Знаки и знаковое сознание: графосемиотический подход

И.В. Враймуд

ЗнакИ И ЗнакоВое соЗнанИе:

графосемИотИческИй подход

Москва
Издательство «флИнта» 
2020

3-е издание, стереотипное

УДК 003.03
ББК 81.2Рус-8

В81

Р е ц е н з е н т ы:

доц. кафедры общего и русского языкознания Российского университета дружбы народов, 
канд. филол. наук М.А. Рыбаков

доц. кафедры иностранных языков Государственного института русского языка 

им. а.С. Пушкина, канд. филол. наук Е.В. Трубеева

В81 

Враймуд И.В.
Знаки и знаковое сознание: графосемиотический подход [Электронный ресурс] / 
И.В. Враймуд. — 3-е изд., стер. — М. : флИнта, 2020  — 190 с.

ISBN 978-5-9765-1931-2 

Семиотическое исследование, представленное в данной книге, направлено на поиск ответов 
на ряд важнейших вопросов семиотики, языкознания, культурологии и философии, связанных 
с понятиями знака, знакового сознания, языка и культуры: как связаны знак и означаемое, 
человек и знак, язык-речь и язык-система, что такое внутренняя форма слова, как соотносятся 
язык и искусство, какие разновидности знаков и знаковых систем имеются в распоряжении 
современного человека, через какие этапы проходит в своем становлении знаковое сознание 
человека, что ожидает человечество в будущем и многие другие. Исследование 
характеризуется новизной замысла, новаторским подходом к указанным вопросам, а также 
новизной полученных результатов.

Для специалистов — исследователей в области семиотики, лингвистики, культурологии, а 
также преподавателей соответствующих научных дисциплин, учащихся, слушателей 
соответствующих курсов.

УДК 003.03
ББК 81.2Рус-8

ISBN 978-5-9765-1931-2 
© Враймуд И.В., 2015
© Издательство «флИнта», 2015

ВВеДенИе

о семиотике, ее предмете и графосемиотическом моделировании

Человеческая цивилизация невозможна без знаков и 
знаковых систем, человеческий разум неотделим от функционирования знаков — а возможно, и вообще интеллект следует отождествить именно с функционированием знаков.
Чарльз Уильям Моррис

В настоящей книге мы предполагаем заняться графосемиотическим моделированием. естественно, сразу возникают вопросы — что это такое? для чего предназначено? почему графо- и почему семиотическое? Для начала поясним, что графосемиотическим моделирование называется потому, что это моделирование, проводимое по 
семиотическому принципу и осуществляемое графическими средствами. направлено 
же оно на изучение семиотических феноменов.
Поскольку различные семиотические явления изучаются такой наукой как семиотика, то графосемиотическое моделирование следует рассматривать как специальное 
средство этой науки. Как известно, собственные средства любой науки направлены на 
предмет этой науки, следовательно, мы должны начать с обозначения предмета семиотики. Однако сделать это не так просто.
Дело в том, что семиотика — наука сравнительно молодая (ей, по одним подсчетам — лишь немногим более ста лет, по другим — она еще моложе), и потому до сих 
пор она находится в процессе становления и оформления. Пока она существует скорее на уровне отдельных авторских семиотик (семиотика Пирса, семиология Эко 
и т.д.), чем является единой общепризнанной теорией. Даже если судить по одному 
только ее названию: одни ученые говорят о семиотике, а другие — о семиологии. Кроме того, поскольку зарождалась она в недрах нескольких научных областей — с одной стороны, она оформлялась из философии, логики и математики (Чарльз Сандерс 
Пирс, Чарльз Уильям Моррис, Готлоб фрегге), а с другой стороны, из лингвистики 
(фердинанд де Соссюр), поэтому и осмысление новой науки, ее предмета и задач проходило разными путями.
Для того чтобы разобраться с предметом нашей науки, обратимся к тому, что говорят по этому поводу сами семиотики, как классики, так и наши современники.
Основателями данной науки считаются американский философ, логик и математик Чарльз Сандерс Пирс (1839—1914) (чье имя на английском языке произносится 
как англ. ‘purse’, а не как ‘peirce’, поэтому в научной литературе иногда встречается и 
другое написание его фамилии — Перс) и швейцарский лингвист фердинанд де Соссюр (1857—1913).
фердинанд де Соссюр, занимаясь проблемами языка и трактуя его как систему 
знаков, приходит к тому, что замечает необходимость создания такой науки, которая изучала бы «жизнь знаков внутри жизни общества» [Соссюр, 2004, 40] и которая 
«должна открыть нам, в чем заключаются знаки, какими законами они управляются» 
[там же]. Он предлагает назвать ее семиологией (от греч. sẽmeîon, «знак»). При этом 
лингвистика как наука о знаках особого рода должна стать частью «этой общей нау ки; 

законы, которые откроет семиология, будут применимы и к лингвистике, и эта последняя таким образом окажется отнесенной к вполне определенной области и совокупности явлений человеческой жизни» [там же].
Чарльз Сандерс Пирс (семиотик от логики, математики и философии) использует 
термин «семиотика». его семиотика, опирающаяся на логику и теорию познания, необычайно широка и, по сути, стремится к гносеологической всеобщности. Предметом 
исследования семиотики для Пирса являются, скорее, не знаки, но процессы семиозиса, где семиозис — это триадическое «действие [action] знака» (цит. по: [нёт, 2001, 
URL]), процесс, в ходе которого знак оказывает когнитивное воздействие на своего 
интерпретатора. таким образом, семиотика — не просто наука о знаках, но «учение 
[doctrine] о сущностной природе и основных разновидностях возможного семиозиса» 
[там же]. Под ‘интерпретатором’ Пирсом понимается как человек или животное (т.е. 
мыслящие существа, обладающие сознанием), так и феномены, обладающие ‘квазисознанием’ (quasi-mind), которое проявляется, например, «в работе пчел, в кристаллах и повсюду в чисто физическом мире» [там же]. Поэтому, согласно Пирсу, знаки 
обнаруживаются не только в мыслительных, но также в биологических, химических и 
даже физических процессах, — ведь, как отмечает Пирс, «универсум пронизан знаками, если не состоит исключительно из знаков» [там же]. таким образом, Пирс признает возможность повсеместного присутствия знаковости, что приводит его к пансемиотической исходной предпосылке, согласно которой познание, мышление и даже сам 
человек имеет семиотическую природу. а потому и семиотика для Пирса становится 
наукой универсальной.
Согласно американскому философу Чарльзу Уильяму Моррису (1901—1979), 
развивавшему многие идеи Пирса и впервые четко изложившему основы данной науки, семиотика есть «наука, изучающая вещи и свойства вещей в их функции служить 
знаками» [Моррис, 2001, 46]. «Семиотика, следовательно, изучает не какой-то особый 
род объектов, а обычные объекты в той (и только в той) мере, в какой они участвуют в 
семиозисе» (где семиозис — процесс, в котором нечто функционирует как знак) [Моррис, 2001, 48]. Семиотика, таким образом, — это наука о семиозисе [Моррис, 2001, 51], 
причем (в отличии от Пирса) Моррис говорит уже не о трех-, а о пятикомпонентном 
семиозисе [Моррис, 2001, 130]. В то же время семиотика для Морриса — это и «инструмент всех наук, поскольку любая наука использует знаки и выражает свои результаты с помощью знаков» [Моррис, 2001, 46]. таким образом, Моррисом подчеркивается роль семиотики как метанауки.
Среди отечественных семиотиков к классикам этой науки бесспорно относят 
Юрия Михайловича лотмана (1922—1993), советского литературоведа и культуролога, автора универсальной семиотической теории и методологии, основателя 
московско-тартуской семиотической школы. Согласно лотману (который, следовательно, является семиотиком от культурологии), «предмет семиотики — науки 
о коммуникативных системах и знаках, которыми в процессе общения пользуются 
люди (и не только люди, но и животные или машины), — прост. Что может быть 
проще и знакомее ситуации «я сказал — ты понял»? а между тем именно эта ситуация дает обильные основания для научных размышлений» [лотман, 2010, 6]. 
Поскольку любой коммуникационный акт, проходящий на каком-то языке, всегда 
погружен в определенное пространство, состоящее из разнообразных семиотических средств, имеющихся внутри данной культуры, поэтому и «любой отдельный 
язык оказывается погруженным в некоторое семиотическое пространство, и только 

в силу взаимодействия с этим пространством он способен функционировать. неразложимым работающим механизмом — единицей семиозиса — следует считать не отдельный язык, а все присущее данной культуре семиотическое пространство» [лотман, 2010, 250—251], или семиосферу, которая есть и результат, и условие развития 
культуры.
Сегодня семиотику чаще всего определяют как ‘науку о знаках, и, следовательно, о 
языке’, как ‘науку о знаковых системах’, или как ‘науку о знаках и знаковых системах’, 
а не как ‘науку о семиозисе’, на который в качестве предмета семиотики указывают 
(прямо или косвенно) основатели этой науки. Хотя Соссюр только говорит о необходимости изучать «жизнь знаков внутри жизни общества», то Пирс прямо выделяет 
в качестве предмета семиотики триединый процесс семиозиса. Моррис также ставит 
во главу угла этот процесс, но только уже пятимерный. лотман не только говорит о 
предмете семиотики, как о ситуации «я сказал — ты понял», но и вводит понятие семиосферы как необходимого условия семиозиса.
таким образом, понимаемая как ‘наука о знаках и знаковых системах’, семиотика 
сводится к изучению семиотических средств, на основе которых реализуются семиотические процессы в природе и/или обществе. Очевидно поэтому многие современные семиотики, определяя предмет своей науки все через те же ‘знаки и/или знаковые 
системы (или даже просто языки)’, как правило, допускают оговорки о неудовлетворительности такого определения, вносят уточнения, производят дополнения, поскольку совершенно очевидно, что знаки и знаковые системы являются (хотя и очень 
важной, но) лишь частью глобального и всеохватывающего, многомерного и многокомпонентного процесса семиозиса. таким образом, через знаки и знаковые системы, 
конечно, можно определять семиотику, но взятую в узком смысле.
теперь посмотрим, что говорят про семиотику и как определяют ее предмет некоторые другие исследователи.
так, для Ю.а. Шрейдера, известного отечественного математика, кибернетика 
и философа (1927—1998), семиотика является наукой о знаковых системах, и потому ее роль постоянно возрастает. Это происходит, во-первых, в связи с ростом 
роли процессов, связанных с содержательной обработкой информации, и во-вторых, 
в связи с проникновением в гуманитарные науки строгих научных методов. Поэтому семиотиками изучаются как конкретные знаковые системы или языки, так и 
предпринимаются попытки понять общую природу знаковых систем, в результате 
чего семиотика «превращается в науку, имеющую общеобразовательное значение» 
[Шрейдер, 2012, 3].
Для философа и методолога Г.П. Щедровицкого (1929—1994) семиотика является 
общей наукой о знаках, теорией знаковых систем, а потому ее основная задача «состоит в объединении тех представлений о знаках и знаковых системах, которые выработаны к настоящему времени в психологии, логике, языкознании и других дисциплинах» [Щедровицкий, 1967, 22]. Говоря точнее, семиотика, по мнению Щедровицкого, 
«должна создать и разрабатывать новую структурную модель знака и знаковых систем, необходимую для синтеза логических, лингвистических и психологических представлений о знаке» [Щедровицкий, 1995, 524].
филолог, теоретик языка Ю.С. Степанов (1930—2012) определяет семиотику 
как науку «о знаковых системах в природе и обществе» [Степанов, 1971, 3]. Он отмечает, что «семиотика находит свои объекты повсюду <...>. но везде ее непосредственным предметом является информационная система, т.е. система, несущая ин

формацию, и элементарное ядро такой системы — знаковая система. Каковы бы ни 
были такие системы — действуют ли они в обществе, в природе или в человеке (его 
организме, мышлении, психике), — они предмет семиотики» [Степанов, 2001, 5]. 
Он также обращает внимание на то, что буквально «на наших глазах создается 
единый информационный мир, подобный единому миру природы вокруг нас», в котором сближаются мир художественной литературы (в виде литературно-художественной интертекстуальности, интертекста), и мир науки и техники (в виде 
национальных и транснациональных систем научно-технической информации, 
т.е. инфосферы). «Итак, интертекст и инфосфера — вот два ключевых термина, 
характеризующих новое в семиотике», семиотике второго тысячелетия [Степанов, 
2001, 6]. Степанов (подобно Пирсу) указывает на близость семиотики к философии, в особенности к теории познания (гносеологии). Он замечает, что все имеет 
свою структуру (Вселенная и нейтрино, пространство и время, общество и человек, организм и сознание...), изучение же структур и структурных закономерностей 
входит в задачу семиотики [Степанов, 1971, 4].
По мнению филолога н.Б. Мечковской, «семиотика изучает знаки и знаковые системы 
как средства хранения, передачи и переработки информации в человеческом обществе, в 
природе и в самом человеке» [Мечковская, 2004, 6]. Она подчеркивает, что предметом 
семиотики являются знаки, но не содержание сознания: «в предмет семио-тики входит 
отнюдь н е  с о д е р ж а н и е  процессов коммуникации, но только их знаковое в о п л о
щ е н и е, т.е. закономерности семиозиса (о з н а ч и в а н и я, знакового представления 
информации и использования знаков) во всех сферах природной и социальной жизни, 
где имеют место информационные процессы» [Мечковская, 2004, 14].
лингвист, семиотик и культуровед Вяч.Вс. Иванов, определяя задачу семиотики,
разделяет сферу знаков и сферу разума, указывая на то, что «задача семиотики — 
описывать семиосферу, без которой немыслима ноосфера» [Иванов, 1998, 791]. 
Семиотику он называет наукой о «знаках, системах знаков и текстах» [Иванов, 
1978, 23], т.е. помимо знаковых средств относит к предмету семиотики продукты, 
создаваемые на их основе.
абрам Соломоник, израильский филолог и семиотик, определяя предмет 
семиотики, также расширяет этот ряд (знаки и знаковые системы) и включает в 
него такое понятие, как семиотическая реальность [Соломоник, 2009, 51], под 
которым им понимается «тип объективной реальности, нацеленный на утверждение 
коммуникации между людьми как на одном временном отрезке, так и на передачу 
сообщений по изменяющимся со временем эпохам» [Соломоник, 2009, 36]. По его 
мнению, «семиотическая реальность состоит из знаков и, как таковая, имеет 
собственную природу и свои законы развития» [Соломоник, 2009, 37].
Культуролог и семиотик С.т. Махлина, определяя семиотику и ее предмет, пишет 
следующее: «сегодня под словом семиотика понимается наука, исследующая свойства 
знаков и знаковых систем, а также изучающая естественные и искусственные языки 
как знаковые системы» [Махлина, 2010, 12]. Она замечает, что этими знаковыми 
системами, которые изучает семиотика, «могут быть не только естественные и 
искусственные языки, но и химическая символика, алгоритмические языки и языки 
программирования, информационные языки, системы сигнализации в человеческом 
обществе и животном мире (от азбуки Морзе и системы знаков уличного движения 
до языка пчел или дельфинов). При определенных условиях в качестве знаковых 
систем могут рассматриваться языки изобразительных искусств и музыки. Соединение 
в рамках семиотики столь широкого разнообразия объектов изучения связано с 
фиксацией 

внимания на определенном их аспекте — на рассмотрении их именно как систем знаков, в конечном счете служащих (или могущих служить) для выражения некоторого 
содержания» [там же].
Специалист в области компьютерной семиотики, занимающийся проблемами человеко-компьютерного взаимодействия, В.н. агеев отмечает следующее: «если во 
времена ф. де Соссюра предметом изучения семиотики был разговорный, естественный язык, то с середины XX в. семиотика стала приобретать характер научной дисциплины. Поскольку огромное количество слоев культуры можно рассматривать как 
знаковые системы, то появляются такие разделы семиотики, как семиотика литературы, карточной игры, рекламы, кино, живописи, музыки, моды, человеческого поведения и т.д.» [агеев, 2002, 61—62]. Он также обращает внимание на «психологическую 
основу знаковых систем, функционирующих в обществе» [агеев, 2002, 64], подчеркивая вслед за Пирсом роль человека «и как создателя, и как интерпретатора знака» 
[там же].
Как считает психолог и специалист по межличностной коммуникации е.С. никитина, семиотика занимается смыслами как формами человеческого сознания, а 
следовательно, «семиотике противостоит в качестве объекта изучения смысловая 
структура сознания», заданная языком и другими знаковыми системами, а также 
таким знаковым образованием, как культура. По ее мнению, изучение знаковой организации сознания приобретает важность в связи с увеличившимися процессами 
переработки и передачи информации. Семиотика, таким образом, призвана обеспечить понимание механизмов функционирования знаковой среды сознания [никитина, 2006, 5—18].
Кибернетик и филолог, специалист в области коммуникативных технологий, 
Г.Г. Почепцов считает, что «семиотика изучает знаковые системы» [Почепцов, 2002, 
9]. При этом он отмечает, что «семиотика — наука исключительно междисциплинарная, что дает возможность применять наработанные в ней приемы для анализа совершенно разнородных объектов» [там же], поэтому «семиотика временами принимает 
безграничный характер, охватывая самый широкий круг объектов. но такая всеядность объясняется тем, что семиотика изучает явления человеческого разума, которые, очевидно, имеют общие структурные принципы, в отличие от объектов неживой 
природы. Семиотика задает определенные параметры функционирования социальных систем, которые отличаются от параметров биологического характера. Эти системы адаптированы под возможности человеческого мозга, учитывают его потребности 
и его интересы. Семиотика в этом плане может рассматриваться как способ заглянуть 
внутрь человеческого мозга. Она анализирует когнитивные структуры, которыми 
оперирует человек. Это анализ структурирования действительности с чисто человеческой точки зрения. Каждая наука (например, физика, химия) изучает свой способ 
структурирования мира и вводит свои элементарные единицы такого структурирования. Семиотика изучает мир с позиции элементарной единицы, которая называется 
знак» [Почепцов, 2002, 9—10].
а.н. Барулин, лингвист и семиотик, определяет семиотику как науку о биологическом, (био)интеллектуальном знаковом моделировании, о знаковой деятельности 
(семиозисе), о коммуникации и о коммуникативных системах любого типа — т.е. широко. Знаковую деятельность (семиозис) он рассматривает как моделирование миров, 
объектов, ситуаций, процессов, отношений с помощью знаков, а сам знак им понимается как некая разновидность модели (объекта, ситуации, процесса, отношения, мира) 
[Барулин, 2002].

Умберто Эко, итальянский ученый, медиевист, философ и семиотик, понимает 
под «семиологией» (используя для обозначения данной науки тот же термин, что и 
Соссюр) «общую теорию исследования феноменов коммуникации, рассматриваемых 
как построение сообщений на основе конвенциональных кодов, или знаковых систем» 
[Эко, 2004, 492], а под «семиотикой», по его мнению, следует понимать только «отдельные системы знаков в той мере, в какой они отдельны и, стало быть, формализованны» [Эко, 2004, 493]. таким образом, им четко разделяются семиотические процессы 
и семиотические средства, обеспечивающие протекание этих процессов (что закрепляется на терминологическом уровне). По его мнению, «семиология нынче предстоит 
не только как развивающаяся дисциплина, но как дисциплина самоопределяющаяся, 
все еще ищущая собственный предмет и выясняющая самостоятельность собственных методов. И позволительно задаться вопросом, а не следует ли ее рассматривать 
как некую междисциплинарную науку, в которой все феномены культуры изучаются 
под «“назойливым” знаком коммуникации, для чего подбирается наиболее пригодный 
инструментарий для каждого сектора, способный выявить коммуникативную природу изучаемого явления» [Эко, 2004, 491—492].
теперь, принимая во внимание все то, что говорилось выше о предмете семиотики 
разными исследователями, попробуем подвести это разнообразие мнений под «общий 
знаменатель».
Итак, предметом семиотики (при самом широком подходе) следует признать все 
семиотическое в системе ‘мир — интерпретатор’, где ‘мир’ и ‘интерпретатор’ — две 
подсистемы этой системы, осуществляющие знаковое взаимодействие. Понятие ‘интерпретатор’ следует понимать широко, по Пирсу (и как мыслящее сознание, и как 
квазисознание), а понятие ‘мир’ следует трактовать как триединство: ‘мир материальный — мир квазисознания / сознания (психический) — мир идеальный’, где под последним понимается то идеальное пространство, которое формируется вокруг группы 
(или создается группой) интерпретаторов, обладающих общими знаниями о мире и о 
себе в этом мире (для людей — это накопленные в обществе знания, которые являются результатом их познавательной, творческой и научной деятельности) и/или имеющих общие формы поведения (проявления себя) в мире. Каждая из этих сторон (‘мир’ 
и ‘интерпретатор’), в свою очередь, может подразделяться на какие-то уровни, однако исследуемое между сторонами взаимоотношение остается одним и тем же, всеобщим — знаковым. таким образом, семиотика сближается с философией в том, что также изучает универсальное и всеобщее.
При таком подходе знаковое взаимодействие ‘человек — другой человек’, происходящее в человеческом обществе и осуществляющееся на основе создающихся людьми 
знаковых систем, представляется частным случаем глобального семиозиса, проходящего на всех уровнях бытия. Хотя это и частный случай, но для человечества он, пожалуй, наиболее интересен — ведь что может быть важнее, чем познание самих себя? 
Этой задаче, по большому счету, призвана служить и семиотика.
теперь, определившись с предметом семиотики, мы можем перейти непосредственно к описанию графосемиотического моделирования как того «инструментария», 
который мы будем применять в рамках данной работы по отношению к интересующим нас объектам.
Итак, графосемиотическое моделирование является средством такой науки, как 
семиотика, и потому оно направлено на все семиотическое в системе ‘мир — интерпретатор’, включая их самих. Целью моделирования, следовательно, является изуче

ние семиотических феноменов — как семиотического процесса в целом (семиозиса), 
так и отдельных составляющих этого процесса (источника информации; ее получателя-интерпретатора; знаковых средств, на основе которых производится перемещение информации; типов информации; условий, в которых происходит ее передачаприем-интерпретация...), но всегда рассматриваемых по отношению к этому целому. 
таким образом, изучаются те особенности семиотических феноменов, которые связаны с их участием в семиотических процессах, с занимаемым там ими местом, с выполняемой ими там ролью или даже просто с их обладанием потенциалом к ее выполнению.
Объективной основой для предстоящего исследования послужит знаковая теория 
языка, поскольку в центре нашего внимания будет постоянно находиться такой объект, как естественный язык, наиважнейшая семиотическая система, созданная людьми, и потому наиболее изученная на сегодня (что важно). Однако в ходе исследования окажутся затронутыми и какие-то другие семиотические системы, имеющиеся у 
людей (ритуал, искусство и т.д.). Соответственно этому в рамках планируемого исследования мы будем пребывать в системе ‘Мир—Человек’.
Остановимся более подробно на основаниях «инструментария». Итак, как мы уже 
отмечали ранее, графосемиотическое моделирование есть моделирование, которое 
опирается на семиотический, а также (добавим) системно-структурный подход, и 
чьим основным средством является графическое представление.
Моделирование является одним из основных и наиболее продуктивных приемов 
исследования окружающей действительности. Модели создают для того, чтобы наглядно представить какой-либо объект, показать принцип его устройства и работы. 
Их также используют для представления накопленных об объекте знаний, проверки 
их точности, а также для получения о нем новых знаний.
Все это осуществляется и в рамках графосемиотического моделирования, чья 
суть заключается в следующем: сначала производится построение (по семиотическому и системно-структурному принципу, на основе некоторого числа выбираемых 
«опорных пунктов» знания об объекте) графической модели исследуемого объекта. 
Модель должна представлять собой функционально-структурный аналог прототипа 
для того, чтобы можно было переносить данные, полученные при изучении модели, 
на сам оригинал, поскольку после построения модели производится графосемиотический (опирающийся на модель) анализ вопросов, связанных с устройством и работой оригинала. Поскольку анализ проходит на основе заданной схемы, то это придает 
ему систематичность, чему способствует укорененность самой модели в системном и 
семиотическом подходах.
Системно-структурный подход предполагает трактовку изучаемого на его основе 
явления как системы. Беря его на вооружение, мы не только можем опираться на основные принципы этого подхода (целостность, иерархичность строения и проч.), но и 
приобретаем возможность мыслить в масштабах систем.
Семиотический принцип, на который опирается постороение моделей и их последующий анализ, заключается в рассмотрении изучаемых явлений в трех семиотических аспектах (рассматривается их синтактика, семантика и прагматика), что позволяет наиболее полно вскрывать их знаковый характер.
При этом важной представляется и задача интерпретации получаемых данных, 
их соотнесенности с существующими научными знаниями, их включения в систему 
современной науки.

Поскольку любой естественный язык (его знаки) является порождением какойто группы людей, формируется и живет в недрах какого-либо сообщества, то, занимаясь проблемами языка, мы рано или поздно, но непременно сталкиваемся со смежной 
проблемой, проблемой культуры. Как отмечает в этом отношении Ю.С. Степанов, в 
истории семиотических идей отчетливо прослеживаются два потока, все полнее сливающихся в русле создающейся науки семиотики. Один поток идет от изучения национальных особенностей человечества [Степанов, 1971, 15]. наиболее заметный след 
здесь оставили Вильгельм фон Гумбольдт (его учение о внутренней форме языка) и 
а.а. Потебня (развивший это учение и установивший удивительное сходство между 
происхождением и зависимостью слов и происхождением и зависимостью мифических образов народного творчества). Второй поток семиотических идей связан с понятием знака [Степанов, 1971, 22].
В русле этих направлений будет продвигаться и наше исследование, которое начнется с изучения знаков, продолжится исследованием проблемы внутренней формы, после чего опять вернется к знакам и знаковым системам, но уже в контексте 
той задачи, которую поставит перед исследованием проблема внутренней формы. 
таким образом, общий порядок изложения материала в книге оказывается следующим.
В первой главе мы построим графосемиотическую модель базисного языкового 
знака, слова, после чего мы сможем изучать особенности языковых знаков путем изучения этой модели.
Во второй главе мы разовьем нашу модель, чтобы рассмотреть на ее основе такое 
явление, как внутренняя форма слова (что будет проделано для слов второго ряда образования).
Третью главу и последующие объединит общая задача: для того чтобы отыскать ответы на возникшие во второй главе вопросы, связанные с проблемой внутренней формы слова, мы предпримем попытку смоделировать путь, ведущий от объекта к называющему его слову, что вовлечет нас в более широкий круг семиотических проблем, 
касающихся вопроса эволюции знаковых средств, имеющихся у людей (семиогенеза), 
а соответственно, и сопряженной с ним проблемы, проблемы становления знакового 
сознания человека.
Все это обусловило и название настоящей книги — Знаки и знаковое сознание: графосемиотический подход.

лИ те РатУРа

агеев В.н. Семиотика. — М., 2002.
1. 
Барулин а.н. Основания семиотки. Знаки и знаковые системы, коммуникация. — М., 2002.
2. 
Иванов Вяч.Вс. Очерки по предыстории и истории семиотики // Иванов Вяч.Вс. Избр. 
3. 
труды по семиотике и истории культуры: т. I. — М., 1998. — С. 605—811.
Иванов Вяч.Вс. Чет и нечет. ассиметрия мозга и знаковых систем. — М., 1978.
4. 
лотман Ю.М. Семиосфера. — СПб., 2010.
5. 
Махлина С.т. лекции по семиотике культуры и лингвистике. — СПб., 2010.
6. 
Мечковская н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура. — М., 2004.
7. 
Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: антология / сост. Ю.С. Степанов. — 
8. 
М., 2001. — С. 45—97.
Моррис Ч.У. Из книги «Значение и означивание». Знаки и действия // Семиотика: анто9. 
логия / сост. Ю.С. Степанов. — М., 2001. — С. 129—143.