Метаболический синдром — переедание физиологической пищи. Висцеральные жировые клетки, неэтерифицированные свободные жирные кислоты. Филогенез, патогенез, диагностика, профилактика)

Москва
ИНФРА-М
2021

МЕТАБОЛИЧЕСКИЙ СИНДРОМ — 
МЕТАБОЛИЧЕСКИЙ СИНДРОМ — 

ПЕРЕЕДАНИЕ ФИЗИОЛОГИЧНОЙ ПИЩИ
ПЕРЕЕДАНИЕ ФИЗИОЛОГИЧНОЙ ПИЩИ

ВИСЦЕРАЛЬНЫЕ ЖИРОВЫЕ КЛЕТКИ, 
ВИСЦЕРАЛЬНЫЕ ЖИРОВЫЕ КЛЕТКИ, 

НЕЭТЕРИФИЦИРОВАННЫЕ 
НЕЭТЕРИФИЦИРОВАННЫЕ 

И СВОБОДНЫЕ ЖИРНЫЕ КИСЛОТЫ
И СВОБОДНЫЕ ЖИРНЫЕ КИСЛОТЫ

(ФИЛОГЕНЕЗ, ПАТОГЕНЕЗ, 
(ФИЛОГЕНЕЗ, ПАТОГЕНЕЗ, 

ДИАГНОСТИКА, ПРОФИЛАКТИКА)
ДИАГНОСТИКА, ПРОФИЛАКТИКА)

ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß
ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß

Â.Í. ÒÈÒÎÂ
Â.Í. ÒÈÒÎÂ

УДК 613.2
ББК 51.230
 
Т45

Титов В.Н.
Метаболический синдром — переедание физиологичной пищи. 
Висцеральные жировые клетки, неэтерифицированные и свободные 
жирные кислоты (филогенез, патогенез, диагностика, профилактика) : 
монография / В.Н. Титов. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 310 с.  — (Научная мысль). — DO 10.12737/20863.

ISBN 978-5-16-012369-1 (print)
ISBN 978-5-16-104932-7 (online)

Впервые с позиций предложенной нами филогенетической теории общей 
патологии описаны этиологические, филогенетические факторы, патогенез и основы профилактики столь распространенного во всех странах мира патологического процесса, который именуют метаболическим синдромом. Метаболический 
синдром — синдром переедания физиологичной по всем параметрам пищи, патологии висцеральных жировых клеток сальника в брюшной полости.
Понимание причин и последствий метаболического синдрома будет способствовать снижению в популяции страны распространенности оментального ожирения, частоты артериальной гипертонии и сахарного диабета.
Книга предназначена для специалистов профилактической медицины, кардиологов, эндокринологов, диетологов и терапевтов, психологов и студентов 
медицинских факультетов университетов, академий и институтов. 
УДК 613.2
ББК 51.230

Т45

Р е ц е н з е н т:
Кухарчук В.В., профессор

ISBN 978-5-16-012369-1 (print)
ISBN 978-5-16-104932-7 (online)

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Подписано в печать 31.08.2020. 
Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Newton. 
Печать цифровая. Усл. печ. л. 19,38.
ППТ20. Заказ № 00000
ТК 635926-1178814-250716

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

© Титов В.Н., 2016

Оригинал-макет подготовлен в НИЦ ИНФРА-М

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29
E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru

Сокращения

ХС — холестерин
ХМ — хиломикроны
ТГ — триглицериды
АГ — артериальная гипертония
МС — метаболический синдром
ИР — резистентность к инсулину
ЖК — жирные кислоты
ДС — двойные связи
ПС — паракринные сообщества (клеток)
РСТ — рыхлая соединительная ткань
ЭХС — эфиры холестерина
СРБ — С-реактивный белок
НЖК — насыщенные жирные кислоты
МЖК — мононенасыщенные жирные кислоты
ГЛП — гиперлипопротеинемия
ЛПЛ — липопротеинлипаза (постгепариновая)
АТФ — аденозинтрифосфат
ЭПС — эндоплазматическая система
ВЖК — висцеральная жировая клетка
МБПТ — микросомальный белок, переносящий триглицериды
НЭЖК — неэтерифицированная жирная кислота
ЛПНП — липопротеины низкой плотности
ЛПВП — липопротеины высокой плотности
ЛПОНП — липопротеины очень низкой плотности
ННЖК — ненасыщенная жирная кислота
ПНЖК — полиеновые жирные кислоты
БППЭХ — белок, переносящий полиеновые эфиры холестерина
ИПА — инсулинзависимые подкожные адипоциты
БЖК — бурая жировая клетка
ФХ — фосфатидилхолин
М ↔ М — метаболизм ↔ микроциркуляция
РП-1 — разобщающий протеин-1
АФК — активные формы кислорода
НУП — натрийуретический пептид
СМЖ — спинномозговая жидкость
ЦНС — центральная нервная система
НС — нервная система
СЖК — свободные жирные кислоты

Введение

Наука — настоящее прибежище разума, в том числе в биологии 
и медицине: в ней веками устоявшиеся догмы по прошествии порой 
многих лет, часто с большими трудностями, но все-таки лишают сомнительных оснований, заменяя их более совершенными, новыми 
представлениями, способами лечения и профилактики. Мы имеем 
полное основание сказать, что наука движется по спирали и не 
только новыми методами, но и новыми теориями. Как это ни покажется странным, расстояние между основополагающими теориями 
в медицине исчисляется сотнями лет. Оригинальных, рациональных 
методов исследования много, рациональных теорий в медицине 
мало. Однако они, как мутации генов в общей биологии, генетике, 
резко меняют представления о многом, о биологических функциях 
и биологических реакциях, о «течении вещей», какими бы материальными и эфемерными свойствами они ни обладали.
Наука — способ концентрации мышления, работоспособности 
и интуиции, умение собрать воедино все те проблески нового, которые разрозненно, с трудом пробиваются сквозь толстый слой рутины. Этот наносной слой мы сами и сформировали, архивируя десятки лет экспериментальные и клинические факты, биологическое 
и диагностическое значение которых так и не сумели понять. Это 
и результаты экспериментов и клинических наблюдений, которые 
на основании паранаучных соображений, выгоды превозносили 
(и превозносят) в течение многих десятков лет.
Параллельно с наукой, в нашем понимании, существуют еще три 
способа тесно сочетанной концентрации мысли: это поэзия, философия и музыка. Для поэзии характерно то, что слова, положенные 
в строчки, казалось бы, одни, а смысла образуется намного больше, 
становится он порой значительно более глубоким. Иногда смысл 
в полной мере не умещается в словах, оставаясь между строчками; 
то, что «написано» между строк, способен воспринять далеко не 
каждый. Порой в приемах метаморфоз меняется и смысл сказанного.
В философии степень обобщения свойств обсуждаемого предмета 
оказывается порой столь глубока, что при этом стираются все представления о предмете обсуждения; остаются одни философские категории. Именно они дают возможность глубоко, вначале интуитивно, прочувствовать, а далее и разумом понять, в частности, 
большое сходство становления биологических функций и биологических реакций на ступенях филогенеза в общей биологии и причинно-следственные связи социальных противоречий, которые касаются 
взаимоотношения отдельных особей, социальных коллективов 
и даже стран. Это проблемы взаимоотношения особей и коллективов 

всего-то одного биологического вида — Homo sapiens, человек разумный. К сожалению, человека не всегда в поведении своем, в том 
числе и по отношению к своему организму, своему здоровью, можно 
назвать разумным.
Наиболее концентрированным способом выражения мысли, настроения, активации интеллекта и интуиции является классическая 
музыка. В ней столь много содержания, мыслей, чувств, эмоций и ассоциаций, что для слов места просто не остается. Воздействие классической музыки на людей, правда, не на всех, столь велико, что музыка, 
интеллект и интуиция являются «движителями» в обществе всего прогрессивного, всего нового. Музыка пробуждает те глубинные слои 
интеллекта, которые, глядя ретроградно, могут прояснить, что же происходило с нами (нашими предшественниками) в филогенезе на протяжении четырех миллиардов лет, где располагаются те «реперные 
точки», которые явились поворотными моментами формирования 
патологии человека. В первую очередь это относится к столь широко 
распространенным в популяции, в прогностическом плане опасным 
афизиологичным процессам — «метаболическим пандемиям».
В течение веков продолжается дискуссия о том, в чем смысл феномена «хороший врач». Это, мы полагаем, свойства, данные человеку 
свыше, при рождении. Это обладание таким способом мышления, такими аналитическими способностями, наполовину рациональными, 
наполовину чувственными, которые не часто, но может использовать 
Homo sapiens в ситуации, когда уже задействованы все возможности 
рационального, профессионального мышления, особенно четко это 
качество проявляется в диагностике неотложных состояний. Закрываешь глаза, и накатывают мысли, многомерные изображения, которые 
не являются в полной мере производными только от объема собранной 
информации; интуитивно все это помогает чувственно разобраться 
в диагнозе. Возможны ли и на этом пути ошибки? Конечно, да, разум 
остается разумом, и все человеческое ему не чуждо.
Главное — быть предельно внимательным, не упустить мелкие 
симптомы и изменения структуры, функции и морфологии in vivo, 
которые специалисты часто отметают как несущественные. Интуиция врача и исследователя — это сконцентрированное производное 
от уровня профессионализма; правда, иногда интуиция, данная 
свыше, свойственна и молодым людям, которые порой с большей 
остротой ощущают чувство нового и свободно в нем ориентируются. 
Сколь часто бывает, что к недосмотренному, обойденному вниманием факту, к «его величеству случаю» исследователи возвращаются 
только через десятки лет; и это время можно обоснованно считать 
упущенным.
При оценке неясных сторон становления в филогенезе биологических функций и биологических реакций важное прогностическое 

значение имеет последовательность постановки вопросов. Нарушение этой последовательности на протяжении столетий неоднократно повторяют исследователи. Согласно основам становления 
биологических функций и биологических реакций на ступенях филогенеза, согласно методологическим основам общей биологии, 
первым вопросом, который рационально постараться поставить 
и пытаться дать на него ответ, должен быть «Для каких целей, для чего 
на ступенях филогенеза произошло становление in vivo этой биологической функции, биологической реакции?». Это не столь легкий 
вопрос с философским, интуитивным подтекстом, но его надо поставить первым, даже если чувственно понимаешь, что быстрого 
ответа на него не последует. Делать это сложно, и большинство исследователей обходят этот вопрос молчанием.
Казалось бы, все это мелочи, однако постепенно формируется феномен «подмены понятий». И порой за первым, не в необходимой последовательности поставленным вопросом и первым неточно (неверно) 
данным ответом следуют десятилетия интенсивной наработки большого 
объема клинических и экспериментальных данных. Они посвящены 
взаимоотношениям какого-то функционально неясного протеина, гуморального медиатора in vivo со всеми иными сопряженными с ним 
факторами регуляции. Такие интенсивные исследования приводят к накоплению большого объема данных, которые с серьезными лицами 
активно обсуждают «вокруг да около» предмета исследования, ничего 
не говоря при этом о биологической роли самого фактора, феномена. 
Любимый вопрос всех исследователей «Как это происходит», независимо от того, функция ли это нового протеина или гуморального медиатора с неясным пока регуляторным действием.
Мы полагаем, что в любом исследовании первым всегда рационален 
«детский» вопрос, почему, зачем, для чего это нужно? В результате отсутствия последовательности в постановке вопросов почти сто лет остается неопределенным биологическое предназначение, регуляторная 
роль инсулина. Мы не ощущаем существенных функциональных различий висцеральных жировых клеток (ВЖК) сальника in vivo и подкожных адипоцитов. Зависла в воздухе «холестериновая» теория атеросклероза, и мы до сих пор не можем представить клиницистам четкие 
представления о методах организации профилактики атеросклероза, 
атероматоза и инфаркта миокарда на уровне популяции.
Надежда на возможность постановки миллионов стентов в коронарные артерии и решение биологической проблемы (патогенеза 
атеросклероза) как метаболической пандемии физическими методами неприемлемы для биологических систем, общей биологии и медицины. В равной мере не является практически значимой и предложенная медикаментозная профилактика атеросклероза при использовании каких бы ни было лекарственных препаратов. Более 

70 лет мы обсуждает диагностическое значение С-реактивного белка 
(СРБ), не имея четких представлений о его функции, для каких 
целей, для чего концентрация белка в межклеточной среде в биологической реакции воспаления возрастет в десятки раз? Такое же положение в последнее время касается и биологической активности 
аполипопротеина (а), значения в диагностике ЛП(а). И пока не понята функция белка, апо(а), отношение к протеину, медиатору 
должно быть интуитивным, вопросительным и постоянным. 
В первую очередь важно поставить вопрос, для чего, для каких биологических целей клетки начали синтез апо(а) и образование в межклеточной среде ЛП(а).
Вопрос «Для чего это нужно?» рационально ставить при каждом 
обсуждении, постоянно осуществляя попытки понять биологическую роль апо(а). Если исследователей, которые написали десятки 
статей о ЛП(а) на клиническом материале, спросить о его конкретной функции, ответ последует неопределенный. Медицина — 
наука биологическая и историческая; в конце концов, в исторические сроки все станет на свои места. Однако это может стать 
ясным и в течение более короткого промежутка времени, если при 
рассмотрении каждого фрагмента (элемента) новой информации 
искать ответ на вопрос о биологической значимости ингредиента, протеина, гуморального медиатора или биологической реакции.
Большую помощь в понимании биологического значения конкретных протеинов, медиаторов регуляции метаболизма оказывает 
широта кругозора исследователя, знание не только одной медицинской специальности, а еще лучше и наличие высокой степени 
«почтения» к общей биологии, к сравнительной анатомии, эмбриологии, физиологии и генетике. И хотя в общей биологии: а) отсутствуют термины «болезнь», «прогноз», «летальность» и «смертность», 
а доминируют более определенные понятие «жизнь» и «смерть»; б) нет 
столь большого почтения к отдельной особи; в) вымирание всей 
(части) популяции может быть ассоциировано с таким биологическим 
процессом, как листопад (апоптоз). Именно в интуитивной ассоциации медицины с общей биологией можно, правда, всегда не столь 
легко, найти ответы на все основные проблемы организации профилактики заболеваний, в частности «метаболических пандемий».
Мы уже много лет игнорируем практику действенного, целенаправленного проведения дискуссий как в большей мере соревновательного процесса на виду у многих заинтересованных специалистов, 
да и где эти специалисты? И важно при этом «говорить не по писанному, а токмо своими словами, ибо дурь каждого всякому видна 
была» (Петр I). Открытая дискуссия — ситуация обостренной активации интеллекта и часто интуиции; в ходе ее порой спонтанно возникают, пробегают «искры» тех представлений, которые и состав

ляют суть научного поиска, искры истины. Они могут быть инициированы в дискуссии в ответ на правильную последовательность 
поставленных вопросов. Именно ответы, инициированные в правильной последовательности поставленными вопросами, почему, для 
чего, какова функция белка, роль медиатора в регуляции, и пробуждают искры интуиции.
На смену научным дискуссиям при защите диссертаций, обсуждениям положений, выносимых на защиту, двумя трибунами для 
оппонентов с разными мнениями относительно обсуждаемой диссертационной работы, пришло протокольное, порой даже рекомендуемое зачитывание отзывов оппонентов. Живую научную дискуссию, пусть порой не столь отлично организованную, мы заменили 
на формальный, официальный обмен протоколами. Обсуждаемую 
проблему такая «защита» никуда не продвигает, она просто проталкивает ее, сообщая ей дополнительную инерцию.
Со времен Галена без решения остается вопрос: медицина — это 
наука или искусство? Безусловно, медицина удовлетворяет всем формальным требованиям к науке как к области знаний, которая располагает специфичным объектом исследования (вид Homo sapiens) 
и специфичными методами исследования, начиная с анамнеза. С позиций общей биологии, медицина — это, говоря по сути, «усеченная» 
общая биология по отношению к одному из видов млекопитающих, 
к Homo sapiens. При всей формальной самостоятельности медицины 
как науки она является неотъемлемой частью общей биологии; поэтому все нерешенные вопросы патогенеза патологических процессов, 
нозологических форм заболеваний рационально искать, в первую очередь, на ступенях филогенеза и среди параметров физической химии. 
Основным методологическим приемом этих поисков является свойственный общей биологии системный, исторический подход.
Согласно системному подходу, необходимость биологической 
функции, биологической реакции рационально проследить на ступенях филогенеза при формировании все более эффективных вариантов их реализации в рамках методологического приема биологической преемственности и единой технологии становления в филогенезе функциональных систем. Системный подход — это 
реализация принципа филогенетически ранней (более поздней) биологической (но совсем не изначальной) целесообразности путем 
реализации многих биологических вариантов на ступенях филогенеза, пока не будет отработан оптимальный вариант реализации 
почти «изначальной целесообразности», которая возникла на самых 
ранних или на более поздних ступенях филогенеза.
Согласно определению, которое приведено в документах Всемирной организации здравоохранения, теория — это «сеть из фантазии, в которую кое-где вплетены единичные факты». Часто на 

первых порах новая теория — это, главным образом, интуитивное 
представление о биологической функции или реакции, но сформировать его надо как можно раньше, до того как «гора фактического 
материала» и позитивный субъективизм исследователей не похоронил все возможные варианты рационального обсуждения. Да 
и представление о новой филогенетической теории общей патологии 
коллеги клиницисты порой расценивают как философствование (обсуждение без предмета), заранее предупреждая автора об отношении 
к излагаемому словами «не пудри мне мозги».
В медицине объем необсужденной и непонятой экспериментальной и клинической информации невообразимо велик. И каждый 
из исследователей, при отсутствии изначально хотя бы удовлетворительной теории, в полной мере реализует возможности субъективного 
восприятия результатов клинических и экспериментальных протоколов. Однако приветствуя субъективную оценку результатов, надо 
все-таки ориентироваться на какие-то теории; не может быть количество теорий равным количеству участников широкой дискуссии.
Иногда, при реальном желании помочь, коллеги задают нам 
вопрос, ну какой эксперимент еще можно (надо) помочь вам поставить, который бы дал четкое представление о патогенезе атеросклероза и путях профилактики его осложнений. И иногда у исследователей, у коллег возникает нотка разочарования, порой непонимания, когда мы не в состоянии изложить план подобного, 
желаемого эксперимента, который бы отличался от тысяч экспериментов, которые уже сделаны до нас, но результатом которых так 
и не удалось воспользоваться — никто не дал им объяснения. Да 
разве дело только в атеросклерозе, разве нет эссенциальной (метаболической) артериальной гипертонии, метаболического синдрома, 
ожирения, неалкогольной жировой болезни печени или столь активно игнорируемого диагноза «резистентность к инсулину»? Все 
чаще появляется желание на миг остановиться, оставить на время 
все эксперименты и все сделанное ранее (хорошее и не очень) и подумать, что делать с теми сотнями, тысячами завершенных работ, 
экспериментов, результаты которых в свое время объяснили неверно, 
исходя не из методологических приемов общей биологии, или которым объяснения просто не дали.
Еще Р. Декарт (в миру Картезий) в своем трактате «О пользе тренировки разума» писал, что если не знаешь, куда идти далее, если 
сомневаешься (очень важное для исследователя чувство), остановись 
и подумай. Dum spiro spеro; cogito, ergo sum (лат. — пока дышу, надеюсь; мыслю — значит живу). При такой «горе» экспериментальных 
данных, которые в течение более ста лет не дали биологического объяснения, рациональным, мы полагаем, при использовании исторического, системного подхода общей биологии является одно пред

ложение — сформировать новую теорию общей патологии, именно 
биологическую, филогенетическую теорию. Это мы и сделали. И вот 
только теперь, с опорой на новую теорию, рационально приступить 
к объяснению того, что десятками лет так и не сделано. Однако это 
рассмотрение порой давних результатов происходит уже по иному, 
на основе иной, филогенетической теории общей патологии.
Имея новую теорию общей патологии, можно приступать к изложению патогенеза не только атеросклероза, но и остальных, столь же 
в прогностическом отношении неблагоприятных патологических 
процессов. Часть из «метаболических пандемий» и до настоящего 
времени Всемирная организация здравоохранения не считает нозологическими формами заболеваний. В отличие от методологического 
приема редукционизма — деление (расчленение) единого патологического процесса на части с целью выяснения структурной и функциональной, биологической роли каждого из элементов патогенеза, 
мы предложили собрать все метаболические пандемии вместе и для 
всех них на основании филогенетической теории общей патологии 
сформировать объединенный патогенез.
При этом важно не забывать того, что этиологические факторы 
для каждой из «метаболических пандемий» являются биологически 
разными. Кроме того единение патогенеза всех метаболических пандемий основано на методологическом приеме преемственности становления биологических функций и биологических реакций на ступенях филогенеза с учетом происшедших спонтанных мутаций, которые порой во многом изменяли привычное «течение вещей».
Имея новую, филогенетическую теорию общей патологии, можно 
с достаточной долей биологической логики прочувствовать и воспринять изложение каждого фрагмента патогенеза атеросклероза с учетом 
того, что «если после этого (после кормления кроликов холестерином), 
не значит, что от этого» (рost hoc, ergo propter hoc). Когда объективно воспринятая экспериментальная информация, с учетом текущей ситуации 
«на злобу дня», которая доминировала в начале двадцатого века (господство теории инфекционных заболеваний, господство триады Коха), 
вылилась в «холестериновую» теорию атеросклероза, основой возникшего заблуждения стало необоснованное, модное применение триады 
Коха к патогенезу неинфекционного заболевания.
По-человечески, мне жаль каждого из молодых исследователей, 
которому предстоит погрузиться в столетнюю по объему, до конца 
не понятую, не систематизированную информацию о патогенезе атеросклероза. Так и хочется предложить: забудем на время все разногласия, все, что мы знаем, обо всем, что написано относительно патогенеза атеросклероза за последние сто лет, и напишем становление 
в филогенезе функции системы ЛП с «чистого листа». Это будет логичная, биологически обоснованная последовательность поочеред