Интеллектуальная собственность: эскизы общей теории

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ

ЭСКИЗЫ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ

А.М. ОРЕХОВ

МОНОГРАФИЯ

Москва
ИНФРА-М
2020

УДК (347.78+316)(075.4)
ББК 67.404.3:60.5
 
О65

Орехов А.М.
О65  
Интеллектуальная собственность: эскизы общей теории : монография / А.М. Орехов. — Москва : ИНФРА-М, 2020. — 160 с. — (Научная 
мысль). — DOI 10.12737/12211.

ISBN 978-5-16-010904-6 (print)
ISBN 978-5-16-103167-4 (online)
В монографии исследуется вопрос о сущности интеллектуальной собственности, ее основаниях, основных типах, способах обмена и «оправдания», а также ставится проблема «интеллектуалы как интеллектуальные 
собственники» в свете разработанной автором теории оверстратов.
Предназначена для бакалавров, магистрантов и аспирантов, изучающих 
философию, социологию, социальную теорию, а также иные курсы, связанные с проблемами собственности, социальной стратификации и власти.

УДК (347.78+316)(075.4)
ББК 67.404.3:60.5

ISBN 978-5-16-010904-6 (print)
ISBN 978-5-16-103167-4 (online)
© Орехов А.М., 2015

Оригинал-макет подготовлен в НИЦ ИНФРА-М

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29
E-mail: books@infra-m.ru        http://www.infra-m.ru

Подписано в печать 24.03.2020. 
Формат 6090/16. Бумага офсетная. Гарнитура Petersburg. 
Печать цифровая. Усл. печ. л. 10,0.
ППТ20. Заказ № 00000
ТК 376700-1093097-250815

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

ВВЕДЕНИЕ

Проблема интеллектуальной собственности, в предыдущие истори
ческие эпохи бывшая монополией исключительно юридической науки,
с середины XX столетия последовательно и постепенно стала обращать 
на себя внимание представителей и других научных дисциплин — экономистов, социологов, политологов, историков, а также и философов, 
к числу которых относится автор этой монографии. 

В этой работе им представлена принципиально новая концепция 

понимания интеллектуальной собственности и интеллектуалов как владельцев интеллектуальной собственности, соотнесенная с предложенной 
автором статьи «фундаментальной типологией собственности» (интеллектуальная собственность — вещественная собственность — собственность на управление) и теорией оверстратов (интеллектуальные собственники — вещественные собственники — управленцы). Все эти идеи разрабатывались нами на протяжении 90-х гг. прошлого столетия и нулевых 
годов этого века и, поначалу большей частью гипотетические и раздробленные, были собраны в единую систему тезисов, ключевое место среди 
которых заняла переоценка роли и значения интеллектуальной собственности (а также интеллектуалов как интеллектуальных собственников) как 
в предыдущие исторические эпохи, так и в наступающую экономическую 
эпоху — эпоху постиндустриального общества. 

Данная историческая эпоха (ее также называют «эпохой постмодер
на», «информационной эпохой» и т.п.) должна, по нашему мнению, 
продемонстрировать принципиально новый взгляд на интеллектуальную 
собственность и интеллектуальный капитал как «кирпичики» нового, 
креативного бытия человечества в XXI веке — бытия, противостоящего 
его прежнему механическому, тэйлоровскому бытию, отчуждавшему 
человека от самого себя и продукта собственного труда и ввергавшему 
его в пучины депривации и угнетения. Но опять же — подчеркнем еще 
раз — для этого необходимо переосмыслить само понятие «интеллектуальная собственность» и построить новую, междисциплинарную или, 
лучше сказать, полидисциплинарную теорию интеллектуальной собственности.

Хотя предлагаемая монография представляет собой презентацию в 

основном социально-философского аспекта исследования интеллектуальной собственности, мы надеемся, что она также, пусть лишь в некоторых чертах, обозначает и эскизы будущей общей глобальной теории 
интеллектуальной собственности. 

Конструирование такой междисциплинарной теории требует при
влечения данных не только социальной философии, но и других социальных наук, а если выражаться более конкретно — других направлений 
в области социальных наук, исследующих интеллектуальную собственность. Такими пока еще полугипотетическими направлениями, т.е. направлениями, находящимися в процессе своего формирования, в частности, являются: «социология интеллектуальной собственности» (вклю

чая «социологию интеллигенции»); «политическая экономия 
интеллектуальной собственности» («экономика интеллектуальной 
собственности»); «социальная антропология интеллектуальной собственности»; «психология интеллектуальной собственности» (включая 
«социальную психологию интеллектуальной собственности»); «социальная история интеллектуальной собственности»; «культурология интеллектуальной собственности»; «право интеллектуальной собственности» 
(но трактуемое в гораздо более широком аспекте, а не приравненное 
вовсе к авторскому и патентному праву); «политическая теория интеллектуальной собственности»; «гендерный анализ интеллектуальной 
собственности» и т.д. и т.п. Пока эти направления не будут разработаны 
исследователями и не смогут заработать в более или менее полную силу, 
ни о какой «социальной теории интеллектуальной собственности» не 
может быть и речи и можно твердо утверждать лишь одно: такая теория 
пока лишь создается. Единственное, что можно заявить, исходя из результатов, достигнутых в этой монографии, это то, что, очевидно, уже 
сформирована та главная проблема, тот великий основной вопрос всей 
будущей социальной теории интеллектуальной собственности.

Что же это за проблема и что за вопрос? 
Для этого следует вспомнить два великих афоризма, один из которых 

принадлежит древнегреческому философу Сократу, а другой — английскому мыслителю Нового времени Фрэнсису Бэкону.

Сократ: «Знание есть добродетель». 
Ф. Бэкон: «Знание есть сила».
Если слегка преобразовать эти высказывания, то получится сле
дующее:

«Обладание интеллектуальной собственностью есть добродетель, ко
торая делает человека моральным».

«Обладание интеллектуальной собственностью есть сила, которая ве
дет к власти».

Именно оппозиция этих двух высказываний и есть своего рода анти
номия, своеобразное перекрестье дискурсивного прицела, наведенное на 
будущую социальную теорию интеллектуальной собственности; именно 
здесь сходятся два направления, два основных ракурса в теоретическом 
исследовании интеллектуальной собственности: один из них исследует 
интеллектуального собственника как «интеллигента», как существо, борющееся за свою свободу и одновременно за свободу других, или даже 
(пусть нам простят здесь некоторый пафос) как существо, жертвующее 
своей свободой и своими доходами ради свободы и доходов других индивидов, а второй ракурс утверждает, что интеллектуальная собственность есть сила, способная перевернуть мир, она дает власть над этим 
миром, и интеллектуал, интерпретируемый как основной субъект этой 
собственности, здесь уже не жертвующее существо, а существо властвующее и даже корыстное или, по крайней мере, позволяющее — вследствие своего «разумного» или «неразумного эгоизма» — это делать другим, и как существо, стремящееся к максимизации своей свободы и 
своих доходов за счет свободы и доходов других индивидуумов.  

Каков будет ответ грядущей социальной теории интеллектуальной 

собственности на эту антиномию, на этот великий основной вопрос, мы 
пока не беремся сказать. Но надеемся, что автор предлагаемой монографии внес хотя бы самый скромный вклад в решение непростых вопросов, касающихся парадоксальных, антиномичных свойств интеллектуальной собственности. 

Глава 1.
ИНтЕллЕктуальНая собстВЕННость:
ДВа поНИмаНИя

Существует два основных понимания интеллектуальной собствен
ности, две ее интерпретации.

Первая из этих интерпретаций присутствует в социальных науках уже 

долгие годы и даже столетия, и впервые она появилась в юриспруденции 
и поныне широко используется в ней, обозначая в самом широком аспекте объекты авторского и патентного права. Формирование подобной 
концепции интеллектуальной собственности — результат длительного 
исторического развития правовой мысли и законодательства — развития, длившегося, по мнению некоторых исследователей, пять с лишним 
тысяч лет. Именно к 3200 г. до н.э. относятся первые индивидуальные 
эмблемы гончаров, найденные в древнеегипетских гробницах, — факт, 
свидетельствующий о возможности наличия в тот период торговой марки и потенциальных средств ее защиты1. Примерно в 100 г. до н.э. торговые марки использовались в древнем Риме при производстве тканей, 
ламп, посуды, сыра и медикаментов. К XIII—XIV вв. относится получение первых патентов — монопольных свидетельств на право использования новых изобретений и технологий (Венеция, Генуя, Германия, 
Англия), а Венеция в 1474 г. даже принимает патентный кодекс. В XVI в. 
с появлением книгопечатания и связанной с этим возможности легкого и быстрого копирования авторами книг и издателями ставится вопрос о принятии особого монопольного кодекса, позволяющего защищать права патентообладателя, автора произведения и издателя. В 1623 г. 
Англия — одна из самых передовых стран того времени — принимает 
первый патентный кодекс — «Закон о монополиях», а еще позже, в 
1709 г., в той же Англии впервые вводится законодательная защита авторских прав. В последующие века система авторского и патентного 
права утвердилась и на континенте — во Франции, Германии и других 
государствах. В 1883 г. подписывается первая международная конвенция, регулирующая единый порядок разработки торговых марок, — Парижская конвенция; спустя три года принимается Бернская конвенция 
о защите авторских прав на произведения литературы и искусства, а во 
второй половине XX в. эти конвенции были подкреплены еще целым 
рядом международных договоров и соглашений. 

Каковы же основные теоретические посылки юридического подхода 

к интеллектуальной собственности?

Под «интеллектуальной собственностью» юристы понимают особые 

виды идей (или особые типы знания и информации), которые являются 
«новыми» или «оригинальными» по своему содержанию, «совместимы» 

1
Здесь и далее — данные взяты из статьи: Тищенко Д.А. Развитие интеллектуальной собственности: философские и исторические аспекты // Науковедение. 2002. № 4. 

с определенным материальным носителем, могут быть как свободно 
размножены, так и свободно «отчуждены» от творца, т.е. автора или 
изобретателя1. Основными сферами, на которые может быть распространено действие авторского и патентного прав, признаются две сферы — сфера искусства и сфера производства. Интеллектуальный собственник здесь — это не только строго «художник» или «изобретатель», но 
и «артист», «режиссер», «создатель новых компьютерных программ, интегральных схем или даже оригинальных моделей в биотехнологии», 
«обладатель "ноу-хау"» и т.п. Везде, где законом обеспечивается защита 
новых идей, произведений или новых технологий, можно говорить, что 
там действует право интеллектуальной собственности — юридическая 
система ее признания и толкования. 

При этом право интеллектуальной собственности почему-то обхо
дит своим вниманием такую масштабнейшую сферу человеческого 
творчества, как наука: 

«Научные открытия не относятся ни к одному из двух видов интел
лектуальной собственности. Существует точка зрения [выд. мною — 
А.О.], что научные открытия не должны упоминаться среди видов интеллектуальной собственности, поскольку ни одно национальное законодательство и ни один международный договор не дают 
какого-либо права на собственность применительно к научным 
открытиям»2. Право на интеллектуальную собственность в науке отвергает и законодательство России3. 

Главным аргументом по этому вопросу, очевидно, является то, что 

научные открытия являются абсолютно бесполезными с практической 
точки зрения. Какую выгоду может извлечь предприниматель из законов Ньютона или банкир — из законов Менделя? А поскольку экономический спрос отсутствует, то за пределами самого научного сообщества
ни одно научное открытие не вызовет интереса и не будет распространяться. Следовательно, тут будет вполне достаточно моральной регуляции, юридическая же окажется совершенно излишней. 

Кроме того, дискуссионен порой сам вопрос, можно ли считать дан
ное достижение в науке «научным открытием». Временами сами ученые 
в течение многих лет не могут найти ответ на этот вопрос; на чье же 
мнение придется опереться в таком случае юристам? Вот почему научная 
интеллектуальная собственность заведомо исключается из сферы пра
1
«Несколько упрощая, можно сказать, что к интеллектуальной собственности 
относится информация, которая может быть представлена на материальном 
носителе и распространена в неограниченном количестве копий по всему 
миру. Собственностью являются не эти копии, а отражаемая в них информация» // Интеллектуальная собственность: Основные материалы. Новосибирск, 1993. С. 2.

2
Там же. С. 3.

3
Естественно, что ученые как авторы произведений или авторы патентов сохраняют за собой право на защиту своей интеллектуальной собственности в 
аспекте соответствующих разделов законодательства.

вового регулирования и право научной собственности не признается современным законодательством1. 

Итак, из трех основных сфер человеческого творчества — науки, 

искусства и производства — только на две (искусство и производство) 
распространятся право защиты нового знания (новых идей). Причем 
делается весьма существенная оговорка, что знание (идея), которое закон обязуется защищать, предварительно должно быть воплощено на 
определенном материальном носителе — бумаге, дискете и т.п. Если идея, 
например, высказана устно, в частном разговоре, то она не может быть 
представлена на правовую защиту. Все это дало основание некоторым 
юристам утверждать, что закон охраняет, собственно, даже не идею, 
а лишь «форму ее выражения»2. 

Итак, интеллектуальная собственность в юриспруденции — это ис
ключительно новое знание в весьма ограниченной сфере творчества и при 
этом еще тесно связанное с материальным носителем, без которого это 
новое знание вообще не может быть поставлено под защиту. 

В итоге право интеллектуальной собственности определяется в юри
дической науке следующим образом:

«Результат интеллектуальной деятельности как объект отношений, 

регулируемых правом интеллектуальной собственности, обладает следующими свойствами: 

1) имеет нематериальную природу;
2) выражен в объективной форме;
3) передаваем посредством воспроизведения;
4) обладает достаточной для правовой формы определенностью;
5) относится к такой разновидности результатов интеллектуальной 

деятельности, коммерческая ценность которых не исключается»3.

Таково последнее и окончательное слово юридического подхода в тео
рии интеллектуальной собственности.

Признавая бесспорное право юристов разрабатывать подобный 

взгляд на интеллектуальную собственность, мы, тем не менее, хотели бы 
предложить свой подход к этому феномену, логично вытекающий из 
фундаментальной парадигмы (см. ниже). В противовес «юридическому 
пониманию» интеллектуальной собственности мы обозначим наше понимание как «социально-философское» или как просто «философское». 

1
Ситуация, правда, начинает постепенно изменяться в пользу ученых. Например, в 1998 г. Верховный суд США впервые за всю американскую историю 
обязал уплатить одну компьютерную компанию другой за использование в 
программировании ... абстрактной математической формулы! Это — вопреки тому, что ранее он же оговаривал, что предметом юридического разбирательства никогда не могут быть абстрактные формулы или открытия природных явлений. Тем самым создан прецедент по защите научной собственности — пусть даже в рамках патентного законодательства. См.: Стуруа М. 
Альберт Эйнштейн мог бы стать первым триллионером // Известия, 19.8.98. 

2
См., напр.: Дюма Р. Литературная и художественная собственность, М., 1989. 
С. 27.

3
Бабкин С.А. Интеллектуальная собственность в сети «Интернет», М., 2005. 
С. 22.

Оно принципиально, радикально и фундаментально меняет взгляд на феномен интеллектуальной собственности и на его функционирование 
в обществе и значение для общества. Интеллектуальная собственность 
в этом случае рассматривается как собственность на всякое знание, любые 
идеи и информацию; и наоборот, всякое знание, информация и идея могут 
быть рассмотрены как объект интеллектуальной собственности. 

Пусть это покажется чересчур смелым, но и современный правовой 

подход к пониманию феномена интеллектуальной собственности должен быть, на наш взгляд, радикально пересмотрен самими юристами. Уже 
давно пора перестать интерпретировать подобный тип собственности 
как литературную метафору, якобы не имеющую никакого отношения 
к праву собственности, регулирующему, как известно, исключительно 
оборот материальных, осязаемых вещей. Вероятно, и гражданское законодательство должно претерпеть некоторые изменения в направлении 
уравнивания двух весьма существенных социально-экономических прав 
человека: его права свободно владеть и распоряжаться материальной вещью и его права так же свободно поступать и со своим собственным знанием. Пока что можно с большой уверенностью предположить, что второе из них соблюдается не в должной экономической мере и не в должном правовом объеме. 

Глава 2.
ФуНДамЕНтальНая тИполоГИя 
собстВЕННостИ

Определять собственность, в принципе, можно по-разному; и спор, 

зачастую разворачивающийся вокруг определения собственности, приобретает в большинстве случаев схоластический характер. Уточнять 
следует обычно не само определение собственности (ибо такое «уточнение» можно продолжать до бесконечности), а ту «дискуссионную 
ауру», в которой «вращается» логическое поле обсуждаемого определения собственности. И предшествовать этому, вероятно, должен лингвистический анализ.

Слово «собственность» в русском языке означает: «1. Имущество, 

принадлежащее кому-чему-н. Государственная собственность. Личная 
собственность. 2. Принадлежность кого-чего-н. кому-чему-н. с правом 
распоряжения. Право собственности. Социалистическая собственность. 
Частная собственность. Приобрести в собственность что-н.»1.

Итак, как это ни удивительно, но термин «собственность» в русском 

языке — двузначный термин. Он может обозначать либо «имущество» — 
в форме какого-либо предмета — «объекта собственности», либо фиксировать факт принадлежности этого «имущества» субъекту собственности. Очевидно, что оба эти значения тесно связаны между собой: если 
имеется как таковое «имущество», то имеется и отношение «принадлежности»: «имущество» не может быть вне этого отношения — оно всегда 
либо «принадлежит», либо «не принадлежит». Если же есть «принадлежность», значит, есть и объект, по поводу которого идет спор о «принадлежности». Главным же, определяющим среди этих значений является 
второе — собственность есть прежде всего не вещь, а отношение — отношение между людьми по поводу вещи. Именно отношение между людьми 
по поводу вещи, а не отношение данного, конкретного человека к данной, 
конкретной вещи, как иногда предполагают, составляет сущность собственности. Собственность есть исключительно социальное отношение, 
оно возникает в обществе и существует в обществе и вне общества просто немыслимо. Один человек, как известно, общества еще не образует; 
для возникновения отношения собственности необходимо как минимум 
два человека. Иными словами, отношение собственности существует тогда и только тогда, когда саму собственность оспаривают, когда другой индивид способен хотя бы чисто теоретически претендовать на принадлежность чего-либо первому индивиду. 

Основная смысловая нагрузка в определении собственности падает на 

второе значение; однако из этого вовсе не следует, что анализом первого 
значения, связанного с определением собственности как «имущества» 
(или как «объекта»), можно пренебречь. 

1
Ожегов С.И. Словарь русского языка, М., 1991. С. 738.