Российский терроризм: проблемы уголовной ответственности

Москва

ИНФРА-М

2021

РОССИЙСКИЙ ТЕРРОРИЗМ

ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Â.Â. ÒÊÀ×ÅÍÊÎ
Ñ.Â. ÒÊÀ×ÅÍÊÎ

МОНОГРАФИЯ

Ткаченко В.В.

Российский терроризм: проблемы уголовной ответ
ственности : монография / В.В. Ткаченко, С.В. Ткаченко. — 
 Москва : ИНФРА-М, 2021. — 109 с. — (Научная мысль). – DOI 
10.12737/669.

ISBN 978-5-16-009118-1 (print)
ISBN 978-5-16-100252-0 (online)

Настоящая работа рассматривает проблемы уголовной ответственно
сти за такое преступление, как террористический акт. В ней уделено 
внимание развитию законодательства в целях активизации борьбы с терроризмом, особенностям законодательного регулирования наказания за 
данный вид преступления, рассмотрены проблемы правоприменительной практики, касающейся квалификации такого рода преступлений 
и привлечения к уголовной ответственности за террористический акт. 

Данная монография будет полезна научным работникам, преподава
телям, студентам и аспирантам вузов.

УДК 343(075.4)

ББК 67.411 

ISBN 978-5-16-009118-1 (print)
ISBN 978-5-16-100252-0 (online)
© Ткаченко В.В., Ткаченко С.В., 2014

T48

УДК 343(075.4)
ББК 67.411
 
T48

Подписано в печать 22.07.2020. 

Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Newton. 

Печать цифровая. Усл. печ. л. 6,81

ППТ20. Заказ № 00000

ТК 449650-1153778-250913

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86.     Факс: (495) 280-36-29.
E-mail: books@infra-m.ru                 http://www.infra-m.ru

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»

127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ФЗ 

№ 436-ФЗ

Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Введение

В ХХI веке терроризм превратился в одну из самых сложных соци
альных проблем, став частью политики и  нередко инструментом проведения внешнеполитической деятельности для достижения геополитических целей отдельных держав, сил и движений на мировой арене. Как 
отметила И. Бетанкур, известный колумбийский политик, одна из жертв 
этого страшного преступления, «террористам – в силу методов к которым 
они прибегают, уже гарантировано внимание средств массовой информации. Важно создать условия, при которых смерть человека будет «обходиться» чрезвычайно дорого».1

Но готово ли Правительство Российской Федерации и общество к это
му? Анализ принимаемых мер, неоднократные реконструкции статьи 205 
УК РФ свидетельствуют о привычке в трудных ситуациях хвататься за 
юридическую дубинку, что превратилось в одно из самых стойких и непреодолимых заблуждений. Только за период с 1999 по 2010 год в уголовноправовые нормы внесено свыше десяти изменений и дополнений, направленных на оптимизацию борьбы с разными проявлениями террористической деятельности, что дает основание для вывода об отсутствии у законодателя определенной концепции о справедливости принимаемых им норм.

Эффективные итоги борьбы с терроризмом за 2011 год на заседании 

Национального антитеррористического комитета озвучил директор ФСБ 
России – председатель НАК Александр Бортников. Он отметил, что если 
в 2010 году в России было совершено 779 преступлений террористической направленности, то в 2011 году – 365.2
Но в целом специалисты 

далеки от радужного видения ситуации в плане борьбы с терроризмом. 
Так, несколько  иную оценку работе спецорганов дает генерал-майор в 
отставке, доктор юридических наук В.С. Овчинский, который отмечает, 
что количество террористических актов за 2010 год превысило 900. За год 
на Северном Кавказе совершено 18 подрывов смертников. Такого количества не было за все прошедшее десятилетие.

Статистические данные свидетельствуют, что в 2009 году было заре
гистрировано 654 преступления террористического характера (т.е. на 
1,9% больше чем в 2008 г.),3 а в 2010 г. – 581 (-11,2% в сравнении с 
2009 г.),4 а лишь за январь – сентябрь 2011 года совершено 504 преступления террористического характера (на 11,0% больше, чем в 2010 г.).5
Такой разброс данных свидетельствует о том, что статистические данные 

1 Бетанкур И. Доклад на симпозиуме об оказании помощи жертвам терроризма 9 
сентября 2008 г. в ООН. URL в http:/www/un/org/rusioan/terrorism/supporting rictims 
of terrorism.pdt  04/10/2011
2 Егоров И. Скрытый враг. Число терактов в России в прошлом году сократилось 
вдвое// Российская газета, 2012.16.02. № 33 (5706).
3 Сайт МВД РФ-Пресс-центр-Состояние преступности. Стр. 2 из 3.
http://www.mvd.ru/presscentr/statistics/reports/show 165 19.10.2011
4 Сайт МВД РФ-Пресс-центр-Состояние преступности. Стр. 2 из 3.
http://www.mvd.ru/presscentr/statistics/reports/show_88233 19.10.2011
5 Сайт МВД РФ-Пресс-центр-Состояние преступности. Стр. 2 из 3.
http://www.mvd.ru/presscentr/statistics/reports/show_165 19.10.2011

не дают полной картины о размахах исследуемого феномена преступности – терроризма. В. С. Овчинский задается справедливым вопросом по 
поводу эффективности отечественной структуры борьбы с терроризмом, 
ведь уже с 2006 года действует Национальный антитеррористический 
комитет численностью свыше 200 человек. Кроме того, антитеррористические комиссии есть во всех субъектах Федерации, при них существуют 
оперативные штабы. Почему же эта огромная пирамида, на которую расходовались огромные средства, не сработала?1 Конечно, если всерьез 
воспринимать терроризм как национальную угрозу, то обстановка по его 
воспрепятствованию явно требует думского расследования, выявления 
всех нерадивых лиц и бездействующих звеньев системы, выработку соответствующих рекомендаций законодателю. 

Закономерным является вопрос: можно ли здесь рассматривать терро
ризм как партизанскую войну народов Кавказа против России? В литературе замечается, что важнейшее различие между терроризмом и партизанской войной в том, что партизанская война ведется против вооруженных сил, военных и техники, тогда как терроризм направлен против личного населения, при сохранении политической мотивации насильственных действий.2 Этнорелигиозный терроризм, с которым сталкивается 
наша страна, отличается от партизанской войны тем, что мотивами обеспечения торжества своей нации и (или) реализации религиозных идей, в 
том числе сепаратистских, за счет подавления и уничтожения несогласных с ними.

При рассмотрении политической подоплеки терроризма необходимо 

иметь в виду, что это тщательно спланированные военные акции, так как 
за плечами рядовых террористов скрываются западные прогосударственные организации, преследующие цели отторжения Кавказа от России. 
Данную ситуацию талантливо описал Ю.А. Жданов: «Геологи установили, что обширная зона Прикаспия является богатейшим месторождением 
нефти и газа, кладовой горючих ископаемых в ХХI веке. Поэтому весьма 
нахально объявляют зоной своих геостратегических интересов США и 
Англия, и Турция, даже Швеция…Им нужно ссорить, противопоставлять, 
натравливать друг на друга народы, в том числе и Кавказа, чтобы реализовать свой интерес и диктат. У них чешутся руки нанести удар по солнечному сплетению Евразии. Хищные Осы, как известно, делают ядовитые уколы в нервные ганглии пойманных насекомых, чтобы не убить сразу, но долго  сосать полупарализованные жертвы».3

Делать вид (как это демонстрирует российская политическая элита), 

что терроризм – это явление случайное, не характерное для России, проще, чем принимать должные меры по обеспечению государственной безопасности. Россия  до сих пор, несмотря на официальное прекращение 

1 Овчинский В. Генерал Овчинский – об эффективности антитеррора по российски… http://www.crimpravo.ru/blog/terrorism/721.html
2 Глинский Я. Терроризм: понятие, угрозы, перспективы. Юридическая библиотека – терроризм. http://www.ex.ru/1au/news.pnp?newsil-1060   01/10/2011
3 Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии//Жданов Ю.А. Избранное. – Ростовна-Дону, 2001. Т. 2. С. 352.

войны (именуемой правительством антитеррористической операцией), 
находится в центре военных действий. 

Подобно освещению событий в Сирии, западные средства массовой 

информации, освещая борьбу с терроризмом, указывают лишь на ошибки, 
просчеты и преступления власти. В тоже время следует заметить, что за 
1991–1999 гг. только на территории Чечни было убито (не считая погибших во время боевых действий) более 21 тыс. русских, захвачено более 
100 тыс. квартир и домов, принадлежащих «некоренным» жителям Чечни, более 46 тыс. человек были обращены в рабство или использованы на 
принудительных работах. Только за 1991–1994 гг. Чечню покинули более 
200 тысяч русских. Распространенным явлением в эти годы стало насилие 
в отношении всех русскоязычных: избиения, убийства, грабежи, изнасилования, захват заложников, взломы и насильственное выселение из квартир и домов.1 Доля русских в населении Чеченской Республики сократилась с 25% до 1,3%, или более чем в 30 раз. К началу 1999 года в Чечне 
оставалось не более 30-50 тысяч русских, а к 2001 году в республике 
оставалось только 10 тысяч русских. Большинство из них составляют 
пенсионеры и беспомощные старики. По официальным данным МВД, в 
1992 году только в Грозном было убито 250 русских, а 3000 человек пропали без вести. На территории Чечни группой розыска были обнаружены 
и внесены в список 496 мест массовых захоронений. Очевидно, что количество людей, находящихся в этих захоронениях, гораздо больше, чем 
было приведено в одной из публикаций (свыше 350 человек). Одним из 
самых массовых стало захоронение российских заложников, обнаруженное в селе Старый Ачхой, где  были найдены останки 70-100 обезглавленных тел бывших заключенных концентрационного лагеря, созданного 
боевиками. Среди погибших были похищенные энергетики, строители, 
военнослужащие, православные священники. Согласно свидетельским 
показаниям, всего в этом концентрационном лагере содержалось около 
150 человек. По примерным оценкам, около 20 тысяч человек в Чечне 
были казнены за 1990-е годы. По другим данным, только за 2001–
2002 годы в Чеченской Республике пропало без вести более 2 тыс. человек, т.е. в среднем пропадало три человека ежедневно! Многие из них 
стали заложниками или были убиты.

По данным помощника Президента РФ С. Ястржемского, в начале 

2000 года в Чечне находилось более 1 тысячи заложников. Среди них 
43 военнослужащих Министерства обороны и внутренних войск, 60 сотрудников МВД, 49 женщин, 15 детей, 12 иностранцев. По данным МВД, 
в апреле 2000 года в заложниках в Чеченской Республике находилось 
872 человека. По данным Миротворческой миссии на Северном Кавказе  
в конце 2002 года в горах Чечни оставались в качестве заложников или  
пленников около 1 тысячи человек – энергетиков, шахтеров, военнослужащих, священнослужителей. В общей сложности в Чечне за 1990-е годы  
более 46 тысяч человек обращены в рабство или использовались на принудительных работах – от сбора дикорастущей черемши до строительства 

1 Независимая газета, 1999, 6 июля.

дороги в Грузию через Итум-Кале и Тазбичи. По другим данным, до 
начала контртеррористической операции в Чечне насчитывалось около 70 
тысяч рабов различных национальностей, включая чеченцев.1 Эти факты 
замалчиваются как зарубежными, так и большинством отечественных 
исследователей и правозащитников.

Чтобы быть объективными, следует отметить, что и другой стороне 

есть что сказать о терроре. Так, средства массовой информации передают 
о  многочисленных жертвах вследствие ковровых бомбардировок Российской армией среди мирного населения.2 Ю.М. Антонян отмечает, что этнорелигиозный терроризм отличает черта, что он необратим - «ненависть 
к виновным сохраняется у многих поколений на неопределенно долгое 
время. И это не просто отношение к убийцам и поработителям, а священная (освященная!) ненависть к врагам, которые выступают в облике сатанистских сил, посягали и посягают не только на жизнь единоверцев и 
соотечественников, но и на сакральные ценности и символы.3

В России современная русско-чеченская война вынудила научный мир 

изучать особенности правовой ментальности чеченского народа. Стало 
известным, что чеченский народ делится примерно на 167-170 тайпов, из 
которых 100 – горных и 70 – равнинных, причем исторически горные 
тайпы считаются более древними и авторитетными, чем равнинные.

Выяснилось, что чеченский политико-правовой менталитет базируется 

на сверхиндивидуальных и внегосударственных принципах построения 
нормативной системы, субъектом которого выступает не отдельный человек («гражданин», «подданный»), а этносоциальное («тайп», «тукьхам») и этнорелигиозное («вирд», «тарикат») сообщество, что позволяет типологизировать данную ментальность в качестве признака «закрытого общества».  Государственно-правовые институты у вайханов отсутствовали не только на ранних этапах их существования, нет их и по сей 
день. Все же попытки обрести так называемую «чеченскую государственность» оказывались на поверку экспанситрованными извне, несовместимыми с традиционной чеченской политико-правовой ментальностью, оборачиваясь для вайханов национальной трагедией, деградацией и 
разложением культурной самобытности.4

Но не только военные действия вынуждают к активному изучению 

правовой ментальности населения. Проблемы международного терроризма, организованной преступности ставят на передний план учет правовой ментальности при прогнозировании тех или иных событий на 
определенной территории. Так, справедливо мнение У.Т. Сайгитова, что 

1 Рязанцева С.В. Потери Вооруженных сил России и СССР в вооруженных конфликтах на Северном Кавказе (1992-2000)//http://www.demoscope.ru/weekly/
2005/0211/analit02.php
2 Орлов А.П., Черкасов А.В. Точечные удары. Правозащитный центр «Мемориал», 1999. С. 7. 
3 Ю.М. Антонян, Белокуров Г.И., Боковиков А.К. и другие. Под ред. Ю.М. Антоняна. [Текст]. – М.: Аспект-Пресс, 2008. С. 14.
4 Нечепуренко П.Я. Процессы чеченского этносоциального самоопределения: 
государственно-правовая 
институционализация: 
дис… 
канд. 
юрид. 
наук. 

12.00.01.[Текст] П.Я. Нечипуренко. – Ростов-На-Дону, 2002.

в контексте изучения этнической организованной преступности необходимо оперировать такими понятиями, как «кавказский тип личности» 
или «синдром горца», поскольку учеными давно был выведен ряд бесспорных зависимостей поведения людей от этнических установок. 
Главная особенность идеологии горцев Дагестана, сформировавшаяся в 
условиях хрупкого сосуществования государственных образований различных типов и форм, состоит в том, что она во многом сопряжена с 
потребностью в обеспечении безопасности, которая, по мнению психологов, так же как и физиологические потребности, может узурпировать 
право на организацию поведения.  Такая потребность зачастую рождает 
в представителях дагестанского этноса деструктивно-насильственную 
акцентацию поведения.1

Противостояние терроризму, пишет А. Зарипова, до сих пор подразу
мевало силовые методы и ужесточение законодательства, однако для 
многих людей становится очевидным, что этого недостаточно. Действенным методом борьбы могла бы стать грамотно выстроенная идеология, 
благодаря которой общество перестает искать врагов в отдельных людях 
и целых народах, порождая армию недовольных и оскорбленных.2

Помимо политических ошибок российского руководства, связанных с 

созданием условий активизации террористических актов в России, необходимо отметить и отрицательную роль законодателя. Так, неоднократная реконструкция ст.205 УК РФ, о которой уже упоминалось ранее, уголовной ответственности за совершение террористического акта, фактическое игнорирование ст.20 Конституции РФ о применении смертной казни, 
существенно ослабили борьбу с терроризмом. Президент Российской Федерации принял ряд мер, направленных на борьбу с терроризмом. Так, 
31 июля 2008 г. он утвердил «Национальный план противодействия коррупции», отметив, что она является неизбежным следствием избыточного 
регулирования государства, серьезно затрудняет функционирование всех 
общественных механизмов, вызывает в российском обществе серьезную 
тревогу и недоверие к государственным институтам и рассматривается 
как одна из угроз безопасности РФ. 

Ввиду того что корни терроризма следует искать в коррупции, это бы
ло положительным моментом в его предупреждении. В условиях постоянных призывов о необходимости модернизации страны, обуздания инфляции и борьбы с коррупцией действительность приносит сюрпризы в 
виде регулярных пожаров торфяников и домов престарелых, взрывов 
складов с боеприпасами, аварий судов, начиная с подводных лодок и заканчивая «Булгарией», призыв Президента к гражданскому обществу по 
управлению страной3 вызывает ностальгическую аналогию с высказыва
1 Сайгитов У.П. Основы противодействия организованным формам преступной 
деятельности в условиях национального и религиозного возрождения в республике Дагестан: автореф. дис. …канд.док. юрид. наук. – М., 2009.
2 Зарипова А. 35% россиян считают, что терроризм в нашей стране невозможен//Российская газета, 2011.28.02, № 41 (5417).
3 Петров В. Вашу руку. Президент приглашает гражданское общество к управлению страной//Российская газета, 2011.17.10, № 237 (5008).

нием В.И. Ленина о возможности управления страной любой кухарки, что 
может быть расценено как признание руководства  страны в своем бессилии навести порядок. А пока российские компании заняли первое место 
по готовности раздавать взятки за рубежом. Таковы результаты отчета 
международной организации TRANSPARENCY international.1 В тоже 
время, этот план по борьбе с терроризмом перенасыщен количественными показателями в ущерб качественным, не предусматривает привлечения гуманитарных и общественных наук и, что немаловажно, носит в целом  безадресный характер.2

5 октября 2009 г. Президент утвердил «Концепцию противодействия 

терроризму».3 Концепция представляет собой определенный план борьбы 
с терроризмом. Но так как указанные в вышеуказанных документах мероприятия остались нереализованными, то можно сделать вывод, что не 
терроризм является угрозой национальной безопасности России, как отражено в Концепции, а бездействие власти по его  предупреждению. События в аэропорту Домодедово 24.01.2011 г. заставили вспомнить ту истину, что у любого безобразия, любой трагедии есть не только авторы,
исполнители (т.е террористы), но и те, благодаря кому эти безобразия и 
трагедии случились. Есть конкретные лица, которые отвечали за выполнение мероприятий, указанных Президентом, но не выполнили их. Ввиду 
того, что в Концепции обращено внимание на увеличение числа террористических актов, следует отметить справедливость замечания В.В. Лунеева, что между растущей преступностью и ее социально-правовым контролем растут «ножницы» и их нечем заполнить. Как жестокость уголовного 
наказания, так и его либеральность не продуктивны. Требуются новые 
подходы, которые не разрабатываются и на которые нет государственного заказа.4 Указанные выше факты обосновывают актуальность выбранного исследования.

Уголовно-правовые проблемы терроризма освещались в работах 

Ю.М. Антоняна, Г.Ф. Батрака, А.В. Бриллиантова, М.М. Галачиевой,  
С.У. Долговой, С.У. Дикаева, Ю.С. Жарикова, А.Б. Коноваловой, 
Л.А. Моджоряна, Г.М. Миньковского, М.Ф. Мусаеляна, Э.Ф. Побегайло, 
К.И. Попова, С.А. Солодовникова, В.В. Ульяновой, И.В. Шевченко.

Признавая заслуги этих деятелей науки, следует все же отметить не
достаточную проработанность в концептуальном плане такого острого и 
дискуссионного вопроса, как сочетание действенных, эффективных уголовно-правовых средств в борьбе с терроризмом в сочетании соблюдения 
прав и свобод гражданина и человека. Система наказаний в отношении 

1Зыкова Т. Взятка на вырост. Международные эксперты оценили готовность бизнеса к коррупции//Российская газета, 2011.03.11, №247 (5623).
2 Ермакова Л., Комарова Л. Наличие специальной цели- главное условие для правильной квалификации актов терроризма//http://www.segodnia.ru/pda.php?pgid = 
2&rzdl =34&elmid = 13253 03/11/2011
3 Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации. Утв. Президентом РФ Д.Медведевым 5 октября 2009г.//Российская газета, 2009.01.10, №198.
4 Лунеев В.В. Уголовное право, актуальные проблемы теории и практики. Сборник  очерков / Ред. Лунеев В.В. – М.: Юрайт, 2010. C. 47.

террористов нуждается в кардинальном изменении, так как террористы 
видят в смерти своей и чужой единственный путь решения вставших перед 
ними проблем, естественно, не испытывают страха перед возможной гибелью, и профилактический эффект в отношении этих лиц равен нулю.

Ч.А. Агакаримова замечает, что сегодня представители государствен
ных, правоохранительных, правоприменительных органов, религиозных 
организаций и других объединений должны знать не только законы, но и 
шариат и адат. Дилетантский подход к конфликтам, имеющим место в 
последнее время, может только навредить в сложившейся обстановке. 
Бороться против вредных устаревших обыкновений можно только хорошо изучив их. Ислам является одной из признанных в России религий. 
Некоторые его принципы, не противоречащие Конституции РФ, можно 
рассматривать как потенциальный материал для внедрения в систему 
права с целью ее улучшения.1

Мы полагаем, что было бы ошибкой обвинять ислам в идеологической 

подпитке терроризма. Ведь в Саудовской Аравии, где основной идеологией является направление ислама – ваххабизм, еще в 1989 г. Коллегия 
крупнейших богословов приняла решение о наказании за совершение 
террористических актов. В этом решении подчеркивалось, что террористы ставят под удар защищаемые шариатом ценности – религию, жизнь, 
разум, достоинство людей и собственность. По аналогии с предусмотренной Кораном ответственностью за разбой было сформулировано наказание за террор – смертная казнь.2 В тоже время в России нет четкой политики по вопросам возможности применения норм шариата, что отрицательно сказывается в процессах по государственному регулированию общественных отношений на Кавказе. Когда адвокат Дагар Хасавов предложил ввести в России суды шариата, это вызвало бурю негодования. Но 
когда глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров заявляет, что «для 
него законы шариата выше, чем законодательство России, и лучше он 
сам сто раз умрет, чем будет противоречить шариату», это воспринимается с показным спокойствием и бурного возмущения среди власть имущих, силовых ведомств и общественности почему-то не вызывает.

В тоже время, если теоретически признать справедливым введение ис
ламского законодательства, то ведь это будет обозначать право Чечни, Дагестана, Карачаево-Черкесии на «свои» ценности, то есть дать возможность 
похищать невест, смириться с многоженством и неравенством людей в этих 
регионах, рабству и фактическому созданию новых этнических анклавов. 
Отдельные исследователи уверены в допустимости такого варианта развития событий и о возможности «признать право исламского общества жить 
по своим понятиям, по крайней мере внутри себя», что «исламское общество имеет недостатки лишь со стороны западного взгляда. Само же исламское сознание не находит здесь проблемы: ни в авторитарности власти, ни 

1 Агакаримова Ч.А. Взаимодействие в Дагестане адата, шариата и законов Российской империи: историко-правовой аспект: автореф. дис. …канд. юр.. наук. - Краснодар, 2008. С. 18.
2
Русичь Р.М. Человек 
и закон. http:/www.russich.ru/children_terror/shtml    

06.10.2011.

положении женщин. Исламское сознание субъективно воспринимает собственный баланс между свободой  и обязанностью личности как оптимальный. Все недостатки исламского отношения к личности не являются изолированными от других ценностей, а являются частью иерархической ценностной   системы, их нельзя улучшать отдельно от нее».1 Думается, что 
внедрение подобных предложений в жизнь означало бы нарушение Конституции страны, в которую входят указанные выше регионы, и их отделение от России. Хотя и в других странах существуют подобные мнения. Так. 
архиепископ Кентерберийский Роуэн Уильямс заявил о неизбежности 
включения некоторых норм шариатского права в британское законодательство. Духовный лидер ангкличан считает, что включение определенных 
правил шариата в юридическую практику способствовало бы сохранению 
единства в британском обществе, поскольку в таком случае мусульманам 
не пришлось бы выбирать между преданностью национальной культуре и 
верностью стране.

Манна Аммар Абдуль Карим указывает, что «в слепом подражании 

прежним традициям кроется не мало опасностей. Заявление, что демократическое уголовное законодательство и судопроизводство кажутся неэффективными в борьбе с преступностью, в то время как мусульманская правовая традиция с обилием анатомических наказаний, производимых без 
особой волокиты, а также разрешающая во многих случаях смертную 
казнь, кажется способна устрашить потенциальных преступников и 
предотвращать повторение правонарушений. Но это только кажущаяся 
способность, свойственная лишь для традиционного общества Средневековья с натуральным укладом хозяйства, но никак для индустриальной или 
информационной формаций. Для России с ее многочисленным мусульманским населением возможно провести кодификацию «модернизированного» 
мусульманского права, которое должно при наличии разумных ограничений учитываться при составлении местных и федеральных законов».2

Объектом данного исследования выступают общественные отноше
ния, складывающиеся в процессе уголовно-правовой охраны общества от 
террористических актов. Предметом исследования являются уголовноправовые нормы, предусмотренные статьями 205, 206, 208, 211, 277, 279 и 
360 УК РФ и правоприменительная практика по данным статьям.

Целью исследования является юридический анализ уголовной ответ
ственности за террористический акт, юридический анализ квалифицирующих признаков статьи, решение спорных вопросов квалификации и 
ограничения состава террористического акта от смежных преступлений. 
Названная цель обусловила необходимую постановку следующих задач: 
анализ признаков объективной и субъективной  стороны террористического акта, применение мер наказания как формы реализации уголовной 
ответственности, отграничении терроризма от смежных преступлений и 

1 Добронравов С.В. Генезис цивилизаций и эволюция морали. – М.: Компания 
Спутник, 2006. С. 46.
2 Манна Аммар Абдуль Карим. Преступление и наказание по мусульманскому 
праву: Учебное пособие. – М.: РУДН, 2007. С. 59.