Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки, 2008, № 1
научный журнал
Покупка
Тематика:
Философия
Издательство:
Тульский государственный университет
Год издания: 2008
Кол-во страниц: 273
Дополнительно
Тематика:
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Тульский государственный университет» ИЗВЕСТИЯ ТУЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Гуманитарные науки Выпуск 1 Издательство ТулГУ Тула 2008
УДК 1/3 + 8/9 Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. – Вып. 1. – Тула: Изд-во ТулГУ, 2008. – 280 с. В данном выпуске представлены результаты исследований, в которых рассматриваются актуальные проблемы процесса преобразований общественной жизни современной России с точки зрения различных социально-гуманитарных наук: философии, истории, педагогики, психологии, социологии, политологии, филологии. Сборник может быть полезен студентам, аспирантам, преподавателям и всем интересующимся данными проблемами. Редакционный совет М.В. ГРЯЗЕВ – председатель, В.Д. КУХАРЬ – зам. председателя, В.В. ПРЕЙС – главный редактор, И.А. БАТАНИНА, Г.Г. ДУБЕНСКИЙ, В.И. ИВАНОВ, В.С. КАРПОВ, Р.А. КОВАЛЕВ, Д.М. ЛЕВИН, А.Н. ЧУКОВ, Е.А. ФЕДОРОВА Редакционная коллегия И.А. Батанина (отв. редактор), Е.И. Самарцева (зам. отв. редактора), С.А. Васин, З.И. Коннова, Л.А. Константинова, Л.П. Махно, В.М. Петровичев, В.С. Попов, Е.Е. Сапогова. Подписной индекс 27844 по Объединенному каталогу “Пресса России”. «Известия ТулГУ» входят в перечень ведущих научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание учёной степени доктора наук ISBN 978-5-7679-1285-8 © © Авторы научных статей, 2008 Издательство ТулГУ, 2008
ФИЛОСОФИЯ УДК 87 И.А. Алексеев (Тула, ТулГУ) ПРОБЛЕМА МАТЕМАТИЗАЦИИ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ Рассматривается проблема математизации научного знания в историческом аспекте и тенденции современного уровня философии математики как методологического и логического дисциплинарного анализа. Математизация научного знания на современном этапе представляет собой сложное и противоречивое, еще до конца не вполне явное понятие. Усложнение объекта исследования создает трудности для математического представления теории. В то же время спрос на математику со стороны науки за пределами физики с каждым годом возрастает. Методологическая теория о применимости математики к объектам биологии, психологии и социальных наук еще не до конца сформулирована. Особенности развития самой математики в историческом плане всегда были связаны с запросами чисто практического характера. Внутренняя тенденция к логической автономности говорит только о попытке структурного построения математического знания во всем своем объеме. Функциональная сторона математики становится понятной только в ее внешней взаимосвязи. Схема математизации научного знания – это сведение к интерпретации математических теорий через понятия содержательной теории, или выявляя закономерности, фиксируя и описывая отношения реальности, осуществляется построение с помощью математических методов, содержательной теории. Классическим примером может служить механика. Закономерности механики и математики структурно тождественны, что позволяет записывать их с помощью математических функций. Таким же способом проблемы геометрии были преобразованы Декартом. Это привело к созданию аналитической геометрии, что стало
возможным благодаря соответствию понятий алгебры и геометрии. Здесь надо учитывать, что понятия одной математической теории ни в коем случае нельзя интерпретировать в понятиях другой, а только в понятиях содержательной теории. Математизация механики не могла бы состояться как без четкой разработанности математического анализа, так и без точного логического обоснования определений таких физических понятий, как скорость, ускорение, масса, сила, энергия и т.д. Не сформулировав понятия содержательной теории, мы не смогли бы сформулировать формальную структуру. Математика применяется только к тому знанию, которое достигло определенной степени разработанности в своей структуризации, позволяя, тем самым, применить использование математических методов. Основной трудностью, с которой приходиться сталкиваться при попытке математизации научного знания за пределами физики - это условные меры, с помощью которых выражаются функциональные связи теорий. К примеру, возможно ли выразить в адекватной мере уровень грамотности общества или уровень финансирования образовательного процесса в высшей школе и т.д. На современном этапе развития науки математизация научного знания зависит как от уровня математики, так и от состояния всей науки на современном этапе развития культуры. Взаимообусловленная связь развития математики и культуры совершенно очевидна - естествознание и техника, архитектура и градостроительство. Всем известно, какую роль сыграли в изобразительном искусстве «золотое сечение», идеи пропорции, перспективы и т.д. Замечательным примером взаимосвязи математики и искусства является творчество голландского графика М. Эсхера. Гравюры «Восемь голов», «День и ночь», «Рептилии», «Рисующие руки», «Узлы» и т.д., представляют собой сплав образного и рационального творчества, проникновение человека в суть математических проблем средствами изобразительного искусства. В современной архитектуре огромную роль играет «золотое сечение»: так, Ле Корбюзье применяет понятие модулора (геометрическая прогрессия, принятая в архитектуре). В декоративном искусстве с древних времен и до наших дней используется идея симметрии. Симметрия - один основных принципов построения бордюров, орнаментов, росписи зданий, дизайна интерьеров, предметов быта и т.д. По словам Вейля, «орнамент - искусство, которое содержит в не явном виде наиболее древнюю часть известной нам высшей математики»[1]. В основе музыки лежит строгая структурная упорядоченность музыкальных форм. Гармонизировав музыкальные формы по законам математики, человек смог навести порядок в мире звуков. «Только после
построения гаммы – пропорциональной шкалы в мире звуков – стало возможным выработать музыкальный язык и передать на этом языке музыкальные мысли» [2, с. 173.]. Самое значительное взаимное влияние математики и культуры проявилось во взаимосвязи математики и философии. История развития науки и культуры показывает, что они возникли примерно одновременно единое и многое, конечное и бесконечное, количество и качество, проблема существования, проблема истины, противоречие и непротиворечивость и т.д. Первые милетские философы «выходят на путь абстрактных обобщающих построений», пифагорейцы обнаруживают в математике выражение глубинной сущности мира. Связь математики и философии видна в атомистическом учении Левкипа и Демокрита. Атомизм, по сути, предопределил появление математического естествознания. Платон и Аристотель в своих математических исследованиях определили пути дальнейшего развития математики как науки. Математика для Платона была посредником между миром чувственным и миром идей. Он говорил о точной идеальной копии реальности, изучение которой может заменить наблюдение за окружающим миром. В средневековом споре об универсалиях, суть которого в различном понимании отологического статуса общего, проявляется попытка решения одной проблемы методами и математики, и философии. Новое время – период научной революции, ознаменовался появлением в математике и философии новых идей, которые дали развитие всем отраслям знания. Принцип Декарта – «машина мира», по сути дела, «воплощает кардинальный сдвиг, происшедший в философии Нового времени в понимании материальных тел, движении, времени, пространства, в осмыслении природы в целом, в построении философской и, вместе с тем, естественнонаучной картины мира и, следовательно, в философском обосновании естествознания и математики» [3, с.124]. Вслед за Декартом Г.В. Лейбниц поставил своей целью разработать универсальный метод, с помощью которого можно было бы овладеть наукой, техникой и проникнуть в саму сущность мироздания. Его идея общей науки опиралась на законы логики, на принципы математики и принцип единства и совершенства; «Универсальный язык», который стал бы «своего рода алгеброй человеческого мышления, позволяющей получать из известных истин новые истины путем точных вычислений»[4, с.99]. Развитие идей Лейбница нашло свое продолжение в работах Дж. Буля, Э. Шредера, Ч. Пирса, Г. Фреге и многих других математиков и логиков.
С другой стороны, в XVIII веке И. Кант заговорил об априорности логико-математического мышления, что привело к появлению логицизма в конце XIX века. В 1897 г. в Цюрихе состоялся Первый Международный математический конгресс, на котором обсуждались вопросы об уровне и перспективах развития математики. Выражение французского математика Пикара «...и мы имеем своих математиков-философов, и под конец века, как и в прежние эпохи, мы видим, что математика вовсю флиртует с философией» говорит нам о том, что философия никогда не подавляла познающего и изобретательного духа математики, только, наоборот, усиливала его. В 1900 году в Париже, на философском конгрессе, значительное внимание было уделено методологическим проблемам математических наук, о чем свидетельствует выступление Д. Гильберта. Он озвучил 23 проблемы математических наук, которые до сих пор до конца не удалось разрешить. Современное состояние теории познания убедительно доказывает, что философия использует математические методы для выявления и исследования языковых явлений, построения моделей диалектики, построения описательных теорий гносеологического плана. Математике, в свою очередь, для решения внутренних проблем не хватает одних только собственных методов (проблемы обоснования математики, существования математических объектов, границ применения математического знания и т.д.), и здесь она обращается к философии. Развитие современной теории познания, происходящее внутри науки и культуры, и образования, предполагает пересмотр и осмысление в связи с широким применением компьютеризации. Так как в настоящее время эксперименты проводятся в компьютерных программах, а не на живых людях – это есть самый первый шаг на пути проверки гипотезы о мышлении и различных аналогов мыслительной деятельности. Такие эксперименты не могут рассматриваться в качестве доказательства, но принимаются в качестве серьезных аргументов к выдвигаемым теориям. Искусственный интеллект делает из исследователя математикапрограммиста. В связи с этим исследователь впервые за всю историю науки входит в область конструктивной инженерно-технологической деятельности. Так как до настоящего времени в сфере социально-гуманитарных наук, в основном, применялись статистические и вероятностные методы математики для построения моделей этих наук, то на данный момент обсуждается фрагментарное включение математики в рассмотрение сложных систем, что позволяет описывать части сложных систем в их взаимосвязи, т.е. структурно.
Для описания всех наблюдаемых способов выражения знания в машине была предложена теория фреймов (англ. frame – рамка, каркас), в основе которой лежит предположение о том, что знания о мире складываются по определенным сценариям, с фиксированным набором упорядоченных и последовательных стереотипов. Теория фреймов – это попытка объяснить высокую скорость человеческого мышления. Во фреймах фиксируются глубинные, скрытые от внешнего наблюдения, связи и элементы ментальных явлений. Фреймы различны по своему происхождению: врожденные или усваиваемые из опыта или обучения. Порядок усвоения фреймов выстраивается с помощью логикоматематических методов в процессе образования или приобретения навыков индивидуумом. Это позволяет математизировать информацию об объекте для переноса через программное обеспечение в компьютерные модели. Еще одна особенность фреймов – конвенционализм, что говорит о наборе общих характеристик известных обществу и принятых им. Уже существуют опробированные когнитивные структуры схемы, плана, программы. С их помощью структурируются общие понятия, такие, как теоретическое знание, общественно-историческая практика, гражданское общество, на которые обычно ссылаются. Применение математических методов подобных структур предоставляет исследователям возможность систематизировать социально-гуманитарные науки, расширить применение математики и прогнозировать развитие общества. Будущее философии математики, несомненно, изменит представление о математическом знании. Мы можем определенно сказать, что при любых изменениях гносеологического и методологического мышления в математике мы не откажемся от требования строго математического доказательства и непротиворечивости математических теорий [5]. Это позволяет говорить о том, что математизация научного знания и попытка обоснования социально-гуманитарных наук - это единственный путь к систематизации общечеловеческих знаний. Библиографический список 1. Вейль, Г. Симметрия [Текст]/ Г. Вейль.- М., 1968. – 128 с. 2. Волошинов, А.В. Архитектура математика музыка [Текст]/А.В.Волошинов//Философия науки. – 1991. – № 7. – С. 173 -175. 3. История философии: Запад – Россия – Восток. Книга вторая: Философия ХV – XIX вв.[ Текст]/ М., 1996. - С. 124. 4. Логический словарь. [Текст] / М.,1994. – 300с.
5. Перминов, В.Я. Развитие представлений о надежности математического доказательства [Текст] / В.Я. Перминов.– М., 2004. – 240с. УДК 1(091):101.8 В.И. Дружинин (Тула, ТулГУ) УЧЕНИЕ О СОВЕСТИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОНЕЧНЫХ ЦЕЛЕЙ БЫТИЯ Является продолжением работы по теме «Проблема совести в истории отечественной философии». Производится теоретический анализ концепций совести религиозно-философских мыслителей отечественной традиции с необходимыми историко-проблемными учениями о совести в западноевропейской философской мысли. Онтологический анализ понятия совести в аспекте целей санкции человеку за совершенные им в течение жизни поступки осуществляет наш переход от анализа совести с точки зрения «бытия вообще» к изучению ее в соотношении с понятием «человеческое бытие». Религиозный характер мировоззрения изучаемых нами философов второй половины XIX – первой половины ХХ вв. проявляется и в разрешении этой проблемы. Человечекое бытие понимается ими как «бытие греха», «бытие вины», «бытие посмертной санкции». Так, Ф.М.Достоевский отмечает, что бытие человека в земной жизни имеет двоякий смысл: с одной стороны, оно ведет к спасению праведных, т. е., к достижению ими более совершенных образцов бытия, а с другой стороны, приводит к страданию безгрешного праведного существа, например, ребенка. Онтический образ страдания безгрешного существа является онтическим повторением во времени образа страданий Иисуса Христа, что подчеркивает нравственное несовершенство бытия. Более того, совершенствование большинства людей возможно лишь благодаря страданию безвинного праведника [1]. В этом заключается глубокое нравственное противоречие для христианской совести: как принять неизбежные мучения невинного существа в этом земном бытии, даже если известно, что в бесконечном блаженстве вечности эти страдания будут вознаграждены Богом. Поэтому Достоевский предполагал наличие трех состояний посмертного санкции, в соответствии с различными онтическими состояниями совести, обусловленными разной степенью онтологии греха и онтической поврежденностью Образа Божия в человеке:
райского бытия в Боге, сатанинского адского Бытия и промежуточного состояния, условно обозначенного немецким исследователем творчества Достоевского Р.Лаутом как чистилище [2]. Здесь Лаут прослеживает отход Достоевского от традиций православной догматики, не признающей чистилища и считающей загробное воздаяние раз и навсегда данным. Русский философ Н.О.Лосский вскрывает в этой позиции Достоевского определенные противоречия. Идея чистилища, по его мнению, уравновешивает онтическую несправедливость земного страдания людей совершенной совести (невинных или безгрешных). В то же время, и это отмечает Н.О.Лосский, «Достоевский решительно отвергает все те ложные учения, согласно которым зло есть необходимое условие добра» [3]. Никто, как пишет Достоевский, ни за кого не обязан страдать и становиться условием и средством спасения другого: такая жертва может быть лишь добровольной. Если же мы видим вынужденное страдание, то оно не имеет ничего общего с нравственностью, с онтическим строем добра. Это противоречит второй формулировке категорического императива И.Канта. Онтический порядок мира не может быть согласован с нравственным порядком. Божественный строй жизни возникает вопреки земному ее строю в эсхатологической перспективе, где идеальное состояние совести не приводит к страданию человека, реализуя идею вечного блаженства. Это бытие может быть целью человека и достигается оно онтическим преображением человеческой души в результате Божественного содействия. Поэтому позиция христианской совести в понимании Достоевского может быть выражена следующим образом. Признавая свое онтическое несовершенство, необходимо будь готов к страданию за ближнего: «В нашем царстве бытия никто не может умыть руки, видя окружающее его зло и заявить, что он в нем неповинен. Всякий из нас пред всеми во всем виноват» [4]. Следовательно, по мнению мыслителя, стремясь к онтически совершенной, непогрешимой совести, христианин не должен претендовать на благое воздаяние в эсхатологической перспективе, а лишь надеяться на него. Онтическое совершенство совести не может быть адекватно рефлектировано человеком: и здесь Достоевский полностью согласен с Августином Блаженным: совершенство, видящее себя совершенством, совершенством не является. Следовательно, не может быть и притязаний на благое воздаяние, исходя из заслуг, но возможна лишь надежда на него в эсхатологической перспективе спасения. Поэтому онтическое совершенство совести не исключает ретроспективного воздействия совести в форме ее укоров, а с необходимостью предполагает их. В истории религиозной философии эта проблема получила название теодицеи [5].
В.С.Соловьев в своем онтическом анализе совести также затрагивает проблему конечных целей бытия человека и всего человечества с позиции религиозной философии [6]. Иисус Христос выступает в его понимации одновременно и как онтический, и как нравственный идеал: «Богочеловек отличается от простого человека не как идеал представляемый, а как идеал осуществленный». Единство человечества, понимаемое в христианстве как Царство Божие, считается безусловной онтической реальностью, целью нравственного совершенствования, достигаемой в безгрешном состоянии совести. Путь, которым можно достичь онтического богоуподобления, - один. Это путь стыда и совести. Существование стыда обусловлено онтическим несовершенством совести, т. е. греховностью: «… я стыжусь, следовательно, существую» [7]. Стыд является онтологическим условием преобразования животной природы в Богоподобную [8]. Можно предположить, что стыд в концепции Соловьева является необходимой онтологической платой за совершенство, которая исключает эсхатологическую расплату в будущей жизни. Возможность такого понимания исходит отчасти из факта отсутствия разработки учения о воздаянии в нравственной философии В.С.Соловьева. Возможно, в этом проявилась гуманистическая направленность философии В.С.Соловьева, не желающего подкреплять временное онтическое несовершенство совести вечной онтической санкцией в эсхатологии, выражающейся, согласно христианской доктрине, в вечных мучениях грешников. С позиции философии всеединства исследует проблему совести в перспективе конечных целей бытия отечественный мыслитель Е.Н.Трубецкой [9]. Он использует метафорический ряд «дня» и «ночи» для обозначения философских категорий добра и зла и пишет об осуществлении замысла Божия о мире в Богочеловечестве. При этом Трубецкой отождествляет понятия «со-знание», «со-весть» и «замысел». «Грех» (неправильный поступок) понимается Трубецким как онтический хаос, который возникает в человеческой природе после совершения Адамом (первым человеком) неправильного выбора. Адам, носящий в себе Богоподобие, не утрачивает его полностью, но онтически искажает своим поступком. Только во Христе, по мнению философа, устанавливается новая онтическая возможность достижения богочеловеческого бытия. Первородный грех, вызванный онтическим повреждением Образа Божия, приводит к иному, недоброму всеединству: человечество едино во грехе самим фактом онтического повреждения совести. С этой точки зрения бытие зла неизбежно. Но онтическое явление Христа делает саму эту всеобщность зла залогом всеобщности добра. В Иисусе Христе как в Богочеловеке воплотился