Современные информационные войны : стратегии, типы, методы, приемы

 

О. Е. Воронова, А. С. Трушин

СОВРЕМЕННЫЕ
ИНФОРМАЦИОННЫЕ 
ВОЙНЫ
Стратегии, типы, методы, приемы

Москва
2021

УДК 327
ББК 66.4
 
В75

 
Воронова О. Е., Трушин А. С.

В75 Современные информационные войны: стратегии, типы, методы, приемы / О. Е. Воронова, А. С. Трушин.  — М.: Издательство «Аспект Пресс», 
2021. — 176 с.

 
ISBN 978–5–7567–1102–8
 
 
В книге рассматриваются современные информационные войны 
в аспекте их типов, методов и приемов с позиций национальных интересов 
Российской Федерации. Представлен анализ новых стратегий глобального 
доминирования в информационной политике США и НАТО. Рассмотрены 
новейшие средства цифровой манипуляции и переформатирования массового сознания: фейки и мемы, тролли и боты, технологии «постправды» и 
«гибридной пропаганды», «стратегической коммуникации» и «цифровой 
дипломатии». Предложены способы противодействия информационным 
атакам.
 
 
Рассчитано на широкую читательскую аудиторию.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1102–8 
© Воронова О. Е., Трушин А. С., 2021
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2021

Научное издание

Воронова Ольга Ефимовна
Трушин Александр Сергеевич

СОВРЕМЕННЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ
Стратегии, типы, методы, приемы

Формат 6090/16. Усл. печ. л. 11,0. Заказ № 

ООО Издательство «Аспект Пресс»
111141, Москва, Зеленый проспект, д. 3/10, стр. 15. 
E-mail: info@aspectpress.ru;  www.aspectpress.ru  
Тел.: 8(495) 306-78-01, 306-83-71

Отпечатано: АО «Т 8 Издательские Технологии»
109316 Москва, Волгоградский проспект, дом 42, корпус 5
Тел.: 8 (495) 221-89-80

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Глава 1.  НОВЫЕ СТРАТЕГИИ ГЛОБАЛЬНОГО ДОМИНИРОВАНИЯ 
В ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКЕ США И НАТО . . . . . . . .11

1.1. Роль и место информационного противоборства  . . . . . . . . . . . . . . .11
1.2. Информационная разведка и мониторинг социальных сетей. . . . .18
1.3. Стратегическая коммуникация. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .25
1.4. Автоматизация технологий информационной войны. . . . . . . . . . . .34
1.5. Монопольный «захват» мировых «информационных штабов» . . . .38
1.6. Модели «упреждающей защиты» и «активной обороны». . . . . . . . .42
1.7. Постмайданная Украина в информационной войне против 
России и Донбасса в контексте натовских стратегий  . . . . . . . . . . . .44
1.8. Война «08.08.08»: Грузия и НАТО против России 
и Южной Осетии. Уроки информационного противоборства  . . . .57

Глава 2. ПОЛИТИКА «ПОСТПРАВДЫ» И «ФЕЙК-НЬЮС»   . . . . . . . . . . .69

2.1. Политика «постправды»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .69
2.2. Понятие о фейках . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .73
2.3. Отличия фейков от дезинформации   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .75
2.4. Особенности фейков визуального типа. 
Фотофейки и видеофейки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .79
2.5. «Глубокие фейки» как инструмент цифровой манипуляции   . . . . .80
2.6. Роль видеофейков в информационном сопровождении боевых 
операций. Феномен «Белых касок» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .81
2.7. Функции фейков в информационных войнах . . . . . . . . . . . . . . . . . .84
2.8. Защита от фейковой информации на основе законодательных 
решений. Фактчекинг   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .87

Глава 3. ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ СОВРЕМЕННОСТИ: 
ТИПЫ И МОДИФИКАЦИИ   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .89

3.1. Информационно-психологические войны. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .90
 
Ментальные войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .90
 
Консциентальные войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .98
 
Когнитивные войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .101
 
Контентные войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .104
3.2. Информационно-технотронные войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .105
 
Кибервойны и хакерские войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .107

Сетецентрические войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .113
 
Информационно-алгоритмические войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .115
3.3. Информационные войны гибридного типа (с психоактивным 
и технотронным компонентами)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .116
 
Гражданские сетевые войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .116
 
Поведенческие войны   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .119
 
Кибертеррористические войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .123

Глава 4. МЕТОДЫ СОВРЕМЕННОГО ИНФОРМАЦИОННОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОТИВОБОРСТВА . . . . . . . . . . . . . .136

4.1. Методы переформатирования массового сознания   . . . . . . . . . . . .137
 
Метод метапрограммирования   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .137
 
Метод медиавирусного заражения («феномен толпы») . . . . . . . . . . .139
 
Метод когнитивных подмен . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .141
4.2. Методы воздействия на мировое общественное мнение . . . . . . . .144
 
Создание «образа врага» как угрозы цивилизованному миру   . . . . . . .145
 
Использование «подставных персонажей»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .146
 
Манипулирование результатами социологических опросов . . . . . . . .147
 
Метод псевдоэкспертизы   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .148
 
Метод опоры на авторитеты   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
4.3. Методы контроля информации   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
 
Метод информационной блокады . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
 
Метод информационных фильтров   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .150
 
Метод безальтернативной подачи контента   . . . . . . . . . . . . . . . . . .152
 
Метод контролируемых утечек информации . . . . . . . . . . . . . . . . . . .153

Глава 5. СОВРЕМЕННЫЕ ПРИЕМЫ И ТЕХНИКИ 
МЕДИАМАНИПУЛИРОВАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .156

5.1. «Окно Овертона» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157
5.2. Киберсимулякры: тролли и боты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .158
5.3. Интернет-мемы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .159
5.4. Хайпы как новый вид информационного вброса   . . . . . . . . . . . . . .161
5.5. Электронные вирусы   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .163
5.6. Техника подставных дискуссий   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .164
5.7. Техника «активной обороны» и упреждающего 
противодействия информационным атакам   . . . . . . . . . . . . . . . . . .164
5.8. Техника алгоритмизации отражения информационных атак . . . .166

Заключение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .169

Список литературы   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .172

Введение

Н
а современном этапе, в условиях «размывания границ» между миром и войной в их классическом понимании, все большую роль 
начинают играть гибридные и несиловые способы достижения военных 
и политических целей.
При этом, как отмечается в Стратегии национальной безопасности 
Российской Федерации, «все большее влияние на характер международной обстановки оказывает усиливающееся противостояние в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением некоторых стран использовать информационные и коммуникационные 
технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе 
путем манипулирования общественным сознанием и фальсификации 
истории»1.
Необходимость адекватно отвечать на вызовы глобальной информационной войны привела к появлению соответствующей научной 
дисциплины. «На наших глазах, — отмечают военные аналитики, — 
происходит становление новой отрасли прикладной науки — теории 
информационных войн. Пренебрежение ее знаниями приводит к потере 
суверенитетов государств, банкротству транснациональных корпораций, потере капитала и власти»2.
В современных условиях именно информационные войны нового 
поколения стали одной из движущих сил мировой политики, выступая инструментом «мягкой» и «жесткой» силы, пусковым механизмом 
«цветных революций» и «гибридных войн», частью стратегий «управляемого хаоса» и «кибертерроризма», средством защиты «информационного суверенитета» и «цивилизационной идентичности».
Все более изощренный характер приобретает манипулятивный 
арсенал новейших форм противоборства: средством цифровой манипуляции выступают сегодня информационные «бомбы» и «мины», 
«фейки» и «мемы», «тролли» и «боты», технологии «постправды» и «ги
1 Указ Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».

2 Бухарин С. Н., Цыганов В. В. Методы и технологии информационных войн. М.: 
Академический проект, 2007. С. 10.

бридной пропаганды», «стратегической манипуляции» и «цифровой 
дипломатии».
Обращает на себя внимание и многомерность типологического 
фактора. Феномен множественности видов современных информационных 
войн объясняется, по нашему мнению, их объектной направленностью 
на различные сегменты массового сознания: национальную идентичность, национальную волю, интеллект, историческую память, поведенческие стереотипы и ценностные установки, мировоззренческую 
и эмоциональную сферы. В зависимости от целевого фактора в данной 
монографии предлагается выделять ментальные, когнитивные, контентные, консциентальные войны, образующие блок информационнопсихологических войн. 
Отдельным спектром представлены информационно-технологические войны: кибервойны и хакерские войны, сетецентрические и информационно-алгоритмические войны.
Самостоятельную группу информационных войн смешанного (гибридного) типа образуют гражданские сетевые войны, поведенческие 
и кибертеррористические войны. В последнее время этот ряд пополнился новейшими модификациями, к которым мы относим преэмптивные, меметические, электронно-вирусные, биоинформационные 
войны, расовую войну и войну фейков.
Участившиеся атаки на историческую правду о Великой Отечественной войне, пытающиеся принизить роль Советского Союза в Великой Победе над фашизмом и уравнять роль СССР и Третьего рейха 
в развязывании Второй мировой войны, в том числе в нашумевшей 
резолюции Европарламента в сентябре 2019 г., вызвавшей жесткую 
ответную реакцию со стороны Президента России В. В. Путина, позволяют говорить о появлении феномена информационно-политической 
войны. Обоснованность такого взгляда на природу «войн памяти» (историко-мемориальных войн) определяется тем, что они преследуют не 
столько психологические, сколько политические цели. За инициаторами этих войн — потомками коллаборационистов, палачей и предателей — маячат далеко идущие планы исторического реванша: зачеркнув 
роль СССР как державы-победительницы, предъявить нашей стране 
территориальные и финансовые претензии, развязать «второй Нюрнбергский процесс», объявить Советский Союз оккупантом, вменить 
ему в вину некие надуманные «военные преступления» на освобожденных им же территориях, подорвать международный авторитет страны, 
исключить его из Совета Безопасности ООН, внести в сознание россиян межпоколенческий раскол, лишив нацию ее главной святыни — 
гордости Великой Победой и государствообразующего фундамента — 
силы национального единства. 

В год 75-летия Великой Победы подобные акты исторической амнезии, а порой и вандализма (снос в столице Чехии памятника освободителю Праги, Маршалу Советского Союза, дважды Герою Советского 
Союза и Герою Чехословакии И. С. Коневу, новые атаки на памятник 
освободителю Киева генералу Н. Ф. Ватутину, сознательное умолчание 
о роли Красной Армии в освобождении лагеря смерти Освенцим в официальных выступлениях президента Украины В. Зеленского и президента Польши А. Дуды, неупоминание СССР в числе держав-победительниц 
в президентском твитте Д. Трампа) выглядят особенно возмутительно.
Выступая на традиционной Ассамблее соотечественников в ноябре 
2019 г., известный российский ученый и политический деятель, председатель правления фонда «Русский мир» Вячеслав Никонов справедливо заметил:

«У меня есть гипотеза, которой я хочу поделиться. Сейчас, особенно после 
Брекзита, в Европейском союзе остались только государства, которые либо 
были гитлеровской Германией, либо были союзниками гитлеровской Германии. Либо были моментально разгромлены Германией, почему и отправили свои войска на Восточный фронт. Собственно, сегодняшний Евросоюз — это союз государств, которые проиграли во Второй мировой войне. 
И, естественно, для них немыслима и невыносима мысль о том, что они — 
виновники всего этого. Теперь они ищут виновников в другом месте»1.

Развивая глубокую и точную мысль Вячеслава Никонова, подчеркнем: смысл и цель исторической политики стран Евросоюза, «коллективного Запада» в целом, вполне понятна — это своего рода реванш. 
Реванш за поражение. Поэтому столь важным представляется положение о необходимости защиты исторической правды, о недопустимости 
умаления значения подвига народа при защите Отечества в обновленном варианте Конституции РФ. 
Пандемия коронавирусной инфекции, ставшая новым вызовом 
планетарного масштаба, обострила застарелые геополитические проблемы и противоречия, вынесла на поверхность феномен «инфодемии», 
многократно усиливающий опасность биологической угрозы. Новый 
тип биоинформационной войны объединил в себе элементы всех других 
видов информационных войн: от когнитивных до поведенческих, от 
психологических до технологических и гибридных. Угрожая кардинальной сменой прежнего миропорядка, он несет в себе зерна самых 
разных сценариев дальнейшего развития человечества: как оптимистических, так и катастрофических. Но в любом случае ясно одно: 
даже преодолев это «моровое поветрие», как называют его деятели 
церкви, и вступив в новую, посткоронавирусную эпоху, человечество 

1 
 Никонов Вяч. Пространство памяти и славы // Стратегия России. 2019. № 12. С. 21.

столкнется с еще большим влиянием киберцифрового и информационно-психологического факторов. Неизбежное усиление глобальной 
конкуренции за ресурсы и рынки будет сопровождаться новым витком 
гонки «информационных» вооружений, поиском новых инструментов 
информационно-психологического противоборства. 
Другим фактором глобальной деструкции стала «расовая война», 
захлестнувшая США летом 2020 г. и прокатившаяся отголоском по 
другим странам западного мира. Технологии «цветных революций» 
и «управляемого хаоса», навязываемые «мозговыми центрами» и стоящими за ними спецслужбами США по всему миру, бумерангом вернулись в саму Америку, сделав хаотизацию ее собственной внутриполитической жизни практически неуправляемой. 
Война с памятниками «отцам-основателям», перечеркивание собственной истории, навязывание обществу нового квазирелигиозного 
культа в виде «черной иконы» радикальных сил Джорджа Флойда, массовое тиражирование нового вирусного «мема» («Жизни черных имеют 
значение»), сопровождающееся фактической дискриминацией белого 
населения, вакханалия мародерства и вандализма, торжествующая 
власть толпы – все это в кратчайшие сроки обрушило мифы об Америке как «сияющем граде на холме», о торжестве «американской мечты» и «американского века». Деструктивные процессы в американском 
обществе подогреваются внутриполитической информационной войной между республиканцами и демократами. Неудивительно, что американские СМИ, как и в ситуации с коронавирусом, безосновательно 
видят в организации массовых беспорядков «руку Москвы», нагнетая 
очередную волну русофобской истерии.
В этой ситуации важно учитывать, что, невзирая на новые вызовы 
«коллективному Западу», натиск информационной агрессии против 
России не ослабнет и в дальнейшем, а контроль управляющих серверов 
Twitter, Facebook, Google и других по-прежнему будет находиться в руках «мирового гегемона» в лице США, предоставляя неограниченные 
возможности тотального цифрового контроля, реализации новейших 
моделей глобальных конфликтов, управляемых и контролируемых из 
единого военно-политического центра — НАТО.
В условиях системного кризиса, вызванного пандемией и другими деструктивными процессами, аналитики предсказывают усиление 
экспансионистских планов США и НАТО, которые видят главную угрозу своей безопасности в самостоятельной внешней политике России 
и Китая. Безусловно, сохранится прежний вектор массированного давления на Россию, который обозначен в таких доктринальных документах, как «Национальная военная стратегия США» (2015), «Стратегия 
национальной безопасности США» (2017), «Стратегия национальной 

обороны США» (2018), «Стратегия кибербезопасности США» (2018), 
«Национальная разведывательная стратегия США» (2019) и др. В этих, 
а также в других военно-политических стратегиях Соединенных Штатов особое внимание уделяется вопросам информационного противостояния нашей стране, мифическим «российским операциям по подрыву демократии». 
Так, в «Стратегии национальной безопасности США», обнародованной Д. Трампом вскоре после начала своего президентского срока 
17 декабря 2017 г., говорилось:

«Мы будем разрабатывать и проводить коммуникационные кампании 
в целях усиления американского влияния и противодействия идеологическим угрозам… Эти кампании должны соответствовать американским ценностям и разоблачать вражескую пропаганду и дезинформацию»1.

В «Стратегии кибербезопасности США» (2018), в которой в качестве основных направлений выделены «Сохранение мира посредством 
силы» и «Продвижение американского влияния», еще более жестко 
очерчен курс «на сохранение американского доминирования в мире — 
и прежде всего ослабление позиций России в этой сфере»2.
При этом в годовом отчете генсека НАТО Й. Столтенберга (2018) 
особая роль отводится «тайным и открытым действиям, включающим 
дезинформацию и пропаганду», важнейшей задачей назван «перенос 
центра противостояния в киберпространство»3.
Тренд на нагнетание мифа о «российской угрозе» закреплен 
и в «Руководстве по российским войнам нового поколения», разработанном аналитической группой Пентагона по асимметричным войнам4, 
и в Специальном докладе комитета сената США по международным 
отношениям, призвавшего руководство Министерства обороны и Государственного департамента разработать «Комплексный план по противодействию угрозе вредоносного воздействия со стороны РФ»5.

1 Цит. по: Бартош А. Запад наращивает информационное давление на Россию // 
Независимое военное обозрение. 2018. № 36. 16–22 февр. С. 5.

2 Иванов В. Киберстратегия Трампа // Независимое военное обозрение. 2018. № 39. 
12–18 окт. С. 3.

3 Столтенберг отчитался в интервью американскому телеканалу об успехах в противостоянии России в Восточной Европе // Sputnik Латвия. 2016. 8 марта. URL: http://ru. 
sputniknews.lv/world/20160308/879164/html (дата обращения: 17.04.2020).

4 Russian News Generation Warfare Handbook // Public Intelligence. 2017. September 18. 
URL: https://info.publicintelligence.net/AWG-RussianNewWarfareHandbook.pdf (дата обращения: 03.04.2020).

5 Bowtan M. Senate Democrats Accuse Trump of Failing to Confront Russian Threat // 
VOA. News. 2018. January. URL: https://www.voanews.com/a/us-congressional-reportdetails-extensive-russian-infl uence-campaings/4201331.html (дата обращения: 02.04.2020).

Тема «российского вмешательства во внутренние дела США» была 
и остается устойчивым лейтмотивом, или, говоря современным языком, «кибер-мемом» в информационной стратегии США и НАТО, 
включающей в себя целый комплекс детально разработанных информационно-психологических операций по «управлению влиянием» на 
политические элиты и население РФ. 
Как считают отечественные специалисты, целями таких действий 
являются «замена властных элит и поддержка оппозиции, готовой действовать в рамках модели внешнего управления; деформация сознания 
и подрыв национально-культурной идентичности населения; разрушение духовных, ценностно-мотивационных сфер деятельности людей»1.
На этом сложном общественно-политическом фоне закрепление 
в обновлённой Конституции РФ суверенного политического курса 
России – новых положений о недопустимости искажения исторической правды, о неотторжимости территорий страны, приоритете национального законодательства над международными актами, если они 
противоречат нашим национальным интересам, – все это вместе взятое закономерно вызвало у некоторых политических институтов США 
и американских СМИ новые вспышки русофобской агрессии, а также 
«войну фейков» со стороны несистемной оппозиции внутри РФ.
Знать инструменты и механизмы антироссийских информационных и военно-политических стратегий и технологий сегодня необходимо, ибо только так можно защитить нашу страну от уготованного ей 
внешними и внутренними противниками разрушительного сценария. 
От надежности такой защиты напрямую зависят информационный суверенитет и национальная безопасность России.

1 Кучинская М. И. Феномен гибридизации современных конфликтов: отечественный и западный военно-политический дискурс // Проблемы национальной стратегии. 
2018. № 6 (51). С. 38.