований становится все больше. Другое дело, что выделяемые авторами мегатренды в этом отношении неравны с точки зрения своей подтвержденной глобальности. Некоторые из них 
глобальны уже сейчас и в этом смысле активно работают на интеграцию мирового социума, а некоторые — глобальны лишь в тенденции. Глобальность 
же третьих — продукт идеологической заданности и нормативно-ценностных 
преференций ученых, а отнесение их к категории мегатрендов требует дополнительных аргументов.
Попытки концептуализировать сквозные векторы социальных трансформаций, действующие, подобно законам Ньютона, вне времени и пространства, 
т.е. в нашем случае поверх и помимо национально-территориальных и этнокультурных границ и различий, предпринимались в лоне современной (modern) 
науки, как минимум, в XVIII в. в немецкой классической философии, затем во 
французском позитивизме и британской исторической школе (от Г. Спенсера 
и далее). По своей предметной и методологической направленности это были 
историософские попытки, направленные на постижение универсальных законов истории. Философия истории как метанаука, оперирующая железными за

конами социального бытия в современную эпоху, пришла в Россию с марксизмом. Но универсализм — не единственная ветвь теоретизирования по поводу 
того, как и чем управляется развитие глобального социума. В России в XIX в. 
была сформулирована и подкреплена доступным историческим материалом 
ее полная противоположность — концепция культурно-исторических типов 
Н. Я. Данилевского.
По мысли Данилевского, история не развивается линейно и прогрессистски, а прорастает очагами, или культурно-историческими типами. Другими 
словами, существует не одна, а множество специфических историй и для каждой из них действует свой комплекс закономерностей. Предельно огрубляя 
и генерализируя, два этих макроподхода воплотились в два принципиально 
разных подхода к пониманию закономерностей глобального развития: мир, несмотря на разделенность на множество отдельных государств, обусловленных 
этническими и культурными различиями населяющих его народов, тем не менее движется по единым законам, и конечная цель этих изменений — создание 
культурно, экономически и политически (именно в таком порядке) единого 
человеческого организма. Второй подход, на контрасте с первым, утверждает, 
что мегатренд глобального развития как раз и состоит в том, что, невзирая на 
все угадывающиеся или реально формирующиеся транс- или наднациональные структуры глобального общества, реальная логика развития мира заключается в воспроизведении на каждом новом технологическом витке принципа 
обособленности и отграниченности социальных групп людей, складывающихся по тому или иному основанию. Сегодня они носят названия национальных 
государств, когда-то это были в основном империи, города-государства или 
династические государства, еще раньше — племена и родо-племенные союзы. 
Некий инвариант концепции центробежных и центростремительных сил в национальном вопросе по В. И. Ленину.
Разумна и третья постановка вопроса: а может быть, ведущие, заглавные 
мегатренды — это в действительности смысловые антиномии, диады процессов-антагонистов, которые сменяют друг друга в определенном циклическом 
ритме. И тогда смысл науки в том, чтобы разгадать код этой цикличности, вычленить переменные, запускающие в каждом новом шаге исторического пути 
процесс затухания одного тренда и возвышения другого, ему альтернативного.
Именно в духе последнего понимания выдержана предлагаемая вниманию читателя книга: коллектив авторов факультета управления и политики 
МГИМО помещает в объектив своего внимания момент перехода, или даже 
правильнее — перелома в развертывании трех ведущих тенденций, которыми 
предпочитали описывать содержание этапа эволюции МО примерно с конца 
1980-х годов, — глобализации, интеграции и демократизации, и прихода им на 
смену трех альтернативных подходов к структурированию глобального политико-экономического и идейного пространства — национализму, деглобализации и усилению автократических режимов.
Не берусь судить, насколько эта версия систематизации глобальных тенденций обоснованна. Ясно только, что она весьма существенно отличается от 
трактовки, предложенной в книге «Мегатренды» под редакцией профессора 
Т. А. Шаклеиной и моей. Принципиальны ли эти различия? Не думаю. Скорее, воплощенные в этих двух книгах подходы взаимно дополняют друг друга. 

И для студента, желающего разобраться в проблематике глобального развития, 
исключительно важно вобрать в себя оба взгляда. 
На мой взгляд, суммировать различия между ними можно было бы так. 
В книге под редакцией Шаклеиной/Байкова акцент делается на объективных 
процессах, меняющих среду функционирования глобального общества: институты государства, феномен великодержавности как один из «управляющих 
параметров» международной политико-правовой архитектуры, рынок труда, 
вопросы нераспространения ОМУ, демография, экономика, межгосударственный порядок и т.д. Глобальное общество как субъект или актор не «действует» 
в этом дискурсе прямо, но его присутствие ощущается буквально на каждой 
странице.
Представляемая же сегодня книга повествует как раз о том, что характеризует прежде всего и главным образом социологический срез глобального 
общества как такового, описывает по преимуществу процессы укрепления или 
ослабления черт, способствующих либо его дальнейшей консолидации, либо, 
напротив (временной?), фрагментации перед тем, чтобы через какое-то время 
вновь выйти на повышательную фазу кривой развития. И здесь уже государства 
отходят на задний план, пропуская вперед структуры и процессы, действующие 
помимо воли правительств и поверх государственных границ. Но очевидно при 
этом, что и государство-центричная конструкция, оформляющая посредством 
сложившихся политико-правовых институтов и практик глобальный социум, 
и сам этот глобальный социум, все более отчетливо осознающий свое единство 
и выступающий уже не только субстратом, но и — в лице наиболее организованных своих сегментов — все больше «деятелем», протагонистом всемирной 
истории, суть неотделимые друг от друга категории анализа современной мировой политики во всей ее содержательной сложности и нелинейности движения. При этом, что, наверное, особенно интересно читателю, умеющему сопоставлять и сталкивать научные подходы, часть тем в том и другом издании 
перекликаются и в этом смысле свидетельствуют о зоне конвергенции научных 
подходов и расширении области консенсуса в сообществе российских политологов-международников. А это, как известно (хоть и не бесспорно), существенная предпосылка становления зрелой науки по Куну.
Подготовленное издание дополняет цикл учебников, предназначенных для 
магистров, изучающих дисциплину «Мегатренды и глобальные проблемы», попыткой осветить эту тематику с иных методологических позиций. Убежден, что 
знакомство с различными традициями международно-политической мысли — 
одна из наиболее сильных сторон российской школы международно-политических исследований вообще, выделяющих ее на фоне других «национальных» 
школ международных отношений, прежде всего, конечно, американской, по 
сути стремящейся выдать национальную школу теории международных отношений за глобальную и единственно возможную. Такую попытку российских 
авторов можно и нужно только приветствовать.
Андрей Байков,
проректор МГИМО МИД России,
главный редактор журнала «Международные процессы»
26 марта 2019 г.

ВВЕДЕНИЕ

В октябре 2007 г. в России был принят закон, определяющий переход высшего профессионального образования на двухуровневую 
систему: бакалавриат и магистратуру1. Магистров стали готовить во 
многих вузах страны. Это повлекло за собой существенные изменения 
в учебных программах. Особые сложности реформирования образования связаны с магистерской подготовкой. Как выстраивать процесс 
обучения, чтобы он, с одной стороны, не повторил программу бакалаврского уровня, с другой — учитывал тот факт, что определенное 
количество магистрантов, которое может составлять даже бóльшую 
их часть, являются выпускниками других университетов, а порой 
вообще имеют иное направление бакалаврской подготовки? Как совместить или, напротив, разделить магистров, ориентированных 
в дальнейшим идти на практическую работу, и магистров, решивших 
заниматься  наукой? Нужны ли учебники и учебные пособия для магистрантов? Насколько специализированно по проблемам выстраивать 
подго товку? И т.п.
Несмотря на то что магистратура в России существует более 10 лет, 
однозначных ответов на эти вопросы до сих пор не существует. Если 
взять зарубежные университеты, в которых система бакалавриат/магистратура существует давно, то в них обычно логика построения обучения следующая: на бакалаврском уровне даются общие и более-менее устоявшиеся знания в довольно широкой области. Магистерская 
же подготовка ориентирована, как правило, на приобретение знаний 
и навыков, во-первых, в значительно более узких областях, во-вторых, 
сама магистерская программа и программы отдельных курсов создаются ведущими профессорами и выстраиваются в значительной степени 
в авторском варианте. Именно уникальность, неповторимость делают 
магистерскую программу и ее основные курсы привлекательными для 
учащихся. Такие же ориентиры давались для российских вузов Министерством образования и науки Российской Федерации, которое при 
переходе на двухуровневую систему высшего образования отмечало, 

1 Федеральный закон от 24 октября 2007 г. № 232-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части установления уровней 
высшего профессионального образования)». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: 
http://www.kremlin.ru/acts/bank/26361.

что «магистерские программы по преимуществу носят авторский характер, отражая существующие в данном вузе научно-педагогические 
школы»1.
Наиболее интересные магистерские курсы построены так, что не 
дают готовых ответов. Их авторы скорее предлагают аналитическую 
программу работы, которая содержит основные положения разрабатываемого им подхода, направления исследований и т.п. Далее, совместно с магистрантами рассматриваются возможности и ограничения 
предложенного преподавателем подхода, его применимость, эвристичность, прикладная специфика и т.д. Создатель такого курса не знает 
ответы на все вопросы, как и научный руководитель аспиранта в начале обучения не имеет итоговых результатов диссертационной работы. 
Задача заключается в том, чтобы очертить проблематику и поставить 
вопросы (обычно это делается в нескольких лекциях в начале курса), 
а далее в ходе совместной работы преподавателя и студентов общими 
усилиями попытаться найти на них ответы. В этом случае магистранты оказываются не пассивными слушателями, а активными членами 
единой команды, деятельность которой направлена на выяснение далеко не очевидных проблем и поиск подходов к их решению. В определенной степени они становятся соавторами разрабатываемых подходов или направлений, критикуя и развивая тезисы, предложенные 
преподавателем. Очевидно, что такой аналитический курс возможен 
лишь при условии, что его автор является создателем нового направления и имеет значимые научные результаты, отраженные в научной 
литературе. В противном случае подобный курс вообще не может быть 
открыт. По таким курсам, как правило, нет учебников и учебных пособий, и вряд ли они нужны.
Другое дело — магистерские курсы, которые являются обязательными в соответствии со стандартами и которые представляют специфику высшего российского образования. Курсы стандарта все-таки 
требуют наличия учебной литературы, поскольку они ориентированы 
на получение знаний, обязательных для данного направления подготовки независимо от магистерской программы. Разумеется, учебная 
литература для магистрантов не может быть построена по «школярскому» принципу, предполагающему воспроизведение учащимися услышанного и прочитанного материала с определенной степенью обобщения. Прежде всего, она должна быть направлена не на заучивание 

1 Изменения в действующие государственные образовательные стандарты высшего 
профессионального образования по направлениям подготовки для получения степени 
(квалификации) «магистр» в соответствии с приказом Минобрнауки России от 22 марта 
2006 г. № 62 «Об образовательной программе высшего профессионального образования 
специализированной подготовки магистров». [Электронный ресурс]. — Режим доступа 
http://www.edu.ru/db/mo/Data/d_06/t3-2.html.

материала, а на умение анализировать, мыслить, аргументировать свою 
точку зрения. Такое учебное пособие или учебник имеют и другую специфику, отличную от бакалаврского уровня. В нем вряд ли может быть 
приведена в достаточно полном виде рекомендованная литература. 
Поиск необходимых материалов (и научных, информационных) представляет собой самостоятельную аналитическую и учебную задачу, которая решается магистрантами в ходе обучения. Поэтому в нем дается 
лишь список работ в конце каждого раздела для того, чтобы сориентировать магистрантов в проблематике, особенно тех, кто имеет бакалаврское образование по другим направлениям профессиональной 
подготовки. В магистратуре по таким курсам обычно используется литература, подготовленная коллективом авторов. По сути, такая литература представляет собой сборник научных статей, часто с элементами 
учебной (вопросы в конце главы, соответствующий стиль изложения 
и т.п.). В ней даются общие рамки направления, в русле которого работает студенческая группа в ходе предложенного курса. По такому пути 
пошли, в частности, авторы учебника под редакцией Т. А. Шаклеиной 
и А. А. Байкова [Мегатренды.., 2013]. Этот учебник, безусловно, сыграл 
и продолжает играть положительную роль в образовании магистрантов 
по направлению «Международные отношения». Издаются по данному 
курсу учебники и в российских регионах, но они обычно подготовлены в традиционном ключе учебной литературы с пересказом существующей учебной и научной литературы [см., например: Галиуллин, Гришин, 2017]. Наконец, некоторые университеты дают в рамках курса по 
мегатрендам набор статей по мировой политике и международным отношениям.
Вместе с тем, как представляется, есть и другой путь построения 
учебного курса и написания учебной литературы, сближающий авторские магистерские курсы с курсами, которые реализуются в соответствии со стандартами. В этом случае учебная литература создается по 
принципу коллективной монографии (именно монографии с единой 
концептуальной основой, а не отдельными статьями), в которой материал выстроен по общей системе. Целостности учебника и учебного 
пособия могут быть достигнуты двумя путями: 1) структурой изложения материала; 2) содержательными моментами, которые пронизывают 
весь материал. Но главное для научной монографии (а в данном случае 
для учебной литературы) — некая единая идея, лежащая в ее основе.
Именно такой подход попытались реализовать авторы данного 
учебного пособия, выбрав в качестве курса предусмотренный стандартом по направлению «Международные отношения». Для реализации 
выбранного подхода были выявлены основные мегатренды и проведены «мозговые штурмы» авторов учебного пособия по определению