С.Н. Булгаков как социолог: анализ социальных проблем, идей и процессов

Москва

ИНФРА-М

2021

С.Н. БУЛГАКОВ
С.Н. БУЛГАКОВ
КАК СОЦИОЛОГ
КАК СОЦИОЛОГ 

АНАЛИЗ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ,
АНАЛИЗ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ, 

ИДЕЙ И ПРОЦЕССОВ
ИДЕЙ И ПРОЦЕССОВ

Í.Þ. ÌÀÒÂÅÅÂÀ
Í.Þ. ÌÀÒÂÅÅÂÀ

Монография

Матвеева Н.Ю.

С.Н. Булгаков как социолог: анализ социальных проблем, идей 

и процессов : монография / Н.Ю. Матвеева. — Москва : ИНФРА-М, 2021. – 
100 с. — (Научная мысль).

ISBN 978-5-16-005353-0 (print)
ISBN 978-5-16-105974-6 (online)
В монографии излагаются и анализируются социологические идеи одно
го из ведущих русских мыслителей  рубежа XIX–XX вв. К спектру таких идей 
относятся проблемы интеллигенции как особого слоя общества, внутреннего 
духовного содержания широко распространенных идеологических направлений, таких как теория прогресса, социализм, марксизм. Рассматривается точка 
зрения С.Н. Булгакова на социологию как науку, его взгляд на хозяйственную 
деятельность человека, а также на проблемы нации и самосознания русского 
народа.

Данная работа будет интересна как специалистам в области русской со
циальной мысли, студентам, так и всем интересующимся развитием и преемственностью социальных идей, актуальных и для современной России.

УДК 316.075.4

ББК 60.5г

М33

УДК 316.075.4
ББК 60.5г
 
М33

© Матвеева Н.Ю., 2011

ISBN 978-5-16-005353-0 (print)
ISBN 978-5-16-105974-6 (online)

Подписано в печать 29.10.2020.

Формат 60×90/16. Печать цифровая. Бумага офсетная.

Гарнитура Newton. Усл. печ. л. 6,25. 

ППТ10. Заказ № 00000

ТК 174850-918476-251111

Р е ц е н з е н т ы: 

Кукушкина Е.И. — д-р филос. наук, профессор факультета мировой поли
тики МГУ им. М.В. Ломоносова;

Кудрявцев В.А. — канд. филос. наук, доцент социологического факультета 

МГУ им. М.В. Ломоносова, член научного совета по религиозно-социальным 
исследованиям РАН

ФЗ 

№ 436-ФЗ

Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта монография посвящена социологическому творчеству одного из

выдающихся русских мыслителей – Сергея Николаевича Булгакова.  
Спустя более чем 20 лет после начала эпохи перестройки и реформ, после
«второго открытия» нашими соотечественниками богатства русской
социологической
и
социально-философской
мысли, 
приходится

констатировать, что эта мысль все еще не только не оценена подостоинству, но и мало исследована. Кроме того, налицо тенденция к
снижению интереса ученого сообщества и общественности к наследию
отечественных
мыслителей. Среди
бесконечного
потока
научных

публикаций на узкие темы теперь почти не встречаются работы, 
посвященные углублению знаний о русских мыслителях и развитию их
идей в современной общественной ситуации. Это явление, без сомнения, 
носит
негативный
характер. Во-первых, отечественная
социология

лишается основ для своего плодотворного самостоятельного развития, 
для формирования традиций и школ. Во-вторых, это свидетельствует о
внутренней духовной апатии, нежелании углублять внутренний взор в
сущностные
вопросы
общественной
и
личной
жизни. Указанную

тенденцию каждому человеку следует преодолевать внутренним волевым
усилием, 
путем
духовной
борьбы
с
растворением
в
суете
и

поверхностности современной жизни. 

Между тем, социальная жизнь снова и снова ставит те же вопросы, 

которые глубоко и разносторонне освещались учеными в XIX-XX веках и
не получает на них адекватных ответов от современного российского
общества. 
Наше
общественное
сознание
было
и
остается

парадоксальным. С одной стороны, общество интересуется вопросами
национальной идеи, величия России, ностальгирует по советскому
прошлому, в котором это величие все-таки было. С другой стороны, 
общество в целом, и научное социологическое сообщество, в частности, 
проявляет фактически полное равнодушие к серьезным идеям и их
создателям 
– 
нашим
соотечественникам, 
которые, 
пережив

катастрофические события начала XX столетия, буквально вкладывали
всю свою душу в осмысление русского прошлого, настоящего и
будущего, работали, как говорится, не за страх, а за совесть ради России, 
ради ее возрождения и преодоления социальных ошибок, а, главное, ради
преодоления духовного невежества в сфере общественной жизни. 

Сергей
Николаевич
Булгаков
по
складу
характера
был
очень

серьезным, глубоким
человеком, потомком
священнического
рода, 

посвятившим всего себя служению родине, обществу и православной
вере. Благодаря дару проникновения в духовную сущность проблем и
явлений он в своем творчестве вскрывал глубинные процессы и
противоречия
общественной
жизни. 
Отдельная
сторона
его

социологического
творчества
связана
с
раскрытием
внутреннего

содержания социальных идей и идеологий, их истинной духовной
направленности. По сути, он выстраивал «идеальные типы» ведущих
идеологических систем и констатировал на этой основе, к каким

последствиям
в
социальной
жизни
может
привести
практическая

реализация тех или иных идей и идеологий. Эта часть его творчества
является, в сущности, особым направлением в социологии, чрезвычайно
важным
и
плодотворным
по
своим
результатам, дающим
такие

результаты
в
социальном
прогнозировании, которые
недостижимы

никакими иными методами. К сожалению, это направление пока остается
неразвитым в отечественной социологической мысли. 

К открытиям Булгакова в области социологии можно отнести

констатацию
им
коренного
сдвига
в
общественном
сознании – 

«экономизма», или проникновению в коллективное сознание идей и
чувств
хозяйственной
обусловленности
жизни. 
Этот
сдвиг
в

общественном
сознании
характеризует
те
социальные
изменения, 

которые происходили в обществе. Но само хозяйство и участие в нем
человека можно понимать по-разному. В своем труде «Философия
хозяйства» ученый
выстраивает
систему
духовного
отношения
к

хозяйственной
деятельности
в
противовес
прагматично
материалистическому
отношению
западного
капиталистического

общества. В наше время, которое уже достаточно продемонстрировало
гибельность
пути
чувственной, по
терминологии
П.А. Сорокина, 

суперсистемы культуры, актуальность труда Булгакова только возросла. 
Однако наше общество, не умея свернуть с наезженной дороги Западной
цивилизации, и, в то же время, не способное ею как следует пользоваться, 
продолжает катиться в бездну самоуничтожения.   

Наконец, к
заслугам
Булгакова
следует
отнести
создание
им

христианской
социологии
как
направления
отечественной

социологической мысли. При оценке этого факта следует учитывать, что
социология как наука возникла и развивалась в русле позитивистской
традиции, для
которой
словосочетание «христианская
социология» 

звучало
примерно
так
же, как «христианская
математика» или

«христианская биология». Само заявление о возможности христианской
социологии равнозначно разрыву с позитивизмом и утверждению особого
характера науки об обществе.  

Русские мыслители, плодотворно развивавшие знание об обществе с

позиций духовной жизни, обычно дистанцировали свои достижения от
социологии, считая
их
социально-философскими, и
эта
позиция

перешла к современным ученым. Между тем, по нашему глубокому
убеждению, отрыв социологии как науки об обществе от понимания
духовных основ общественной жизни не просто обедняет ее, но лишает
единственно верного пути, на котором может развиваться эта наука. 
Еще С.Л. Франк говорил о том, что позитивистская социология является
образцом методологической путанности и предвзятости, и тем самым
предсказывал современный нам кризис теоретической социологии. 
Между
тем
этот
кризис
никак
не
затрагивает
христианскую

социологию, которая традиционно остается как бы вне основных
направлений социологической мысли и практики. Однако это не делает
ее ненужной или малоценной. Напротив, глубокие прозрения и далеко
идущие
выводы
мыслителей, работавших
в
русле
христианской

социологии, как бы сами они ни называли свое творчество, дают
возможность для построения на этой основе социологического знания
нового типа, которое вывело бы из затяжного кризиса эту науку, а, 
главное, дало бы современному обществу, запутавшемуся в глубоких
противоречиях, новые ориентиры развития. 

При этом ведущую роль в разработке социологической теории на базе

русской христианской социологии, естественно, могут и должны сыграть
именно
российские
ученые. На
ее
основе
возможно
создание

действительно
сильной
и
перспективной
школы
отечественной

социологии, учитывающей достижения мировой социологии, но при этом
хранящей самобытность и глубину русского менталитета. Творчество же
С.Н. Булгакова является одним из основных источников такого развития
и примером научности при изучении социальных проблем на самом
глубоком духовном уровне. 

ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ С.Н. БУЛГАКОВА

Сергей Николаевич Булгаков родился в 1871 году в центре России, в

городе Ливны Орловской губернии. В семье потомственных священников
царствовал религиозный уклад всей жизни и воспитания детей. Красота
русской
природы
и
православного
богослужения
были
главными

впечатлениями его детства, которые он пронес как святыню сердца через
всю свою жизнь. В его душе сформивалось чувство любви к родной
земле, умение видеть прекрасное в ее скромных, неброских пейзажах, а
духовное восприятие православного культа как бы соединяло Небо и
Землю: “Наши Ливны были для меня Китежем”1, - вспоминал о.Сергий
незадолго до смерти. Вот это особое, трудно передаваемое словами, 
чувство божественности родной земли, слияния природы и Духа, 
С.Н. Булгаков
воспринял
впоследствии
как
откровение
Софии – 

Премудрости Божией, которая стала ведущей темой его философского и
богословского творчества: “…моя родина есть прекрасный дар Божий, 
благословение и напутствие на всю жизнь. И вот бреду я эту долгую
жизнь, и внемлю завещанию, и все яснее она открывается мне, как
первозданная
улыбка
Софии
Божественной, которой
она
позвала, 

приласкав меня как младенца, и тихим, тихим шепотом сказала мне свое
имя”2. 

Родная
природа, 
православная
церковь. 
Третьим
элементом, 

явившимся основой мировосприятия будущего мыслителя, стал русский
народ: “вместе с церковью я воспринял в душу и народ русский, не вне, 
как какой-то объект почитания или вразумления, но из нутра, как свое
собственное существо, одно со мною”3.   

1 С.Н.Булгаков. Моя родина // В сб.: Тихие думы. М.: «Республика», 1996, 

с.311. 

2 Там же, с. 318. 
3 Там же, с. 313. 

Как и было положено сыну священнослужителя, С. Булгаков учился в

семинарии, но не смог вынести господствовавшую там атмосферу
подавления творческой мысли. Надо отметить, что, со слов самого Сергея
Николаевича, священники
в России
того
времени были забитым, 

униженным сословием, всецело подчиненным власти архиереев. Булгаков
же с юности отличался высокими духовными запросами, ощущая свое
особое
призвание, которое
не
вписывалось
в
рамки
обычного

семинарского образования. “Я должен был вступить в борьбу, но не
преклониться перед обывательством и порабощением духовным, которые
изнутри
проникали
поры
церковности, 
меня
окружавшей. 
И

единственным исходом для этой непримиримости и этого моего разлада
явилось… безбожие, уход из отчего дома”4. Сергей Булгаков принимает
решение уйти из семинарии и поступает учиться в Елецкую гимназию, а
затем – на юридический факультет Московского университета. Так
начался новый период в его жизни – атеистический. Атеизм Булгакова, 
однако, не был осознанной интеллектуальной позицией – это был атеизм, 
производный от общеинтеллигентского атеизма, господствовавшего в те
годы. Молодой
человек, сын
священника, покинувший
духовное

училище, присоединился к лагерю “прогрессивной” интеллигенции. 
Булгаков прошел вместе с ней “искушение нигилизмом”. Нигилизм и
атеизм русской интеллигенции был только частью ее бунта против
порабощенности всей социальной жизни в стране. Все, чего жаждала
душа юного Булгакова, – это служить народу и родине, бороться за их
счастье. Этим настроением отличалась вся интеллигентская среда того
времени. 

В поисках средств борьбы за народное счастье Булгаков обратился к

теории Маркса. Молодой ученый стремился верой и правдой служить
марксизму, защищал его слабые места. Но научная честность была для
него выше, чем интересы той или иной (в данном случае марксистской) 
идеологии. 
В
своей
магистерской
диссертации 
“Капитализм
и

земледелие” (1900) Булгаков, пытаясь распространить экономическую
теорию Маркса на земледельческие отношения, пришел к выводу, что это
невозможно. Постепенно он понял, что марксизм не является средством, 
которое может вывести Россию из рабского состояния. Мало того, для
него становились очевидными ложность и опасность того направления, 
которое задавал марксизм и прежде всего чисто экономический подход к
социальному
развитию. 
Вскоре
Булгаков, 
изучая
немецкую

идеалистическую философию, перешел на позиции идеализма. Надо
отметить, что он и здесь не был одинок: в тот же период целая группа
выдающихся
русских
мыслителей, разочаровавшись
в
марксизме, 

объединилась
и
сформировала “идеалистический” лагерь.  Эти

мыслители, и
Булгаков
в
их
числе, проанализировав
процессы, 

происходившие
тогда
в
обществе, подвергли
серьезной
критике

недостатки освободительного движения, пытаясь вооружить его более
возвышенными и конструктивными целями.  

4 С.Н.Булгаков. Мое безбожие // Там же, с. 320. 

Первым коллективным выступлением этой группы мыслителей стал

сборник “Проблемы
идеализма” (1902), со
статьей
С.Булгакова

“Основные проблемы теории прогресса”, обозначившей серьезную веху в
развитии его мировоззрения. В этой статье им был поставлен вопрос о
значении для человечества и каждого отдельного человека религиозной
веры, которая выступает как универсальное свойство человеческой
психики. Проявления религиозной веры могут быть самыми разными, 
вплоть до атеизма, который также является разновидностью веры. Таким
образом, считает Булгаков, человек делает выбор не между верой и
неверием, а между разными видами веры. В этот же период большое
влияние на него начинают оказывать идеи В.С. Соловьева. В 1903 г. 
Выходит статья Булгакова “Что дает современному сознанию философия
В. Соловьева”. 
В
творчестве
философа
его
привлекает
теория

положительного всеединства, а также идея Софии – Премудрости Божией
(разработке которой он посвятит многие свои работы). В этой же работе
он
подробно
останавливается
на
рассмотрении
положительных
и

отрицательных
сторон
славянофильского
учения 
(в
связи
со

славянофильскими чертами творчества Соловьева), что выводит его на
проблему нации, которую впоследствии он будет исследовать еще не раз. 

Потребности текущей общественной жизни ставили свои острые

вопросы. В том же, 1903 году, выходит первый сборник статей мыслителя
“От марксизма к идеализму”. Он явился одновременно подведением
итога первого периода творческой деятельности Булгакова и заявлением
на второй, более обширный по творческим замыслам и зрелый по
характеру их реализации период. Этот период Л. Зандер, исследователь
жизни и творчества Булгакова, точно охарактеризовал как “религиознофилософский”. Он продолжался с 1902 по 1927 год, и завершился
выходом в свет (уже в эмиграции) первого богословского труда
мыслителя “Купина неопалимая”.  За этот период Булгакову пришлось
пережить, наверное, самые насыщенные событиями и сложные годы трех
революций, мировой и гражданской войн. 

Эти годы с точки зрения творческой жизни были для С. Булгакова

очень плодотворными. Им было опубликовано большое количество работ
на различные темы. Всех их объединяет общий пафос утверждения
христианско-православных
ценностей, истинность
и
непреходящее

значение которых обосновывал мыслитель. Тем не менее работы
Булгакова нельзя назвать предвзятыми или тенденциозными. Анализ его
всегда глубок, характеристики проникают в самую суть явлений или
личностей. 
Среди
мыслителей, 
оказавших
влияние
на
Сергея

Николаевича в этот период, следует назвать имена о. П.Флоренского, 
о. И.Фуделя, кн. Е.Трубецкого, с которыми его связывала и личная
дружба. 

Творчество
Булгакова
этого
периода, наряду
с
утверждением

ценности
христианства, характеризуется
обращением
к
ценностям

либерализма (свободы личности) и социализма, для обоснования которых
он использует все те же христианские ценности. Освободительное
движение в России, считал он, должно быть переориентировано с

идеологии
экономического
материализма
и
классовой
борьбы
на

ценности
православия, 
духовности, 
нравственности. 
Цели

освободительного
движения
мыслитель
считает
правильными
и

необходимыми, но
его
базовые
идеологические
предпосылки
и

ориентиры – ложными и уводящими общество от поставленных целей. 

С.Н. Булгаков
обосновывает
идеологическую
программу

христианского социализма как политического движения, пытается даже
создать
партию
христианского
социализма (по
характеру
чуждый

активному участию в политике, он заставляет себя это сделать во имя
долга перед родиной). Но жизнь и окружающие постепенно убеждают его
в
ненужности
подобного
политического
движения. Он
не
нашел

поддержки не только среди “левой” атеистической интеллигенции, но
даже среди своих единомышленников (П. Струве, Е. Трубецкого и
других). Е.Н. Трубецкой
критиковал
идею
партии
христианского

социализма за то, что христианство в ней играло бы подчиненную роль, 
использовалось
как
средство
для
достижения
гораздо
более

ограниченных, не безусловных, целей. П.Б. Струве, напротив, считал, что
христианство
ограничило
бы
социализм, так
как
сторонниками

социализма могут быть приверженцы самых различных религий и
атеисты. Вскоре и сам Булгаков отказался от идеи создания подобной
партии, согласившись с аргументацией Е. Трубецкого, хотя и продолжал
утверждать, что требования социализма, освобожденные от духовной
буржуазности, 
вполне
соответствуют
христианским
идеалам

общественного устройства. 

В 
1907 
году
С.Н.Булгаков
избирается
депутатом 
2-ой

Государственной
Думы
и, таким
образом, становится
активным

участником политической жизни. Но этот опыт приносит ему одни
разочарования и боль за родную страну. Тревога за будущее России
возрастает, становясь душевной раной, которая не заживет у него уже до
конца жизни: “Россия как будто стремится к бездне и развалу… Надежды
на органическое развитие становятся все слабее. Пусть наши финансы
находятся в блестящем состоянии, а бюджет перевалил за три миллиарда, 
пусть порядок в стране еще поддерживается, но общественная атмосфера
по-прежнему, нет, больше прежнего, отравляется нигилизмом, для
которого нет ничего святого, и этот яд обнаружит свое действие при
первой возможности… Да, “святая Русь” есть мистическая реальность
России, ее видели и осязали ее пророки. Но и это российское хамство, в
котором мы задыхаемся, есть тоже мистическая реальность России”5. 

Значительным событием в русской интеллектуальной жизни начала 20 

века стал выход в свет знаменитого сборника “Вехи” (1909), в котором
С.Н. Булгаков выступил со статьей “Героизм и подвижничество (из
размышлений о религиозной природе русской интеллигенции)”. В этой
статье он анализирует психологический строй русской интеллигенции, 
ярко
обрисовывает
религиозную
сущность
ее
духовного
склада. 

5 С.Н.Булгаков. На выборах (из дневника) // Христианский социализм. – 

Новосибирск, 1991, с. 200. 

Мыслитель указывает на ошибочность пути “героизма”, на который она
встала
духовно. 
Героизму
Булгаков
противопоставляет
идеал

христианского подвижничества, смиренного служения своему долгу. 
Следует отметить, что мыслитель считал интеллигенцию в России
социальной группой, играющей совершенно особую и очень важную роль
в историческом развитии страны, чем и было обусловлено то внимание, 
которое он уделил анализу мировоззрения интеллигенции в этой и других
своих работах. 

В 1911 году выходит в свет сборник статей С.Н. Булгакова “Два

града”, центральной идеей которого является мысль о том, что в
человеческой истории имеется два центра притяжения, две цели развития
– “град
Божий”, то
есть
осуществление
идеи
богочеловечества, 

вхождение человечества в Царство Божие, его спасение, и “град
человеческий”, 
то
есть
строительство
человеческими
силами

“вавилонской башни” от земли до Неба в попытке достичь божественной
власти и могущества. Эти цели противоположны по духовной сути, и
какими бы “благими” намерениями ни прикрывался второй процесс
(стремление приравнять человека Богу), он не приведет к желаемым
результатам. Человеческая мощь обернется немощью, вавилонская башня
упадет. Применительно к духовной и общественно-политической борьбе, 
современником которой был С.Н.Булгаков, целям “града Божьего” 
соответствуют
ценности
и
идеалы
христианства, а
целям “града

человеческого” – цели и идеалы социалистической идеологии с ее верой в
науку, прогресс
и
возможность
осуществления “земного
рая” – 

коммунизма.  

В 1912 году
С.Н.Булгаков
защищает
докторскую
диссертацию

“Философия хозяйства”. В ней он возвращается к экономической
тематике, но уже с совсем другим интеллектуальным “багажом”, чем в
молодые годы. “Философия хозяйства” – это труд, в котором анализ
феномена хозяйства и хозяйственной деятельности человека с точки
зрения
духовной
жизни
предполагал
решение
множества
разных

проблем: о природе и человеческой деятельности, о труде, о свободе и
необходимости, о хозяйственных функциях, о человеческом знании, о
науке вообще и социальных науках в частности. Одним из важных
вопросов “Философии хозяйства” стал вопрос о хозяйственно-трудовой
этике. Здесь также обосновывается “софийность” мира и хозяйства
(софиология станет ведущей темой богословского периода творчества
Булгакова). В
целом, в
этом
труде
мыслитель
продемонстировал

оригинальность
подхода
к
изучению
хозяйственно-преобразующей

деятельности
человека, 
стремление
проникнуть
в
сущность

анализируемых
проблем
и
попытку
определить
ориентиры
этико
духовного ведения хозяйства (как нам представляется, особенно важные
и необходимые для России). 

В период между двумя революциями в России в политических

взглядах С.Н. Булгакова произошли заметные изменения. Ненавидевший
самодержавие, презиравший царя и его политику, мыслитель, по его
собственному признанию, внезапно стал монархистом. Это совершилось

внезапно, внутренним духовным озарением. В 1909 году, при встрече
Государя
в
Ялте, С.Н. Булгаков
впервые
увидел
Николая II. «Я

почувствовал, что и Царь несет свою власть, как крест Христов, и что
повиновение Ему тоже может быть крестом Христовым и во имя Его. В
душе моей, как яркая звезда, загорелась идея священной царской власти, 
и при свете этой идеи по-новому загорелись и засверкали, как самоцветы, 
черты русской истории; там, где я раньше видел пустоту, ложь, 
азиатчину, загорелась божественная идея власти Божией милостью, а не
народным произволением. Религиозная идея демократии была обличена и
низвергнута, во имя теократии в образе царской власти. Безбожная
демократия, на которой утверждается духовно революция, несовместима
с теократической природой власти, здесь водораздел: или – или: с Царем
или без Царя, против Царя. А вся русская революция – я это знал и по
личному опыту – всегда была против Царя и с демократией»6, - писал о. 
Сергий Булгаков в своих «Автобиографических заметках».  

В начале Первой мировой войны русское общество пережило

последнюю
вспышку
монархических
чувств. Имя
Государя
было

окружено восторгами, народ опускался перед ним на колени, студенты
выходили на манифестации с его портретами и пением гимна «Боже, 
Царя храни». «Для меня это было явление Белого Царя своему народу, на
миг блеснул и погас апокалиптический луч Белого Царства», - вспоминал
С.Н.Булгаков. 

После того, как любовь к Царю проникла в душу мыслителя, он по
новому стал смотреть на многие явления русской жизни. Он отделил от
личности Николая II «вины, за которые он не был ответственен, и зло, 
ему не принадлежавшее», осознал значение и причины рокового для
России влияния Распутина при дворе. «Чаще всего приплетали всякую
грязь, которой я не верил, но совсем почти не знали действительной
причины
его
силы, - именно
болезни
наследника
и
рокового
и

таинственного влияния на ход этой болезни (и даже мне, который, как
отец, должен был бы это понимать, не приходило в голову никогда, каким
непрестанным и скрытым мучением, обессиливающим и терзающим, 
была для Царской четы неизлечимая болезнь единственного сына)»7. Он
понял также в явлении Распутина самое главное: «Царь взыскал
пророка». Булгаков по-настоящему оценил этот духовный акт Царя: «Про
себя я Государя за Распутина готов был еще больше любить, и теперь
вменяю ему в актив, что при нем возможен был Распутин, но не такой, 
какой он был в действительности, но как постулат народного святого и
пророка при Царе… Что Царь в наши сухие и маловерные дни
возвысился до этой мечты, смирился до послушания этому «Другу» (как в
трагическом ослеплении зовет его Царица), это величественно, это – 
знаменательно и пророчественно… Самая мысль о святом старце, 
водителе монарха, могла родиться только в России, в сердце царевом»8. 

6 С.Н.Булгаков. Пять лет (1917-1922) // Тихие думы. – М., 1996, с. 337. 
7 Там же. С. 339. 
8 Там же. С. 339.