Антимонопольная религия

Наверное, нет вопросов, которые настолько могли бы поляризовать дискуссию на любом экономическом семинаре, как антимонопольное регулирование.  Я сам лет 15 назад находился в плену 
антимонопольных идей и считал их одним из главных дел любого 
правительства. Мне казалось, что экономика без должного надзора и помощи окажется в плену у злобных  монополистов и неэффективных конгломератов.  Слава Богу, мир не без добрых (и 
умных) людей, и беседы с некоторыми из них прочистили мой 
мозг. А они вроде-то сказали всего ничего. Один спросил: чего я 
беспокоюсь об эффективности конгломератов – если они слабые, 
сами вымрут, если сильные – чего волноваться. А другой предложил представить, что я монополист, и подумать, как я смогу 
сохранить свое положение. 
Очищающий эффект этих простых слов был поразительный. 
Если у читателя есть сомнения, то он сможет проделать ту 
же мысленную работу, что и я.  В принципе, эти мысли, наряду с другими, дали мне возможность сформировать свое мировоззрение, которое я впоследствии попытался применить уже 
в качестве политика. Став в июне 2004 г. членом правительства 
Грузии — министром экономического развития (со всеми теми 
оговорками и ограничениями, которыми  богата реальная политическая жизнь), одной из целей реформ наметил ликвидировать Антимонопольную  службу. В течение нескольких месяцев 
был подготовлен новый закон о свободной торговле и конкуренции. 
Основное содержание нового закона — надо препятствовать решениям органов государственной власти, которые ограничивают конкуренцию. 
Если, анализируя  факты, обнаружите, что существующая монополия/олигополия вам несимпатична, то чаще всего в ходе исследования вы наткнетесь на   госрегулирование, которое создает 
барьеры для входа на рынок, а иногда вместе с регулированием и 
коррумпированного чиновника, который вручную создает эти 
препятствия. Бороться надо не с монополиями, а с барьерами. 
В качестве примера могу привести реформу фармацевтического рынка в Грузии — в конце 2009 г. Правительство смогло преодолеть сопротивление отраслевых лоббистов и открыло рынок 
Грузии для всех лекарств, которые зарегистрированы и разрешены в развитых странах. Дополнительно были сняты ограничения для паралельного импорта.  Результат — в течение года разнообразие  лекарственных  препаратов увеличилось вдвое, а цены 
снизились примерно на 20%.

К. А. Бендукидзе,
председатель попечительского совета 
Свободного университета (Тбилиси), 
в 2004—2008 гг. министр экономического 
развития Грузии, государственный 
министр Грузии по координации реформ

Religion

Edwin S. Rockfeller
The AnTiTrusT

Cato Institute
Washington, D. C.

религия

Эдвин Рокфеллер
АнтимонопольнАя

Челябинск • Москва 
СОЦИУМ

2020

2-е издание, электронное

УДК338.242.4; 346
ББК 65.012.2; 67.404
Р66

Книга издана при поддержке 
Фонда Фридриха Науманна за свободу (Германия)
Перевод с англ. под ред. Вадима Новикова

Р66
Рокфеллер, Эдвин.

Антимонопольная религия / Э. Рокфеллер ; пер. с англ. 
под ред. В. Новикова. — 2-е изд., эл. — Москва ; Челябинск : 
Социум, 2020. — 1 файл pdf : 209 с. — Систем. требования: 
Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10". — 
Текст : электронный.

ISBN 978-5-91603-662-6
Книга поможет практикующим юристам, судьям, бизнесменам, 
журналистам и исследователям понять, как в действительности применяются антимонопольные законы там, где они появились впервые, — в США. На примере антимонопольных дел от «Standard Oil» до 
«Microsoft» бывший глава антимонопольной секции Американской 
юридической ассоциации Эдвин Рокфеллер показывает, что крайняя 
расплывчатость американских антимонопольных законов делает их 
несовместимыми с верховенством права и что эти законы зачастую 
служат ограничению конкуренции.
Включенные в российское издание книги комментарии известного грузинского реформатора К. Бендукидзе, судьи ВАС РФ О. Гвоздилиной, антимонопольного экономиста В. Новикова и адвоката 
Ю. Тая помогают прояснить значение наблюдений Рокфеллера для 
нашей страны, которая по данным «Global Competition Review» является неоспоримым мировым лидером по активности возбуждения 
дел о злоупотреблении доминированием и по количеству запрещенных слияний.

УДК 338.242.4; 346 
ББК 65.012.2; 67.404

Электронное издание на основе печатного издания: Антимонопольная 
религия / Э. Рокфеллер ; пер. с англ. под ред. В. Новикова. — Челябинск : 
Социум, 2012. — 207 с. — ISBN 978-5-91603-043-3. — Текст : непосредственный.

Оформление Катерины Кожуховой
В оформлении обложки использована карикатура «Неподвижный крестоносец», опубликованная в декабре 1907 г. сатирическим журналом 
«Punch» в связи с Президентским посланием к конгрессу США «борца 
с трестами» Теодора Рузвельта. Подпись под карикатурой: «„Следуйте 
за мной“ (или 35 000 слов в таком духе)».

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель 
вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

ISBN 978-5-91603-662-6
© 2007 by Cato Institute
© Социум, 2012

- 5 
Содержание

Ю. Тай. Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

В. Новиков. Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23

1. Что такое «антитраст»? . . . . . . . . . . . . . . . . . .25

Квазирелигиозная вера, 

отличная от антимонопольных законов . . . . . . . . . . . 27

Отсутствие четких правил — произвольные решения . . 35
Тщетность попыток реформы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
Перемены за счет отказа от веры. . . . . . . . . . . . . . . . . 41

2. Антимонопольное сообщество. . . . . . . . . . . .
45

Становление антимонопольного сообщества . . . . . . . . 50
Насаждение элементов антитраста 

на юридических факультетах . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56

Зловещие термины —

чувство собственного превосходства . . . . . . . . . . . . . 59

3. От «битвы с трестами»

до сегодняшнего дня . . . . . . . . . . . . . . . . . .65

Правоприменение до 1980 г. —

взаимоисключающие цели. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74

В поисках оснований в экономической теории . . . . . . . 79
В риторике побеждает экономика благосостояния 

потребителей. Силы протекционизма или борьбы 
за честность продолжают действовать . . . . . . . . . . . . 81

4. Магия «рыночной власти». . . . . . . . . . . . . . . .87

«Рынок» — это метафора: 

вопрос воображения, а не доказательства. . . . . . . . . . 95

Рыночная власть — 

воображаемая и не поддающаяся проверке . . . . . . . . 98

Ярлык «рыночной власти» —

маскировка для субъективных решений . . . . . . . . . 100

Содержание

5. Монополизация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
103

Неудачные попытки придать смысл 

законодательному запрету монополизации . . . . . . . 118

От «standard Oil» до «IBM» и до 

«Microsoft» — нападают на победителя  . . . . . . . . . . 120

6. Слияния. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131

Все слияния незаконны — 

некоторые могут быть разрешены. . . . . . . . . . . . . . 137

Руководство, которое не руководит . . . . . . . . . . . . . . 139
Примеры непредсказуемости . . . . . . . . . . . . . . . . . .
141

В сфере корпоративных слияний 

верховенство права не действует. . . . . . . . . . . . . . . 148

7. «Навязывание условий договора»

и «исключительное» дилерство . . . . . . . . . 151

«Навязывание условий договора» и «эксклюзивное

дилерство» — термины, употребляемые 
для регулирования контрактов 
в целях предотвращения зла  . . . . . . . . . . . . . . . . . 157

Делает ли запрет навязывания условий договора 

незаконной любую продажу в кредит?. . . . . . . . . . . 167

Неудачная попытка правительства расчленить 

«Microsoft» — дальнейшее запутывание права, 
касающегося навязывания условий договора . . . . . . 170

8. Фиксирование цен . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173

Некоторые соглашения о ценах могут повышать 

эффективность, некоторые не могут . . . . . . . . . . . . 180

Возмещение ущерба в тройном размере —

нет очевидной выгоды для публики  . . . . . . . . . . . . 190

9. Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
193

Реформаторы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196
Антимонопольная вера укоренилась 

в американской душе — отмена антимонопольных 
законов политически невозможна. . . . . . . . . . . . . . 198

Об авторе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203
О. Гвоздилина. Некоторые мысли о книге . . . . . . . . . . . 205

- 7 
Предисловие

По мнению бывшего главы антимонопольной секции Американской ассоциации юристов Эдвина Рокфеллера, «быть некомпетентным антимонопольным 
юристом непросто». Эта область права столь мало 
предсказуема, что трудно винить адвоката в проигранном деле. В антимонопольном процессе «все имеет значение, но ничто не является решающим». 
Это наблюдение, как и многие другие в книге Рокфеллера, в полной мере распространяется и на российское антимонопольное регулирование. Российское антимонопольное законодательство — особенно 
учитывая полную неопределенность его применения  — приводит к поразительному уровню непредсказуемости как решений антимонопольного органа, 
так и судебных актов.
Невозможность точных прогнозов судьбы компаний, попавших в сферу интересов антимонопольного 
органа, и в России, и в США одна и та же — отсутствие 
внятной и объективированной доктрины. 

1. Небоскреб на песке. Есть ли доктрина
в антимонопольном праве?

Юридическая наука в силу своей гуманитарной и политико-правовой природы является весьма неточной. В справедливости этого тезиса легко убедиться, 
открыв учебник практически по любой юридической 
дисциплине советского периода и сравнив его положения с тем, что думает по тому же вопросу современная правовая наука. Тем не менее вряд ли возможно утверждать, что базовые принципы отраслей 
права (конституционное, гражданское, уголовное, 
административное и т.д.) будут отличаться как черное и белое. 

Эдвин С. Рокфеллер | АнтимонопольнАя религия

- 8 
В основе любой правовой дисциплины все-таки 
присутствует некая сущностная доктрина, которая 
практически при любом государственном устройстве и режиме не претерпевает изменений. Доктрина 
задает границы для дискреции законодателя и всех 
участвующих в правоприменении лиц, опираясь на 
апробированные столетиями, а порой и тысячелетиями принципы. Святость этих границ держится вовсе 
не на сакральных заклинаниях «так жили наши отцы и деды, так будем жить и мы», а на вполне рациональном понимании тысячекратных подтверждений 
на практике логичности и справедливости установленных правил и норм.
Постоянная верификация, в том числе и судебная, 
позволяет не отходить от установленных правовых 
традиций до тех пор, пока новые факты не создают 
необходимости вносить в них поправки в существующую. Таким образом, можно говорить о наличии двух 
ареалов права: первый — жесткий круг (доктрина, базовые принципы и правила) и второй — динамичный 
(воля законодателя). Пределы второго круга очевидно подвижны, но при нормальном положении вещей 
не могут преодолеть границ первого.
Известно, что государственная власть, обладающая 
в соответствии с основными принципами кратологии 
широкими возможностями влияния на законодательный процесс, предпочитает догматичность, неопровержимость, априорность при восприятии нормативного 
материала. В то же время представители власти понимают, что чем более гибки и неконкретны основания 
какой-либо отрасли права, тем проще без достаточных 
оснований, в угоду сиюминутным желаниям государства, изменить ее принципы, и уж тем более нормативное регулирование и судебное толкование. 
Для действующих правителей простота перемен — 
безусловное благо, но для частных лиц любые измене

Предисловие | Тай Ю.

- 9 
ния в их правах и обязанностях должны быть справедливы, понятны и объяснимы. Чем более рациональны, 
логичны и последовательны базовые принципы отрасли права, тем легче заметить нарушение пускай 
нематериальных, но вполне отчетливых границ; чем 
больше неопределенности заложено в доктрине, тем 
проще государству выдавать произвол за дискрецию. 
Антимонопольное регулирование за более чем сто 
лет существования так и не приобрело сколько-нибудь 
стройной доктрины. Несмотря на достаточно активное применение антимонопольных норм, их адепты 
не стремились эмпирически подтвердить полезность 
существования этих законов. Даже руководители ФАС 
России И. Ю. Артемьев и А. Г. Сушкевич признают, 
что «по пальцам одной руки можно пересчитать прикладные исследования, которые содержали бы оценку эффективности 
антимонопольного вмешательства в функционирование рынков, выявляли бы его 
реальных бенефициариев, побочные эффекты такого вмешательства»1. Результаты даже этих немногочисленных исследований, видимо, можно обобщить 
выводом из работы Кейт Хилтон и Феи 
Дэн: «Охват антимонопольных законов не имеет статистически значимого влияния на паритет покупательной способности»2. Проще говоря, строгость антимонопольных законов не влияет на цены. 
Однако без выявления и постулирования базовых 
принципов невозможно всерьез заниматься ни развитием и толкованием норм, ни законотворчеством, ни, 
разумеется, судебным правоприменением. Нормативный акт в силу его общности не может предусмотреть 
все возможные жизненные ситуации. Очевидно при 
этом, что в отличие от законодательства право не может быть пробельным. Все недосказанности и лакуны 

1. Артемьев И., Сушкевич А. 
Основания антимонопольной политики государства // Экономическая политика. 2007. № 
4.

2. Hylton K. Deng F. Antitrust Around the World: 
An Empirical Analysis of 
the Scope of Competition 
Laws and Their Effects // 
Antitrust Law Journal. 
2007. Vol. 74. № 2.

Эдвин С. Рокфеллер | АнтимонопольнАя религия

- 10 
восполняются толкованием, прежде всего доктринальным и судебным, которое, в свою очередь, базируется на понимании толкователем базовых принципов данной отрасли права и его места в общей системе. 
Если основополагающих принципов не существует 
или они недостаточно четко артикулированы, любое 
толкование неизбежно превращается в ничем не ограниченный произвол. По этой причине при применении антимонопольного законодательства в США, как 
показывает Рокфеллер, а также в России и в других 
странах постоянно нарушаются принципы стабильности права, ясности и всеобщности закона и т.д. Это 
происходит не по чьей-то злой воле, а в силу объективно отсутствующей точки опоры.
Если бы недостаток теоретической проработки 
антимонопольного регулирования не приводил к отрицательным последствиям, о нем можно было бы не 
упоминать. Однако практическая верификация в форме исследований экономических последствий деятельности антимонопольных органов и судов приводит 
к однозначному выводу, что государственное вмешательство в хозяйственные отношения не только не 
улучшает положения лиц, интересы которых защищаются, но даже ухудшает его. При этом основные барьеры для входа на товарные рынки, как правило, создает 
само государство — путем выдачи лицензий, патентов, 
разрешений, согласований, предоставления эксклюзивных прав на разработку месторождений и постройку новых заводов, проведения экологических и иных 
экспертиз или конкурсов на новые частоты.

2. Политическая природа антитраста

Противоречивым, но при этом базовым постулатом 
идеологов антитраста, является никем не доказанная