Полисемия как проблема общей и словарной лексикологии

А.И. Ольховская

ПОЛИСЕМИЯ  
КАК ПРОБЛЕМА  
ОБЩЕЙ И СЛОВАРНОЙ 
ЛЕКСИКОЛОГИИ

Монография

3-е издание, стереотипное

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2020

УДК 81’373
ББК  81-3

 О-56

О-56

Ольховская А.И.
      Полисемия  как  проблема  общей  и  словарной  лексикологии 
[Электронный ресурс]:  монография   / А.И.  Ольховская. — 3-е 
изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2020. —  456 с.

ISBN 978-5-9765-2181-0 

Настоящее исследование посвящено лексической многозначности 
и представляет собой попытку заполнить лакуны в области её антропоцентрического осмысления и словарно ориентированного описания. Помимо систематизации и оценки накопленного в 
различных 
областях 
лингвистики 
знания 
о 
полисемии, 
вниманию читателей предлагается антропоцентрическая версия 
теории лексической многозначности и инструментарий её 
лексикографического представления. Ключевые позиции в 
концепции автора занимают: отказ от терминологического 
сочетания 
оттенок значения, сопоставительный 
анализ 
метафорического 
переноса 
и 
мето-нимического 
сдвига, 
выделение дополнительных формантов семан-тической деривации 
(гипонимии, 
гиперонимии, 
энантиосемии) 
и 
обоснование 
понятия 
«техническая 
многозначность». 
Практический 
выход 
исследования состоит в разработке двух лексикографических 
процедур — семантического стеснения и присловарной семантизации 
регулярной полисемии.
Для лексикологов и лексикографов, а также для лингвистов 
широкого профиля, студентов, аспирантов и преподавателей 
филологических факультетов вузов.

УДК 81’373
ББК  81-3

ISBN 978-5-9765-2181-0
© Ольховская А.И., 2015
© Издательство «ФЛИНТА», 2015

Моей семье посвящается

Предисловие

Есть, следовательно, какая-то общая 
точка схождения этих вещей, какой-то 
общий и единый взгляд на них, в котором 
моментально потухает их естественная 
непримиримость и они вдруг оказываются 
сразу объединёнными и примирёнными.
А.Ф. Лосев

В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не смог.
С.А. Есенин

Эта книга посвящена изучению такого замечательного и загадочного языкового явления, как многозначность слова. Будучи неотъемлемым свойством любого естественного языка, полисемия всегда и 
неизбежно привлекала внимание ученых. Впервые интерес к лексической многозначности был проявлен, по-видимому, древнегреческими 
философами в связи с постановкой проблемы номинации (известный 
спор thesei и physei). С тех пор вопросы многозначности получили глубокое и многоаспектное освещение в работах отечественных и зарубежных лингвистов (К. Рейзиг, Г. Пауль, В. Вундт, Г. Шпербер, К. Эрдман, 
Э. Велландер, М.М. Покровский, А.А. Потебня, В.В. Виноградов, 
Д.Н. Шмелев, А.И. Смирницкий, Ю.Д. Апресян, В.Г. Гак, В.В. Морков- 
кин и др.). Благодаря своему онтологическому статусу и гносеологическому потенциалу полисемия продолжает активно изучаться в 
настоящее время (Е.В. Падучева, Анна А. Зализняк, Г.И. Кустова, 
И.Б. Левонтина, Р.И. Розина, В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина и др.).
Однако на фоне неослабевающего интереса лингвистов к многозначности не могут не обратить на себя внимания два существенных обстоятельства. Во-первых, несмотря на то что в 80-е годы прошлого столетия во весь голос заявил о себе антропоцентрический подход к описанию языка, в лингвистике до сих пор отсутствует целостная, хорошо 
сбалансированная антропоцентрическая (в том числе педагогически 
ориентированная) версия теории лексической многозначности. 

Во-вторых, накопленное в лингвистической традиции знание о многозначности характеризуется выраженной теоретической и недостаточной прикладной направленностью. Настоящее исследование представляет собой попытку заполнить лакуны в области антропоцентрического осмысления и словарно ориентированного описания полисемии.
Коротко охарактеризуем логику развертывания мысли в данной 
книге. Первая глава посвящена систематизации и оценке накопленного 
в различных областях лингвистики знания о полисемии. Имея сугубо 
теоретический характер, она представляет собой лоскутное полотно 
высказываний, мнений и суждений лингвистов о многозначности. 
Специалистам в области семантики она, вероятнее всего, покажется 
наполненной лингвистическими трюизмами, а потому ее основным 
адресатом, по задумке автора, являются те, кто ранее не размышлял о 
проблемах полисемии и не относил ее к сферам своего первичного 
интереса. Основное назначение данной главы состоит в ознакомлении 
читателя с насколько это возможно исчерпывающей номенклатурой 
понятий и терминов, с помощью которых научная общественность 
обсуждает вопросы многозначности.
Во второй главе предпринята попытка сформировать возможную 
антропоцентрическую (педагогически ориентированную) версию теории лексической многозначности. Полисемия рассматривается здесь в 
аспекте словарной лексикологии, т.е. в традиционно-лексикологическом ключе, но с учетом реальных потребностей лексикографической 
практики. Назовем лишь некоторые понятия, которые входят в круг 
рассмотрения данного содержательного блока: оттенок значения, статус ЛСВ, семантический потенциал, метафорический перенос, метонимический сдвиг, гипонимия, гиперонимия, энантиосемия. Кроме 
того, в этой главе осуществляется классификация метонимических 
сдвигов (с использованием экспериментальных данных), обосновывается понятие «технической» многозначности и рассматривается ряд 
интересных с лексикографической точки зрения проявлений поли- 
семии.
В третьей главе осуществляется разработка теории учебной лексикографии в той ее части, которая касается интерпретации многозначности заголовочных единиц и формирования инструментария ее словарного представления. С опорой на предложенную во второй главе 
антропоцентрическую концепцию здесь разрабатываются эффектив

ные способы лексикографического предъявления некоторых видов 
полисемии в объяснительном словаре антропоцентрической направленности. К этим способам относятся прежде всего семантическое 
стеснение многозначности и присловарная (не присловная!) семантизация полисемии. Первый способ состоит в компрессии семантической 
структуры слова, второй — в модельном толковании тех значений, возникновение которых может быть описано одной из засвидетельствованных моделей семантической деривации.
Кроме того, в этой главе поднимается вопрос о возможности создания словаря регулярной лексической многозначности и предпринимается попытка разработки его макро- и микроструктуры. Поскольку 
необходимость в такого рода словаре далеко не безусловна, этот материал следует воспринимать как размышления об одном из способов 
каталогизации семантических закономерностей языка.
Книга также снабжена Приложением. Оно содержит тематическую 
и теоретико-лингвистическую классификацию моделей регулярной 
лексической многозначности (всего 142 модели), найденных в ходе 
анализа материалов «Русского универсального словаря» под ред. 
В.В. Морковкина. Тематическая классификация включает пять крупных рубрик: «Человек как живое существо», «Человек как чувствующее, желающее, мыслящее и говорящее существо», «Человек как 
общественное существо», «Человек и окружающий мир» и «Общие 
категории». В основу теоретико-лингвистической классификации 
легла разработанная автором типология метонимических сдвигов.  
В ней, в частности, освещаются «технические», тривиально-речевые, 
нормальные, сложные метонимии и некоторые др.

ГЛАВА 1
Общие положения лексикологической 
теории лексической многозначности

Ах, экономна мудрость бытия:
Все новое в ней шьется из старья!
К.М. Фофанов

Многозначность является одним их наиболее очевидных и универсальных свойств естественного языка, основное назначение которого 
состоит в обеспечении полноценной когнитивно-коммуникативной 
деятельности личности. Полисемия, будучи, во-первых, транслятором реально существующих и актуальных для носителей языка взаимосвязей объектов действительности, а во-вторых, концептуальным 
механизмом упаковки сведений о данных взаимосвязях, представляет 
собой имманентное и конститутивное свойство ментально-лингвального комплекса (МЛК)1 в целом и языка в частности.
Как явление универсальное полисемия пронизывает все языковые 
ярусы — в лингвистической литературе можно встретить рассуждения о многозначности фонем и интонационных конструкций, морфем 
и фразеологических оборотов, синтаксических элементов и целых 
текстов, — однако наиболее рельефно сущность многозначности 

1 Согласно В.В. Морковкину, ментально-лингвальный комплекс являет 
собой ипостасное единство трех интеллектуальных способностей челове- 
ка — мышления, сознания и языка. При этом мышление есть постоянно 
протекающий в мозгу человека процесс порождения мыслей, базирующийся на обработке и преобразовании поступающей информации; язык 
является инструментом, расчленяющим поток поступающей информации 
на определенные информационные отрезки, соответствующие отдельностям объективной и субъективной действительности; а сознание представляет собой результат мыслительных операций и выполняет функции запечатления, хранения, систематизации и оценки информации. Таким образом, мышление есть процесс, сознание — накопительно-оценочный 
результат этого процесса, а язык — средство мышления и способ фиксации 
результата мышления в сознании [1992: 664].

высвечивается в единицах лексико-семантического порядка, поскольку 
именно они обладают относительно автономными и отчетливо ощутимыми значениями.
Абсолютное большинство слов любого функционирующего ныне 
или существовавшего ранее языка имеет более одного значения (по 
подсчетам П.Н. Денисова, количество многозначных слов русского 
языка составляет около 80% от всей его лексики [1993]). Кроме того, 
если рассматривать языковые единицы в аспекте их потенций, то 
можно вполне обоснованно утверждать, что каждая из них многозначна, ср. в связи с этим высказывания У. Вейнрейха о бесконечной 
полисемии слова, а также положение А.Ф. Лосева о бесконечной смысловой валентности языкового знака, которая «возникает из того, что 
он всегда есть акт мышления, а мышление бесконечно уже по одному 
тому, что оно есть отражение действительности, тоже всегда бесконечной и ничем не ограниченной» [1982: 123].
На фоне подобной тотальной неоднозначности слова, предъявляемые в словарях как моносемантичные, выглядят скорее исключением, 
нежели правилом; к ним исследователи относят прежде всего различные терминологические единицы. Однако, как показывают наблюдения, термины в ходе функционирования также способны развивать 
многозначность — либо посредством проникновения в иные терминологические подсистемы (ср. химическое и языковедческое значения 
термина валентность, этнографическое и лингвистическое значения 
слова ассимиляция и проч.), либо посредством закономерного метонимического расслоения (ср. метонимия, метафора, деривация как ‘процесс’ и ‘результат этого процесса’, грамматика, синтаксис, морфология как ‘языковой строй’ и ‘наука об этом языковом строе’ и проч.).
Несмотря на кажущуюся очевидность того факта, что полисемия 
является существенной и неотъемлемой характеристикой языка и 
выступает в качестве его онтологического, а не только функционального свойства, многие исследователи-структуралисты прошлого столетия, находясь, по-видимому, под влиянием идей об искусственных 
семиотических системах, стояли на позициях отрицания или игнорирования полисемии как «неудобной двусмысленности». (Стоит отметить, 
что синонимия, будучи также проявлением языковой асимметрии, 
никогда не оценивалась лингвистами в негативном ключе, а, напротив, 
причислялась к желательным средствам языковой выразительности.)

Ослабление системно-структурных тенденций в исследовании 
языка, связанное с осуществившимся парадигмальным переломом в 
лингвистической науке, привело наконец к восприятию многозначности как закономерного свойства семантики естественного языка. Факт 
изменения мифологического базиса лингвистики, как и факт порожденной им смены аксиологического отношения к многозначности, в 
настоящее время бытует в качестве общего места в различных семасиологических работах (см. труды Анны А. Зализняк, Г.И. Кустовой, 
В.А. Плунгяна, Е.В. Рахилиной, Е.В. Падучевой, И.Г. Ольшанского  
и мн. др.) Более того, по замечанию некоторых языковедов, в современной семантической теории осуществился перенос центра тяжести 
с синонимии, бывшей базовой категорией лексической семантики в 
60—70-е годы, на полисемию.
В связи с этим можно говорить о том, что проблемы многозначности 
по-прежнему актуальны для лингвистики, далеки от окончательных 
решений и к тому же вступили в новую фазу осмысления, характеризующуюся центральным положением понятий когниции, функции и 
синергии. «Вообще можно, по-видимому, сказать, что полисемия — 
одна из самых болезненных проблем семантической теории, до сих 
пор удовлетворительным образом не решенная в рамках ни одного из 
известных нам подходов» [Плунгян, Рахилина, 1996: 4]. Учитывая, 
что решение любого из существующих вопросов sub specie aeternitatis 
обречено на недостижимость абсолютной истины, и не забывая о том, 
что любая, даже самая абсурдная на первый взгляд позиция может 
содержать рациональное зерно, обратимся к рассмотрению накопленного в науке о языке знания о лексической многозначности.

1.1. Понятие лексической многозначности  
в разноаспектном преломлении

Обнаружение явления полисемии как способности слова обладать 
несколькими связанными между собой значениями произошло на- 
много раньше появления науки о значении слова — семасиологии, 
или лексической семантики. Многозначность языковых единиц фиксировалась уже во времена Демокрита в связи с постановкой философско-лингвистической проблемы номинации и являлась основным 

аргументом лагеря thesei («по установлению»), доказывающим произвольность связи между означающим и означаемым. С оформлением 
семасиологии в середине XIX в., предмет которой, с точки зрения 
К. Рейзига, есть закономерности изменения значений слов, многозначность становится объектом пристального лингвистического внимания. Однако, несмотря на то что данная проблема имеет достаточно 
долгую исследовательскую традицию, полисемия и по сей день остается одним из важнейших вопросов семантики естественных языков.
Поскольку многозначность представляет собой глубинную характеристику языка, издавна привлекавшую к себе внимание ученых, в 
лингвистической теории сформировались относительно самостоятельные, но, разумеется, соотносительные друг с другом подходы к ее 
изучению. Среди таких подходов можно отметить прежде всего
а) собственно лингвистический, под которым здесь подразумевается 
традиционный системно-структурный взгляд на полисемию1;
б) семиотический, связанный с проблемами знака и его асимметрии;
в) когнитивный, в рамках которого внимание сосредоточивается 
на способах бытования полисемантичных слов в сознании носителей языка.
Обратимся к последовательному рассмотрению каждого из обозначенных аспектов изучения лексической многозначности.

1.1.1. Лексическая многозначность в собственно 
лингвистическом рассмотрении

1.1.1.1. Лексическая многозначность:  
дефиниционный подход

Пытаясь составить представление о том образе лексической многозначности, который сложился в трудах лингвистов-структуралистов 
и — благодаря их открытиям и суждениям — в лингвистической 
науке этого периода в целом, обратимся первоначально к определе
1 Собственно лингвистическим мы назвали его потому, что изучение 
многозначности в данном аспекте, как правило, лишено междисциплинарных вкраплений и не выходит за рамки принципа «язык в себе и для себя».