Вестиментарный код международного общения

Л.О. ТЕРНОВАЯ
ВЕСТИМЕНТАРНЫЙ КОД 
МЕЖДУНАРОДНОГО 
ОБЩЕНИЯ
МОНОГРАФИЯ
Москва
ИНФРА-М
2021

УДК 316.7(075.4)
ББК 60.56
 
Т35
Монография рекомендована к изданию кафедрой 
социологии и управления Московского автомобильно-дорожного 
государственного технического университета (МАДИ)
Р е ц е н з е н т ы:
Гольдин Г.Г., доктор политических наук, профессор;
Рябова Е.Л., доктор политических наук
Терновая Л.О.
Т35 
 
Вестиментарный код международного общения : монография / 
Л.О. Терновая. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 249 с. — (Научная 
мысль). — DOI 10.12737/1206679.
ISBN 978-5-16-016644-5 (print)
ISBN 978-5-16-109229-3 (online)
В монографии раскрываются особенности вестиментарного, т.е. связанного с одеждой, выбора человека, определяющего характер его общения 
с другими людьми. Эти действия могут быть продиктованы национальной, 
социальной, профессиональной, гендерной или иной принадлежностью 
личности к какой-либо группе. Одновременно одежда, обладающая собственным языком моды, способна помочь расшифровать самые замысловатые социальные и политические символы и этим прояснить сложные 
ситуации, складывающиеся в международных отношениях. Через одежду 
передаются многочисленные смыслы власти и подчинения, войны и мира, 
труда и праздника. Меняются времена, а с ними меняются не только нравы, но и понимание предназначения моды. В наши дни она оказывается 
способной выражать экологические ценности и реализовывать благотворительные проекты. 
Предназначена для специалистов по истории международных отношений, геополитики, социологии и культурологии. Также будет интересна 
широкому кругу читателей.
УДК 316.7(075.4)
ББК 60.56
ISBN 978-5-16-016644-5 (print)
ISBN 978-5-16-109229-3 (online)
© Терновая Л.О., 2021

ВВЕДЕНИЕ
Известно выражение «Встречают по одежке, провожают по уму». Эти слова
имеют под собой весомые основания. Определяющее значение оценки человека 
по тому, в чем он одет, происходит потому, что подавляющее большинство
предметов нашего гардероба кроме утилитарного предназначения несут информацию о своем владельце. Вещи сообщают достаточный для знакомства 
объем сведений о человеке, носящем одежду определенного типа, качества, характера. Какие-то части облачения оказываются гораздо более «разговорчивыми», чем другие, которые скрыты от посторонних глаз. У каждой эпохи был 
собственный вестиментарный код (лат. vestimentum — одежда)1. При этом сохранялись закономерности, связанные с  вестиментарной культурой. Например, 
положительный результат от первого визуального впечатления о человеке,
обеспечивающий хорошее начало  общения,  часто был заслугой
головного
убора и верхней одежды. Вестиментарный код, как правило, в любых обстоятельствах позволял выделить наиболее значимый элемент, который говорил не 
столько о стилистике одежды или преобладающих тенденциях в моде, сколько 
о том, какие правила общения были установлены и почему они закрепились в 
социуме.
Вестиментарный код давал возможность установить, была ли резкая ломка тенденций моды прихотью находящихся у власти единиц, или, наоборот, они 
всячески старались посредством консервации  моды укрепить свое политическое положение. В этой связи можно поверить, что именно французский король
Людовик XIV констатировал, что мода является зеркалом истории. 
Не было ни одного процесса в экономической, социальной, политической 
или духовной жизни людей, которые бы не оказали влияния на развитие вестиментарного кода. Наибольшее воздействие на него было со стороны промышленности и торговли, которые формировали общее хозяйственное пространство, в значительной степени определяющее основы вестиментарной культуры. 
Но также  выбор одежды и перемены в гардеробе большей части людей зависели не от конструктивных изменений жизни, а от разрушений, вызванных войнами или природными катастрофами. Часто введению какого-либо нового элемента одежды в моду способствовал конкретный человек, служивший образцом 
стиля своего времени.
В то же время во все периоды истории проявлялась амбивалентность вестиментарных привычек. Она выражалась в том, что они укрепляли зону комфорта человека, но также могли перерастать в вестиментарные болезни, которые имели причиной постоянное ношение определенного вида одежды или 
обуви.
1 Барт Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры / Пер. с фр., вступ. ст. и сост. 
С.Н. Зенкина. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003.
3

Соглашаясь с тем, что мода выступает в качестве зеркала истории, следует учитывать, что это зеркало обладает собственным нравом. Природа этого 
нрава соткана из нитей, в которых выражается как характер отдельного человека, так и особенности общества, его устройства и управления. В самых древних
вариантах такие качества управления обнаруживались, когда его сравнивали с 
ткачеством. Эффективно управлять — это ткать полотно социальной реальности, не имеющее дыр и узелков. Подобное сравнение возникло очень давно. 
Почву для него дало то, что и  само зарождение плетения и ткачества относится 
к эпохе палеолита, а старейшая льняная ткань, найденная около турецкого поселка  Чаталхёюк, датируется 6500 г. до н.э.1 Метафора ткачества не менее 
применима к управлению, чем, например, строительная метафора или метафора 
пути. С искусством ткачества связывались имена богов. По китайской легенде, 
жена императора Хуан-Ди, богиня шелковичных червей Си-Лин-Чи создала 
шелк и ткацкий станок в 2640 г. до н.э.2 В древнегреческой мифологии богиня 
Афина состязалась с дочерью красильщика Арахной в ткачестве. 
Нити человеческой судьбы протягиваются через многие традиции прошлого и обнаруживается в настоящем. В Древней Греции она находилась в руках прях — мойр. В Древнем Риме ее пряли парки. У древних германцев такие 
пряхи судьбы именовались норнами, а у славян — судженицами. Благодаря 
клубку нитей, полученному от дочери критского царя Миноса Ариадны герой 
древнегреческих мифов Тесей, победив чудовище Минотавра, смог выбраться 
из лабиринта. У многих народов красная нить, повязанная на руке считалась 
оберегом. Яджнопавит — это священная нить индуистов, сделанная из хлопка 
вручную. Такой тройной шнур символизирует три ценности: праведное знание, 
праведное воззрение и праведное действие.  Сейчас все непальцы носят желтые 
хлопковые шнуры. Каждый год в августе во время полнолуния проходит государственный праздник Непала Джанай Пурнима, или Фестиваль священной нити.
Самые обычные люди в разные времена с помощью ткачества старались 
совершить магические обряды. На Руси для защиты семьи или селения от эпидемий, засухи, града нечистой силы женщины ткали «обыденную новину». Для 
этого они собирались вместе в одну ночь в полном молчании пряли нити, сновали основу и ткали полотенце. Затем это полотенце обносили вокруг села, 
служили молебен, а потом полотенце сжигали или жертвовали церкви. Магическую силу такая ткань получала благодаря полному ткацкому циклу, которой 
метафорически воспроизводил модель сотворения мира.
Вместе с тем человеку мало быть просто одетым в плетеную траву, кожу, 
ткань или как-то по-иному прикрывать свое тело. Ему с помощью этой одежды 
надо было выделяться среди других людей. До того, как одной из функций 
1 Семенова Е. Кудель, челнок и глиняные пряслица // НГ-антракт. 2007. 20 апреля.
2 Камардин И.Н. Развитие техники в древнем мире: Учебное пособие по дисциплине 
«История техники». Пенза: ПГУ, 2006. С. 30 – 31.
4

одежды стало выражение индивидуальности, она уже выступала индикатором 
положения человека, его профессии, возраста, веры. Могло быть и так, что, 
наоборот, одежда помогала ему быть таким, как все, объединять его с другими, 
помогать выражать общие волю, мысли, действия.   Такие разнонаправленные 
предназначения одежды возникли очень давно и сохраняются в настоящее время1.
На пересечении функционального, семантического и эстетического векторов развития одежды рождается мода (лат. modus — мера, образ, способ, правило, предписание). Вскоре потребовалось выработать и закрепить  модели поведения человека в пространстве моды. Они помогали поддерживать определенный имидж, например: выглядеть консервативном и даже старомодным, современным, чтобы оказаться в числе «авангарда», быть своим в данной среде и 
т.д. Эти модели могли отражать социальное, этническое, профессиональное положение носителя того или иного костюма и диктовать строго заданные рамки 
поведения, за которые, будучи в данном облачении люди не имели права выходить. 
В прошлом костюм мог быстро и точно указать социальный статус своего 
владельца. В Древнем Риме туники сенаторов и всадников, являвшихся представителями двух высших сословий, имели вертикальные полосы алого или 
пурпурного цвета, красители для которых стоили исключительно дорого. Если 
у раба кусок ткани мог держаться лишь на одном плече, то у его хозяина одежда ниспадала многими складками. И в то же время патриция всегда можно было 
отличить от вольноотпущенника, несмотря на то, что его платье могло выглядеть богаче. 
В Древнем Китае Конфуцием были разработаны способы коррекции психофизического состояния человека с помощью одежды. Да и сам великий учитель был человеком, который показывал образец скромности и практичности, 
присущей философу. Ученики Конфуция запомнили его замечание: «Ученый, 
взыскующий Пути и при этом стыдящийся своей ветхой одежды и грубой пищи Я не знаю, о чем тут еще говорить…»2 Однако в это же время, да и позже в 
Китае обращалось внимание на  покрой, цвет, орнамент одежды, украшения, 
отражающие различные символы, например, изображения горной системы 
Куньлунь в облаках, зерен риса по числу месяцев года или созвездий Зодиака и 
т.д. Костюм императора уподобляли храму. Символика изображений животных 
и птиц маркировала социальный статус носителя одежды. Символами птиц 
обозначались гражданские чины. Военные чины получали символическое отличие посредством аллегорического изображения животных на их одеждах. Ученого узнавали по высокой шапочке, имеющей сзади подобие двух крылышек. У 
чиновника была шапочка с загнутыми полями и разными шариками.  Даже их 
1 Килошенко М.И. Психология моды: теоретический и прикладной аспекты. М.: Речь,  
2001.
2 Малявин В.В.
Конфуций. М.: Молодая гвардия, 1992 // URL: https://www.ereading.club/chapter.php/1004617/11/Malyavin_Vladimir_-_Konfuciy.html.
5

жены в торжественных случаях должны были надевать шапочки с такими же 
отличиями, как и у супругов. 
В Средневековой Европе отличия в костюме начинались с качества ткани. 
Закон ограничивал выбор ткани, форму кроя для разных слоев общества и даже 
количество платья.  В XIII в. специальными ордонансами фиксировалось, что 
подобало носить вассалам, а что — сеньорам. Социальные ограничения в одежде были и в  России. Указом Елизаветы Петровны о ношении платья по чинам и 
по классам 1743 г. низшим чиновникам разрешалось покупать материал не дороже двух рублей за аршин, а чиновники более высокого ранга могли шить 
одежду из четырехрублевого  шелка1.
До конца XVIII столетия одежду высших классов отличала крайняя непрактичность. После наполеоновских войн роскошь высшего света стала меркнуть на фоне благополучия буржуазии. Российский специалист по истории моды Раиса Кирсанова замечает, что отличить сословную принадлежность человека позволял  не только его костюм, но и умение носить одежду, знанию всех 
правил, чаще неписанных, которые диктовали пластику, жест и безупречный 
выбор наряда в зависимости ситуации2.
Историк нравов Эдуард Фукс писал, что «для тех, кто не желает выдаваться курьезно-странным костюмом, остаются только два выхода: как можно 
чаще менять моду, чтобы менее состоятельные люди не могли с ними тягаться, 
и одеваться как можно элегантнее»3. Аристократия, как правило, выбирала второй выход.
Влияние моды обнаруживается применительно к людям всех возрастов и 
всех профессий. Однако сама мода к возрасту относится и с почтением, и с игровым настроем. Некоторые искусствоведы убеждены в том, что одежда воспринимается людьми в некой любопытной закономерности. Считается, что за 
десять лет до своего времени мода безнравственна. За три года до массового 
распространения она представляется вызывающей. Но всего за год до начала 
своего господства ее называют смелой. Когда такая одежда попадает в модный 
тренд, ее большинство людей воспринимают как красивую. Но уже через год 
после своего времени они же называют ее безвкусной. Еще хуже оценка становится через десять лет, когда прошлая мода представляется уродливой. Через 
двадцать лет позиция критиков смягчается. И мода двух десятилетий назад оказывается смешной, а еще через десять лет — забавной. Когда же проходят 
пятьдесят лет, то одежда прошедшего времени видится своеобразной,
через 
семьдесят лет — приятной, через сто лет — романтичной. Торжество наступает 
1 Суханова А. Творчество, основанное на риске и предприимчивости // Конкуренция и 
рынок. 2004. Сентябрь. № 23. С. 68 – 80.
2 Кирсанова Р.М. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века. М.: 
Артист. Режиссер. Театр; Калининград: Янтарный сказ, 1997. 
3 Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. Буржуазный век. М.: Республика, 1994. 
С. 155.
6

через сто пятьдесят  лет. Одежду провозглашают прекрасной1. Многие из таких утверждений не просто создаются специально, чтобы ускорять или, наоборот, замедлять сменяемость моды, а для того, чтобы ее мифологизировать. 
Знаменитый французский критик и культуролог Ролан Барт указывал на 
то, что в самых незатейливых проявлениях моды усматриваются прописи современных мифов. Эти прописи составляют  основу базового  вестиментарного 
кода. По Барту, он включат три основные системы: одежду-образ — фото или 
рисунок;  одежду-описание — текст; реальную одежду2. С одной стороны, согласно утверждению великого философа Алексея Федоровича Лосева, что 
«всякая живая личность есть так или иначе миф» 3. Поэтому мода  не просто 
неотделима от тех, кто ее создает, и тех, кто ее демонстрирует. Она несет в себе 
частичку субъективного начала, личностного мифа, имеющегося у каждого человека, причастного к моде. С другой стороны,  одежда отражает уровень экономического развития общества, а с ним и вклад  людей множества профессий 
в самых разных областях. Такой вклад позволяет представлять объективную 
картину социально-экономической реальности. 
Если мода в Древнем мире и в Средневековье зависела от международной 
торговли, то после Промышленной революции она стала зависеть еще и от достижений науки. Вытеснению из гардероба одежды из натуральных материалов  
способствовали  начавшаяся научно-техническая революция и первые шаги по 
освоению космоса, вызывавшие у людей того времени интерес к любым новшествам, включая синтетические ткани. Поскольку в моде одновременно сталкивалось сразу несколько тенденций, то побеждала сильнейшая из них, т.е. та, к 
которой интерес публики был выше. Например, популярность нейлоновых чулок была перечеркнута торжеством мини-юбок. 
Как и длина юбок, высота женских причесок и каблуков туфель способны
быть индикаторами состояния экономики, общественных настроений и политического климата. Определенные политические выводы позволяет делать цвет
одежды, который становится модным в определенный исторический период4.
Так, в течение двух последних веков столетия четырежды белый цвет входил в 
моду. В первый раз это произошло в наполеоновский период, когда вся Европа 
была вовлечена в военные действия. Второй раз  белый цвет оказался в моде в 
годы Первой мировой войны. Третий  — наступил накануне Второй мировой  
войны. А четвертый раз  популярность белого цвета возросла во время войны в 
1 Мода // Авторский журнал «Девичник» // URL:www.devichnick.ru/moda.htm.
2 Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры / Пер. с фр., вступ. ст. и сост. 
С. Зенкина. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. С. 62.
3 Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: Правда, 
1990 // URL http://www.psylib.org.ua/books/losew03/index.htm.
4 Душенко К.В. Красные и белые: символика цвета в политическом языке // Символическая политика. Выпуск 3. Политические функции мифов. Сборник научных трудов. Сер. 
«Политология» РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед.; Отд. полит. науки. М.: 
ИНИОН РАН, 2015. С. 255 – 297.
7

Заливе в начале 1990-х гг. Психологически связь белого цвета с военными событиями понятна. Этот цвет является символом чистоты. Нельзя исключать 
пропагандистского значения его использования агрессивными политиками, которые чаще всего провоцируют или развязывают военные действия, стремятся, 
используя белый цвет, с его помощью продемонстрировать здоровье и силу 
нации, которую невозможно победить. Есть также историко-культурное объяснение распространенности белого цвета во время войны. У многих народов в 
прошлом именно белый цвет был цветом траура. Таковым  остается и сейчас.
Война всегда приносит много жертв, но после нее люди надеются на очищение.
На моду оказывают влияние конфликты и те такой мощности, как войны. 
В ней гораздо больше случаев проявления протеста, чем конформизма. У протеста, который легко обозначить с помощью вестиментарных признаков, было в 
прошлом и остается сейчас множество источников, один из которых под влиянием обстоятельство начинает активно наполнять протестные настроения вестиментарными смыслами. Этим источником может быть религия. Яркий взлет 
протестной моды связан с протестантизмом. В Англии его сторонников называли «пуританами», потому что они стремились очистить как церковь от излишней роскоши в храме, так и быт, предпочитая простые темные одежды  из 
шерсти и хлопка, отражающие идею простоты. Не менее продуктивным оказалось влияние социального протеста на изменение вестиментарного кода  в годы 
Французской революции XVIII в. Тогда простой рабочий люд, одетый в длинные штаны  выступил на борьбу с аристократами, которые по моде того времени носили короткие штаны — кюлоты. Сосредоточивший в какой-то период 
революции в своих руках власть Комитет общественного спасения (фр. Comité 
de salut public), который выражал интересы «санкюлотов» (фр. sans-culottes —
без кюлотов), обратился к гражданам с предложением представить свои проспекты о средствах улучшения национального костюма и приспособления его к 
республиканским нравам и характеру революции. 
Отношение к моде подчас резко разделяет разные поколения. В 1960-е гг. 
хиппи для выражения протеста против старшего поколения, в том числе втянувшего Соединенные Штаты Америки в войну во Вьетнаме, выбрали подчеркнуто небрежный стиль. В ходу были длинные волосы, цветные индийские 
рубашки, джинсы, вышитые сумки, головные повязки, фенечки (предпол. от 
англ. thing — вещь, штука). Вся эта атрибутика должна была указывать на 
неприятие их обладателей социальных и политических реалий. Тогда же появилась мода наносить на футболки различные лозунги,  отражающие политические убеждения владельца. С тех пор футболки стали одним из наиболее популярных средств отображения самых широких интересов тех, кто их носит, в 
том числе политических пристрастий. 
Прежде портные представляли свои наряды заказчику с помощью рисунков или шили наряды для кукол или манекенов. Их история уходит в древнеримский период, когда информация  о тенденциях в пошиве одежды распространялась с помощью раскрашенных глиняных кукол около 25 см высотой. 
8

Такие куклы из Рима пересылали в  провинции, жители которых не желали отставать от новых веяний моды. В XVI столетии в Испании появляются первые 
книги с рекомендациями, как следует выглядеть следящему за собой человеку. 
В XVII в. уже восковые куклы в человеческий рост, являясь своеобразными послами моды, путешествовали по всему миру, пересекая границы государств.  Участился ритм смены моды, поэтому понадобилась более оперативная 
информация по сравнению с той, которую распространяли куклы-манекены или 
которую следовало извлекать, глядя на портреты модно одетой знати. Модные 
газеты и журналы мод возникли из костюмных книжек XVI и XVII столетий. В 
1672 г. во Франции начал выходить маленький журнал Mercure galant. Привилегия на его издание была выдана в 1677 г. Людовиком XIV кавалеру де Визе. 
Один из первых номеров журнала открывался описанием свадьбы принцессы 
Марии-Луизы Орлеанской с королем Карлосом II Испанским, а к статье была 
приложена гравюра Антуана Трувена с изображением костюма новобрачной. 
Эту гравюру считают первой модной картинкой1.
Массовый пошив одежды стал возможен в результате отмена старых цеховых правил, и в 1770-х гг. во Франции появляются первые конфекционные,
то есть занимающиеся пошивом готового платья, дома моды. В XIX столетии 
рождается женский глянец. Причем несколько изданий о моде, открывшихся в 
то время, сохраняют лидирующие позиции среди модных критиков и сейчас, 
например, Harper’s Bazaar (1867),  Cosmopolitan (1886), Vogue (1892). Это их 
диктат продолжился в XX в., когда к иллюстрированным изданиям о моде в качестве мощнейшего информационного канала добавились кинематограф, фотография, искусство плаката и, конечно, реклама. В XXI столетии все известные 
информационные источники сохраняют свою актуальность в мире моды. Правда, они во многом вынуждены приспосабливаться к той манере подачи сведений о тенденциях в одежде, которую предлагает Интернет. 
Чем шире раскрывается картина мира одежды, тем больше нитей, связывающих эту области с разными проявлениями человеческой активности, мы не 
просто замечаем, а осознаем, настолько глубоко они проникли друг в друга, как 
подгоняют или, наоборот, тормозят развитие каждой из них. Это понимание 
относится взаимовлиянию политики и моды, без учета которого сложно описать современный мир. Вероятно, поэтому в проект искусственного архипелага 
The World («Мир») в Объединенных Арабских Эмиратах (ОАЭ) из трехсот островов, очертания которых с высоты птичьего полета складываются в географическую карту мира,  включили первый в мире «Остров Моды» (Isla Moda). Искусственные острова архипелага называются не только так, как государства 
нашей планеты, а еще  соответственно тому, какие заботы и радости имеются у 
ее жителей. Разработку дизайна этого объекта, связанного в торжеством вести1 Мода в западноевропейских журналах XVII – XIX веков (из фонда НИО редкой книги) (Москва, 2005 г.) // URL:www.libfl.ru/about/dept/rare_books/exhib/mode/index.php.
9

ментарной культуры,  взял на себя великий  кутюрье Карл Лагерфельд, который 
видел в этом острове «рай высокого стиля»1.
Образ «Острова моды»  очень символичен, поскольку каждую культуру в 
широком смысле следует рассматривать как особое пространство со своим собственным климатом. Для каждого климата нужда своя специфическая одежда. 
Часто попадая в другую среду, люди не понимают, почему те, кто в ней живет, 
одеваются именно таким образом. Или в себя дома встречает иностранцев, привыкших к иному гардеробу, не совсем уместному в других условиях. Неумения 
понять чужой вестиментарный код становится препятствием для общения. 
На протяжении веков отношение к моде было достаточно стабильным и 
предсказуемым. Этого нельзя сказать о постоянно изменяющихся концепциях 
моды2. С конца XX столетия господствующие позиции заняла концепция индустрии моды. Согласно ей мода — это организованное на принципах рациональности специализированное производство современных и оригинальных моделей. Производится скорее не собственно модель, а модность, которая означает 
современность и оригинальность, что предполагает конкуренцию различных 
стилей. «Мода перестает быть ³зеркалом´ общества, — заключает российский 
автор Людмила Ятина, — Индустрия моды, симулируя современность и оригинальность, производит симулякр социального. Можно говорить о моде как процессе изображения общества, т. е. порождения его из образа — модели. Телевизионный и журнальный мир моды формируют виртуальные референтные группы, для которых индустрия служит агентом распространения образов — моделей»3. Следует согласиться с утверждением, что «сегодня нет моды, а есть моды»4. Индустрией моды образец создается виртуально, не как вещь, а как образ. 
Эта ситуация аналогична той, которую раскрывает французский мыслитель-постмодернист Жан Бодрийяр, говоря о приоритете моделей над реальностью. В мире современной моды симулируется процесс распространения образцов через референтные группы. Модели одежды подаются не как вещи, обладающие определенными характеристиками, а как желаемый образ социального статуса, межличностных отношений и т.д. Вокруг модели формируется виртуальная социальная среда. Включаясь в процесс смены модных образцов, лю1 Dubai to build fashion island // Arabian Business. 08.01.2008.
2
Гофман А.Б. Мода и люди. Новая теория модного поведения. 5-е изд.  М.: КДУ, 
2015; Гурова О.Ю. Социология моды: обзор классических концепций // Социологические исследования. 2011. №8. С 72 – 82; Кисель Е.Н. Эволюция концепций моды // Вестник науки и 
образования. 2016. № 12(24). С. 118 – 119; Ятина Л.И. Мода глазами социолога: результаты 
эмпирического исследования // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Том 1. 
№2. С. 120 – 131.
3 Ятина Л.И. Концепция индустрии моды: проблема инноваций // Материалы междисциплинарной конференции социологов, психологов и конфликтологов «Ненасильственные коммуникации в культуре и общественной жизни: Восток, Запад, Россия» (17-20 апреля 
1997 года). СПб.:  Издательство Санкт-Петербургского университета, 1997.  С. 120 – 121.
4 Campbell C. The Sociology of Consumption // D. Miller (Ed.). Acknowledging Consumption. Review of New Studies. London, Nеw York: Routledge, 1995. P. 112. Pp. 96 – 126.
10