Актуальные вопросы назначения и исполнения уголовных наказаний

Федеральная служба исполнения наказаний

Вологодский институт права и экономики 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАЗНАЧЕНИЯ 

И ИСПОЛНЕНИЯ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЙ

Сборник научных трудов

Под общей редакцией кандидата юридических наук 

В. Н. Некрасова

Вологда

2017 

УДК 343.8(08)
ББК 67.409
         А43

Актуальные вопросы назначения и исполнения уголовных 

наказаний : сборник научных трудов / под общ. ред. канд. юрид. 
наук В. Н. Некрасова ; Федер. служба исполн. наказаний, Вологод. 
ин-т права и экономики. – Вологда : ВИПЭ ФСИН России, 2017. – 
257 с. : табл.

ISBN 978-5-94991-413-7

В сборник включены научные статьи, освещающие теоретиче
ские и практические проблемы назначения и исполнения наказаний, актуальные вопросы изучения личностных особенностей осужденных и их психологическое сопровождение. 

Материалы сборника представляют интерес для широкого кру
га читателей: курсантов и слушателей, адъюнктов и аспирантов, 
преподавателей, научных и практических работников уголовно-исполнительной системы. 

УДК 343.8(08)
ББК 67.409

ISBN 978-5-94991-413-7
© ФКОУ ВО «Вологодский институт права и экономики 

Федеральной службы исполнения наказаний», 2017

А43

УДК 124.5 

ГУМАНИЗМ КАК ОСНОВА 

РЕСОЦИАЛИЗАЦИИ ОСУЖДЕННЫХ

Агафонов Е. А. – доцент кафедры русского и иностранных 
языков ВИПЭ ФСИН России кандидат философских наук

В данной статье рассматриваются основы гуманизации исправительных отношений как важнейшего направления реформирования системы исполнения наказаний на современном этапе. Показана эволюция 
идей гуманизма и его трактовка в аспекте актуальных задач пенитенциарной политики и практики. 
Ключевые слова: гуманизм; ненасилие; уголовно-исполнительная система; осужденные; рецидив; ресоциализация; социальная адаптация.

Важнейшим направлением реформирования уголовно-испол
нительной системы современной России является гуманизация 
исправительных отношений. Данное понятие можно назвать идеологическим стержнем реформы, так как без реализации этого 
принципа невозможно достижение других заявленных целей: повышение эффективности деятельности пенитенциарных учреждений и снижение уровня рецидивной преступности [1; 6, С. 94].

Очевидно, что сотруднику исправительного учреждения 

трудно качественно изменить, реорганизовать свою профессиональную деятельность в соответствии с указанным идеологическим направлением, если, он не понимает самого смысла термина 
«гуманизация». 

С древнейших времен люди ищут идеальную парадигму 

организации социальных отношений. Поэтому понятия «человечность», «человеколюбие» встречаются еще у Конфуция [2, 
С. 136]. Эти актуальные и по сей день проблемы человеческого 
бытия анализировали Протагор, Сократ, Эпикур. Христианство 
неслучайно называют «нравственной революцией» в истории человечества, так как оно не только утвердило идею равенства всех 
людей, но и пропагандировало принципиально новые ценности – 
любовь, милосердие к врагам, ненасилие, всепрощение. В эпоху 
Возрождения актуализируется идея личного достоинства челове

ка, его права на свободное развитие. Именно в тот период и формируется гуманизм как особое направление философской мысли, 
признающее высшей ценностью личность человека. Несомненно, 
этот тезис стал одной из аксиом современной европейской культуры, закрепленной в законодательстве демократических стран и 
множестве международных правовых актов.

Принцип гуманизма уже в XVIII веке явился основой модер
низации системы наказания. Именно тогда «… наступает смена 
перспективы в уголовном праве. Первичным объектом наказания 
становится душа (совесть), а не тело» [3, С. 26]. На территории 
Европы тюремное заключение быстро и практически полностью 
вытеснило тысячелетнюю систему телесных наказаний. По мнению Э. Дюркгейма, подобная гуманистическая эволюция уголовного наказания – существенная часть общественного прогресса. 
Интенсивность наказаний выше в наименее развитых, «закрытых» обществах, в процессе либерализации социума лишение 
свободы становится основным средством социального контроля. 
Тенденцию смягчения мотивов наказания (от устрашения и возмездия к исправлению и лечению) выявляет в человеческой истории и П. Сорокин. Поэтому сегодня одной из важнейших задач 
деятельности пенитенциарных учреждений признается ресоциализации осужденного. 

Объектом профессиональной деятельности работников в ис
правительном учреждении является изолированная от общества 
группа индивидов. В этой закрытой среде создается и функционирует особая контркультура, нормы и ценности которой основаны на корысти, насилии и иждивенчестве. 

Традиционно ресоциализация понимается как «…длитель
ный процесс, имеющий в своей основе сложный комплекс психолого-педагогических, экономических, медицинских, юридических и организационных мер, направленных на формирование у 
каждого осужденного способности и готовности к включению 
после отбывания наказания в обычные условия жизни общества 
без правонарушений с его стороны» [3, С. 108]. Это восстановление или создание адекватного набора социальных ценностей, 
норм, навыков. 

Представляется, что социальная адаптация, ресоциализация 

осужденных невозможны и без смены базовых, ценностных ориентиров поведения. Поэтому важнейшей целью исполнения наказания является нравственное исправление осужденного.

Сегодня много говорится о необходимости участия обще
ственных организаций, церкви, учреждений культуры в исправительном процессе. Но, прежде всего, образцом нравственного, 
социально приемлемого и ненасильственного поведения могут 
стать, сотрудники пенитенциарной системы. В условиях закрытого специализированного учреждения они должны являться своеобразными «носителями» духовно-нравственных ценностей. 

Представляется, что для реализации подобной задачи не до
статочно узкоспециальных, профессиональных навыков. Важно, 
чтобы работающие в сложных социальных условиях люди были 
не только специалистами в своей области, будь то юриспруденция, психология, экономика или социальная работа. Особое значение приобретает наличие у сотрудника определенного уровня 
мировоззренческой культуры. 

Так, например, исполнение наказания невозможно без легаль
ного использования силы, но насилие не есть принуждение [4, 
С. 35]. Насилие необходимо рассматривать как посягательство 
на свободу человеческой воли, ее узурпацию, стремление реализовать свои потребности за счет способностей других людей. 
Подобные насильственные действия всегда лежат в основе преступления.

Ненасилие же как способ взаимодействия акцентирует вни
мание на доброе начало в человеке. Оно призывает бороться со 
злом и любить людей, совершивших его. Сегодня гуманизм в исправительных отношениях рассматривается как человечность по 
отношению к осужденному, уважение его достоинства. Гуманизм 
не всепрощение, а, напротив, попытка через добро и милосердие 
пробудить в человеке лучшие социальные качества. 

Еще 2000 лет назад христианство осознало гибельность на 

путях насилия. Ветхозаветная парадигма «око за око, зуб за зуб» 
сменилась принципом «возлюби врага своего». Сегодня сотрудниками пенитенциарных учреждений активно используются 

«методы религиозного воздействия, обращение к которым стало 
возможным по причине глубокого общественного кризиса, повлекшего за собой необходимость коренной модернизации всех 
государственных институтов в постперестроечное время» [5, 
С. 39]. Именно ненасилие как важнейшая духовная ценность может стать основой гуманизации исправительных отношений в современной России. 

Только на основе добра и взаимного доверия возможны даль
нейшая ресоциализация осужденного, его отказ от преступного 
насилия и поиск нового смысла жизни через любовь, свободу, 
творчество или веру.  

Литература:
1. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Фе
дерации до 2020 года : распоряжение Правительства Рос. Федерации от 14 октября 2010 г. № 1772-р // СЗ РФ. 2010. № 43. Ст. 5544. 

2. Келле В. Ж. Гуманизм // Философский словарь / под. ред. 

И. Т. Фролова. М., 2001. С. 136–137.

3. Андреев Н. А. Социология исполнения уголовных наказаний : учеб. по
собие. М., 2001. 137 с.

4. Гусейнов А. А. Понятие насилия и ненасилия // Вопросы философии. 

1994. № 4. С. 35–41.

5. Павлушков А. Р. Религиозные методы воздействия на осужденных на со
временном этапе развития уголовно-исполнительной системы // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2017. № 2 (38). С. 39–43.

6. Потапов А. М., Санташов А. Л. Социальный контроль за лицами, отбыв
шими наказание в виде лишения свободы // Вестник института: преступление, 
наказание, исправление. 2012. № 2 (18). С. 94–98.

УДК 343.8

К ВОПРОСУ О ДОСРОЧНОМ ОСВОБОЖДЕНИИ 
ОСУЖДЕННЫХ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ 

Бабаян С. Л. – профессор кафедры уголовно-исполнительного 
права и организации воспитательной работы с осужденными 
ВИПЭ ФСИН России, старший научный сотрудник ФКУ НИИ 

ФСИН России доктор юридических наук, доцент

Статья посвящена проблемам применения поощрительных институтов 
условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и замены 
неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Предлагается сократить срок фактического отбытия осужденным наказания для 
применения условно-досрочного освобождения или замены неотбытой 
части наказания более мягким видом наказания в отношении осужденных, которые после вступления в силу приговора суда добровольно и в 
полном объеме возместили вред, причиненный преступлением, и примирились с потерпевшим. 
Ключевые слова: стимулирование исправления осужденных; поощрительное воздействие на осужденных; освобождение от отбывания 
наказания; осужденные к лишению свободы; условно-досрочное освобождение от отбывания наказания; замена неотбытой части наказания 
более мягким видом наказания; добровольное возмещение вреда, причиненного преступлением.

Одним из важных средств воспитательного воздействия на 

осужденных являются поощрительные институты уголовно-исполнительного права, связанные с досрочным освобождением 
осужденных от отбывания наказания. К таким институтам относятся условно-досрочное освобождение от отбывания наказания 
(УДО) и замена неотбытой части наказания более мягким видом 
наказания (замена наказания). 

17 ноября 2015 г. Пленум Верховного суда Российской Феде
рации (РФ) утвердил изменения в Постановление Пленума Верховного суда (ППВС) РФ от 21 апреля 2009 г. № 8 «О судебной 
практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом 
наказания». Эти изменения и дополнения связаны прежде всего 
с необходимостью исключить немотивированные и необоснованные отказы в ходатайствах об УДО и замене наказания.

В период с 2010 г. по 2015 г., то есть до указанных изменений 

в ППВС РФ от 21 апреля 2009 г. № 8, параллельно с уменьшением 
количества ходатайств об УДО сократился и процент их удовлетворения: в частности, в 2010 г. было удовлетворено 57 % заявлений, в 2011 г. – 56 %, в 2012 г. – 51 %, в 2013 г. – 46 %, а в 2014 г. 
– 41 %, а в 2015 г. только 39,5 % заявлений было удовлетворено. 

К сожалению, суды, решая вопрос о признании осужденного 

не нуждающимся для своего исправления в полном отбывании 
назначенного судом наказания, нередко, изучают поведение осужденного не в период отбытия наказания, а на момент совершения им конкретного преступления, что в результате приводит к 
неправильному применению ст. 79 УК РФ [1, С. 87; 2, С. 65].

Во многих случаях суд отказывает осужденному в УДО без 

всестороннего учета поведения осужденного в период отбывания 
наказания. Исследование 173 постановлений судов об отказе в 
УДО из разных регионов России, а также материалов, полученных из территориальных органов ФСИН России при изучении 
проблем оптимизации поощрительных институтов, реализуемых 
в исправительных учреждений (ИУ) УИС, показывают, что основными обоснованиями отрицательных решений судов при положительной характеристике администрации ИУ являются: тяжесть совершенного осужденным преступления и значительный 
срок неотбытой части наказания; отсутствие у суда уверенности в 
исправлении осужденного; не достигнута социальная справедливость; судом не установлено достаточной совокупности данных, 
которые указывали на исправление осужденного; цель наказания 
не достигнута; совершение преступления в период неотбытой 
части наказания после УДО; отсутствие уверенности в том, что 
осужденный вновь не совершит новое преступление и другие [3, 
С. 236].

Так, например, Фокинский районный суд г. Брянска, отказы
вая в своем постановлении от 22 января 2015 г. в удовлетворении 
ходатайства осужденного О. об УДО от отбывания наказания, в 
обоснование своих выводов сослался на то, что осужденный отбывает наказание за совершение особо тяжкого преступления. 
Также данный суд указал на погашенное взыскание от 20 октя

бря 2009 г. за нарушение осужденным установленного порядка 
отбывания наказания (курение в неустановленном месте) в виде 
устного выговора, которое характеризует поведение осужденного 
в период отбывания наказания. При таких данных суд пришел к 
выводу о том, что исправление О., осужденного к лишению свободы на срок 7 лет, исходя из времени отбытого им наказания, 
продолжается недостаточное время, в связи с чем не достигнута одна из целей наказания – восстановление социальной справедливости. Таким образом, обоснование суда основывалось на 
тяжести совершенного преступления и на моральных рассуждениях о социальной справедливости, а не на нормах закона.

Между тем, в соответствии с п. 6 ППВС РФ от 21 апреля 

2009 г. № 8 суд не вправе отказать в УДО от отбывания наказания 
по основаниям, не указанным в законе, таким как наличие прежней судимости, тяжесть совершенного преступления, мягкость 
назначенного судом наказания, кратковременность его пребывания в одном из ИУ, непризнание осужденным вины и т. д. 

В новой редакции ППВС РФ от 21 апреля 2009 г. № 8 отме
чено, что наличие у осужденного взысканий не может свидетельствовать о необходимости дальнейшего отбывания наказания. В 
данном случае важно учитывать конкретные обстоятельства, характер и тяжесть каждого допущенного осужденным нарушения 
за весь срок отбывания наказания, а не только за период времени, 
непосредственно предшествующее рассмотрению ходатайства, 
данные о снятии или погашении взысканий, наложенных на осужденного, период времени, прошедший с момента последнего 
взыскания, последующее поведение осужденного и другие характеризующие его сведения. Кроме того, суд не вправе высказывать 
суждение о незаконности или необоснованности применения к 
осужденному взысканий.

Как усматривается из материалов Фокинского районного 

суда, в период отбывания наказания в исправительном учреждении (ИУ) УФСИН России по Брянской области с 22 сентября 
2010 г. осужденный О. зарекомендовал себя с положительной стороны, с 1 октября 2010 г. трудоустроен рабочим энергомеханического цеха, а с 1 октября 2012 г. переведен в котельную. К труду 

относится добросовестно, принимает участие в благоустройстве 
отряда и прилегающей территории. Имеет 14 поощрений за добросовестное отношение к труду и хорошее поведение, а с 27 декабря 2013 г. был переведен в облегченные условия отбывания 
наказания. Имеет среднее образование и стремится его повышать, 
частично погасил гражданский иск. Таким образом, Фокинский 
районный суд не учел тяжесть и характер нарушения осужденным О., дату его совершения (20 октября 2009 г.), примененное за 
это нарушение взыскание в виде устного выговора.

По данному делу Судебной коллегией по уголовным делам 

Верховного суда РФ было вынесено кассационное определение 
от 12 августа 2015 г. № 83-УД15-9 в связи с жалобой осужденного О. о пересмотре постановления Фокинского районного суда г. 
Брянска от 22 января 2015 г. и постановление Президиума Брянского областного суда от 29 апреля 2015 г. Данное кассационное 
определение отменило вышеуказанные постановления нижестоящих судов об отказе в удовлетворении ходатайства об УДО и освободило от не отбытого осужденным О. наказания в виде лишения свободы условно-досрочно на срок 9 месяцев 5 дней. 

После принятия дополнений от 17 ноября 2015 г. № 51 в 

ППВС РФ № 8 изменились показатели по количеству удовлетворенных ходатайств или представлений об УДО от отбывания 
наказания, а также по замене наказания в порядке ст. 80 УК РФ. 
По данным статистической отчетности Судебного департамента 
при Верховном Суде РФ доля удовлетворенных ходатайств или 
представлений об УДО при сравнении показателей за 2015 г. и 
2016 г. повысилась с 39,1 % до 45,1 %, а доля отказов в УДО снизилась с 47,2 % до 44 %, а при замене наказания в порядке ст. 80 
УК РФ доля удовлетворенных ходатайств или представлений при 
сравнении показателей за 2015 г. и 2016 г. повысилась с 24,2 % 
до 32,6 %, а доля отказов уменьшилась с 51 % до 47,2 % [4, С. 1]. 

В новой редакции ППВС РФ от 21 апреля 2009 г. № 8 можно 

заметить, что перечень тех объективных причин, по которым осужденному не удалось возместить причиненный преступлением 
вред, является открытым и более не связывается с обязательным 
наличием у осужденного инвалидности или иных заболеваний,