«Законная сила» Свода законов в свете архивных данных


СЕРИЯ «РУССКОЕ ЮРИДИЧЕСКОЕ КАСЛ ЕЛКЕ»

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. Ломоносова
Юридический факультет

    Г. 3. БЛОСФЕЛЬДТ

«ЗАКОННАЯ СИЛА»
СВОДА ЗАКОНОВ


            В СВЕТЕ АРХИВНЫХ ДАННЫХ



Под редакцией и с предисловием доктора юридических наук, профессора
В. А. ТОМСИНОВА



Зерцало-М

Москва

2014

ББК 67.3











          Блосфельдт, Г. Э. «Законная сила» Свода законов в свете архивных данных [Текст] / Г. Э. Блосфельдт ; под редакцией и с предисловием В. А. Томсинова. М.: Зерцало-M, 2014. — 294 с. — (Серия «Русское юридическое наследие»). — 150 экз.

      ISBN 978-5-94373-259-1



          Очередной том серии «Русское юридическое наследие» воспроизводит текст произведения Г. Э. Блосфельдта, изданного в Петрограде в 1917 г. и являющегося в настоящее время библиографической редкостью. В данном произведении рассматривается проблема юридического значения Свода законов Российской империи. Автор пытается ответить на вопрос, является названный Свод сам по себе законом или представляет собой лишь сборник действующего законодательства. Указанный вопрос, возникший еще в процессе подготовки Свода законов, вплоть до революции 1917 года занимал умы многих российских правоведов. Ответы на него давались прямо противоположные. Попытка решить проблему юридического значения Свода законов заставила Г. Э. Блосфельдта обратиться к архивным материалам, отражающим историю создания и дальнейшего развития этого правового памятника. Поэтому содержание его книги выходит за рамки ее названия.
          Рекомендуется студентам и преподавателям юридических вузов.










ISBN 978-5-94373-259-1      © Предисловие, редакция, В. А. Томсинов,



2006

                СОДЕРЖАНИЕ




Томсинов В. А. Проблема юридического значения Свода законов

в русской юриспруденции.................................... XI

Постановка вопроса.......................................... 1


I

Краткий обзор истории составления Свода законов (далее: С. 3.) и правил, сопровождавших введение его в действие ............ 4

II (Составление сводов)

Архивные следы 1826—1830 гг. — эпохи составления С. 3. (6—
8). Метод выработки статей (9—12). Своды, как основание для уложений (12—15). Неизбежность формальных отступлений от
текста источников (15—18).................................. 6


III
              (Первая поверка сводов)

Комитет для ревизии гражданских законов и прочие ревизионные комитеты (18—19). Включение в уставы циркулярных распоряжений министров и возбуждение гр. Канкриным, в связи с этим, в 1830 г. вопроса о будущей силе Свода (19—22). Возникновение такого же вопроса в комитете при Министерстве юстиции в 1832 г., по поводу открывшихся несоответствий источникам в Своде основных законов (22—24). Всеподданнейший об этом доклад Дашкова, с общей постановкой вопроса (25—26). Предварительный доклад Сперанского о том же (26—27). Пред

V

положения о введении в употребление Таможенного устава в качестве руководства (27—29). Выводы (29—31) ............. 18

IV
    (Вступление дела в Государственный Совет)

Всеподданнейший доклад Сперанского 8 янв. 1833 г., с обозрением исторических сведений о С. 3. (31—32). Внесение дела в Государственный Совет и последовательность его прохождения (32—35).
Сохранившиеся материалы и их воспроизведения (35—37).... 31

V
     (Производство в Государственном Совете)

Содержание записки о силе С. 3., внесенной в Государственный Совет, и предусматриваемые в ней 4 способа разрешения вопроса об этой силе (37—39). Прежний вариант записки и происхождение 4-го предположения (40—44). Постановка вопроса в Общем Собрании Государственного Совета (45—47). Единогласное решение о присвоении С. 3. полной силы закона, но лишь с 1835 года (47—49). Последующее разногласие относительно цели отсрочки вступления С. 3. в силу — только ли для ознакомления с ним, или же и для совокупного приведения в делах как указов, так и статей С. 3. (49—53). Резолюция Государя (53—55). Первоначальный проект манифеста из 6 статей и его переработка в зависимости от резолюции (56—61). Принятие проекта и протокольная запись 1 февраля (61—62). Сравнение манифеста 31 января 1833 г. с проектом и выводы (62—66)..................... 37

VI
           (Манифест 31 января 1833 г.)

Вступительная часть манифеста и статья 1 его (66—67). Равносильность выражения в ст. 2 «законная сила» выражению «сила закона» (68—70). «Приложение» статей С. 3. (71—73). Вопрос об отмене прежних законов (73—74). Статья 3 манифеста (74). Два объяснения ст. 4 (74—80). Согласование С. 3. с манифестом и с развивающими его правилами 12 дек. 1834 г. (80—82). Выводы о силе С. 3. и практические последствия (83—91). Изменение значения Полного Собрания 3аконов (91—92). Вопрос о несоответствии С. 3. источникам (92—94).......................... 66


VI

VII
(Негласная ревизия С. 3. для первого продолжения)

Отношение Сперанского к вторичной поверке С. 3. и его планы о практической поверке (94—98). Поручение Гос. Сов. министру юстиции (98—99). Записка Дашкова о негласной ревизии и отношение к ней Сперанского (99—103). Заключение Департамента Законов (103—106). Правила 16 марта 1833 г. и вопрос об участии Государственного Совета в исправлении С. 3. (106—108). Практическое применение этих правил (109—111). Образование Комитета о поверке С. 3. при Министерстве юстиции и общие результаты поверочной деятельности 1833 и 1834 гг. (111—113). Собственная поверка Второго Отделения (113—115). Первое продолжение С. 3. и его сила (115—117). Повторные тиснения С. 3. (117—120) ..........................................

VIII
(Дальнейшие исправления С. 3. по второму продолжению)

Предельный срок негласной ревизии по правилам 1833 г. (120— 123). Нарождение вопроса о дальнейших исправлениях в связи с общим вопросом о соотношении между С. 3. и его источниками, поставленным министром юстиции в его отзыве на 3 записки Сперанского 1834 г. (123—129). Отношение Государственного Совета к дальнейшему включению в С. 3. министерских предписаний и указов Сената (129—131). 3атруднения в разрешении вопроса о пробелах и неточностях в С. 3. (131—134). Правила 12 и 15 дек. 1834 г. (134—135). Второе продолжение С. 3. и юридическая сила произведенных в нем исправлений (135—140)...........

IX
              (Работы 1835-1839 гг.)

Механизм исправления С. 3. на основании правил 16 марта 1833 г. (140—141). Внесение в 1835 г. первого представления в Государственный Совет по возникшим разногласиям между Комитетом при Министерстве юстиции и Вторым Отделением и задержка в его рассмотрении вследствие необходимости разрешения отложенного в 1834 г. общего вопроса о порядке исправления неточностей и пробелов С. 3. (141—143). Разрешение сего


94

120

VII

последнего вопроса мнением Государственного Совета 20 янв. 1836 г. (143—146). Разбор его (146—153). Отношение Департамента Законов к 36 разногласным пунктам и вопрос об обратной силе вынесенных решений (153—161). Ослабление силы некоторых частей С. З. (162—164). Третье и последующие продолжения С. З. и данные для определения их силы (164—167). Второе законодательное представление Министерства юстиции 1837 г. (167— 173). Ревизионная деятельность других ведомств и общее ее сокращение (173—180). Последнее продолжение 1839 г. и обстоятельства этого года (180—183). Высоч. повеление 18 мая 1839 г. об упразднении Комитета при Министерстве юстиции (183—186). Указ 29 дек. 1839 г. о 6-м продолжении и вопрос о силе произведенных в С. З. исправлений (186—190)...................

X
           (Второе издание Свода 1842 г.)

Некоторые выводы из предыдущих глав (190—193). Разбор указа 4 марта 1843 г. о втором издании С. З. (193—195). Дополнения к этому указу (195—198). Вывод о силе С. З. 1842 г. (198—199). Приемы при его составлении и размер участия верховной власти (199—205). Указ 10 авг. 1843 г. о первом продолжении и значение употребленного в нем выражения «законная сила» в связи с дальнейшими 2-мя продолжениями (205—209). Система очередных продолжений и уставы счетные 1848 г. (209—210) ....

XI
           (Третье издание Свода 1857 г.)

Новые отделы законодательства в С. З. 1857 г. (211). Указ 12 мая 1858 г., в связи с вопросом о силе 3-го Свода и приемами его составления (211—215). Первые продолжения (215—216). Предположения барона Корфа об упразднении продолжений и об улучшении законодательства (217—222). Сводное продолжение 1863 г. и особое приложение к IX тому (222—224). Рекрутские уставы изд. 1862 г. и особое значение этого издания-руководства (224—228). Издания при гр. Панине: 1) продолжение 1864 г. (229), 2) III часть Свода местных узаконений губерний Остзейских — порядок ее утверждения (229—233), 3) Уложение о наказаниях 1866 г. (233—235). Издания при кн. Урусове 1867—1876 гг. (235— 236). Высочайшее повеление 17 марта 1877 г. о порядке ссылок


140

190

VIII

на переизданные после 1857 г. части С. 3. (236—238). Внутренняя сторона кодификационных работ при кн. Урусове (238—244) . . .


211

XII
(Кодификационные работы после упразднения Второго Отделения)

Указ 23 янв. 1882 г. о преобразовании Второго Отделения в Кодификационный отдел при Государственном Совете (244—245).
Судебные уставы Императора Александра II в издании 1883 г. и сила последнего (245—249). Правила 5 ноября 1885 г. для переработки С. 3. и разбор заимствованных из них статей действующего Учреждения Государственного Совета, в связи с правилами приложения II Учреждения Правительствующего Сената (249— 259). В чем могли отразиться на содержании правил 1885 г. установленные в 1906 г. начала нового государственного строя (259— 264).................................................. 244

XIII (Заключение)

Общие выводы и отличие С. 3. от Свода военных постановлений .................................................. 264

ПРОБЛЕМА юридического значения
Свода законов в русской юриспруденции


  В книге Г. Э. Блосфельдта «Законная сила» Свода законов в свете архивных данных» рассматривается проблема юридического значения Свода законов Российской империи, то есть вопрос о том, являлся Свод сам по себе законом или представлял собой лишь сборник действующего законодательства. Этот вопрос считался русскими правоведами основным вопросом, связанным с идеей Свода законов. «Сомнение в силе Свода, возникшее уже при самом рождении последнего, — писал Г. Ф. Шершеневич, — тяготеет над всей дальнейшей историей этого самобытного явления, не только не ослабевая, но, напротив, все возрастая. Вопрос заключается в том: представляет ли собой Свод Законов только новую форму прежних законов, которая имеет силу лишь при условии соответствия, по содержанию, подлинному тексту этих законов, или же Свод Законов является новым законом, который отменяет собой силу прежних законов, послуживших материалом для его содержания?»¹
  Содержание Свода было составлено из массы законов, издававшихся в течение 183 лет, начиная от Соборного уложения 1649 года, и к 1 января 1832 года сохранивших свою силу и дей

    ¹ Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1995. Т. 2. С. 59.

XI

ствие¹. Тексты законов были изложены в статьях Свода в большинстве своем теми же самыми словами, каковыми они излагались в первоначальном их варианте. Статьи же, составленные из многих указов, «излагались или словами главного указа с нужным из других дополнением, или другими словами, но в полном, совокупном их смысле»². Под каждой статьей³ Свода приводился ее источник — те указы и постановления, из которых она была почерпнута. По словам М. М. Сперанского, такие указания необходимы были «не только для того, чтобы дать каждой статье Свода законную достоверность»; они были нужны как «верный путь к разуму закона, как способ к открытию причин его, как руководство к познанию истинного его смысла в случае сомнений»; они были востребованы как «лучшая система истолкований (commentaria) — система, основанная не на мнениях и выводах произвольных, но на простом сличении двух форм одного и того же закона: первообразной и производной»; они охраняли «связь между сими двумя формами, связь, столь необходимую, что без нее расторгалось бы самое его единство»⁴.
   Вместе с тем немалое число законов, включенных в Свод, было подвергнуто редакторской правке, в результате которой их содержание стало отличаться от первоначального текста. В

    ¹ В Манифесте от 31 января 1833 года, который установил правила введения Свода законов Российской империи в действие, существо работ по его составлению описывалось следующим образом: «Все законы, начиная от Уложения 1649 г. по 1 января 1832 г. в течение 183 лет изданные и при разнообразных изменениях времени сохранившие поныне силу их и действие, быв разобраны по родам их и отделены от всего, что силою последующих узаконений отменено, все, исключая постановлений военных и морских и некоторых других, ниже сего поименованных, сведены в единообразный состав, соединены в одно целое, распределены в книги по главным предметам дел правительственных и судебных. Все, что после 1 января 1832 г. состоялось или что по общему движению законодательства впредь состоится, будет по порядку тех же книг и с указанием на их статьи распределяемо в ежегодном Свода продолжении, и таким образом состав законов, единожды устроенный, сохранится всегда в полноте его и единстве» (Цит. по: Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов // Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 2002. С. 173—174).

    ² Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 167.

    ³ За исключением так называемых переходных статей, которые не содержали в себе законов, но связывали между собой другие статьи.

    ⁴ Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о своде законов. С. 168.

XII

«Правилах, наблюдаемых при исправлении Сводов», которые были утверждены начальником Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии М. А. Балугь-янским 21 февраля 1831 года, редакторам давалось указание обеспечить «верность изложения» статей Свода путем сверки их с приведенными под ними узаконениями. Но наряду с этим редакторам разрешалось отклоняться в целом ряде случаев от содержания данных узаконений. «Слог исправить там только, — говорилось в статье 16 названных «Правил», — где примечены будут в нем какая-либо неясность или слова слишком старые и невразумительные, сохраняя однако же оные, если они не заменены в последующих узаконениях новыми, ставя изъяснение оных в скобках». Статьей 17 предписывалось «вообще держаться слов закона со следующими ограничениями: а) древний слог перевести на слог законов последующих времен; б) если указ содержит в себе самую сущность текста, то и прописать оный с наблюдением предыдущего замечания; в) доводы к изданию закона, если бы где-либо в настоящем изложении они вкрались, отменить, разве бы без них законоположение было непонятно; г) если встретятся две статьи Свода одинаковые или повторительные, то их соединить в одну, но с строгим наблюдением, чтобы ничего существенного выпущено не было».
   Нередко под статьями Свода отсутствовали ссылки на источник — ранее принятые узаконения. В таких случаях источником правовой нормы объявлялся обычай, или принятый в сфере ее действия порядок, или же сущность того явления, которое данная норма регулировала. Например, в статье 71 первого тома Свода, посвященного основным законам, говорилось: «Привилегии, дарованные Верховной Самодержавной Властью частным лицам или обществам, изъемлют их от действия общих законов по тем предметам, на которые в тех привилегиях содержатся точные постановления». Под этой статьей было сделано примечание: «Сие явствует из самого существа привилегий и из образа применения оных».
   Подобных примеров можно привести много. Труды по составлению Свода законов не ограничивались систематизацией ранее изданных правовых установлений, но сопровождались мо

XIII

дификацией их содержания, а иногда выливались в самое настоящее правотворчество. Кроме того, в процессе подготовки Свода к введению в действие к массе новых норм, появившихся в нем в результате модификации старых законов, было добавлено немало таких установлений, которые до этого не являлись законами. К ним относились, например, циркулярные предписания министров.
    При столь сложном характере Свода неизбежно возникала проблема его юридического значения. Вошедший в состав Свода новый нормативный материал мог получить качество закона только при одном условии: если Своду самому по себе при введении его в действие придавалась законная сила¹. Однако в таком случае вставал вопрос о том, что делать с узаконениями, на основе которых были составлены статьи Свода. Придание Своду статуса закона при сохранении за этими узаконениями юридической силы порождало ситуацию двойного законодательства, то есть положение, при котором один и тот же закон существует, говоря словами Сперанского, в двух формах: «первообразной и производной». Этой ситуации можно было бы избежать, лишив юридической силы акты, из которых черпались статьи Свода, но данная мера создавала новые проблемы. В содержание Свода вошли далеко не все правовые нормы из предшествовавших ему законодательных актов, которые сохранили свою силу, поэтому он не мог в полной мере заменить их. Кроме того, при воспроизведении в статьях Свода норм прежних узаконений могли быть допущены (и, как впоследствии оказалось, действительно были допущены) довольно многочисленные неточности и даже ошибки². Отмена узаконений, предшествовавших Своду, и, следовательно, превращение его в исключительное уло

    ¹ Качество закона вошедшим в Свод новым нормативным установлениям можно было бы придать посредством императорских указов, изданных для каждого из них по отдельности, но на практике сделать это было чрезвычайно трудно.

    ² Выявлением ошибок и неточностей в Своде законов Российской империи специально занимался (с 1851 до 1859 г.) А. К. Бабичев. См.: Бабичев А. К. О редакционном исправлении Свода законов // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1865. Кн. 4. С. 222—241; Томсинов В. А. Андрей Кондратьевич Бабичев // Законодательство. 1999. № 9. С. 89—92.

XIV

жение, устраняла возможность исправления обнаруженных в тексте Свода ошибок без участия верховной государственной власти — посредством простого обращения к тем узаконениям, на основе которых были составлены статьи Свода.
   Из приведенных рассуждений очевидно, что проблема юридического значения Свода законов не имела легкого решения. М. М. Сперанский в записке, представленной в Государственный совет вместе с томами Свода 19 января 1833 года предлагал четыре варианта решения этой проблемы и при этом ни одному из них не отдавал прямо своего предпочтения. «Свод сам по себе не есть новый закон, но другая форма того же самого закона, — заявлял он. — Употребление сей формы в делах может быть разнообразно: 1) как формы закона главной, единственной и исключительной, или 2) как формы главной, но не исключительной, допускающей действие и прежней формы в определенных случаях, или 3) как простого внешнего руководства к указанию закона и к лучшему его познанию, наконец, 4) как формы законной, которая должна действовать сперва совокупно с прежнею формою, а потом, когда опыт утвердит ее, должна действовать одна». Самое большое внимание из приведенных вариантов главный творец Свода законов уделил второму. Отметив только один недостаток этого варианта, а именно: то, что он не сообщает делу применения Свода простоты и единообразия, присущего первому варианту, Сперанский указал на два больших его преимущества, которые составляют, во-первых, возможность принимать в соображение не внесенные в Свод узаконения, если при практическом применении его встретится случай, не находящий определения в Своде, и, во-вторых, возможность решать дела, в случаях неясности соответствующих статей Свода, на основании сличения их с текстами узаконений, из которых они составлены.
   На основании этого можно предположить, что если бы Сперанскому пришлось делать выбор из названных им четырех вариантов решения вопроса о юридическом значении Свода, он счел бы необходимым определить его в качестве формы закона «главной, но не исключительной, допускающей действие и прежней формы в определенных случаях», но в реальности никто не побуждал Сперанского к такому выбору.

XV