Конституционное право. Общая теория государства

Москва
ИНФРА-М
2018

КОНСТИТУЦИОННОЕ 
КОНСТИТУЦИОННОЕ 

ПРАВО
ПРАВО

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА

ÄÞÃÈ ËÅÎÍ
ÄÞÃÈ ËÅÎÍ

Монография

Дюги Леон 
Конституционное право. Общая теория государства : монография / Леон Дюги. — М. : ИНФРА-М, 2018. – 427 с. — (Научная мысль).

ISBN 978-5-16-006120-7
Автор представляет читателю свой взгляд на понятие, функции и структуру государства. Большое внимание в работе уделено проблеме суверенитета и 
различных его проявлений. Автор предлагает системную критику концепции 
государства как суверенной личности, обосновывает необходимость разделения властей при необходимости равенства их возможностей, а также рассматривает роль нации и отдельных ее субъектов в процессе принятия решений 
государством. В работе используется богатый опыт французской конституционно-правовой истории: автор иллюстрирует свои выводы ссылками на конституции разных лет.
Книга будет полезна для студентов, аспирантов исторических, юридических факультетов высших учебных заведений, специалистов в области конституционного права, а также может быть рекомендована в качестве учебного пособия для преподавания дисциплин «История государства и права зарубежных 
стран», «Конституционное право зарубежных стран».

УДК 342(075.4)
ББК 67.400+66.0

Д95

УДК 342(075.4)
ББК 67.400+66.0
 
Д95

© Коллектив составителей, 2013
© Краснов Ю.К., предисловие, 2013
ISBN 978-5-16-006120-7

Р у к о в о д и т е л ь  п р о е к т а: Куракин Р.С.
С о с т а в и т е л и: Барков А.Н., Куракин Р.С., Прибыткова К.П., Рассказов М.А., Семенова Е.В., Чекина П.С., Чесноков С.А.

К р а т к и е  с в е д е н и я  о б  а в т о р е: Леон Дюги — французский юрист, специализировавшийся как в публичном, так и в частном праве. Родился 4 февраля 1859 г. 
в Либурне (департамент Жиронда). Большую часть жизни Л. Дюги преподавал в 
Университете Бордо. В 1880 г. Л. Дюги получил степень профессора права в Университете Бордо, также преподавал в Канне с 1882 по 1886 г. Леон Дюги является 
основателем концепции солидаризма.

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО  
К ПЕРЕИЗДАНИЮ КНИГИ Л. ДЮГИ 
«КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ 
ГОСУДАРСТВА»

Три особенности творчества французского теоретика права и политолога конца 
ХIХ — первой четверти ХХ в. Леона Дюги делают переиздание его книги «Конституционное право. Общая теория государства» важным событием в научной жизни России.
 Первая особенность связана с редким для ученого-теоретика Л. Дюги умением 
держать руку на пульсе актуальных общественных проблем, находящихся в центре общественного внимания своего времени, чувствовать их злободневность и обращать свое 
исследовательское внимание именно на такие проблемы. А время поставило перед 
пытливыми умами обществоведов конца ХIХ — начала ХХ в. немало острых проблем, 
актуально звучащих и сегодня.
На международной арене это был период завершения объединительного процесса 
в Германии и Италии. На карте Европы появились единая Италия и мощная Германская 
империя — серьезный и опасный противник уже прогнившего бонапартистского режима Наполеона III во Франции. Поражение Франции в войне с Германией в 1870 году 
существенно изменило расстановку сил на европейском континенте, внутри Франции 
остро поставив вопрос об эффективности государственного управления, о принципах 
государственного строительства, об оптимальных формах государственного механизма.
Рост численности и подъем рабочего движения в Европе, формирование массовых 
политических партий, рост влияния марксизма, ряд революционных потрясений, начиная с Парижской коммуны во Франции и кончая двумя революциями в России, в 
европейской общественной мысли стимулировали оживленные дискуссии о соотношении революции и эволюции, роли государства в общественной жизни и значении 
права в регулировании проблем и конфликтов.
На мировоззрение Л. Дюги эти события не могли не оказать существенного 
влияния. Именно бурная жизнь и эпоха перемен сформулировала особенности жизненного пути и исследовательскую повестку дня Л. Дюги.
Леон Дюги родился 4 февраля 1859 года в Либурне в семье юриста. Окончил Университет в Бордо, преподавал в Каннском университете. В 1883 году стал профессором 
Университета Бордо, а затем деканом юридического факультета.
Л. Дюги стремился развить юридическую теорию, избегая любых метафизических 
концепций и основываясь только на наблюдаемых данных. 
Критикуя концепцию государства Иеринга и Еллинека, Л. Дюги отмечал: «Мы 
отвергаем эту теорию: она не согласуется с фактами, а нашей мыслью было постоянно 
искать такие теории, которые отвечают реальным явлениям. Мы отвергаем эту теорию, 
так как она бессильна установить ограничение власти государства, а для нас задачей 
юриста прежде всего должно быть установление твердого основания для ограничения 
государственных властей правом. Таковы общие идеи, господствующие во всех наших 
сочинениях и которые особенно руководили нами при составлении настоящего руководства».
В европейской юридической науке время Л. Дюги было временем господства позитивизма. Его монополия, однако, уже нарушается. Активно возрождается естественное 
право. И хотя это возрождение было не в состоянии разрушить доминирующее положение позитивистов, оно все же привело к обновлению их правопонимания. 
Быстро распространялся марксизм. Росло его влияние на общественные движения 
и умы интеллектуалов.

В 1891 году появилась доктрина католического корпоративизма, который был предложен как альтернатива индивидуализму и классовой борьбе папой римским Львом XIII. 
В своей энциклике «Rerum Novarum» папа указывал на взаимную зависимость различных секторов общества и призывал к классовому содействию для сглаживания конфликтов. 
Победа Октябрьской революции 1917 года в России и приход к власти под знаменем 
марксизма радикальных социал-демократов — большевиков обострили политическую 
и идеологическую борьбу в общественной мысли Европы.
Идейная борьба разных идеологических направлений и научных школ в общественной жизни потребовала от Л. Дюги четкого мировоззренческого самоопределения. 
И пусть не сразу, но он определился и обозначил свою систему ценностей.
С этой системой ценностей связана вторая особенность его творчества, делающая 
его актуальным и в современной России. Стержень этой системы ценностей — гуманизм, ориентация на ценности не только индивида, а всего общества.
Л. Дюги, как справедливо заметил один исследователь его творчества, стал поистине 
«дитем эпохи». Убежденный сторонник позитивистского и социологического понимания права, он все же делает отступление в пользу естественно-правовой традиции, 
критически осмысливает марксизм.
Известность пришла к нему после публикации его работы 1901 года «Государство, 
объективное право и положительный закон» (фр. L’;tat, le droit objectif et la loi positive). 
«Может быть, в публикации книги о государстве и обществе есть некоторая дерзость, — 
писал Л. Дюги, — учитывая, что на протяжении столетий проблема изучалась под разными ракурсами и величайшие умы не смогли ее разрешить. Тем не менее мы предпринимаем такую попытку. Наша цель не в том, чтобы рассказать, что есть государство и 
что есть право, а в том, чтобы показать, чем они не являются». 
Сам Л. Дюги говорил, что желает этой книгой произвести расчистку джунглей «бессмысленных категорий» конституционного права. Под «бессмысленными» он понимал, 
по его словам, «спекулятивно-метафизические» понятия, такие как «суверенная личность государства», «субъективное право личности» и другие. Он желал упразднить их, 
одновременно защищая такие позитивистские понятия, как «юридическая ситуация», 
«функция», «социальное право» и др. Некоторые исследователи называли его книгу 
«революционной монографией социопсихологической теории права». 
Однако главным трудом Л. Дюги является «Трактат о конституционном праве» 
(1911). В этой работе система его гуманистических ценностей изложена наиболее 
полно.
В «Трактате о конституционном праве» он предпринял попытку уточнить и переосмыслить предмет конституционного права. По его мнению, исследователи права 
должны учитывать более современный контекст объяснения природы права и государства. При этом он опирался на авторитетных представителей социологического 
позитивизма (Сен-Симон, Конт, Спенсер), своего современника Э. Дюркгейма, утверждавшего, что право есть «непосредственный результат социальных факторов».
  Центральной идеей учения Л. Дюги является концепция солидаризма. Термин 
«солидарность» предложил еще в середине XIX в. основатель социологической юриспруденции Огюст Конт, понимавший общество как единое целое. Л. Дюги определял 
солидарность как «факт взаимной зависимости, соединяющей между собой в силу общности потребностей и разделения труда членов рода человеческого, в частности членов 
одной социальной группы». «Особо тесная зависимость» (солидарность), по мысли 
Л. Дюги, объединяет людей в классы и иные социальные группы.
Если суммировать основные положения теоретических взглядов Л. Дюги, их можно 
разделить на несколько групп.
Первая группа положений — это критика естественно-правовой метафизики. 
Вторая группа — критика классового социализма. Идею классовой борьбы Дюги 
называл «отвратительной доктриной». По его мнению, следовало делать все, чтобы 
избежать революции, к которой призывают революционные социалисты, «проникнутые 

колоссальным заблуждением, которое пустил в оборот Карл Маркс». «Преступлением 
является проповедовать борьбу классов, и я думаю, что никоим образом мы не идем к 
уничтожению одного класса другим, а напротив, к режиму координации и иерархии 
классов».
Третью группу положений — критику либеральной концепции «субъективных прав 
человека» — Дюги называл «дряхлой концепцией». Выступая против безбрежного индивидуализма, Л. Дюги в то же время предостерегал: «Не следует полагать, что демократические доктрины всегда либеральны. Это чрезвычайно распространенная ошибка, 
которой надо очень остерегаться. Мы называем демократическими все те доктрины, 
которые источник политической власти видит в коллективной воле общества, подчиняющегося этой власти, и которые учат, что политическая власть законна лишь потому 
и постольку, поскольку она установлена управляемым ею коллективным целым. Между 
тем такие доктрины… приводят к всемогуществу политической власти и к полному и 
безграничному подчинению индивида». Эта мысль звучит весьма актуально в современной России!
Наконец, четвертая группа его идей, являющаяся стержнем в творчестве Л. Дюги, — 
это концепция солидарности. Он связывает солидарность со многими другими категориями: классы, человек, равенство, обязанности, свобода и другие.
Первой исторической формой солидарности, по мнению Л.Дюги, является «солидарность через сходства» (par similitudes). Это первобытная антропологическая солидарность индивидов как носителей человеческого облика. И только затем появляется 
солидарность через разделение труда. В основе солидарности через разделение труда 
лежит противоположная идея несходства, иногда уникальности другого человека или 
группы людей. Именно непохожесть дает социальную значимость, способность человека быть полезным всем тем, кто не обладает его социальными характеристиками. 
По его мнению, изолированная личность, о которой писали философы XVIII в., не 
существует. Человек — это индивид, взятый в узах социальной солидарности. Индивид 
не имеет субъективных прав, а имеет только обязанности. По мнению Дюги, положение 
человека зависит от его социальной функции. Правовое равенство индивидов Дюги 
считал не только лживым и фальшивым, затеняющим фактическое неравенство людей, 
но и недостаточным для осуществления социальной солидарности. Как такового же 
равенства не существует. Абсолютное равенство всех людей противоречит фактам. 
Люди… существенно отличаются друг от друга, и эти отличия растут с успехами общественной цивилизации. Отношение к людям должно быть различно, так как люди различны; их юридическое состояние… должно быть различно для каждого из них, так как 
глубоко различна роль каждого по отношению ко всем.
Помимо общественной солидарности, в трактовке Л. Дюги индивидов, интегрируют 
в социальные общности те правила поведения, которые заданы социальной нормой: 
«Всякое общество есть дисциплина, а так как человек не может жить без общества, то 
он может жить, только подчиняясь какой-нибудь дисциплине», каковой и является 
основополагающая и априорная социальная норма. 
Л. Дюги придавал концепции социальной нормы приоритетное значение в своих 
разработках. Социальная норма является, по выражению Л. Дюги, «органическим законом общественной жизни». А закон, по убеждению Дюги, следует понимать как совокупность правил, вытекающих из общественных отношений. 
Третьей особенностью творчества Л. Дюги является его редкая в научном мире 
ясность письма, яркость изложения материала, ориентация на выработку конкретных 
рекомендаций по совершенствованию общественной жизни.
Оцените сами, как четко и ярко Л. Дюги описывает в публикуемой в данном издании работе взаимоотношения власти и общества. «Лица, фактически наделенные 
политической властью, — пишет он, — с давних времен пытались ее оправдать. Для 
этого они придумали два не имеющих никакой цены объяснения, стоящие друг друга: 
теократическую доктрину и доктрину демократическую. О первой не стоит даже и говорить. Это исторический факт, любопытный для изучения, но это политическое воз

зрение не имеет позитивной реальности и, следовательно, бесплодно. О демократической теории достаточно сказать, что мнимая национальная воля всегда есть лишь воля 
большинства и что это большинство, как бы многочисленно оно ни было, не имеет 
права навязывать свою волю как таковую членам меньшинства. Из этого вытекает следующая идея, для нас основная, руководящая нами при всех наших исследованиях в 
публичном праве и проникающая в каждую страницу этого руководства: всякий, кто 
обладает политической властью, будет ли это отдельный человек, класс или численное 
большинство страны, обладает ею фактически, а не по праву, и действия, которые он 
производит, приказы, которые он формулирует, законны и обязательны для повиновения только в том случае, если они соответствуют верховной норме права, обязательной для всех управляющих и управляемых».
Выдвинув тезис о «социализации» основных институтов буржуазного права, 
и прежде всего собственности, Л. Дюги рассматривал частную собственность как «социальную функцию», служащую обществу в целом. На основе этой концепции Л. Дюги 
выработал ряд юридико-практических рекомендаций, способствовавших развитию 
государственно-монополистических тенденций. Л. Дюги отрицал идею невмешательства государства в экономическую жизнь, говорил, перекликаясь с кейнсианством, 
о превращении государства в «организацию публичных служб». В качестве важного 
средства реализации принципа солидаризма Дюги выдвинул идею синдикализма, 
т.е. профессионально-корпоративного представительства в государственной власти всех 
слоев населения.
 Разумеется, не все идеи Л. Дюги являются бесспорными и выдержали проверку 
временем, но они оказали значительное влияние на юридическую и политическую 
философию своего времени, породив как многочисленных сторонников, так и немалое 
число оппонентов.
После установления советской власти в России оппоненты обвиняли его в том, что 
он теоретически обосновал советскую систему власти. Он сам опроверг эту точку 
зрения, обнародовав в своих работах свое отношение к этой проблеме.
После Второй мировой войны в упрек Дюги стали ставить тот факт, что многие его 
положения (корпоративизм, отрицание субъективных и др. прав) стали составной 
частью идеологии итальянского и германского фашизма. Сам ответить на эти обвинения 
он не смог. Л. Дюги умер в Бордо 18 декабря 1928 г.
Впрочем, в подобных случаях лучший судья — это время, а оно уже все расставило 
на свои места.

Ю.К. Краснов 
д-р юрид. наук, д-р ист. наук, проф.,
зав. кафедрой правового обеспечения 
управленческой деятельности МГИМО(У) 

ЛЕОН ДЮГИ

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА  
К РУССКОМУ ПЕРЕВОДУ

Прежде всего мы обращаемся с нашею живейшею благодарностью к компетентным ученым, которые пожелали дать русской публике перевод этой книги. 
Предприятие было нелегким. Но мы уверены, что они успешно довели его до 
конца и сумели вполне точно передать французский текст на свой прекрасный 
русский язык. По их просьбе, мы здесь остановимся на некоторых общих идеях, 
которые руководили нами при составлении нашей книги.

I
Первая глава этой книги содержит изложение юридической теории государства, по которой государство является нацией, живущей на территории 
оседло, обладающей характером личности, суверенной и представленной правительством, — одним словом, коллективным территориальным, суверенным и 
организованным в правительство лицом. Мы излагаем эту доктрину суверенной 
личности государства не потому, что мы ее принимаем (мы полагаем, что по 
достоинству оценили ее в нашей книге: «L’Etat, le droit objectif et la loi positive», 
опубликованной в 1901 г.); нами руководило при этом лишь то соображение, что 
она до сих пор занимает еще значительное место в современных доктринах публичного права, и что лучшее средство показать ничтожество и противоречия этой 
теории — изложить ее в подробностях.
Теория государства, как коллективного и суверенного лица, является чисто 
абстрактным построением, ведущим свое начало от Общественного договора 
Ж.Ж. Руссо и от ложного понятия совокупного Я (moi cоmmun) или коллективного 
сознания. Ее элементы были точно сформулированы во французских декларациях и конституциях революционной эпохи. Эта теория была принята и развита 
новейшей немецкой школой публичного права и, особенно, ученым, гейдельбергским профессором Еллинеком. Во французских декларациях и конституциях она имела, в качестве противовеса, принцип индивидуальных естественных прав, предшествующих и возвышающихся над государством. Конституция 1791 г. (тит. 1) торжественно подтвердила, что законодатель не может 
издавать ни одного закона, «который наносит ущерб или препятствует осуществлению естественных и гражданских прав». Но современные немецкие авторы 
отвергли, и не без основания, старую доктрину индивидуальных естественных 
прав, сохраняя, однако, в то же время, теорию государства, как территориальной 
коллективности, суверенной и обладающей характером личности.
Однако в таком виде эта теория легко делается орудием деспотизма. Так как, 
если государство является самим обществом, а право есть продукт общества, то 
государство становится единственным творцом права, и все, что ни пожелает 
государство, есть право. Есть права, предшествующие государству; нет права, 
возвышающегося над государством; нет права против государства; есть лишь 
право благодаря государству. Немецкими авторами не было найдено другого 
основания для ограничения государственных властей, кроме очень хитроумной, 
но очень искусственной и слабой теории самоограничения государства. Государство-суверен, говорит Иеринг, а после него Еллинек, связано правом, которое 
оно создало и обнародовало, так как оно добровольно подчиняется ему. Не

смотря на это, его суверенитет остается при нем, потому что оно это делает, 
определяясь лишь самим собой, а существенный признак суверенитета есть самоопределение. Оно подчиняется изданному им праву, так как оно поняло, что, 
действуя согласно праву, оно достигнет большего повиновения. Оно подчиняется праву в той мере и на то время, которое оно определяет. Странное ограничение, которое зависит от воли того, к кому оно обращается!
Мы отвергаем эту теорию: она не согласуется с фактами, а нашей мыслью 
было постоянно искать такие теории, которые отвечают реальным явлениям. 
Мы отвергаем эту теорию, так как она бессильна установить ограничение власти 
государства, а для нас задачей юриста прежде всего должно быть установление 
твердого основания для ограничения государственных властей правом. Таковы 
общие идеи, господствующие во всех наших сочинениях и которые особенно 
руководили нами при составлении настоящего руководства.

II
Мы доказали, полагаем, в нашей книге «L’Etat, le droit objectif et la loi 
positive», что в действительности государство есть не что иное, как результат 
дифференциации между слабыми и сильными, происшедшей в данном обществе 
под влиянием очень различных и изменчивых причин и в очень различных и 
изменчивых формах. Но какова бы ни была политическая конституция страны, 
индивид или группы индивидов, обладающие властью, являются не больше, как 
индивидом или группой индивидов, которые, вследствие стечения обстоятельств, 
смогли монополизировать в свою пользу наибольшую силу, какова бы ни была 
эта последняя: физическая, моральная, религиозная, экономическая или численная. Это не важно. То, что называют политической властью, является лишь 
фактической властью, продуктом естественной эволюции обществ, которую 
нельзя объявлять законной в силу ее происхождения.
Лица, фактически наделенные политической властью, с давних времен пытались ее оправдать. Для этого они придумали два не имеющих никакой цены 
объяснения, стоящие друг друга: теократическую доктрину и доктрину демократическую. О первой не стоит даже и говорить. Это исторический факт, любопытный для изучения, но это политическое воззрение не имеет позитивной 
реальности и, следовательно, бесплодно. О демократической теории достаточно 
сказать, что мнимая национальная воля всегда есть лишь воля большинства, и 
что это большинство, как бы многочисленно оно ни было, не имеет права навязывать свою волю, как таковую, членам меньшинства. Из этого вытекает следующая идея, для нас основная, руководящая нами при всех наших исследованиях в публичном праве и проникающая каждую страницу этого руководства: 
всякий, кто обладает политической властью, будет ли это отдельный человек, 
класс или численное большинство страны, обладает ею фактически, а не по 
праву, и действия, которые он производит, приказы, которые он формулирует, 
законны и обязательны для повиновения только в том случае, если они соответствуют верховной норме права, обязательной для всех управляющих и управляемых.
Каково основание этой нормы права? Это основание может быть лишь социальным и позитивным. Мы попытались найти его в общественной солидарности. Развитие этой идеи мы дали в I и II главах нашей книги «L’Etat, le droit 
objectif et la loi positive». Для нас юридическая норма, обязательная для всех и, 
в частности, для правителей, заключается в том, чтобы отдавать силу, которой 

они располагают, на служение общественной солидарности, т.е. не только ничего 
не делать, что противоречит этой солидарности, но и еще делать все, что находится в их власти для ее увеличения и развития.
Но, в конце концов, вопрос об основании права — второстепенного порядка. 
Существование нормы права, возвышающегося над правителями и управляемыми и обязательного для них, есть необходимый постулат. Подобно тому, как 
вся геометрия покоится на Евклидовом постулате, точно так же и вся жизнь 
современных народов покоится на этом постулате нормы права. Таким образом, 
право не есть политика силы, как говорил это Иеринг, оно не есть дело государства, оно предшествует ему и возвышается над ним; оно является границей 
государственной силы, и государство есть не что иное, как сила, отданная на 
служение праву.

III
После всего сказанного очевидно, что первым долгом, возлагаемым нормой 
права на тех, кто фактически обладает властью, является организовать эту власть 
в условиях, как можно более охраняющих индивидов против произвола и низводящих до минимума опасность нарушения права со стороны правящих лиц. 
Наиболее действительное средство, придуманное до сих пор людьми, чтобы достигнуть этой цели, заключается в том, чтобы привлечь как можно большее 
число индивидов к осуществлению государственной власти или по крайней мере 
к контролю над нею; но так как в современных больших странах народ сам не 
может осуществлять или контролировать эту государственную власть, то ему 
предоставляют назначать представителей, которые от его имени вотируют законы и надзирают за правительством. Действительно, существование парламента, избранного всеобщим голосованием и имеющего преобладающее влияние 
в стране, является политическим учреждением, которое обеспечивает управляемым серьезные гарантии. Но пусть не подумают, что народ приобрел и сделал 
неприкосновенной свою свободу с того дня, как он стал обладать парламентом, 
избранным всеобщим голосованием. Избранный народом парламент очень легко 
начинает считать себя всемогущим; он легко делается тираническим, а тирания 
коллективности столь же грозна, если не более, как и тирания одного человека. 
Пример французского Конвента с избытком это показал. Поэтому должны быть 
приняты серьезные гарантии и против всеобщего избирательного права и против 
избранного им парламента.
Прежде всего нет сомнения, что всеобщее избирательное право возможно 
только в стране, где образование широко распространено, и где каждый имеет 
ясное сознание о своем участии в общественной солидарности. Кроме того, всеобщее избирательное право должно быть дисциплинировано и организовано. 
Дисциплинировано благодаря образованию и действию настоящих правительственных партий, т.е. партий, которые стремятся к завладению власти их представителями и к торжеству своих политических принципов, а не только к низвержению лиц, находящихся у власти и к дележу их добычи. Всеобщее избирательное право должно быть организовано таким образом, чтобы избранный 
парламент действительно представлял не только индивидов, но и партии, и социальные группы. Всеобщее избирательное право, не органическое, а чисто материалистическое, каким оно, к нашему большому сожалению, существует до 
сих пор во Франции, является карикатурой всеобщего избирательного права и 
часто отдает управление страной в руки настоящей олигархии.