Духовно-нравственное воспитание, 2019, № 2

Издательство
 «Школьная Пресса»

НАУЧНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ЖУРНАЛ
Издается c сентября 2001 года

Выходит 6 раз в год

...снова посеять Россию.
Андрей Платонов

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ 
ВОСПИТАНИЕ

Главный редактор 
А.П. Фурсов, философ, поэт,  
член Союза писателей России

Редакционный совет
Е. И. Аринин, доктор 
философских наук, профессор, 
заведующий кафедрой философии 
и религиоведения Владимирского 
государственного университета 
имени А.Н. и В.Н. Столетовых 
(Владимир)
М.Ю. Грыжанкова, доктор 
философских наук, профессор 
кафедры философии Мордовского 
государственного университета 
имени Н.П. Огарева, 
первый проректор, проректор 
 по учебной работе 
Саранской духовной семинарии 
(Саранск, Республика Мордовия)
М.В. Захарченко  
(монахиня Александра)
доктор философских наук, 
профессор  Самарской 
Православной духовной 
семинарии (Самара)
Зиновий 
(Корзинкин Анато лий Алексеевич), 
митрополит Саранский 
и Мордовский (Саранск) 
А.А. Корольков, доктор философских наук, профессор и заведующий кафедрой философской 
антропологии 
и истории философии факультета 
философии человека Российского 
государственного педагогического 
университета имени А.И. Герцена, 
академик Российской академии образования (РАО) 
 (Санкт-Петербург)
В.В. Лепахин, доктор 
филологических наук, 
исследователь русской иконы  
(Се гед, Венгрия)
Ю.Т. Лисица, доктор физикоматематических наук, профессор 
Российского университета  дружбы 
народов, заведующий кафедрой 
религиоведения миссионерского 
факультета Православного 
Свято-Тихоновского гуманитарного 
университета (Москва)

По благословению  
Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Высшие ценности
Протоиерей Сергий Коротких
Основания взаимодействия Церкви, государства  
и общества в сфере российского образования: 
аксиологический, исторический  
и нормативный контексты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  3

Смысл жизни
Иеромонах Макарий (Маркиш)
Свобода и ответственность:  
дистанция огромного размера…  . . . . . . . . . . . . . . . . . 21

Современная православная педагогика
Владимир Меньшиков
«Мы должны духовно-нравственному развитию 
уделять не меньшее внимание,  
чем экономическому или оборонному…»
Оптимальные условия организации духовнонравственного воспитания в образовательных 
учреждениях Курской области . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26

Из методического опыта учителя ОПК
Андрей Елисов
«Великолепная семерка» 
Технология в урочной системе   
(Педагогика смыслов в формировании  
духовных ценностей  молодого поколения)  . . . . 35

Ольга Тимчук
«Простые их буквы – не искры ли это?  
Не брызги ли это небесных лучей?..»
Праздничное представление, посвященное  
Дню славянской письменности и культуры . . . . 48

Семейная педагогика
Елена Морозова 
Педагогический потенциал семьи  
как образовательной среды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53

В номере: 

Я не хочу судьбу иную,
Мне ни на что не променять
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня.
Алексей Фатьянов (1919–1959)

2

Лауреат Всероссийского конкурса «За нравственный подвиг учителя»

2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

Интеграция ОПК в предметы школьного цикла: 
литература
Людмила Сердитова
Золотое правило нравственности 
Комбинированный урок ОПК  
на основе интеграции  
с предметом «Литературное чтение» . . . . . . . . .  60

Интеграция ОПК в предметы школьного цикла: 
история, география
Андрей Тимофеев, Ольга Тюленева
Зарубежные автокефальные православные  
церкви и их интегрированное изучение  
в школе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  65

Вера и право
Илья Назаров 
К вопросу об отправлении правосудия  
в отношении клириков в законодательстве 
Византии IV–VI вв. н.э. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  67

Уроки на всю жизнь
Николай Кокухин
Певец Евангельского света 
О выставке Архипа Куинджи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  74

Любимые фильмы
Александр Фурсов
Золотые ее потоки…
Заметки о духовных особенностях шедевров 
советского кино . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  77

В.М. Меньшиков, доктор 
филологических наук, профессор, 
заведующий кафедрой теологии 
и религиоведения Курского 
государст венного университета 
(Курск) 
Игумен Мефодий 
(Венко Пе тров), директор 
православного культурно-просветительского центра «Свет Валаама» 
(Свято-Преображенский 
Валаам ский монастырь, о. Валаам, 
Республика Карелия) 
Протоиерей Николай Озолин, 
доктор богословия, профессор, 
преподаватель Свято-Сергиевского 
Православного Богословского 
института (Париж, Франция) 
Протоиерей Борис Пивоваров, 
доктор богословия,  
председатель отдела образования 
и просвещения Новосибирской 
митрополии, препо даватель 
Новосибирской гимназии 
во имя прп. Сергия Радонежского 
(Новосибирск) 
С.В. Пишун, доктор философских 
наук, профессор, директор Школы 
педагогики Дальневосточного 
федерального университета 
(Уссурийск, Приморский край)
В.М. Улитин, писатель,  
право славный педагог (Владимир)
Н.М. Тихомирова, директор 
духовно-просветительского центра 
«Северная Фиваида» (Вологда)
П.В. Флоренский, доктор 
геолого-минералогических 
наук, профес сор Российского 
государственного университета 
нефти и газа имени И.М. Губкина 
(Москва)
С.Е. Ячин, доктор философских 
наук, профессор,  
заведующий кафедрой философии департамента философии и 
религиоведения Дальневосточного 
федерального университета  (Владивосток, Приморский край)

Информационно-техническая поддержка 
В.А. Фурсов
Компьютерная вер ст ка 
Н.В. Запорожец

Жур нал зарегистрирован в Министерстве печати РФ. 
      Усл.-печ. л. 5,0.   Изд. № 3297.   Заказ 
Рег. ПИ № ФС 77—29554. Формат 70x108/16..

АДРЕС РЕДАКЦИИ 
и ИЗДАТЕЛЬСТВА:
127254, г. Москва, а/я 62
Тел.: 8 (495) 619-52-87, 619-83-80

E-mail: aleksandr.fursoff2014@yandex.ru
frs@schoolpress.ru

Отпечатано в АО «ИПК «Чувашия»,
428019, г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, д. 13

© «Школьная Пресса», 2019
© «Духовно-нравственное воспитание», 2019

Издание охраняется Законом РФ об авторском праве. Любое воспроизведение материалов, 
размещенных в журнале, как на бумажном носителе, так и в виде ксерокопирования, 
сканирования, записи в память ЭВМ, и размещение в Интернете запрещается.

Эм бле ма ти че с кий об раз жур на ла (с.  1; с.  4 об ложки): свя щен ник, скло нен ный над ра бо чим сто лом,  — 
пре об ра жен ный че ло век в тру дах для ду хов но го просвет ле ния зем но го ми ра. (С кар ти ны Ни ны Си моно вич-Ефи мо вой «Фи ло соф Па вел Фло рен ский за 
ра бо той», 1926 г.)

К 1-й полосе обложки. А.И.Куинджи (1842–1910) 
«На острове Валааме» (1873). 

К 4-й полосе обложки. А.И.Куинджи (1842–1910) 
«Ранняя весна» (1895).

Журнал рекомендован Высшей аттестационной комиссией (ВАК) 
Министерства образования и науки РФ в перечне ведущих рецензируемых 
научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы 
основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени 
доктора и кандидата наук. Журнал зарегистрирован в базе данных 
Российского индекса научного цитирования. 

Вечные ценности

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

* Руководитель Отдела религиозного образования Калининградской Епархии Русской Православной 
Церкви, настоятель Крестовоздвиженского собора г. Калининграда. 

Протоиерей 
Сергий Коротких*

Основания 
взаимодействия 
Церкви, 
государства  
и общества  
в сфере 
российского 
образования: 
аксиологический, 
исторический  
и нормативный 
контексты

Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Российское государство, общество, взаимодействие, образовательный идеал,  
национальный идеал, нормативноправовая база .

Keywords: the Russian Orthodox 
Church, Russia, society, cooperation, 
educational ideal, national ideal, 
normative-legal base

В статье рассматриваются ценностные и нормативные основания взаимодействия Церкви, государства и общества в сфере российского образования в 
их исторической ретроспективе и современности. 
Обозначаются и анализируются проблемы, осуществляется попытка выявить закономерности и перспективы развития этого взаимодействия, определяются его этапы и основное содержание в контексте смены моделей образовательного идеала. 
The paper explores the value normative basis for cooperation of the Church, the state and the society within the 
Russian education system in its historical development 
and at the present time. The author outlines and examines 
the actual problems, makes an attempt to identify the patterns and the outlook for this process, as well as defines its 
stages and content in the context of the change of educational ideal models. 
О
снованиями для взаимодействия Русской Православной Церкви и Российского государства являются, во-первых, 
общее ценностное поле и круг общих задач. Это 
поле в разные времена было то широким, то 
узким, а иногда государственная политика 
входила в острое противоречие с ценностями, которыми живет Церковь, и задачами, 
которые Церковь старается решать. Общество при этом либо сплачивалось вокруг 
решения общих задач, либо раскалывалось, 
разъединенное различными ценностными 
платформами.
Во-вторых, нормативные основания, к которым относится государственная нормативноправовая база, а также церковная нормативная база, осмысленная в современном контексте, сведенная и наиболее разносторонне 
представленная в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви.
Сначала коснемся общего ценностного 
поля и круга общих задач, а затем постепенно 
перейдем к нормативной базе.

Яснеет к свету

Духовно-нравственное воспитание  № 2  2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

Поскольку восточно-славянские 
племенные союзы, группировавшиеся вокруг более сильного центра (или центров) по причине, как 
правило, даннических отношений, 
превратились в единый русский народ, образовавший единое русское 
государство на основе православной 
культурной платформы, то и единые 
ценностные основания для взаимодействия Церкви, государства и 
общества на Руси были заложены 
изначально.
Константин Леонтьев в работе 
«Византизм и славянство» указывал: 
«Перенесенный на русскую почву 
византизм (Церковь и царь, как далее разъясняет К. Леонтьев)… нашел 
страну дикую, новую, едва доступную, обширную, он встретил народ 
простой, свежий, ничего почти не испытавший, простодушный, прямой 
в своих верованиях… Византийские 
идеи и чувства сплотили в одно тело полудикую Русь» [15, с. 27–28, 
34–35].
Со 
времени 
Крещения 
Руси 
(988  г.) и до революционных потрясений 1917 г. отношения Церкви и государства складывались по-разному, 
порой очень сложно, но все же не доходили до прямого антагонизма.
В X–XV вв., т.е. с 988 г. до Московского периода истории Русской 
Церкви (до самостоятельного избрания в 1448 г. на Московском архиерейском соборе рязанского епископа Ионы Митрополитом Киевским 
и всея Руси), в течение полутысячи 
лет государство активно поддерживало  Православие, его начинания, 
содействовало его распространению 
и укреплению, опиралось на него 
при осуществлении образовательной политики. Ярким тому примером служат усилия великих князей 
Владимира Крестителя и Ярослава 
Мудрого по устроению сети школ. 
Фактически святые Владимир и 
Ярослав совершили образовательную 

реформу, нацеленную, прежде всего, на христианизацию населения, 
начиная с его высших слоев, из которых выходили управленцы, и отчасти до нижних (посадских людей 
и крестьян).
Согласно Уставу Ярослава Мудрого в деле православного воспитания 
русского народа большая роль принадлежала церковным судам. Установленная Уставом система судопроизводства была построена на различении понятий греха, как нарушения 
Закона Божьего, и преступления 
против закона человеческого (государственного, общественного, уголовного). Государственный суд рассматривал уголовные преступления, 
а церковный суд — нравственную 
их составляющую или нравственные преступления, не имеющие 
уголовной составляющей, а также 
все преступления, совершенные 
церковнослужителями. Представитель государства (княжеского судьи) 
участвовал в суде над церковнослужителями в случае, если ими были 
совершены тяжкие уголовные преступления [27, с. 56–58].
На протяжении XII–XIV вв. в 
условиях политической раздробленности Руси всесторонне проявлялось единство корней, в том числе 
и большинство принимаемых удельных законодательных актов опиралось на Уставы великих князей Киевских святых Владимира и Ярослава [27, с. 59].
Важным является то, что государство в период с X по XV в. не вмешивалось во внутреннюю жизнь Церкви 
и старалось ориентироваться на христианские ценности в своей политике. 
Церковь также не вмешивалась в государственные дела.
С тех пор, как центр Русского государства переместился в Москву и 
стало складываться жестко централизованное с мощной вертикалью власти государство, усвоившее характер 

Вечные ценности

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

и сущность империи1, великокняжеская власть стала нарушать баланс 
отношений и принцип взаимного невмешательства. Это проявлялось, в 
частности, в том, что руководители 
государства меняли на свое усмотрение предстоятелей Русской Церкви.
Церковный историк А. Карташов 
писал: «Над русскими митрополитами быстро вырастает подавляющий 
авторитет московского князя, который усваивает себе титул царя и соединенную с ним византийскую идею 
патроната над всеми православными 
христианами, причем поставление и 
участь самих митрополитов начинает 
в такой же сильной степени зависеть 
от личной воли московских князей, 
как это было в разрушенном Царьграде» [13, с. 394].
В 200-летний первый Патриарший период, со времени формального закрепления автокефалии Русской 
Церкви в пределах Московского царства и поставления архиепископа Ростовского Иова первым Патриархом 
Московским и всея Руси в 1589 г., 
модель отношений Церкви и государства, как указывает митрополит Иларион (Алфеев), «была репродукцией 
церковно-государственных отношений, сложившихся в Византийской 

империи, так называемой симфонии 
церковной и государственной власти. 
Установление Патриаршества стало 
логическим продолжением исторического развития восточного христианства: православные патриархаты на Востоке, находившиеся под 
властью мусульман, в XVI в. искали 
поддержку и защиту у Русской Церкви и русских государей. Таким образом, избрание Патриарха придало 
особый статус не только Церкви, но 
и высшей государственной власти, 
которая окончательно осознала себя 
преемницей власти византийских василевсов» [34].
С упразднением Петром I Патриаршества, создания в 1721 г. Святейшего Правительствующего Синода — 
государственной структуры, управление которой превращало Церковь 
в часть государственного аппарата, 
а ее политику в часть государственной политики, Церковь оказалась в 
подчиненном государству положении. Государство претендовало на 
совершенное включение Церкви в 
орбиту государственной политики 
(государственная церковь) и формально (юридически) и управленчески сумела это совершить. Начался 
200-летний период секуляризации 
(расцерковления) государственной 
власти, ее политики, а также и системы образования.
Это не означало ни отрицания, ни 
тем более противостояния вере. Православие оставалось официальной 
государственной религией, а государство не объявляло себя светским. 
Многие государственные и общественные деятели открыто исповедовали свою веру, народ в целом — тоже, носители распространяющегося 
религиозного и политического нигилизма считались людьми неблагонадежными. Несмотря на то, что 
при Петре I в возникающих светских 
школах весь XVIII в. «Закон Божий» 
не преподавался, в 1817 г. импера
1 Вопрос о сущности империи как формы 
государственного устроения и об имперской сущности России — особый вопрос 
и требует особого рассмотрения. Россия 
родилась и вошла в историческое пространство страной, наделенной имперской сущностью, державой-цивилизацией. Вне этой 
сущности ее не существует. Эту сущность 
она несет сквозь исторические эпохи. Хранителем этой сущности является русский 
народ, скрепляющей субстанцией — русская культура, а закваской — Православие. 
Наиболее полно, комплексно (в ее историческом контексте, разностороннем анализе 
современного положения и обозначении 
перспективного пути — стратегии дальнейшего развития страны) данная проблема 
высвечена в труде коллектива авторов и экспертов под общей редакцией А.Б. Кобякова 
и В.В. Аверьянова «Русская доктрина» [25].

Духовно-нравственное воспитание  № 2  2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

тор Александр I издал манифест, в 
котором потребовал, «чтобы христианское благочестие было основанием 
истинного просвещения». С 1819 г. 
«Закон Божий» был введен во всех 
училищах и гимназиях [8, с. 222].
Современные светские исследователи системы дореволюционного  
гимназического образования утверждают, что религиозному воспитанию 
уделялось особое внимание. Однако стоит отметить, что это внимание уделялось во многом формальным образом. 
Педагогический персонал следил за 
регулярностью посещения гимназистами храма. Ученики должны были 
под наблюдением классных наставников посещать богослужения, на которых стоять в установленном порядке 
на назначенном для них месте, сохранять тишину. Обязаны были ежегодно 
на Страстной седмице исповедоваться, причащаться и при этом получать у 
духовника письменное свидетельство 
о совершении этих таинств. Каждый 
учебный день и каждый урок начинались и оканчивались чтением текста 
молитв  [19, с. 41–45].
Существовавшие регламенты не 
затрагивали проблему взращивания 
живой веры в учащихся.
Главной целью деятельности гимназии являлось воспитание гражданской позиции личности, достижение ее нравственной и умственной 
зрелости [30, с.  88]. Утвержденные 
графом Д.А. Толстым2 «Правила для 
учеников», «Правило о взысканиях» 
(1874  г.) и «Инструкции для классных 
наставников» (1877 г.) содержали перечень качеств, которые необходимо 
было воспитать в учащихся, — это 
«чувства правды, чести, уважения к 
закону и исполнителям его; привязанность к государю и Отечеству и в 

особенности чувства религиозного» 
(Свод постановлений и распоряжений 
по гимназиям и прогимназиям ведомства МНП. — СПб., 1888. — с. 36.) 
[19, с. 41–45].
Вместе с тем баланс между Церковью и государством был утрачен. 
Церковь потеряла свою самостоятельность, в том числе в вопросах образовательной политики, а государство определяло позиции (в том числе 
религиозного образования) учащихся 
своими собственными регламентами.
На помощь попыталось прийти 
общество, его выдающиеся представители, такие как профессор Московского университета и народный 
учитель С.А. Рачинский, основатель 
движения, получившего название 
«народная школа». С.А. Рачинский, 
потратив свое личное стотысячное 
состояние, к началу XX в. основал 
около 30-ти школ, в которых учились 
и дети, и взрослые, которые отличались минимумом схоластики и опорой на соработничество с Церковью и 
с семьей, на деятельностный подход 
в христианском и церковном воспитании, на соответствие укладу народной жизни и со-бытийность. Но, 
не имея поддержки, С.А. Рачинский 
жаловался на то, что «для того, чтобы 
продолжать (а остановиться невозможно — столько нависло на мне человеческих существований) — нужно 
отказаться на всю жизнь от личных 
издержек — одеться крестьянином, 
перейти на крестьянскую пищу. Через несколько лет будет поздно…» 
[8,  с.  226]. Но С.А. Рачинский оказался исключением из правил.
Справедливости ради стоит сказать, что в целом становлению системы образования в России уделялось большое значение. Например, 
реформы, начатые Александром II 
и активно воспринятые и завершенные в 1915–1916 гг. Николаем II, 
привели к складыванию единой системы ступенчатого непрерывного 

2 Граф Д.А. Толстой — обер-прокурор Святейшего 
Правительствующего 
Синода 
(1865–1880), министр народного просвещения (1866–1880), министр внутренних дел и 
шеф жандармов (1882–1889).

Вечные ценности

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

образования от начального до высшего профессионального, сильно потеснив сословные ограничения, хотя 
и не ликвидировав их. Такая система 
появилась в России впервые в мире 
[8, с. 174–176].
Но в данном случае мы говорим 
прежде всего о той проблеме, которую 
С.А. Рачинский вместе с К.П. Победоносцевым осознавал и обозначал 
как необходимость выхода России 
«из того лабиринта противоречий, в 
который завела нас наша внутренняя 
история настоящего времени — расширение нашего умственного горизонта и сужение кругозора духовного…» 
[8, с.  226].
Очень важным было то, что и в 
допетровский и в послепетровский 
период истории России существовал образовательный идеал. Образовательный идеал — это предельная 
цель образования и его главный ориентир. Образовательный идеал формулирует идеальную модель личности человека, к которой стремится 
система образования. Идеальность 
модели предполагает невозможность 
ее достижения в абсолюте. Однако по 
мере приложения усилий и движения 
к абсолюту (к идеалу), совершаются 
вполне конкретные и реальные достижения и успехи в деле образования личности.
Обратим внимание на то, что 
«образование», с одной стороны, и 
«воспитание» и «обучение», с другой стороны, — это категории разного порядка. «Воспитание» и «обучение» являются различными, хотя 
и взаимосвязанными, проявлениями 
процесса образования. Но ни «воспитание», ни «обучение», ни в отдельности, ни вместе взятые не могут 
уравниваться с такой категорией, как 
«образование».
Очень важно, чтобы образовательный идеал соответствовал природе 
человека, смыслу жизни и предназначению человека, которые существуют 

и определяются, исходя из замысла 
о человеке Творца. Такой идеал гармоничен и соприроден человеку, он 
целесообразен.
Как указывает современный известный педагог и психолог Б.С. Братусь, «психологию (и педагогику, — 
Коротких С.Н.), как переправу через 
реку, надо ориентировать на более 
высокое, чем то, к чему надеемся 
пристать, ибо… один из парадоксов 
жизни состоит в том, что для достижения реального и возможного надо 
стремиться к идеальному и невозможному… Ориентация на недостижимую высоту христианства есть реальный идеализм», который Б.С. Братусь противопоставляет иллюзорному 
реализму атеистического сознания  
[3, с.  64].
До 1917 г. образовательным идеалом была личность Господа Иисуса 
Христа. Евангелие, жизненный путь 
святых предоставляют методы и опыт 
устремления к этому идеалу, а также реальные примеры достижений и 
итогов этой устремленности.
В Правилах для учеников гимназий и прогимназий Министерства 
Народного Просвещения (1874 г.) 
образовательный идеал формулировался следующим образом: «Ученики гимназий и прогимназий должны 
постоянно иметь в виду цель учения 
вообще и гимназического в особенности, выраженную в словах молитвы пред учением — «возрасти» (умственно и нравственно) «Создателю 
нашему во славу, родителям же нашим 
на утешение, церкви и отечеству на 
пользу». Проникаясь все более и более 
духом Христова учения, они должны всеми силами своей души стремиться к совершенствованию своему во 
всех отношениях, по слову спасителя: 
«Будьте совершенны, как Отец ваш 
небесный совершен» (Матф., V, 48). 
Для достижения столь высокой цели 
им предписываются к непременному 
руководству нижеследующие, между 

Духовно-нравственное воспитание  № 2  2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

прочим, правила…» [20]. Далее следуют уже упомянутые формальные 
правила [20].
Таким образом, явно видно противоречие между заявлявшейся замечательной целью и формально 
обозначавшимися методами, заключавшимися в требовании исполнения 
правил внешнего благочестия, которое не способно обеспечить достижение поставленной цели.
В 1917–1918 гг. на фоне слома 
прежней системы власти, революционного хаоса и начала гражданской 
войны в Церкви восстанавливается 
Патриаршество. 
Временное правительство, «эта 
новая, не миропомазанная Церковью 
(т.е. уже не «милостию Божиею», а 
«волею народа») власть» [27, с.  140], 
рассматривало себя в качестве исключительно светской власти, дистанцируясь от тесных отношений с 
Церковью. Своим постановлением 
«Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» (1917 г.) 
Временное правительство объявляло 
равенство всех религий перед законом. Программа правительства в отношении Церкви, являясь отражением либеральных идей, предполагала, с 
одной стороны, установление свободы соборного самоуправления Церкви, упразднение государственной 
опеки обер-прокурора над Церковью, 
но, с другой стороны, и упразднение 
привилегий Церкви и Православной веры в смысле лишения государственной защиты от пропаганды 
со стороны атеистов и представителей иных религий [27, с.  140–141]. 
Бывший обер-прокурор Святейшего 
Синода В.Н. Львов характеризовал 
Временное правительство как «в значительной мере состоящее из людей 
неверующих, относящихся даже прямо с презрением к делам Церкви»  
[27, с. 218; 24, с.74].
Церковь в процессе подготовки 
к Поместному собору стремилась 

влиять на содержание разрабатывавшихся государственных правовых актов, регламентировавших ее 
взаимоотношения с государством в 
новых условиях, с целью обеспечить 
взаимную независимость соборной 
Церкви и государства, заявлявшего 
о себе как о государстве правовом, 
при их культурном сотрудничестве. 
Предсоборный совет разработал ряд 
положений, предназначавшихся для 
внесения в Учредительное собрание, 
в которых определялись условия этих 
взаимоотношений: 1) первенствующее положение Православной Церкви в Российском государстве, «приличиствующее ей, как величайшей 
народной святыне, исключительной 
исторической и культурной ценности, а также религии большинства 
населения»; 2) независимость Церкви от государства в вопросах ее самоуправления, внутрицерковной политики и богослужения; 3) признание 
государством постановлений Церкви 
в качестве норм права, обязательных для исполнения всеми членами 
Церкви как в России, так и за рубежом; 4) осуществление контроля 
государства над действиями церковных органов исключительно в рамках 
государственного законодательства и 
только в судебном порядке; 5) объявление государством двунадесятых 
и других особо чтимых церковных 
праздников, воскресных дней нерабочими днями; 6) «глава Русского 
государства и министр исповеданий 
должны быть православными»; 7) государственное финансирование нужд 
Церкви «в пределах ее действительных потребностей под условием отчетности…» [27, с.  142; 11, с.  21].
В законопроекте, подготовленном 
в начале июля 1917 г., эти предложения отчасти были учтены, но законом этот законопроект так и не 
стал. Принятый 14 июля 1917 г. Закон 
«О свободе совести» [27, с.  365–366] 
уравнивал позиции всех вероиспове

Вечные ценности

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

даний и атеизма, вел к разрыву связей 
государства с Церковью и создавал 
условия для лишения Церкви возможности влиять на процесс воспитания детей и молодежи в духе традиционных базовых ценностей.
«Закон Божий» был признан необязательным предметом школьного 
курса. Все православные церковноприходские школы были переданы в 
ведомство Министерства народного 
просвещения, а их имущество конфисковано государством. При этом 
конфессиональные школы других 
вероисповеданий были сохранены. 
Временное правительство придерживалось позиции невмешательства в тех 
случаях, когда у Церкви отбирались 
типографии, земли, здания и даже 
храмы и монастыри [27, с. 144–147].
Таким образом, лишая Церковь 
возможности ее участия в деле воспитания подрастающего поколения, 
Временное правительство взяло курс 
не только на полную секуляризацию 
государственного управления и национальной системы образования, но 
и на отрыв содержания образования 
от базовых культурно-исторических 
оснований русского народа и Российского государства.
Советская власть в 1918 г. издает «Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах», 
который установил принцип отделения Церкви от государства и школы. 
Религиозные организации лишались 
статуса юридического лица, права 
обладания собственностью и сбора 
пожертвований. Конституция 1918 г. 
лишала священнослужителей и монахов гражданских прав, а детей священников права поступления в вузы. 
Начались антицерковный террор 
и массовые репрессии верующих.
Постановления советского правительства от 1929 г. «Об отделении 
церкви от государства и школы от 
церкви» и «О религиозных объединениях» на продолжительный совет
ский период истории России закрепили положение Церкви вне закона.
Советское государство повело 
борьбу не только с Церковью, но и 
с семьей как образом Церкви (Малой Церковью). В 1920-е гг. из советского Гражданского кодекса были исключены разделы, касавшиеся семейных отношений [26, с.  91]. 
«Любимец партии» Н.И. Бухарин на 
XIII съезде РСДРП говорил: «…следует отвергнуть и беспощадно высмеять претензии родителей… центр 
новой борьбы находится в семье… 
и дети своими слабыми ручонками 
пытаются медленно подрывать самую 
консервативную крепость всех мерзостей старого мира. Дети убегают из 
дома, не ходят в церковь, шпионят 
за родителями, доносят на них и заставляют их вступать в компартию… 
Какую изобретательность проявляют 
маленькие ребята, чтобы это организовать!» [12, с. 104–105].
Христианский образовательный 
идеал был категорически отвергнут 
государством, а новый идеал не был 
предложен. В сфере образования наступили безвременье и дезориентация. Новый образовательный идеал 
постепенно прошел стадии формирования от образа «революционера», 
который не мог принести ничего позитивного, т.к. был связан с образом 
нигилиста, разрушителя, нацеленного 
на огульное отрицание всего прежнего (этот образ, в конце концов, 
был отвергнут самим советским государством), до образа созидателя — 
«строителя коммунизма», который 
окончательно оформился к концу  
50-х–началу 60-х гг. 
Новый образовательный идеал 
представлял собой следующее: всесторонне развитая личность, гармонически сочетающая духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство, живущая в 
соответствии с принципами коммунистической морали, отраженными 

Духовно-нравственное воспитание  № 2  2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

в моральном кодексе строителя коммунизма [7]. Теория перехода к коммунизму предполагала «воспитание и 
подготовку коммунистически сознательных и высокообразованных людей, способных как к физическому, 
так и умственному труду, к активной 
деятельности в различных областях 
общественной и государственной 
жизни, в области науки и культуры» 
[21, с.  122–123; 22].
Этот идеал вместе с положениями 
Морального кодекса строителя коммунизма был отражен в Третьей программе КПСС и Уставе КПСС, принятых на XXII съезде КПСС в 1961 г.
Интересны 
воспоминания 
Ф.М. Бурлацкого, одного из авторов 
Морального кодекса, об обстоятельствах, при которых он был написан:  
«С группой консультантов ЦК КПСС 
я работал над программой партии… 
Нашей группой руководил секретарь 
ЦК Борис Николаевич Пономарев, а 
непосредственную работу осуществлял 
его заместитель — Елизар Ильич Кусков… Как-то… Елизар мне и говорит: 
«Никита Сергеевич Хрущев просмотрел всё, что вы написали, и советует 
быстро придумать моральный кодекс 
коммунистов. Желательно в течение 
трех часов его переправить в Москву». 
И мы стали фантазировать. Один говорит «мир», другой — «свобода», третий — «солидарность»… Я  сказал, что 
нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и также из 
заповедей Моисея, Христа, тогда всё 
действительно «ляжет» на общественное сознание. Это был сознательный 
акт включения в коммунистическую 
идеологию религиозных элементов. Буквально часа за полтора мы сочинили 
такой текст, который в Президиуме 
ЦК прошел на «ура» [33].
Как видим, формулируя образовательный идеал советского человека, 
его создатели в конечном итоге были вынуждены принять во внимание 
качество общественного сознания, 

которое, хотя в силу гонений и физического уничтожения огромного 
числа носителей веры, и пребывало 
вне церковности, но все же коренилось на своих исконных христианских 
морально-нравственных основаниях. 
Ряд положений Кодекса строителя коммунизма, думаем, оказался 
бы неприемлем Лениным, Троцким, 
Бухариным и иже с ними и мог бы 
ими быть классифицирован в качестве проявления оппортунизма. Например, пункты с 6-го по 9-й, в которых без всяких «коммунистических» 
оговорок в универсальном качестве 
провозглашаются «гуманные отношения и взаимное уважение между 
людьми: человек человеку друг, товарищ и брат; честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и 
личной жизни; взаимное уважение в 
семье, забота о воспитании детей; непримиримость к несправедливости, 
тунеядству, дурости, нечестности, карьеризму, стяжательству» [16]. 
Вместе с тем было бы абсурдом 
обольщаться и воспринимать эту 
уступку в качестве акта приверженности христианской вере, а тем более 
Церкви. Будем помнить, что именно 
Н.С. Хрущев стал одним из самых 
яростных ее гонителей. 
К тому же даже у лояльных к Церкви и ее учению носителей коммунистических идей существует весьма 
своеобразное представление о христианской вере и об учении Господа 
Иисуса Христа. Г.А. Зюганов, председатель Центрального комитета Коммунистической партии Российской 
Федерации с 1995 г., заявил: «Я считал 
и считаю, что первым коммунистом 
был Иисус Христос, Нагорная проповедь написана не хуже (выделение — 
Коротких С.Н.) Морального кодекса 
строителя коммунизма. Собственно, 
Моральный кодекс строителя коммунизма списали с Нагорной проповеди» [10]. Рассуждение над этими 

Вечные ценности

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

представлениями — отдельная тема. 
Скажем только, что ничего общего с 
построением рая на земле христианское учение, которое не от мира сего, 
не имеет.
В конце XX в. советское государственное устройство рухнуло. Вместе 
с ним ушли в небытие коммунистический образ будущего общества и 
советский образовательный идеал. 
Вновь наступили безвременье и пустота в целеполагании отечественного образования. 
Начался долгосрочный процесс переформатирования системы российского образования, нацеленный на 
приведение ее в такое состояние, при 
котором было бы удобно использовать 
интеллектуальные ресурсы России в 
пользу западной экономики. 
Вместе с тем началось возрождение церковной жизни. 
В 1990 г. были приняты законы 
«О свободе совести и религиозных 
организациях» и «О свободе вероисповеданий», которые устранили 
основу для преследования Церкви. 
Был ликвидирован Совет по делам 
религий, религиозным организациям вернули статус юридических лиц 
и право иметь недвижимость, заниматься хозяйственной, издательской 
и образовательной деятельностью, 
создавать собственные образовательные учреждения.
В 1997 г. принимается ныне действующий закон «О свободе совести и 
религиозных объединениях». Этот закон положил начало модели отношений между Церковью и государством, 
которая основывается на принципах 
взаимодействия и серьезно отличается от распространенных в мире моделей «государственной церкви» [34]. 
Началась активная церковная деятельность в сфере образования, основанная сначала на общественном энтузиазме, а затем на соответствующих 
разработанных и принятых церковных регламентах. 

Начинает активно действовать 
учрежденный в 1867 г. и воссозданный в 1945 г. Учебный комитет Русской Православной Церкви. В 1991 г. 
образовывается небывалая ранее синодальная структура — Отдел религиозного образования и катехизации 
Русской Православной Церкви (ОРОиК РПЦ), который стал осуществлять 
деятельность в следующих направлениях: организация дошкольного 
православного воспитания в детских 
садах и яслях; образование в православных школах, гимназиях и лицеях; 
образование в высших православных 
учебных заведениях, занимающихся 
подготовкой православных педагогов и катехизаторов; воспитание и 
просвещение в воскресных школах; 
оглашение и посткрещальная катехизация. Важнейшим направлением деятельности ОРОиК РПЦ стало 
взаимодействие с государственными 
органами управления образованием и 
другими государственными структурами и общественными движениями, 
влияющими на образовательную политику в России.
К 1994 г. на территории России 
насчитывалось уже более 1200 воскресных школ, в 2000 г. — более  2600 
[11, с.  6], к 2013 г. деятельность воскресных школ была организована при 
более чем трети церковных приходов и 
монастырей, т.е. более чем 10 000 школ 
[6]. Для сравнения —  в Министерстве 
народного просвещения в 1905 г. на 
учете состояли 782  воскресные школы, а в церковном ведомстве числилось 260 церковных воскресных школ, 
итого — 1042 школы [11, с.  3–5].
В настоящее время насчитывается 
140 средних общеобразовательных организаций, учрежденных приходами 
или епархиями Русской Православной Церкви, имеющими конфессиональное представление (конфессиональную лицензию) [23]. Действуют 
6 православных университетов и институтов. Существуют сеть духовных 

Духовно-нравственное воспитание  № 2  2019

 Любое распространение материалов журнала, в т.ч. архивных номеров, возможно только с письменного согласия редакции.

семинарий (на 2018 г. 53  семинарии) 
и 5 академий (2 из них на территории 
России), Общецерковная аспирантура и докторантура.
Благодаря активному движению 
«снизу» (инициатива учителей, родителей, администраций образовательных организаций) в 2000-е гг. 
получает широкое распространение 
факультативное, а затем и в рамках 
учебного плана в составе регионального компонента содержания образования преподавание различных учебных курсов православного 
духовно-нравственного содержания 
(«Православная культура», «Основы христианской этики», «Истоки», 
«Живое слово», «Русские умельцы», 
«Библейская история Древнего мира» и т.д.). Смена стандартов общего 
образования в 2011–2012 гг. и ликвидация регионального компонента 
осложнила, но не смогла воспрепятствовать введению этих курсов, ряд 
из которых сегодня входит в обязательную инвариантную часть учебного плана (комплексный учебный 
курс «Основы религиозных культур 
и светской этики») и часть основной 
образовательной программы, формируемую основными участниками образовательного процесса.
При этом Церковь рассматривает 
свою образовательную деятельность 
не сквозь отраслевую призму, т.е. отношение к образовательной система как к системе образовательных 
учреждений. Образование3 как рас
крытие образа Божия (божественного потенциала) в человеке является 
основной миссией Церкви, которая 
реализуется во всех сферах деятельности, во всех отраслях сотрудничества 
с государством и рамках общественных инициатив. Т. е. Церковью образование рассматривается в качестве 
широкой общественной практики.
Новый закон «Об образовании в 
Российской Федерации» (2012 г.) уже 
имеет статью 87, регламентирующую 
со стороны государства деятельность 
государственных и муниципальных 
образовательных организаций в сфере 
духовно-нравственного воспитания и 
деятельность Церкви в сфере общего и профессионального образования 
[32].  Эта статья была разработана совместными усилиями представителей 
государства и Церкви. 
Кроме того, данный закон и новые Федеральные государственные 
образовательные стандарты общего 
образования (2011–2012 гг.) предусматривают необходимость духовнонравственного воспитания, пронизывающего все сферы образовательной деятельности, и провозглашают 
приоритет воспитательной работы.
Большую роль в этом процессе 
сыграла и продолжает играть Церковь при поддержке части общества, 
выразителем чьих чаяний она стала. 
Например, при Российском институте стратегических исследований 
(РИСИ), учрежденном Президентом 
РФ, до 2017 г. существовал Международный научно-экспертный совет по 
духовно-нравственной безопасности, 
в который вошли четыре священнослужителя. Этим советом был подготовлен ряд концептуальных документов, в том числе аналитический — 
«Системный кризис отечественного 
образования как угроза национальной безопасности России и пути его 
преодоления» [28], направленный 
в 2016 г. министру образования и 
науки РФ, и проект «Национальной 

3 Образование есть: 1) процесс раскрытия 
(развития) образа Божия, дарованного человеку Свыше от его рождения в присущих 
ему свойствах Божества, до неисчерпаемой 
степени подобия Божия при помощи целесообразных средств и методов воспитания 
и обучения; 2) идеальная, предельная цель 
педагогического процесса и жизни человека — собственно обо́жение (уподобление 
Богу); 3) постоянно совершенствующийся результат педагогического процесса и 
жизни человека — то же обожение (уподобление Богу).