Рынки, мораль и экономическая политика. Новый подход к защите экономики свободного рынка

Enrico COLOMBATTO

MARKETS, 
MORALS, 
AND POLICY-MAKING
A New Defence 
of Free-Market 
Economics

Routledge
Taylor & Fransis Group
London and New York

Энрико КОЛОМБАТТО

РЫНКИ, МОРАЛЬ 
И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ 
ПОЛИТИКА
Новый подход 
к защите экономики 
свободного рынка

СОЦИУМ

МОСКВА • ЧЕЛЯБИНСК

2020

2-е издание, электронное

УДК 303.3
ББК 65.011
К61

Перевод с английского под научной редакцией Гр. Сапова

К61

Коломбатто, Энрико.

Рынки, мораль и экономическая политика. Новый подход к защите экономики свободного рынка / Э. Коломбатто ; науч. ред. перевода Гр. Сапов ; 
пер. с англ. — 2-е изд., эл. — 1 файл pdf : 502 с. — Москва ; Челябинск : Социум, 2020. — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital 
Editions 4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.

ISBN 978-5-91603-604-6
Автор пытается подвести прочный и непротиворечивый моральный фундамент 
под аргументы в пользу свободного рынка, считая, что существующие подходы (неоклассический, «австрийский», «право и экономика», конституционная экономика 
школы общественного выбора) не справляются с этой задачей, поскольку основываются на утилитаристском аргументе более высокой эффективности рынка. При этом 
направленная сверху вниз социально-экономическая политика вступает в противоречие с основанными на правах представлениями о справедливости, характерными 
для западной традиции.
Автор показывает, что решение нужно искать в уроках шотландского Просвещения: политическая система должна обеспечивать возможность для индивидов преследовать собственные цели будучи свободными от принуждения. Это также подразумевает индивидуальную ответственность, уважение к чужим предпочтениям и к 
предпринимательскому чутью других людей. При таком понимании политики общественное благо не определяется через приоритеты лиц, разрабатывающих социально-экономическую политику, а возникает как результат взаимодействия самоопределяющихся индивидов. Таким образом, наиболее сильный и последовательный аргумент в пользу экономики свободного рынка базируется на моральной философии.

УДК 303.3 
ББК 65.011

Электронное издание на основе печатного издания: Рынки, мораль и экономическая 
политика. Новый подход к защите экономики свободного рынка / Э. Коломбатто ; науч. 
ред. перевода Гр. Сапов; пер. с англ. — Москва : Мысль, 2016. — 500 с. — ISBN 978-5-24401184-5. — Текст : непосредственный.

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

ISBN 978-5-91603-604-6
© Мысль, 2016
© 2011 by Enrico Colombatto

All rights reserved. Authorised translation from the English language edition
published by Routledge, a member of the Taylor & Francis Group

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .11

1.1. Уроки кризиса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .11

1.2. Ошибки современной экономической науки . . . . . . . . . . .15

1.2.1. Холизм и поиск нормальности . . . . . . . . . . . . . . . . . . .16

1.2.2. Рациональность и институционализм . . . . . . . . . . . .17

1.3. Шотландское наследие и его судьба . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .19

1.4. Разрывая порочный круг институционализма . . . . . . . . . .21

1.5. Экономические последствия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .24

1.6. Заключительные положения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .25

ГЛАВА 2. О ПРИРОДЕ И ГРАНИЦАХ

ЭКОНОМИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29

2.1. Задание контекста . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .29

2.2. Когда экономическая теория 

не была общественной наукой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .33

2.3. Экономическая наука до маржинализма: 

естественные законы встречаются с производством . . . .38

2.4. Наследие классической школы: холизм, 

междисциплинарный характер, статика . . . . . . . . . . . . . . .42

2.4.1. Обольщение холизма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .43

2.4.2. Соблазн индуктивизма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .46

2.5. Субъективистская революция: одно потерял, 

другое сломалось . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .47

2.6. Синтез Кейнса и кейнсианцы: 

от долгосрочного периода к краткосрочному. . . . . . . . . . .50

2.7. Предварительные выводы: от естественного 

равновесия к общему равновесию. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .53

2.8. Сегодняшнее состояние 

экономико-теоретического мейнстрима . . . . . . . . . . . . . . .56

2.9. Австрийская школа и вызов, брошенный 

ей парадигме ценности. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .58

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

ГЛАВА 3. ВРЕМЯ, РАЦИОНАЛЬНОСТЬ, СОТРУДНИЧЕСТВО . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

3.1. Одного равновесия недостаточно . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61
3.2. Иллюзии экономики без времени . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63

3.2.1. Отсутствие времени и природа 

противоциклической экономической политики . . .
64

3.2.2. Отступление: новое вино в старые мехи . . . . . . . . . . 66

3.3. От методологического индивидуализма 

к рациональности и осознанности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68
3.3.1. Рациональность и политическое действие . . . . . . . . 69
3.3.2. Осознанность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71
3.3.3. Полезна ли индивидуальная рациональность? . . . . . 74
3.3.4. Социальная и групповая рациональность . . . . . . . . . 77

3.4. Следствия из индивидуальной и социальной 

рациональности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79
3.4.1. Об ограниченной рациональности . . . . . . . . . . . . . . . 80
3.4.2. Проблема безбилетника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82
3.4.3. Альтруизм мнимый и альтруизм подлинный. . . . . . . 86
3.4.4. Культура и верования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91

ГЛАВА 4. ИНСТИТУТЫ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 97

4.1. Рациональные индивиды и институты . . . . . . . . . . . . . . . . . 97
4.2. Природа добровольных институтов . . . . . . . . . . . . . . . . . . .104
4.3. Основания принудительных норм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .108
4.4. О динамике принудительных правил . . . . . . . . . . . . . . . . . .114
4.5. Наследие Веблена и вызовы современного 

институционализма. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .120

ГЛАВА 5. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДОГОВОРЫ И ИСТОРИЧЕСКИЕ НОРМЫ. . . . . . . . . .125

5.1. О производстве, надежности и стабильности норм . . . . .125
5.2. В поисках конституционных решений . . . . . . . . . . . . . . . . .128
5.3. Общественные договоры в политической сфере . . . . . . .133

5.3.1. Обсуждение конституционного договора . . . . . . . . .136
5.3.2. Критические соображения по поводу 

квазиминимального договора . . . . . . . . . . . . . . . . . . .141

5.4. Глубокие перемены и периодизации истории 

западной цивилизации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .147

 
СОДЕРЖАНИЕ 
7

5.4.1. Григорианские века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149

5.4.2. Секулярный период . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .155

5.4.3. Эпоха социальной ответственности . . . . . . . . . . . . . .159

5.5. Правила в истории: итоговый обзор. . . . . . . . . . . . . . . . . . .164

5.5.1. Еще раз о недостатках 

контрактарианского подхода . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .168

5.5.2. Об искушении институционализма . . . . . . . . . . . . . . .170

5.5.3. Претерпевает ли разработка и реализация 

социально-экономической политики 
эволюционные изменения?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .172

5.6. Программа эмпирических исследований. . . . . . . . . . . . . . .175

ГЛАВА 6. ЛЕГИТИМНОСТЬ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ. ШКОЛА ПРАВА

И ЭКОНОМИКИ И ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ТРАНЗАКЦИОННЫХ ИЗДЕРЖЕК . . . . . . 181

6.1. Выход из замкнутого круга легитимности . . . . . . . . . . . . . .181

6.2. От неоклассического институционализма к L&E . . . . . . .186

6.3. Что такое «транзакционные издержки»?. . . . . . . . . . . . . . .189

6.4. Транзакционные издержки, связанные с правами 

собственности: принуждение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .191

6.5. Еще о транзакционных издержках, связанных 

с правами собственности: наделение и определение . . . .196

6.6. Транзакционные издержки, истинные и ложные . . . . . . .200

6.7. Издержки обмена, институциональные издержки 

и социально-экономическая политика. . . . . . . . . . . . . . . . .202

ГЛАВА 7. НОРМАТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ПОДХОДА L&E. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .205

7.1. От экономической теории транзакционных 

издержек к L&E Рональда Коуза . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .205

7.2. Первая исследовательская программа L&E 

и наследие институционализма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .211

7.3. Второе (прагматическое) направление развития L&E . . . 217

7.3.1. Прагматизм по версии Познера . . . . . . . . . . . . . . . . . .218

7.3.2. Введение в концепцию третьего пути 

Ричарда Эпстайна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .221

7.4. Предварительные выводы: школа L&E 

в истинном свете . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .224

7.5. Исторические перспективы «права правил» . . . . . . . . . . .234

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

7.5.1. О роли судей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .236
7.5.2. От верховенства права к праву правил . . . . . . . . . . . .241
7.5.3. Что можно сказать о будущем?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .243

ГЛАВА 8. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС: 

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247

8.1. Экономический рост и проблема счастья . . . . . . . . . . . . . .247

8.1.1. От индивидуального счастья 

к коллективному экономическому росту . . . . . . . . . .248

8.1.2. Измерение экономического роста 

в эпоху социальной ответственности. . . . . . . . . . . . .250

8.1.3. Что не так с измерением?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .252

8.2. О чем говорят теории экономического роста?. . . . . . . . . .255

8.2.1. Три доктрины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .255
8.2.2. Конвергенция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .257

8.3. Наука, технология и границы научного описания 

на базе теорий экономического роста . . . . . . . . . . . . . . . . .259

8.4. Теории экономического роста 

в исторической перспективе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .261

8.5. Теория эндогенного предпринимательства. . . . . . . . . . . . .266

8.5.1. В чем состоят ошибки австрийской 

концепции предпринимательства. . . . . . . . . . . . . . . .267

8.5.2. Что происходит, когда институты более 

не являются экзогенными? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .271

8.6. Можно ли спасти предпринимательство? . . . . . . . . . . . . . .274

8.6.1. Сумрак кейнсианства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .275
8.6.2. Предпринимательское оцепенение 

и роль образования. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .277

8.7. Долгосрочные аспекты разработки и реализации 

социально-экономической политики: технологии 
и предпринимательство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .280

8.8. Экономическая политика в среднесрочном периоде: 

антициклическое государственное вмешательство . . . . .284
8.8.1. Антициклические меры — стратегия 

и результаты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .285

8.8.2. Иногда причиной кризиса является случайное 

стечение обстоятельств…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .287

 
СОДЕРЖАНИЕ 
9

8.8.3. ...а иногда — плохая наследственность, 

мошенничество и невнимательное прочтение.... . .288

8.8.4. …но не прикрывает жадность и слепоту . . . . . . . . . .291

8.9. Уроки для надвигающегося кризиса. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .292

8.10. Заключительные выводы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .297

ГЛАВА 9. БЕДНОСТЬ И ПРОЦЕСС ПЕРЕХОДА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .301

9.1. О чем эта глава. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .301

9.2. Новая оценка роли культуры, поведенческих 

шаблонов и общественных договоров . . . . . . . . . . . . . . . . .304

9.2.1. Культура . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .304

9.2.2. Поведенческие шаблоны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .307

9.2.3. Общественные договоры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .309

9.2.4. Свойства процесса взаимодействия . . . . . . . . . . . . . .311

9.3. Проблема бедности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .311

9.3.1. Начнем снизу . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .316

9.3.2. Стремление к внеэкономической ренте. . . . . . . . . . .318

9.3.3. Поворотная точка в открытых культурах 

и в обществах, ориентированных 
на достижение единой цели . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .323

9.4. Процесс перехода. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .326

9.4.1. Разные типы переходных процессов: 

три примера . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .331

9.4.2. О переходном процессе и погоне 

за внеэкономической рентой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .335

9.5. Статус социально-экономической политики 

в период перехода к экономическому росту . . . . . . . . . . . .337

9.5.1. Образование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .340

9.5.2. Система правосудия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .342

ГЛАВА 10. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

ОБ ЭКОНОМИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 347

10.1. Описание, объяснение, рекомендации. . . . . . . . . . . . . . . .347

10.1.1. Описание. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .348

10.1.2. Объяснение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .350

10.1.3. Рекомендации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .354

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

10.2. Доброе правление и свободный рынок . . . . . . . . . . . . . . .355

10.2.1. Свободный рынок и личные убеждения . . . . . . . . .356
10.2.2. В чем состоит роль принципа 

верховенства права? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .358

10.2.3. Возвращаясь к первоначальным принципам . . . . .362

10.3. От социализма к свободному рынку и обратно. . . . . . . . .364

10.3.1. Еще раз о консеквенциалистской доктрине 

и концепции моральности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .365

10.3.2. Эпизод: неубедительная риторика 

свободного рынка, имевшая место 
в конце XX века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .367

10.4. Что можно сказать о социально-экономической 

политике будущего? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .369

БЛАГОДАРНОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .374

ПРИМЕЧАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .375

БИБЛИОГРАФИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .465

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .485

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .489

ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ

1.1. Уроки кризиса

Когда в начале 2009 г. так называемый кризис субстандартных закладных достиг своего пика, противники свободной рыночной экономики поняли, что наконец-то получили возможность вернуться на 
первые полосы газет. В действительности они не переставали надеяться на «интеллектуальное возвращение» в течение всего периода 
долгого молчания, начавшегося сразу после 1989 г., когда потерпела крах система централизованного планирования. Кризис 2007—
2009 гг., как и положено всякому кризису, породил множество проигравших: в их число входят налогоплательщики, безработные, инвесторы, получатели фиксированных доходов, все те, кто, находясь 
в более или менее предпенсионном возрасте, внезапно обнаружили, 
что существенная часть накопленного состояния исчезла, либо что 
их пенсии будут значительно меньше того, что они ожидали. Однако 
существовала по меньшей мере одна категория лиц, которые в той 
ситуации получили чистый выигрыш. Это были политики и вообще 
все те, кого можно причислить к людям, устанавливающим правила 
игры, т.е. все те, для кого увеличение государственного вмешательства в экономику означает прямую выгоду, все те, кто всегда оправдывает увеличение государственных расходов и рост государственного регулирования. Понятно, что после паники, продлившейся 
несколько дней в сентябре 2008 г., политики и все, кто причастен 
к законодательному процессу, воспользовались открывшимися возможностями и быстро начали действовать, используя кризис как 
предлог для расширения государственного вмешательства и повышения своего статуса1. По мере развертывания финансового кризиса они спешно объявляли о своей готовности подключиться, 
поддержать и просто-напросто спасти от банкротства те компании, 
крах или спасение которых были достаточно масштабными событиями, чтобы попасть в главные новости. Они задействовали агентства, уполномоченные осуществлять всестороннее международное 
руководство, разрабатывали и вводили новые, более качественные 
нормы и правила, за нарушение которых устанавливались новые, гораздо более жесткие санкции, призванные наказать тех, кого можно 
было причислить к «спекулянтам», и даже частично национализировали значительную часть банковского сектора. 

1

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Оказалось, однако, что в те месяцы восстановить истинную картину происходящего и в очередной раз аргументированно объяснить 
роль свободного рынка было достаточно легко. Вопреки пристрастным оценкам кризис 2007—2009 гг. представлял собой реакцию механизма свободного рынка на попытки государства в течение многих 
лет обманывать людей и регулировать цены. Не правительство, а рынок сигнализировал о том, что дело плохо2, и что нужна перезагрузка 
процесса. Рынок никого не вводил в заблуждение — наоборот, это правительство породило у общества ошибочные представления, заверяя 
публику в том, что банковская система является платежеспособной 
и надежной, потому, что ее функционирование соответствует нормам 
и параметрам регулирования, которые были введены как предусмотрительным национальным правительством, так и международными 
агентствами, учрежденными группой государств. Что касается регулирования цен, то нет никакого сомнения в том, что, если бы и Федеральный резерв, и Европейский центральный банк не увеличивали 
предложение денег на 8% в год в течение нескольких лет подряд и не 
поддерживали процентные ставки на искусственно низком уровне, 
заемщики воздержались бы от принятия на себя невыполнимых обязательств, а кредиторы не пошли бы на предоставление кредитных 
ресурсов в виде займов столь низкого качества. Наиболее известным 
примером последствий такой политики может служить бум на рынке 
жилой недвижимости (см. [Holcombe and Powell, 2008] и [Norberg, 
2009]), но этот пример далеко не единственный. 
Иными словами, кризис стал результатом мягкой денежной политики, проводившейся в течение длительного времени, сомнительной 
практики рискованных кредитов, выдававшихся некомпетентными, 
жадными и в ряде случаев нечестными менеджерами, а также следствием неэффективного контроля со стороны рейтинговых агентств 
и других организаций, осуществлявших мониторинг указанных процессов. Разумеется, тот факт, что все эти явления имели место по обе 
стороны Атлантики, не дает оснований для утверждений о фатальной 
роли, которую якобы сыграла так называемая глобализация, как это 
недавно предположили некоторые авторы3. Широкое распространение кризисных явлений скорее должно стимулировать исследования 
той роли, которую по обе стороны океана играло государство, а также 
усилить интерес к изучению дефектов правовых систем, призванных 
пресекать случаи мошеннического поведения4. В отсутствие таких 
дефектов решение проблемы наличия убыточных компаний, в особенности компаний, возглавляемых некомпетентным руководством, 
будет возложено на процесс конкуренции. Однако принятию во вни
2

 
ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ 
13

мание вышеизложенных — и весьма простых — соображений, разъясняющих суть всей этой истории с последним кризисом, мешает тот 
факт, что такое объяснение неудобно для слишком большого числа 
тех лиц, для кого значительно более приятным и выгодным решением является игнорирование прошлого и регулирование будущего. Как 
это часто бывает после масштабных социальных катастроф, жертвы 
и виновники которых чрезвычайно многочисленны и перемешаны 
между собой, имеется множество причин, по которым никто не хочет 
углубляться в детальное выяснение того, что, в сущности, произошло. 
Невежество участников, изобретаемые ими определения честности, 
оправдывающие их позицию, и нежелание признать, что движущей 
силой индивидуального поведения могут быть жадность и некомпетентность, не могут быть положены в основу удовлетворительных 
и точных объяснений произошедшего, но они способны внести вклад 
в ослабление чувства личной ответственности. Поэтому обвинения 
раздаются либо по адресу абстрактных понятий (например, провалов 
рынка или эйфории и коллективной иррациональности), либо по 
адресу третьих сторон5. Все это укрепляет позиции тех, кто ратует за 
перераспределение убытков. Теперь ясно, что лидеры общественного 
мнения, как и общественные деятели в целом, поспешили перевернуть 
неудобную страницу истории и попросили регуляторов пообещать, 
что кризис больше никогда не повторится. Честно говоря, процесс 
выявления виновников произошедшего так и не начался, как если бы 
то, что произошло, было бы явлением хотя и прискорбным, но согласующимся с правилами игры, принятыми ранее, и как таковое оставалось бы приемлемым с юридической точки зрения. Экономисты тоже 
стремились продолжить свое участие в этой игре и поэтому поспешили примкнуть к широко разделяемой точке зрения, охарактеризованной выше. Они признали (хотя некоторые из них сделали это весьма 
неохотно), что нормы регулирования, задуманные как оптимальные, 
оказались не такими уж оптимальными, и тут же предложили институциональные реформы: введение новых ограничений на индивидуальное поведение и расширение дискреционных полномочий* для 
чиновников национального и международного уровня. Разные школы 
экономической мысли различались техническими деталями, т.е. поразному отвечали на вопросы, как именно нужно энергично противостоять кризису и какие именно новые нормы регулирования должны 

* Дискреционными называются права и полномочия лица или органа, позволяющие ему осуществлять действия по собственной инициативе, без каких-либо разрешений вышестоящих лиц, органов или других ветвей власти и без согласования 
с ними. — Прим. науч. ред.

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

быть разработаны и внедрены в будущем. Кажется, что одним из главных уроков, вынесенных из кризиса, стало разделяемое всеми убеждение в том, что в обществе существует некий неявный договор, легитимирующий вмешательство государства в частные сделки, осуществляемое для общего блага. Этот договор не нуждается в ратификации, 
но вместе с тем сфера его действия должна быть расширена, а сам он 
должен быть сделан более эффективным. 
Главное содержание этой книги состоит в демонстрации того, 
что — вопреки вышеупомянутому убеждению — в экономике свободного рынка отсутствует общественный договор с характерными для 
него принудительной солидарностью и социальной рациональностью, что доктрина свободного рынка опирается скорее на моральную философию, чем на политическую целесообразность.  Иными 
словами, сторонники свободного рынка считают, что государственное вмешательство и другие формы достижения централизованно 
установленного общего блага могут оспариваться на том основании, что они противоречат принципу справедливости, а не потому, 
что они не согласуются с критерием максимизации общественного 
благосостояния. Точно так же идеи свободного рынка заслуживают 
признания не потому, что они высокопродуктивны. Мы не отрицаем того обстоятельства, что уважение ценностей свободного рынка 
(т.е. уважение принципа частной собственности, соблюдение свободы контрактов и отказ от государственного вмешательства) может 
иметь своим следствием рост благосостояния и более эффективное 
достижение экономических результатов. Однако мы делаем упор на 
том, что экономическая эффективность не является ключевым аргументом в пользу мировоззрения свободного рынка. Мы настаиваем 
также на том, что, даже если честные политики и трудолюбивые бюрократы выступают за совершенствование правил и минимальное 
государство, этого недостаточно для того, чтобы считать их сторонниками свободного рынка. Иначе говоря, мы утверждаем, что обоснование идеи свободного рынка, базирующееся на консеквенциализме или на том, что желаемое выдается за действительное, не выдерживает критики, и сторонники такого подхода будут вынуждены 
принять какую-либо из версий доктрины третьего пути*.

* Консеквенциализм — широкий класс этических учений, в который входит утилитаризм, этический (философский) эгоизм, доктрины социального альтруизма и др., 
объединенных идеей, согласно которой суждение о моральности действия выводится 
из его результатов (последствий). Противостоит деонтологическим этическим доктринам, утверждающим, что моральность действия должна устанавливаться применительно к действию как таковому, вне зависимости от его результатов. — Прим. науч. ред.

3

 
ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ 
15

1.2. Ошибки современной 
экономической науки

Следует заметить, что широко распространенный оппортунизм, 
консеквенциализм и склонность выдавать желаемое за действительное далеко не единственные проблемы, заслуживающие критического внимания. В настоящей книге мы стремились также показать, 
что значительная доля ответственности за всеобщее непонимание 
природы экономики и неумение принимать обоснованные решения 
в сфере экономической политики должна быть возложена на господствующую сегодня манеру экономического теоретизирования. Экономическая деятельность протекает в окружающей среде, не сводящейся к простой системе механических обменов, совершаемых рациональными индивидами, которая регулируется контрактами и для 
которой характерно наличие процедур принуждения, имеющих 
своей целью уменьшение так называемых транзакционных издержек. Среда, в которой осуществляется экономическая деятельность, 
имеет и социальный контекст, в котором правила игры отражают 
широко разделяемые и исторически обусловленные ценности. К сожалению, экономисты не слишком часто уделяют внимание оценке 
влияния, оказываемого этими разделяемыми ценностями. Они либо 
полностью игнорируют их существование, либо трактуют их как 
проявления «культуры», которую экономисты считают «воздействием остаточных факторов», как они называют то, что не хотят или 
не могут проанализировать, не говоря уже о том, чтобы объяснить. 
В частности, если исключить объяснения высокой экономической 
эффективности хорошей экономической политикой6 (сегодня именно в этом состоит общепринятый подход к анализу экономических 
явлений), то попытки экономистов объяснить последний кризис 
провалились из-за двух методологических дефектов экономической 
теории, которые представители мейнстрима в последние пятьдесят 
лет отказывались даже обсуждать7. Одним из этих дефектов является посткейнсианский сдвиг к холистическим построениям, другим — появившаяся в конце XIX столетия концепция гедонистической рациональности. В следующей главе мы покажем, как возникли 
и — в ходе неустанных усилий, направленных на то, чтобы экономическая теория обрела статус «настоящей», т.е. естественной науки, — 
набирали силу концепции холизма и гедонистической рациональности. По этой причине экономическая теория поддалась соблазнам 
индуктивизма и предалась поискам иллюзорной надежности и прогностической точности количественных методов. 

Э. КОЛОМБАТТО. РЫНКИ, МОРАЛЬ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

1.2.1. Холизм и поиск нормальности

Строго говоря, мейнстрим совершенно определенно признает, что 
главными действующими лицами, определяющими то, что происходит в экономике, являются индивиды. Вместе с тем мейнстрим 
исходит из того, что в конечном счете наука должна формулировать 
общие, точные и неизменные законы, а также из того, что невозможно представить существование таких законов применительно 
к каждому конкретному человеческому существу (в частности, потому что каждое человеческое существо более или менее непрерывно 
изменяет свои конкретные особенности). Отсюда мейнстрим делает 
вывод, согласно которому для того, чтобы приобрести статус науки, 
экономическая теория с необходимостью должна создать искусственного индивида, должна сформулировать теории, которые будут применяться к этому искусственному игроку, и, наконец, должна 
тестировать эти теории на этом гипотетически репрезентативном 
агенте. Погоня за количественным подтверждением теории, получаемым на эмпирических данных, и соблазн использовать теорию для 
рекомендаций в сфере экономической политики еще больше сдвинули науку в этом направлении и, к сожалению, позволили легко забыть, что гипотеза о типичном индивиде должна была остаться элементом учебных пособий, каковое обстоятельство около ста лет тому 
назад особо подчеркивал Альфред Маршалл. К несчастью, однако, 
этот подход, ставший общим местом мейнстрима, поставил в центр 
реального мира условного типичного индивида, превратив в центральную часть целого именно эту фигуру. Иначе говоря, в качестве 
агентов, ставящих цели, экономисты стали рассматривать некие искусственные существа (роботов), а агрегаты проявлений таких роботов стали трактоваться как субъекты, имеющие цели и иные свойства личностей (холизм). Поэтому в результате сложилась ситуация, 
когда, забыв уроки, преподанные Кондорсе и Эрроу, сегодняшние 
экономисты часто чувствуют себя вправе устанавливать и ранжировать предпочтения, якобы имеющиеся у агрегированных величин, 
исследуют «поведение» общностей на основе наблюдений за их частью (т.е. за роботом) и выступают с рекомендациями о том, как достичь предписываемых («общественных») целей. 
Неудивительно, что холизм открывает возможность для такой 
экономической политики, которая, претендуя на достижение общего интереса, считается корректировкой отклонений от нормального течения дел (при этом делается неявное допущение, согласно 
которому нормальное течение дел есть то, что составляет содержа
4