Русская литература XIX - начала XX века. Традиция и современная интерпретация

Петербургская
филологическая школа
и образование 

Санкт-Петербург
Издательство РГПУ им. А. И. Герцена
2019

Российский государственный педагогический университет
имени А. И. Герцена

Петербургская филологическая школа
и образование 

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА
ХIХ – НАЧАЛА ХХ ВЕКА

Традиция
и современная интерпретация

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 
им. А. И. ГЕРЦЕНА

ББК 83.3(2Рос=Рус)
 
Б73

Научные рецензенты (по главам) —
д-р филол. наук Т. Т. Давыдова, д-р филол. наук В. Т. Захарова,  
канд. филол. наук И. А. Митрофанова, д-р филол. наук Т. А. Никонова, 
д-р филол. наук Л. К. Оляндэр, д-р филол. наук А. Б. Перзеке, 
д-р филол. наук Е. Н. Петухова, д-р филол. наук Г. М. Седова,  
канд. филол. наук Е. А. Чаплыгина

 
Богданова О. В.
Б73  
Русская литература ХIХ — начала ХХ века: традиция и современная 
интерпретация. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2019. — 
732 с. — (Петербургская филологическая школа и образование).
 
ISBN 978-5-8064-2730-5

Монография О. В. Богдановой открывает серию «Петербургская филологическая 
школа и образование», посвященную проблемам развития русской литературы ХIХ–
ХХ вв. и вопросам глубинного восприятия творчества выдающихся отечественных 
писателей.
В научном исследовании рассматриваются классические произведения русской 
литературы ХIХ — середины ХХ вв., среди которых баллады «Людмила» и «Светлана» 
В. А. Жуковского, комедия «Горе от ума» А. С. Грибоедова, поэма «Медный всадник» 
А. С. Пушкина, роман «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, «петербургские 
повести» «Нос» и «Шинель» Н. В. Гоголя, «Гроза» А. Н. Островского, «Отцы и дети» 
И. С. Тургенева, рассказы «Толстый и тонкий», «Студент», «Ионыч», «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви» и пьеса «Вишневый сад» А. П. Чехова, «Старуха 
Изергиль» и «На дне» М. Горького, «Двенадцать» А. А. Блока, «Господин из Сан-Франциско», «Темные аллеи», «Натали», «Чистый понедельник» И. А. Бунина.
Анализ наиболее репрезентативных текстов русской классики осуществляется 
с новых — современных — позиций, что позволяет обнаружить упущенные, ранее не 
замеченные исследователями и читателями идеи, смыслы, авторские интенции, которые формируют новое представление об известных писателях и их канонических 
творениях. 
На материале хрестоматийных текстов отечественной прозы, поэзии, драматургии 
выявляются новые и своеобразные грани русской классической литературы ХIХ — 
середины ХХ вв., обрисовываются самобытные черты отдельных ее представителей 
и их ментально-творческое родство и преемственность.
Единство научного подхода обеспечивает глубину, последовательность и цельность 
аналитических ракурсов исследования, рекомендуемого как научный и учебный материал для специалистов-литературоведов, педагогов-методистов, учителей-славистов 
средней школы, в качестве учебного пособия для студентов гуманитарных вузов (специальность «021700 — Филология»).

ББК 83.3(2Рос=Рус)

 
© Богданова О. В., 2019
 
© Лебединский С.  В., дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-8064-2730-5 
© Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2019

Содержание 

Балладная дилогия В. А. Жуковского  
(«Людмила» и «Светлана»)  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   7

«Сценическая поэма» А. С. Грибоедова  
«Горе от ума»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  37

Образы Петра и бедного Евгения в «Медном всаднике»  
А. С. Пушкина  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  81

К истории романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»:  
гипотеза и ретроспектива  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113

Повесть Н. В. Гоголя  
«Нос» как олицетворенная синекдоха  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161

«Мертвые души»  
в «Шинели» Н. В. Гоголя  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189

«Реальная критика», или Как сделана «Гроза»  
А. Н. Островского  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 219

Идея и идеал в романе И. С. Тургенева  
«Отцы и дети»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277

«Толстый и тонкий» А. П. Чехова:  
поэтика повтора  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 313

Самый любимый рассказ А. П. Чехова  
(«Студент»)   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331

Две «редакции» рассказа А. П. Чехова  
«Ионыч»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 357

О боязни жизни и человеческом одиночестве:  
«Человек в футляре» А. П. Чехова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 389

Русская литература ХIХ — начала ХХ века

Еще один «футлярный» герой А. П. Чехова:  
рассказ «Крыжовник»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 423

«Середины тут нет»:  
рассказ А. П. Чехова «О любви»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 445

«Пьесу назову комедией…»:  
«Вишнёвый сад» А. П. Чехова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 463

Морфология сказки М. Горького  
«Старуха Изергиль»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 511

«Картины» М. Горького «На дне» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 533

Философская мистерия в поэме А. Блока  
«Двенадцать»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 581

Самый чеховский рассказ И. А. Бунина:  
«Господин из Сан-Франциско»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 605

О сущности любви:  
рассказ И. А. Бунина «Темные аллеи»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 643

Феноменология любви:  
рассказ И. А. Бунина «Натали»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 661

Самый толстовский рассказ И. А. Бунина:  
«Чистый понедельник»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 685

Балладная дилогия  
В. а. жуковского  
(«Людмила» и «Светлана»)

–9–

Певец таинственных видений,
Любви, мечтаний и чертей,
Могил и рая вечный житель…

Пушкин о Жуковском (1820)
В конце 1790-х — начале 1800-х годов русская (в будущем — классическая русская) литература, по существу, находилась еще на очень 
раннем этапе своего развития/становления, когда только вызревали 
ее методы и выкристаллизовывались принципы, когда формировались 
доминанты творческих направлений, определялись  художнические 
подходы и принципы. Потому в творчестве отечественных писателей 
того времени значительное место занимали не (с)только оригинальные 
произведения, сколько художественные переводы (нередко из античности, но и переводы из современной западноевропейской литературы — главным образом немецкой, английской, французской).
В русской литературе конца ХVIII — начала ХIХ века среди переводных произведений значительное место принадлежало лирическим 
жанрам — поэтическим одам, элегиям, посланиям, но и балладам. 
В русской литературе начала ХIХ века одним из ведущих лириков, 
обратившихся к переводу балладных текстов, стал В. А. Жуковский, 
на протяжении творческой жизни создавший несколько десятков переводных и оригинальных баллад.
Ведущими образцами среди западноевропейских баллад того времени были баллады Ф. Шиллера, И.-В. фон Гете, В. Скотта, Дж. Байрона, Г.-А. Бюргера, Л. Уланда и др. Именно они были создателями тех 
исходных «первотекстов», на которые ориентировался Жуковский при 
создании первых балладных переводов-«подражаний», а впоследствии 
при рождении его собственно «русских баллад».
При широком многообразии образцов западноевропейской баллады в ранние годы работы над новым и весьма своеобразным жанром 
Жуковский отдавал предпочтение балладам немецкого поэта Готфрида Августа Бюргера, в чьих балладах, опирающихся прежде всего на 

Русская литература ХIХ — начала ХХ века

–10–

германский фольклор, перед читателем впервые открылся исполненный глубокого внутреннего драматизма поэтический мир народных 
легенд, поверий, преданий, сказаний, обнаруживалось пространство 
романтических представлений, пронизавших к тому времени культуру всей Европы. 
Возникает вопрос: что привлекало Жуковского в балладах Бюргера? 
В ответе на этот вопрос можно опереться на слова самого поэта о том, 
что Бюргер был «простой повествователь», который, «занимаясь предметом своим, не заботился ни о чем постороннем»1. В понимании Жуковского, «простота» баллад Бюргера — не упрощенность и примитивизм, поверхностность и облегченность, но прежде всего близость 
народным основам, ясность народной мысли и слова. Именно эта 
«простота» и несомненная выразительность баллад  немецкого поэта 
и влекли Жуковского, который один из первых  балладных переводов 
сделал в опоре на Бюргера — на его балладу «Ленора» (1773). Жуковский познакомился с ней в переводе на французский2.
Как известно, Жуковский сделан точный и выразительный перевод «Леноры» на русский язык3, по возможности сохранив и передав 
остроту сюжетных линий и психологических переживаний героини 
Бюргера, в балладе, сохранившей название оригинала — «Ленора» 
(1831). Но более чем блистательная и совершенная в близости первоисточнику «Ленора», известны две другие баллады Жуковского, 
созданные вслед за Бюргером и сыгравшие огромную и неоспоримую 
роль в утверждении реализма в русской литературе — «Людмила» 
(1808) и «Светлана» (1808–1812, опубл. 1813). 

1

В основе сюжетного построения баллады В. А. Жуковского «Людмила»4 (вслед за «Ленорой» Бюргера) лежит традиционный сюжет 

1 Письмо Жуковского А. П. Киреевской от 16 апреля 1814 г. // Зейдлиц К. Жизнь 
и поэзия В. А. Жуковского. 1783–1852 / с предислов. П. А. Висковатого. СПб.: «Вестник Европы», 1883. 259 с. С. 40.
2 Близость образно-мотивной и сюжетно-композиционной схемы «Леноры» фольклору различных европейских народов привела к тому, что баллада Бюргера живо 
воспринималась и легко осваивалась литературной традицией разных европейских 
стран, породила множество подражаний и была многократно переведена на многие языки.
3 В опоре не только на французский перевод, но и на немецкий подстрочник.
4 Баллада «Людмила» была закончена 14 апреля 1808 г. Впервые напечатана в журнале «Вестник Европы» (1808. № 9) с подзаголовком «Русская баллада» и примечанием Жуковского к заголовку — «Подражание Бюргеровой Леоноре».